Экспедиционеры VII 4 гл Ревела буря, дождь шумел

Глава 4

Долина первой Серебрянки 
               
Ревела буря, дождь шумел — Ну, не пил я! — свинка и свинство — каптёрская снаряга  — мазюкалы, романтики и шутники — в абокояде

Ревела буря, дождь шумел               

Налетел холодный ветерок и дал понять, что пора закрываться тентом. Тут же вынесли куполообразный костровой тент со специальными прорезями для выхлопа горячего воздуха. Распределив его точно над кострищем, туристы растянули его и подвесили на верёвку, которую навесили на две самые высокие лиственницы. Таким образом, тент висел на верёвке над кострищем, но сохранял всё в сухом состоянии.

Скоро всё вокруг потемнело, и долину реки накрыл мутный туман. Стал накрапывать дождь.
— Ну, вот дождались, — сказал Кельдюшев, выглядывая из-под тента.
— Давайте окрутим наше место плёнкой, а то когда начнёт тут всё трепать ветром, мы все будем в воде, — предложил Чемякин.

Сказано, сделано пока ветер не набрал свою полную силу, место у костра окрутили всем, что было под рукой. В ход пошли банная палатка, полиэтиленовая плёнка для обработки кедрового ореха и два небольших  прямоугольных тента.
— Я предлагаю запалить костёр у сортира, чтобы отвадить зверьё от дермеца. Помните, что рассказывал Миша спасатель про медведя, который жрал их дерьмо, — сказал Лебедев.
— Ну, вот ещё на сортир тратить тент, — возразил Кельдюшев.
— Хватит спорить давайте ужинать, а вон скоро солнце сядет, - сказал Стас Палыч.
— А где оно солнце, — усмехнулся Кельдюшев.
— А стол делать? — спросил Кельдюшев.
— Завтра сделаем, нынче вон на каменном столе поедим, — сказал повар.

Чемякин полез в палатку доставать бутылку водки, а остальные стали помогать Стасу Палычу, накрывать на стол. Намечался праздничный ужин.
Когда всё было готово, Чемякин открыл бутылку водки, и налил каждому в кружку опытной рукой профессионала ровно на глоток. Затем он поднялся и, подняв свою кружку, стал торжественно говорить.
— Друзья, а этот исторический час мне хочется пожелать вам быть мудрыми, сильными и смелыми, — сказал Чемякин и, помолчав, продолжил. — Один глупый и гордый баран так сильно хотел быть красивее всех, сильнее всех, мудрее всех, что поднялся на самую высокую гору Кавказа и объявил себя бараньим Богом. Но тут случилась буря, и поднялся сильный ветер. Все бараны сплотились в одно тесное стадо и устояли, а тот, который возомнил себя Богом, не устоял и сорвался в пропасть, где и разбился насмерть.  Так выпьем же за то, чтобы в нашей компании не было таких глупых баранов, и мы были единым коллективом!

— Вай Володя как хорошо сказал молодец, — сказал Лебедев, протягивая свою кружку к тостующему чтобы чокнуться.
— Подожди дорогой, я еще не сказал хороших слов в адрес нашего повара Станислава Павловича, спасибо дорогой друг за этот накрытый стол и пусть будет дорога твоя будет мягче, чем эти курумники.
— За профессионально запеченный слоновий хвост, — сказал не в тему Лебедев, забегая вперёд тостующего.

А Чемякин подняв к небу глаза, сказал.
— Прости Боже этого барана, он явно не слышит, что здесь говорят. Хвосты какие-то…
— Вот придут за вами каннибалы с медведями, узнаете, кто баран, — сказал Лебедев.
Кельдюшев представил себе тот самый хвост и попросил отрезать ему кусочек.
— Лапы убери, - сказал ему Чемякин, — хвост на десерт.

Дыхнув в сторону, экспедиционеры выпили водку и стали закусывать.
— Предлагаю выпить за тех, кого с нами нет, — сказал Лебедев.
Чемякин в качестве разливающего, исполнил тот же трюк,  разливая точно на один глоток, ибо если налить на полтора то можно поперхнуться.
— За женщин! — коротко сказал он.
— Жаль, что Наташки Деушевой нет, устроили бы танцульки, — мечтательно сказал Чемякин.
— Ну, понесло! — сказал Стас Палыч.
— Ага, не сыпь мне соль на шляпу, — засмеялся Лебедев.

Стас Палыч принёс огня жарившиеся рожки.
— Тушёнка подогрета отдельно, так что накладывайте сами.
— А чего не намешал, — спросил Лебедев.
— Это тебе не компот, ешь что дают, — отрезал повар.
Кельдюшев разлил всем водки и, поднявшись, поднял кружку.
— За тех, кто не с нами светлая им память.
После чего поднялись остальные и все молча, выпили.

Чемякин ушёл за ещё одной бутылкой и в это время где-то наверху раздался оглушительный грохот.
— Вот зарядило! — воскликнул Лебедев.
Пришёл Чемякин.
— Ну, братцы вот это гром.
— Интересно дошёл ли капитан, — сказал Стас Палыч.
— Думаю, успел он добежать, отсюда до плато часа полтора, а до Иова и рукой подать, главное подняться на плато, — сказал Чемякин, раскупоривая бутылку водки.
— Это если кому не хватит но, распив её сегодня завтра, похмеляться будет нечем.
У нас четыре как н/з ну на всякий пожарный и три на посиделки.
— Ладно, пьём и неделя трезвости, — сказал Лебедев.
— Ну, тогда я оставлю по глотку на утро, остальное употребим сейчас, — кивнул Чемякин.

На лагерь где находились туристы, обрушился сильный ливень, но как бы они ни опасались, заросли берёз надёжно защищали их от сильного ветра. Наверху постоянно сверкали молнии, сопровождая раскатистые громы.
Стас Палыч принёс из палатки гитару и протянул её Чемякину.
— А Володя  давай нашу, народную, походную.
— Гармонь бы мне я бы зашарашил, — сказал захмелевший Чемякин. — Слова-то все помнят? Серёга ты начинаешь, мы подхватываем.
После чего над долиной разлилась громкая русская песня.

Ревела буря, дождь шумел,
Во мраке молнии блистали,

Чемякин тряхнул головой, сигналя остальным, чтобы подхватили.

И беспрерывно гром гремел,
И ветры в дебрях бушевали…

После этой песни дождь стал стихать, а туча уходить, оставляя после себя тонны воды, которая бурными потоками сбегала в мутное русло Серебрянки.
— Жаль, что на Серебрянских водопадах вода большая, только вовремя дождей, — сказал Чемякин.
Дождь начинал понемногу стихать, а ветер успокаиваться.
Над распадком поплыла новая песня

Ой, да не вечер да не вечер
Мне малым мало спалось...

— Хорошо поют черти, — сказал сержант по фамилии Прыгун следивший, за синим дымком, поднимающимся из берёзовых зарослей к небу.
— Полная благодать, — сказал в ответ другой. — А что товарищ капитан они тут так и будут песни петь, спать же хочется.
Капитан Ерема выглянул из-под тента  и посмотрел в сторону, где вился дымок.
— Ничего Саня скоро успокоятся, вот водку всю выпьют и успокоятся.
— Ну, когда это ещё будет товарищ капитан, они, небось, там ведро цедят, — усмехнулся сержант.
— Ты Теребилов ложись спасть завтра с утра пойдёшь на Иов за батареями для рации, Сахарный и Саня пойдут на Катышёр к Зайцеву за продуктами.  А я прогуляюсь  до Гвардейца надо посмотреть что там наши орёлики понастроили, встречаемся там же. 
— А генерал? — спросил Сахарный.
— А генерал Коля пусть отдыхает, хватит с нас сегодняшнего концерта, — сказал Ерема.

Это был наблюдательный пункт «Серебрянка 1», который был устроен недалеко от базового лагеря туристов. Капитан Ерема слукавил, когда сказал что уходит на реку Иов, на самом деле ему не хотелось раскрывать секретный пункт. Тем более что там оставались его подчиненные из патруля роты егерей-следопытов «Серебрянка 1».

Сержант Александр Прыгун - радист.
Сержант Семён Теребилов - наблюдатель.
Рядовой Николай Сахарный - снайпер.

Наблюдательный пункт представлял собой добротный сруб 3х4 метра с газово-топливной печкой, которая может работать при необходимости и на дровах. Замаскированный с помощью монтажной пены и раскраской под скалу  пункт был незаметен среди зарослей березняка. А чтобы вовнутрь не забрался медведь, или какой другой зверь, стены снаружи были обработаны специальным пахучим составом, от которого воротили носы все живущие рядом звери. Для людей же этот запах был нейтрален.

Капитан посмотрел на ещё одну подкрадывающуюся тучу и новые раскаты грома и приказал всем уходить в избу.
— Ставьте чайник, а я ещё тут посмотрю.
— Товарищ капитан сейчас, похоже, снова дождь хлынет, — сказал  сержант Теребилов, уже поёживаясь от холодного ветра.
— Да ладно я же не Коля Сахарный не растаю, хотя пошли-ка отсюда, а то шарахнет как из ведра, — улыбнулся капитан.
Вскоре подошла новая косматая туча и накрыла весь массив Конжаковского камня.   После пары предупредительных раскатов  в долину реки Серебрянки  обрушился  тяжёлый холодный дождь.