ВЕРЮ

1
В то время я служил помощником заместителя министра энергетики и был командирован в Припять для формирования зоны отчуждения.
Радиационный за полтора года немного спал. Но всё равно население приобретало новый образ жизни: ходить в химзащите, соответственно, дышать через респиратор, не прикасаться ни к каким вещам в зоне. А эту зону надо было обозначить и затормозить ее расширение. Понятно, что выпадение осадков и перенос воздушных масс за территорию контура мы обеспечить не могли. Но вынос имущества переселенцами, ведь люди уезжали в спешке, бросив всё, думая, что оставляют дома максимум на пару недель… а затем пришли мародёры-  коршуны, разносящие радиацию по всему союзу. Выносили в вещь мешках и вывозили грузовиками. Радиационного контроля на территории СССР ни в магазинах, ни тем более на рынках, ни где не было. А товар из зоны тёк.
Министерство схватилось за голову. И что бы навести порядок, с неограниченными полномочиями, был направлен я.

2
Стояк охлаждения реактора был весь в трещинах. Вода сочилась на землю и грунтовыми водами попадала в реку.
Бригаде рабочих выдан наряд на устранение.
- Сколько понадобится времени для капитального ремонта? – спросил у прораба.
- Неделя.
- Недели у нас нет. Пять дней на всю работу. Подайте список, что необходимо. Выдадут немедленно. Я распоряжусь.
Через пять дней бригадир доложил, что стояк починен. На это ушло столько-то количества стройматериала.
Приняв доклад, пошёл смотреть результат работы. Ни капли не должно было просоцится!!! А капли и не капали. Им не откуда было взяться. Бассейн был пуст!!!
У меня волосы зашевелились. Я орал, матерился. Представляя, что эта вода попадёт в реку, по ней разнесётся по всей Европе. Сколько жертв, страданий принесёт ещё Чернобыль?
…и меня хватил удар.
Рабочие отвезли в местную больницу.
От госпитализации я отказался.
На душе было тяжело.
Пил. Много. Но при этом всё сильнее и сильнее окунаясь в работу. Надо было забыть, надо было пережить этот кошмар.
В пивнушках Припяти я стал постоянным посетителем. В СССР водка была в дефиците, её  тогда выдавали по талонам. Здесь же она была лекарством не только от жизни, но и считается, что выводит радиацию. Так что пили все.
В одном кабаке ко мне подсел один какой-то алкаш. Подсаживались ко мне за стол редко. Видимо я ещё не потерял «человеческий» вид. Разговором под водочку поведал ему о своём горе.
Мужик выслушал, не перебивая и посоветовал:
- А сходи-ка ты к отцу Николаю. Расскажи ему всё. Он человек умный, даст совет.
-Кто такой? Почему не знаю.
- Почему ты его не знаешь мне не ведома. А он из первых ликвидаторов. Их потом, те кто жив остался, по больницам да институтам всяким раскидали. А он остался. Люди к нему приходят, помощи просят. И ты сходи.
- От куда про больницы с институтами знаешь? – всю остальную информацию я кажется пропустил мимо ушей. Меня больше интересовал от куда идёт слив.
- Знаю.- Поднялся и не прощаясь ушёл.

3
Занятый на следующий день делами я и забыл о разговоре в кабаке. Закопавшись в отчётах услышал разговор своей помощницы с кем-то по телефону. Женщины. Они везде женщины:
-… а ты сходи к отцу Николаю. Он тебе совет даст. Успокоишься.
Когда Люда положила трубку я оторвался от бумаг.
- Кто такай этот Николай?
-Ой, Андрей Палыч, я думала, что вы не слышите…
С Людмилой мы делили один кабинет. На этом я настоял. Люда была и секретаршей, и помощницей. Не то что в плане моей непосредственной работы. Нет, помощи здесь от неё ни какой. А вот в плане просителей, каких было не мало, присутствие в кабинете постороннего человека играла значительную роль. Не каждый готов был предложить деньги или сыпать угрозы.
Правда, на днях явилась делегация с Кавказа, просить о мобилизованных согражданах. Людмиле цветы, мне ящик коньяка занесли в кабинет. просили, трясли списками, деньгами, умоляли, грозили… Ящик коньяка остался в кабинете, абреки на территории Припяти. Всё решалось просто: коль Родина призвала, так тому и быть!
-  Всё в порядке, Люда. Я не чего не слышал.
Люда повздыхала, собираясь с мыслями, видимо решая с чего начать.
И начала не с того;
- У меня подруга, ну вы ее не знаете…
Понимая, что до главного она доберётся не скоро, я прервал её:
-Отец Николай.
- А, ну вот. Живет в городе старец. Не то что бы он стар. Мужчина средних лет. Просто называют его все старцем. Не знаю монах он или поп. Креста на нем не видела. Борода окладистая. Интересный мужчина. Ходят к нему старушки всякие, молятся, святым его считают.
- Секта что ль какая?
- Нет. Старух он этих гоняет. А добрых людей выслушает да совет даст. Вы бы сходили к нему, Андрей Палыч. Он человек добрый, поможет. Я же вижу, что вам плохо…
- Людмила. Займитесь своими делами.- и окунулся в свои отчёты. Люда ещё что-то говорила, но я её не слышал.
Вечером, уходя, пожелав Люде «Спокойной ночи», получил ответ:
- Андрей Палыч, зайди те к отцу Николаю, поговорите с ним. Я вас очень прошу.
- Адрес?
Людмила назвала.
Пообещав заглянуть, я направился к выходу. Люда, стоя посреди кабинета украдкой перекрестила меня.
- Это ещё зачем?
Людмила молчала, поджав губки. Я зло хлопнул дверью.
Что за чертовщина творится: целый день рассказывает мне про какого-то Николая, потом крестит! Ещё молится за меня будет! Три года с ней работаем, а набожность за неё никогда не замечал. Внимательней надо быть к людям!
Рассуждая о этом я вышел на улицу, закуривая сигарету. Ну что? Какие планы? Пообещал зайти к Николаю, значит надо зайти. Немного освободить мозги, чтобы с утра опять окунутся в работу.

4
Дом сельский, деревянный по адресу, который мне дала Люда, располагался между двух высоток, возведенных для работников АЭС. Как этот домишко не снесли? Удивительно!
Раз стукнув по двери, так как звонка не было, она и распахнулась. Я вошёл в избу.  Пятистенка, с печью посередине. Большая, просторная комната, у дальней стены стол, за столом, обедая, или уже ужиная средних лет мужчина поднял на меня глаза.
- Присаживайся, -выдвигая табурет из-под стола, пригласил он.
Поставив бутылку кавказского коньяка, я присел.
- С чем пришёл?
На коньяк хозяин даже не смотрел, как будто ему такой каждый день приносят.
- Рюмки есть?
- В буфете. - Хозяин даже не встал, продолжая ужинать, мотнул головой в сторону оного.
Взяв из буфета два гранёных пыльных стакана, я протёр их тем что было под рукой, а под рукой, а под рукой была пустота. Смахнул пыль и наполнил их до краёв. Рассуждая так, что мы быстро выпьем, я попрощаюсь и уйду. Тем буду чист перед Людмилой, вроде был у Николая, распили бутылку, поговорили, и всё.
- Рассказывай. Ты ведь за этим пришёл. Пей.
Николай смотрел на мот действия, но к своему стакану не притрагивался.
Отпив немного, я начал свой рассказ: о том, что не проследил за работой бригады, осушившей отстойник; о том что вода была слита в Припять и радиация разнеслась по всему бассейну реки; о том что она попала в канализации прилегающих городов, и это несомненно отразится на здоровье людей, их детей и исправить это уже ни как нельзя.
Говоря всё это я допил свой стакан. Слёзы текли по моим щекам.
- Успокойтесь, молодой человек. - Николай подвинул свой нетронутый стакан- Выпейте и успокойтесь! Всё во власти Бога.
- Я не верю в Бога.
- Не важно. Верите вы в него или не верите. Как бы вы его не называли: Бог, Яйве, Будда, Аллах, или как сейчас: высший разум. Он есть! Он един. Имен  у него много, а суть одна. Ты говоришь мне о болезнях и жертвах. Ну что ж. Значит Богу надо взять в свои сады эти души. А на тех, кого ещё не взял послал испытания для очищения, что бы они покаялись и обратились к нему.
- Я в это не верю.
- Всё равно веришь ты в это или нет. Это так! Нет твоей вины и в твоих рабочих нет. Всё во власти Бога. Это испытание и тебе грешному, и миру. Тебе, чтобы покаялся перед собой. О людях думал. О душе. Люди же переживут это испытание. Да. Будет трудно. Но переживут. Господь поможет.  Ты же видимо исстрадал сою вину, так как Он привёл тебя ко мне. Видишь ли, вы слили воду не грязнее чем в округе! В отстойнике не было отработанной воды. Не было.
- Откуда вы знаете?
- Знаю. Ещё как знаю. Первым отстойник осушил я. Ещё в 86.
- Вы меня обманываете!
- Нет. - Николай тихо засмеялся- Не обманываю. Первый слив сделал я.
Я был одним из первых ликвидаторов в апреле 86. Тогда здесь уровень радиации был в тысячу, в миллионы раз выше, чем теперь- два года спустя. Задачи перед бойцами ставились предельно простые: выйти, отбросить прут и назад дезактивироваться. Вам же должны были это рассказывать, перед тем как забросить сюда.
Я покачал головой.
- У моя была одна задача: выйти из убежища, открутить вентиль рядом с АЭС и сразу назад: дезактивироваться. Вентиль шёл туго, видимо резьба проржавела. И на это ушло больше времени чем было отпущено, тогда-то лишнею дозу я и хапнул. Но видимо рано мне ещё к Богу. Не прибрал он меня.
И я здесь остался, так как фаню сильно- на Большую землю не поехал. За людей боюсь… А вентиль тот, как я узнал позже был сливом отстойника охлаждения реактора. Нет здесь твоей вины. Всё в руках Божьих.
Я сидел слушал его открыв рот. Нет здесь моей вины! Тяжкий груз свалился с моих плеч. Если это всё правда. Боже, если это правда.
- Это правда- как будто прочёл мои мысли Николай.- Верь в Него. Пока Он от тебя только этого хочет.
- Верю.