Во всех бедах винили Гальку. 7

" Во всех бедах винили Гальку."7

Батут.

Морозы были трескучие. Если снег выпадал, то уже надолго и это значило, что приходила зима, а вместе с ней приходили и морозы.
Снег заваливал дорожки и дороги, а чистить их было некому. До чистого асфальта никогда не счищали его, а протаптывались тропинки идущими на службу, в школу или по своим делам горожанами.

Иногда дорожка становилась пошире и было видно, что кто - то в особых санях, сколоченных из фанеры и поставленных на полозья, провез закутанного по самый нос ребёнка.

И были  саночки с  узенькими полозьями и тянулись они за веревочку и там так же сидел кто-то маленький, весь умотанный в бабушкин шарф и мирно дремал.

На работу надо было приходить рано, а до этого времени должны были завезти детей в ясли или садики. Разбудить ребенка в зимнее время, когда вокруг еще темень, было очень сложно и их вот так, полусонных, укутывали тщательно, усаживали в саночки и везли в детские сады и ясли.

Когда Галька жила с мамой и сестрой  в квартире с соседями, с подселением, мама уходила в ночную, третью смену, на завод, а девочки оставались дома одни и будить младшую сестру приходилось старшей.

 Она была ответственная девочка, правая мамина рука - так ее называла мама, и ей приходилось водиться с младшей сестрой.

Сестру она не очень любила, и каждый раз не упускала возможности напомнить, что она противная и что лезет всегда в ее игрушки и всё раскидывает.

А Галька старалась очень - очень аккуратно играть с Любиными куколками, но почему - то , как назло, само рвалось платьишко, которое не хотело натягиваться на куколку. Или бусики рассыпались так внезапно и разлетались по полу так, что собрать их все до одной совсем не получалось.

И как бы не прятала Галька возникшую проблему - сестра всегда замечала беспорядок, наведенный в ее уголке и Гальке за это жестко прилетали  подзатыльники  и еще  доставалось от мамы.

 Правая мамина рука всё ей рассказывала, просила защиты, но мама только могла сделать внушение младшему ребёнку, а потом она уходила на работу и жизнь без нее продолжалась тем же самым порядком.
*
Игрушек у детей особо не было, особенно красивых кукол не хватало и, если их дарили, то были девочки, которые их берегли и лелеяли. Они собирали разные лоскутки, бусики, ниточки и шили им разные наряды.

Это был волшебный процесс, было очень приятно наблюдать за тем, как шьются мелкие платьишки, штанишки, кофточки и с какой любовью потом укладываются в кукольные шкафчики.

Шкафчики были деревянные, настоящие и их было у куколок не так много и приходилось самим мастерить из спичечных коробков комоды с выдвижными ящичками и раскладывать вещи там.

То место, где жили куколки, назывался уголок и в нем было обустроено всё так, как было в настоящей жизни: были кроватки для малышек, диванчики,на  полу лежали половички, на стеночке - ковёр и всё было очень уютно.

Был даже самый настоящий телевизор с большой антенной - усами и на тонких ножках, сделанный из спичечного коробка и спичек.

И вот в  то время, когда Галька заболевала какой нибудь простудой и ее оставляли дома, а сестра и мама уходили кто в школу, а кто на работу - она оставалась сама себе хозяйкой и играла в уголке, сделанным сестрой.

 И она ни как не могла понять как это замечает сестра, что она трогала ее игрушки!  Она же посадила и расставила по своим местам всё, так же, как и было, но оплеухи ей избежать не получалось.

А еще Галька не могла понять  как же мама  замечает, что она прыгает по кровати и всегда за это бранила её, порой прикладывая ремень к непослушной девочке.

Комнатка, в которой они все вместе жили, была небольшая, но хорошо убранная. Мама была аккуратная и чистоплотная женщина и любила порядок во всем. Ее работа на заводе была очень тяжелой и она находила для себя отдых у себя дома, украшая его и наводя по настоящему идеальный порядок. Ей помогала старшая дочь и все навыки, которые мама получила из деревенской семьи с твердым укладом она передавала дочерям.

Особым шиком считалось правильно заправить кровать и украсить ее в духе времени разными украшениями из ткани и ниток, пошитыми своими руками.

 Не было такого случая, исключая больничные дни, чтобы кровать не была тщательно заправлена.

Это был особый ритуал заправки: выравнивался матрац, устилался простыней так, чтобы не было складочек,сверху укладывали  одеяло, а далее, вдоль постели, стелилось  кружево, которое мама  вязала сама.

Потом всё это застилалось  красивым покрывалом так, чтобы видны были кружева, а сверху устанавливались горкой взбитые  подушки и накрывались ажурной накидкой.

Садиться на заправленную постель было строго запрещено, и играть можно было или на диване, или в уголке или на половиках, которыми был устлан пол в комнате.

Посередине комнаты стоял круглый стол, укрытый скатертью со свисающими краями и под ним часто шли тихие игры.

Никто никому не мешал в этой уютной комнате и каждому было место. В основном все уходили кто на работу, кто в школу, а  Гальку постоянно водили в детский сад.
 Мама работала на заводе в три смены, которые менялись каждую неделю, была очень усталой и старшая дочь была ей хорошей помошницей. Она то и водилась с младшей сестрой, отводя ее в садик на круглосуточное содержание, и забирала домой.

Однажды, когда мама была в ночную смену на работе, ранним утром, на Гальку посыпались тумаки. Она не могла открыть глаза, не просыпалась и не могла понять почему сестра её тормошит, заставляет вставать и кричит, что они проспали и она опаздает в школу из- за нее.

Галька плакала навзрыд, сестра ее одевала и сама успевала собираться и в это время в комнату тихонько зашла соседка и спрашивает:
- Люба, что случилось? Куда ты собираешься?
А Люба со слезами на глазах ей отвечает, что они проспали, а противная Галька не торопиться одеваться.
- Любочка, - говорит соседка, - сейчас еще пять часов утра! Еще рано подниматься.

Люба поняла, что она с просонья перепутала стрелки часов и думала, что уже восемь часов утра, вот и стала тормошить Гальку и сама напугалась.

Оставшиеся три часа они досыпали кто в чем уже был одет. Сил раздеваться не было и они погрузились в самый сладкий утренний сон, досматривать цветные сны.

* **
И было счастье тихому семейному гнездышку, когда все уходили по рабочим местам, но были и дни, когда Галька заболевала простудой и ее оставляли дома.

Мама поднимала ее утром, перед уходом на работу, умывала, давала таблетку и заправляла кровать. Но заправляла ее не тщательно, а так, чтобы было аккуратно, но и можно было бы лежать в постели болеющему человеку, то есть младшей дочке.

На подправленную постель укладывалась малышка, рядом на стул, около кровати, ставились стакан с соком, с водой, какая то не хитрая еда и лежали таблетки, которые ей поможет выпить или соседка по квартире или старшая сестра, когда придет со школы.

Все уходили, Галька досыпала прерванный сон и, проснувшись, чувствовала себя здоровой, понимала, что она одна и начинала искать развлечение для себя.

С кровати сходить было запрещенно строго настрого и она начала расскачиваться на ней.

Кровать была с панцирной сеткой, она приятно так похрустывала, когда качалась  до пола и возвращалась обратно.
Расскачивать сетку лёжа уже надоело и Галька поднялась сначала на колени, покачалась так некоторое время, а потом встала во весь рост на ноги и стала энергично прыгать вверх- вниз,вправо - влево, вправо-влево,вперед-назад, вперёд - назад.

Подлетала высоко под потолок и приземлялась вновь на сетку, которая, пружиня, подкидывала ее обратно! Сначала прыжки были по одеялу. От ударов ногами оно сползло на пол, а за ним сползла и простыня. На оставшемся матраце Галька выделывала разные кренделя : то подлетала под потолок, то опускалась на прямые ноги и опять под потолок, а следом подгибала ноги и уже опускалась на сетку на колени. А то и совсем падала на кровать сидя и вновь подлетала, вставая на ноги!

Энергия здорового ребенка так и искрила, требовала выхода и хороших игр и она играла и играла, прыгала и прыгала до тех пор, пока матрац полностью не сползал с кровати на пол!

К этому времени, изрядно устав, Галька понимала, что по панцирной, металлической сетке прыгать ножками больно и она потихоньку успокаивалась, понимая, что напрыгалась вдосталь.

И тут она замечала, что в комнате полный беспорядок и прибираться придется ей самой, чтобы скрыть следы своих безобразий.

Тонкими ручками она старалась кое - как затащить матрац на кровать. Он долго не поддавался и она еще сильнее устала. Потом пришлось устилать простыню и затаскивать тяжелое, ватное одеяло на кровать и заправлять кровать так, как делала мама.

Силенок, чтобы сделать как мама у нее было маловато, да плюс полеты под потолок, да плюс борьба с матрацем, да плюс простудное заболевание дало себя знать и обессиленный ребёнок мирно заснул на кое как заправленной постели.

Мама отпросилась с работы пораньше и они вместе со старшей дочкой пришли домой и увидели постель, сбитую в комья, собранные половики, и были очень расстроены.

Проснувшейся Гальке сделали хорошее внушение за беспорядок, но пока что без ремня - всё таки она болела простудой.

А она никак не могла понять как же мама догадалась, что она прыгала на кровати? Никто же не  видел ее рекордов и она все прибрала в комнате так же, как и всегда прибиралась в уголке у сестры, когда без спроса играла в ее куклы.

*