О зловредности религиозности

7 мая 2021

Несколько дурацких мыслей бессонной ночи. Моя любимая в последнее время телега — мысль о зловредности религиозности. Тыщу раз писал эту мысль, собирая богатый урожай драных тапок и гнилых помидоров от своих православных братьев и сестёр, но почему-то не устаю транслировать эту мысль. Жду тапки и помидоры.
Религиозность — объективное зло. Не абсолютное зло, а объективное зло. Абсолютного зла, сатанинского зла в нашей жизни крайне мало, большинство злых явлений и дел — плоды детерминированности, опосредованности. В это число входит и религиозность.
Религиозность имеет глубоко языческие корни, религиозность — хтоническое явление, доисторическое явление. Религиозность — детский садик человечества. Корни религиозности — беспомощность и детское инфантильное потребительское мышление. Беспомощность перед силами природы, зависимость от стихий, инфантильность ребёнка — я попрошу, произнесу магическое заклинание, исполню ритуал, и буду защищён от напасти.
В этом плане секуляризация общества — положительное явление. Религиозность как институциональная необходимость отходит на второй план. С развитием науки и техники, а главным образом медицины, человек становится более самостоятелен и независим, а как следствие — менее религиозен. Чем меньше человек зависим, чем более самостоятелен, тем больше ответственности он может на себя взять. И тогда Бог из объективной необходимости становится личной необходимостью, а это, на мой взгляд, хорошо. Очень хорошо. Если искать в существовании человека какие-то смыслы, какую-то божественную педагогику, то они именно в воспитании ответственности. Для меня уже давно не существует проблемы теодицеи, и именно по этой причине. Никогда не спрашивай у Бога «за что», всегда спрашивай у Бога «зачем». Если сразу не понимаешь, то потом поймёшь, и если не в этой жизни, то в той. И так проблема теодицеи умирает сама собой, и тебе уже не надо ломать голову, почему маленькие дети умирают, почему страдают невинные, почему приходит цунами и уносит двести тысяч жизней за одну минуту. Тебе уже не надо задавать Богу раздражённые вопросы, ты начинаешь принимать дела в таком виде, в каком они есть. Яснее от этого ничего не становится, но ты перестаёшь париться, ты перестаёшь задавать Богу бессмысленные вопросы, на которые, собственно, Он ответил нам пять тысяч лет назад — «Мои мысли не ваши мысли, Мои пути не ваши пути».
Предупреждая выпады дураков, поспешу сказать — я вовсе не против религиозной культуры. Я тыщу раз говорил — убери с русской земли колокольный звон, и я первый застрелюсь. Но в этом свете религиозная культура приобретает совсем другое звучание, она из магических ритуалов, униженных просьб и подобострастных восхвалений превращается в символику зацикленного времени, становится голосом вечности.
Секуляризация жизни беспокоит религиозных людей. Это понятно. Это опять языческое понимание жизни. Им кажется, что если бы все пошли в храм и дружно попросили, то всё было бы иначе, то всё бы как-то наладилось. Но история человечества противоречит таким убеждениям. Творец всё же против такого расклада, Творец говорит нам — Я посылаю дождь одинаково на верующих и неверующих, солнце встаёт одинаково и для праведного и для неправедного, разводов среди венчанных ровно столько же, сколько у невенчанных. Бог говорит нам — Я нерелигиозен, Христос говорит нам — Я нерелигиозен. Создай храм внутри себя, говорит Бог. Будь сам Моим храмом. Не спеши на византийские театральные костюмированные представления с переодеваниями, которыми являются наши Литургии, пусть вся твоя жизнь будет Литургией, иначе все твои воскресные упражнения в храме будут бессмысленны. Не кричи Мне «Господи, Господи», говорит Христос, лучше посети Меня в темнице, в больнице, подай Мне стакан воды. Получается так, что человек любых убеждений, принесший бабушке апельсинов в больницу, даже конченный атеист, ближе к Богу и дороже для Бога, чем любой религиозный деятель, умеющий складно молиться, но не замечающий чужой беды.
Христос предлагал всегда и во всём искать золотую середину, идти царским путём. Апостол сформулировал это так — «и это делайте, и то не забывайте». Наши предки говорили совсем уж понятно —"Бог не в брёвнах, а в рёбрах». Это, конечно, не значит, что надо взрывать храмы, как было в России во время самоубийства нашей нации, или устраивать в храмах бассейны, как делает сейчас старушка Европа, или проводить религиозные собрания на стадионах, как принято в наглой Америке, но мне кажется, поискать золотую середину надо и нам. Где-то мы её потеряли. Наша современная религиозность опять стала языческой. В самом понятии язычества я не вижу ничего дурного, древнеславянское «язык» означало «народ», но народная вера независимо от религиозной её парадигмы — это детство человечества, а Бог говорит — взрослейте, ребята.


8 мая 2021

Ответы на реплики по поводу предыдущей заметки. Оппонентов ожидаемо много, но все они крайне корректны. Это в твой огород камень, племянник. Тебе должно быть стыдно за ведьм.
Поступило предложение договориться о терминах. Согласен, признаю ошибку, это надо было сделать сначала.
Религиозность и вера — разные вещи. Вера — конструкция личного мира, мировоззренческая система представлений о мире. Она интимна и обсуждению не подлежит. Мы же говорим о религиозности. Религиозность — это система внешних знаков и символов, семантический ряд веры, потребность в реализации веры через общественный институт. Утверждал и утверждаю, что религиозность — явление глубоко языческое и довольно агрессивное, недаром Христа убили именно религиозные лидеры.
Религиозность — сублимация страхов. Халявная причём реализация. Религиозность есть попытка решить внутренние проблемы путём внешних телодвижений. Это привет атеистам как религиозным фанатикам — все научные теории возникновения жизни абсолютно беспомощны и антинаучны. Научный атеизм есть самый настоящий религиозный фанатизм чистой воды. Так же привет и всякого рода поклонникам реконструкций и фэнтези как сублиматорам той же самой религиозности. Среди наших христиан, кстати, есть много тех самых реконструкторов, отсюда такое мощное сопротивление русификаторам служб и любым попыткам модернизации и реформации. Слово «модерн» в нашей церковной культуре тотально ругательно. Люди даже ленятся подумать, что Христос был человеком модерна. Для нашей культуры вообще симулякры в порядке вещей, отсюда русское православие во многом имеет карнавально-символические оттенки, начиная с храмовой культуры и заканчивая самой иерархической структурой русской Церкви. Так кончается Церковь, так начинаются ролевые игры и субкультура.
К чему нас приучают, как нас зомбируют? Нам с порога церкви вбивают в голову гвоздь — христианство есть Литургия и Евхаристия. Прочитай правило, причастись, свечку поставь — и свободен. Этому служит и само устроение Церкви. Ещё один гвоздь в голову — Церковь есть епископ, храм и священник. Ты, простой человек — просто никто, ты абстрактный потребитель ритуальных услуг.
Епископ у нас — это странный мутант, помесь топ-менеджера и священной коровы. Нам вбивают в голову, что без епископа Церкви нет. Нет епископа — никто не рукоположит священника, и не сойдёт Дух Святый, и хрен вам по всей роже, а не благодать. Кто этот епископ — вас интересовать не должно. Ваше дело поросячье, ваше дело, чтобы он у вас был, а кто он, каков он — пидор, стяжатель, переодетый конторщик из Тайной Канцелярии, чёрт с рогами — вас интересовать не должно. Его сбросили вам с вертолёта из каких-то тайных питомников — и будьте счастливы. Сами же епископы называют свою хиротонию личной Пятидесятницей (серьёзно, сам слышал). Приватизация Духа Святаго — профессиональная обязанность епископа. Куды епископ скажет, туды Дух Святый и пойдёт. Бог подчиняется епископу.
Храм. Храм есть сакральное пространство. Там происходит всё самое главное в жизни. Там есть алтарь — святыня из святынь. Там Бог приносит нам свою жертву, там Он каждый день умирает за нас. Поэтому, кстати, в алтарь бабам нельзя. Баба есть животное нечистое, нечего ей там делать, даже когда крестят её любимое чадо.
Нам наплевать, что Спаситель уничтожил языческое деление пространства на сакральное и профанное. Он сказал же — там, где двое или трое во имя Моё, там и Я с вами, и не надо никаких условностей. Но нам наплевать на слова Христа.
Рулит храмом священник. Это уполномоченный оператор Духа Святаго, которому это право даёт епископ. Священника так же сбрасывают с вертолёта, как и епископа. Кто он, откуда — людям знать не положено. Священников выращивают тоже в тайных лабораториях, как и епископов. Они называются семинарии и академии. Там будущие священники скрыты от мира.
Оппоненты представили мне доказательства того, что Литургия — это и есть христианство. Вывешены цитаты признанных авторитетов — Гавриила Ургебадзе, Иоанна Кронштадтского и Деда моего Златоуста.
Отец Гавриил говорит, что надо есть храмовую пыль, настолько она благодатна. Комментировать это не возьмусь, скажу только, что это смело. Буду аккуратен и сдержан — это смело.
Батька Иоанн Кронштадтский в представленной цитате говорит, что перед Литургией не стоют ни копейки никакие сокровища мира. Совершенно согласен, разделяю те же убеждения.
Представленная цитата из Златоуста гласит, что Литургия есть великий священный дар. Опять же ничего против не имею.
Представленная цитата из Вениамина Федченкова гласит, что Литургия есть прямой разговор с Богом, тогда как другие молитвенные упражнения есть только лишь разговор с Богом по телефону. Здесь не согласен. Это примитивный магизм и язычество. И на Литургии можно спать, и дома можно молиться так, что всем чертям будет тошно. Бог не говорит нам «а ну-ка марш на Литургию». Бог говорит нам — «сыне, даждь Ми сердце твое». Феминисток прошу не возбуждаться, цитирую как написано.
Наконец, поступила такая ехидная ремарка —
\\Что взамен то??? Есть предложения? \\
Предложения есть. Вернуться к Единой Соборной Апостольской Церкви, которую мы исповедуем в нашем Символе Веры. Я об этом много писал, но если публика пожелает, можно ещё раз поговорить.

Сухой остаток. Был и остаюсь на своих позициях. Литургия — безусловно великий священный дар, храмовая культура — безусловно очень важное красивое дело, но это не главное. Главное в христианстве — работа над собой. Менять эти задачи местами — смешить сатану. Богослужения, Таинства, традиции — очень хорошо, красиво и важно, но это вторично. Главная задача — изменение своей природы. Этого за нас никто не сделает, иначе бы не было смысла в этой жизни. Думать, что посредством Таинств Бог сделает всю работу за тебя, волшебным образом изменит тебя — это детская глупость, магизм и язычество.



8 мая 2021

В эфире вновь радио «Иже херувимы». Продолжаем канализационно-ассенизационные работы по озонированию воздуха в помещении.
Итак, полетело. Три минуты, полёт нормальный. Таки попросили вернуться к истокам —

\\\И пожалуйста, можно подробнее, как вернуться к Соборной и Апостольской Церкви.\\\

Извольте. Особо трепетных граждан прошу не подумать, что я предлагаю искать вчерашний день, забиться в катакомбы и рисовать на стенах копотью свечи волшебную рыбу ихтос. Отнюдь. Наоборот. Я не исповедую оборонительное христианство, я исповедую наступательное христианство. Я уверен, что фронт работы христианина — весь мир, а не маленькая чмошная маргинальная субкультурка с ощеренной пастью и поджатым хвостом. Я предлагаю лишь освежить матчасть, вспомнить, какою задумана Церковь.
Читаем апостольские послания. Церковь задумана Апостолами на принципах горизонтальной народной демократии. Основа Церкви — община. Община единомышленников. Без общины нет Церкви. Слово «Церковь», собственно, и переводится как «община».
Живёт община. Все знают друг друга. Из общины выдвигаются наиболее способные люди в хор, в клир, в суд. Наиболее авторитетные и безупречные выдвигаются в пресвитеры — народные старейшины. Из пресвитеров поставляется епископ. Всё просто, понятно, логично.
Что у нас? У нас эта долбаная имперская вертикаль, прогнившая ржавая конструкция, которая держится не на любви, а на насилии. Я начальник — ты дурак, ты начальник — я дурак. Нам внушают, что Церковь не есть община, а Церковь есть эта гнилая вертикальная башня. За организацию крепких общин попа легко угонят за можай, где макар теля пасе. Примеров тому — миллион.

Церковь задумана как нравственно-интеллектуальная элита общества.
«Вы соль земли».
Что у нас? Где соль? Нам внушают, что мы безмозглые бараны, что мы глупы, несмысленны, несамостоятельны, не разбираемся, где лево, где право. Мне указывают, когда кушать, когда не кушать, когда что можно кушать, когда нельзя, когда размножаться, а когда погодить. Мне указывают, где поклониться, какие молитвы какого дяденьки когда прочитать, когда встать на колени, когда что спеть. В этом видят единомыслие и чистоту.
Христос говорит — приимите, ядите. Никаких условий не ставит.
Что у нас? У нас есть цепной пёс при Чаше — священник. Его обязанность следить, чтобы я, бессмысленное существо, не накосячил, не пинал балду, а пробубукал всё, что положено, и не ел чего не положено. Я стану так самостоятелен, я научусь так думать, анализировать, предвидеть последствия своих дел и слов? Нибожемой. Я так и останусь бараном.
Священство не выдвигается из общины. Священство воспитывается в специальных инкубаторах на казарменном положении. Юный священник, попавший в этот инкубатор со школьной скамьи, смотрит на эту жизнь глазами по восемь копеек. Он ничего не знает, он ничего не умеет — ни гвоздя забить, ни тормозную колодку поменять, ни кашу сварить. В семинариях нет ни одного естественнонаучного предмета, ни литературы, ни анатомии, ни психологии, никаких знаний об устройстве человека. Семинарии штампуют православных брахманов — корпус служителей комбината ритуальных услуг. Если и встретишь по жизни толкового священника, то он семинариев не кончал, а кончал какой-нибудь светский ВУЗ.
Это позор, когда священник пишет с ошибками и не может поддержать разговор о литературе. Это позор, когда священник ничего не знает о конструкции человека, не может отличить невроз от психоза. А надо ведь понимать, что Церковь — зона риска. Церковь всегда притягивала и будет притягивать бедолаг, психов, неудачников всех мастей. С ними надо работать профессионально. Что может предложить психу православный брахман? Постись, молись, кайся, слушай радио Радонеж. Спасибо.

Жизнь усложняется. Человек усложняется. Общество усложняется. Только РПЦ гордо реет своей ржавой гнилой вертикалью и не шевелится. Епископу не интересен церковный народ. Он не зависит от народа. Он зависит от власти. При малейших проблемах церковный генерал бежит не за советом к народу, а к государствию — дай ментов, запрети, посади супостатов, защити мои обскоблённые религиозные чуйства, запрети небогоугодную выставку, закрой этот сучий театр. Уже пятьсот лет нет дураков говорить власти правду в лицо. После убийства Иоанном Четвёртым митрополита Филиппа Колычева нема дураков.

Понятное дело, это не вчера началось. Ещё Василий Великий писал —

— Ты спрашиваешь, как дела в Церкви. Церковь как моё тело — всё болит и никакой надежды.

Но когда-нибудь это должно закончиться. Да здравствует разум, да сгинет маразм.

Вот такая вот вечная молодость. Засим остаюсь верное чадо русской Церкви. Чадо я нелепое, шелопутное, но верное. За предложения найти себе местечко потеплее сразу прилетит троечка голова-печень-голова. Русские на войне своих не бросают.
Ваш старый чукча.



9 мая 2021

Много вопросов — а с какого перепугу ты опять стал писать о церковных проблемах? с чего у тебя гондурас зачесался, ты же как та ворона, зарекался говно клевать?
Объяснюсь. За последнее время мне очень компактно написали несколько моих знакомых ещё по битвам в АПС. Не сговариваясь они пишут мне, что уходят из Церкви. Я много слышу, что народ валит из РПЦ, но честно — не был готов, что это будет происходить прямо на моих глазах. Особенно меня ранила одна замечательная юная барышня. Когда у меня был совсем край и братва кинула шапку по кругу, она мне позвонила —

— Денег у меня нет тебе помочь. Давай я хотя бы приеду тебя покормить, с собаками погулять, пока твоя жена на работе.

И такие золотые ребята валят из Церкви. Мне больно. Ребята, это ваша Церковь, это ваша страна, вам здесь жить. Я и раскатился этими телегами — если ты видишь всё это говно, то это не повод дезертировать, а наоборот — надо бороться, надо учиться самоорганизации, надо вспоминать заветы Апостолов. Надо стоять насмерть. Это не церковь золочёных барбосов, это ваша Церковь, это для вас воскресе Христос.


11 мая 2021

Заканчивая церковную тему. В натуре заканчивая, даю честное пионэрское больше об этом без особенных поводов не писать. И самому одно расстройство, и добрым людям печаль. Но один момент показался мне важным.
Когда я объяснился, почему ворона опять говно клевала, повылазили ревнители благочестия. Тех ребят, что на нерве уходят из Церкви, назвали мразями и нелюдями. Вот такая вот у нас христианская лубофф.
Тут надо понимать, кто уходит. Уходят люди церковной культуры. Захожаны, потребители ритуальных услуг — они не уходят, ибо они и не приходили. Им куличик, им вербочку, им ребёночка покрестить, им чтобы всё как у людей, а что там внутри — трава не расти.
Кто уходит из Церкви? Уходят люди после какой-нибудь травмы. Уходят не те люди, которые бывают в храме раз в год, а которые хотели бы жить в Церкви Божией, а окунувшись в эту самую церковную жизнь, встречают там вещи, к которым они не готовы — зависть, злобу, тупость, формализм, несправедливость, небрежение к человеку. Уходят романтики, которые думают, что в Церкви люди другие, что в Церкви какой-то особенный дух. За этот глупый инфантилизм их жестоко наказывают. И бывает, у них сдают нервы.
Они вернутся. Никуда они не денутся. Они остынут, включат голову, всё поймут и вернутся. Но вот этот дебил, что поливал их здесь мразями и подонками, этот обычный недобрый дурак, сильно затруднит этот возврат. И он же не один такой, их таких полна Церковь, кто голову по утрам не надевает, кто не думает о последствиях своих слов.
Когда я написал об этих ребятах, сразу посыпались вопросы — а куда они уходят, а что ты им говоришь, а пытаешься ли ты их остановить?
Опять глупости. Ребята, я людям этим не душеприказчик. Я не знаю, почему они мне это пишут, я не знаю, чего они от меня хотят. Я только знаю, что не надо влезать на уши человеку на нерве. Не надо задавать вопросов, не надо учить уму-разуму. Захочет человек — сам спросит, сам скажет. А пока он на нерве, пока он травмирован, просто дай любви. Просто побудь рядом, погладь по голове, не суди и не грузи человека, ему и так плохо. Отдышится, придёт в себя — тогда будет другое дело.
Люди бегут из Церкви. Это объективный процесс. Я их очень жалею. Я и сам приходил в другую церковь. Я приходил не в этот позолоченный государственный департамент ритуальных услуг, я приходил в нищую, разорванную, истекающую кровью Церковь, где всё было по-честному. Будь я сейчас молодым человеком, и скажи мне сейчас кто-нибудь «добро пожаловать в РПЦ», я вам честно скажу — я бы ещё сто раз подумал, а не развернуть ли лыжи на какое-нибудь тихое подворье азиатских или африканских православных церквей, где не будут грузить, а примут с любовью. Просто так моя жизнь сложилась, что пришёл я ко Христу зрелым человеком, понюхавшим жизнь и смерть, и не было у меня искушения разочаровываться, ибо я не очаровывался. Я уже знал, что люди везде одинаковы.
Я не готов судить этих ребят. Я не готов к этим громким словам — иуды, изменники... Дал бы я этому дебилу в ухо, дык мне и его жалко. Он дурак, а дураку закон не писан. Я готов подставить плечо, если тебе плохо, а морду я тебе всегда успею побить. Только сначала охолони. Судьбоносные решения принимаются на холодную голову. Да и нету здесь никакой проблемы — нет греха непрощённого, есть грех не раскаянный. Даже если наломал дров — это люди тебя не простят, а Бог всегда простит, если ты искренен, если ты искренен даже в своих заблуждениях.

Я не сторонник торопливых оценочных суждений. Я могу только сказать, что христианство — это для взрослых. Очень для взрослых. На этом, надеюсь, мы закончим всю эту неприятную шнягу, и будем писать позитиффчик.

У нас может быть сколько угодно искушений в мире людей, но никто, ничто, ни одна гнида ни с рогами, ни с копытами, ни без копыт — никто не оторвёт нас от Христа. Христос воскресе, родные.


13 мая 2021

Не отпускает нас эта тема. Лады, давайте ещё поговорим. Давайте поговорим, как меч Христа превращается в вилы, в топор Митьки Энтео.
Всегда и везде, при любой религиозной парадигме, присутствует штат манипуляторов — хитрых пареньков, которые выдёргивают из мистических документов нужные фразы и лепят любые идеологии по нужде власть предержащих.
Некоторые говорят — зачем ты называешь того мудака мудаком? Ну грубиян, ну плохие слова говорит, но если сгладить формулировки, всё верно?
Не соглашусь. Есть простые и понятные вещи. Есть фраза Христа «не суди». Если непонятно, почему не суди, в Дао Дэ Цзин есть расшифровка — «чтобы судить человека, пройди его путь в его обуви».
Этот мудак — не просто грубиян, он жертва идеологии. Выдерни вовремя нужную фразу из Писания — и оправдаешь любую мерзость, любой фашизм, любой нацизм, любую нетерпимость, любой фанатизм.
«Не мир принёс Я, но меч». Ага. Тут же появляется церковный идеолог и добавляет — «кому Церковь не мать, тому Бог не отец».
Неуверенный в себе человек чешет репу — а церковь — это кто? Кто моя мать?
Из-за угла машут ручками церковные генералы —
— Церковь — это мы! Это мы! Посмотри, у нас и шапки есть золотые, и ядерные ракеты мы освящаем! Иди к нам!
— Ага, — чешет репу неуверенный в себе человек, — Вон оно чё...
А дальше появляется придворный поэт —
— Добро должно быть с кулаками.
— Ага, — говорит неуверенный в себе человек, — Вон оно чё...
И становится уверенным в себе человеком. И с лёгкой душою идёт в сарай точить топор.
Так появляются церковные хунвейбины, воинские ордена, все эти «Чёрные сотни», «Божьи воли», «40\40»... Так появляется обдолбыш Митька Цорионов со своим топором «православие или смерть».
Всё. Идеологема готова. Хватай вилы, Писанием мы оправдаем любое насилие. И уже очень уверенный в себе человек получает мощнейший мотив для любого погрома — он уверен, что за его спиной стоит бог. Бог оправдывает его кровавый топор.
Христа не осталось. Остался какой-нибудь хитренький Чаплин, который подглядывает из-за угла и тихо хихикает. Манифест православного ядерного армагеддона готов. Они сдохнут, а мы пойдём в рай. А уверенный в себе человек называет неуверенных в себе людей мразями, подонками, иудами, предателями... От подобной фразеологии до топора — рукой подать.

А Христос сидит на лавочке около храма и утешает неуверенного в себе человека
— Не плачь. Меня они тоже в храм не пускают.


14 мая 2021

В диалогах зашёл разговор об общинности. В пример ставят почему-то либо ранние христианские общины, либо маленькие протестантские секты. Обсуждается всякая хрень — глоссолалии, агапы, богословствования...
Ребята, когда я говорил об общинности, я говорил только о принципе, только о горизонтальности устроения демократии. Если мы говорим об общинах, совершенно не обязательно блажить на несуществующих языках. Давайте оставим этот вид спорта протестантам-затейникам.
Под общинностью я имею ввиду простые житейские вещи. Выживать вместе сподручнее.
Да, цивилизация разобщает людей, развитие коммуникаций разобщает людей. Люди нужны друг другу всё меньше и меньше. Прыщ на жопке вскочил — вызову врача, кушать захотел — привезут пиццу на дом, гвоздь надо забить — есть муж на час. Главный враг общины — цивилизация. Какие-то рудименты общины остались только в деревне, где нет ещё цивилизации. Пожар тушить — вместе, дом строить — вместе, бабушку похоронить — вместе. А в городе люди уже забыли, как поздороваться.
Но так ли всё безысходно? Не думаю. Жизнь показывает, что люди нужны друг другу. Кому ты доверишь с ребёнком посидеть — знакомому или наёмнику? Кого ты скорее попросишь масло поменять в машине — рукастого мужика из прихода или незнакомого гаврилу-гаражника?
В маленьком городке, где я сейчас живу, есть маленький храм Александра Невского. Настоятелем там крепкий мужик с Алтая, шукшинский персонаж. Он повесил над свечным ящиком амбарную книгу. Книга поделена на два раздела — «приму» и «отдам». Один подходит и пишет — «нужна детская коляска». Другой подходит и пишет — «отдам детскую коляску». Это начало общины. Я говорю ему — бать, повесь ещё одну книжку — «помогу» и «нужна помощь». Пусть в приходе знают, кто детский врач, кто автомеханик, кто репетитор. Пусть люди не только вместе Богу молятся, но и находят друг друга в житейских делах. Знакомому, близкому по убеждениям человеку проще довериться, чем наёмнику. Когда твоя телефонная книжка распухнет, когда ты будешь знать, в какой нужде к кому обратиться — ты сам увидишь, что не такое уж жизнь и говно.
А потом тебе захочется и самому кому-нибудь пригодиться. Быть нужным — это очень приятно. Даже если ты ничего не умеешь, но люди будут знать, что ты хотя бы не опоздаешь, когда кому-нибудь надо шкаф притащить из лабаза — ты уже в козырях.
Мало того, что жизнь станет лучше, жизнь станет веселее, есть ещё очень важный момент — так возникает институт репутации, который мы потеряли.
А репутация дороже денег. Иметь имя в общине — это круто.

Вот и все дела. И не надо будет кричать из каждого утюга, как хорошо христианство. Люди сами повалят. Люди скажут как в древности — чё же у этих христиан так клёво? пойду посмотрю.
Бог не фокусник. Бог помогает руками людей.



15 мая 2021

Читатели подняли удивительную тему. Удивительна она тем, что оказывается, эта тема ещё не отсохла и не отвалилась. Это тема униженного положения женщины в Церкви.
Я охреневаю, уважаемая редакция, хотя пишу вам впервые. Сколько языков намозолено, сколько макулатуры исписано, а гондурас этот всё чешется. Давайте отделять мух от котлет.
Чем обусловлено было униженное положение женщины в древних архаических обществах? Только физической возможностью. Человек как вещь ценился тем, сколько он может земли вспахать, сколько камней притащить, сколько мамонтов заколбасить, сколько лесу завалить. Хрупкая женщина, да и ещё и перманентно беременная, дюжему молодцу конкуренции здесь составить не могла. В рабских обществах покупали мужчин. В купчих крепостях так и писали — купил 100 (например) мужиков со чады и домочадцы. Сколько там чады, сколько домочадцы — никого не волнует, они цены не имеют. Имеет цену только тягловая скотина, которая только мужик.
Эта мерзость дожила до наших времён. Пусть не в натуре, пусть в суррогатном виде, но дожила. Религиозные общества чрезвычайно консервативны. Но умоляю вас, любимые нежные дамы — ЭТО НЕ ЦЕРКОВНАЯ ТРАДИЦИЯ, это традиция архаических обществ. Рудименты этих пещерных традиций, когда мужики отыгрываются на бесправии баб — это сублимация комплексов. Рабских комплексов. Это напоминает из классики —

\\ Паниковскому льстило, что есть ещё на свете существа более жалкие и ничтожные, чем он сам\\

Мужики, это стыдно. Кто исповедует до сих пор эту хрень — вы позорите Церковь. У Христа, в Евангелиях, в писаниях наших отцев нет ничего подобного.
В Евангелиях бабы везде на первых ролях. Марфа и Мария — образцы архетипов. Матушка Божия — вообще святая святейших. По воскресении кому Спаситель является? Бабам. Кто не оставил Его на позорном кресте? Только бабы. Иоанна Боаннергеса можно не в счёт — он мальчишка, ребёнок шестнадцати лет. У креста только бабы. А где мужики? Мужики обосрались, разуверились, разбежались.
Мне могут здесь ткнуть в морду Домострой. А я спрошу — разве Домострой — это церковный канон? Это средневековый шариат, и не более. Рекомендации пороть розгами жену по субботам — актуальненько, блин, до нет предела. Оставим в покое средневековые уложения рабских обществ. Это детство человечества. В индустриальную эпоху это уже начало нивелироваться, а в постиндустриальную эпоху об этом всерьёз может говорить только тот, кто очень сильно и очень неудачно стукнулся головой об косяк. Давайте лучше его пожалеем, а спорить не будем.
Да, есть некоторые церковные традиции, которые ущемляют женщину. Например, запреты на посещение храма во время женских немощей.
В древности это было обусловлено сакральностью крови. В православном храме не должно быть никакой больше крови, кроме крови Христа. Если во время Литургии у священника, положим, пошла кровь из носа, Таинство прекращалось. И баба, из которой, пардон, капала кровь на пол храма, резонно не смела переступить порог.
Но этот вопрос снят раз и навсегда. Снят он простыми санитарно-гигиеническими изделиями с крылышками и без крылышек. Из женщины больше на пол из-под сарафана не капает, об этом можно забыть. Приходите в храм, дорогие, в любое время, в помощь вам Бог и корпорация Прохор@Гембил.
Ещё одна дурацкая традиция — очередь к Чаше. Сначала детишки, потом мужики, потом бабы. Предлагаю немедленно эту дурацкую традицию враз поменять. Обращаюсь здесь к мужикам — подумай головой, не лучше ли тебе пропустить жинку вперёд на Причастие? Тебе же лучше, дурак, чтобы ты вернулся с Литургии, а тебя уже ждал готовый завтрак.
В натуре идиотство какое-то. В автобусе я женщине место уступлю, дверь перед ней открою, сумки ей поднесу, а в очереди на Причастие она должна стоять после меня. Хрень негалантная.

Сухой остаток. Уважаемые, любимые дамы. Пожалуйста, не путайте церковные уложения и церковные традиции. Пожалуйста, не путайте каноны и привычки народа. Традиции приходят и уходят, традиции меняются с развитием общества, но ко вселенскому православию традиции относятся мало, постольку-поскольку. Вероучение мы трогать не можем, а менять традиции к лучшему — это не только наше право, но и обязанность. И время здесь на вашей стороне, любимые дамы. Время и Бог. Помните, глава человечества — женщина. Это ей, женщине, Божией Матери, символически со Креста вручено человечество —

// Мати, се сын твой\\



--------------------------------------------------
(с) https://vk.com/id128128417