Жизнь продолжается

Грузовая полуторка, громыхая, подкатила к селу. Попутчик помог худенькому, чуть выше среднего роста капитану танковых войск, у которого вся грудь была в орденах и медалях, выбраться из кузова, подвел к изгороди, крайней избы, как он его просил.
-Бывай, солдат.
Знакомый частокол пахнул на капитана старым, сухим деревом. Справа должно быть озеро. Ну, конечно, там оно и есть. Это люди и дома исчезают, а не озёра. Кому, как не ему это было знать, и видеть. Ему, вернувшемуся с войны. Видеть... Теперь ему не скоро суждено будет  видеть что либо... Тоска... Но с озера повеяло прохладой. Запах воды! Примешался еще запах рыбы. Наверняка кто-то утром наловил рыбы и чистил ее на мостках, на берегу. А может это мама...
Он слегка задохнулся от волнения, от частого биения сердца. Ощупывая рукой покосившийся частокол,  зашагал к калитке. Впереди зашумела листвой старая береза. Он знал, что встретит она его именно так, игрою ветра в ветвях. Еще до войны у Вани появилось такое чувство, что он знает многое наперед. Любые мелочи были ему известны. Только он никому не рассказывал о своем открытии до войны. И это чувство очень помогало ему в жизни, особенно на войне.

Впереди услышал он спешные шаги, взволнованные голоса. Не каждый день подъезжают к селу машины и привозят домой солдат.
-Это Ваня!
-Иван!
-Вернулся!
-Живой!
Голоса замолкли... Он понимал. Трудно было смотреть на его изуродованное огнем лицо,  на слепые глаза. Но он привык, и жалел их, тех, кому было неловко. Не себя, а их.
-Да, это я, Иван.   Домой вернулся. Мама моя дома? Не знаете? Приходите вечером. Я в дом.
Продвигаясь вперед, он нащупал калитку, открыл ее. Она ответила ему приветственным скрипом. А дальше был настил из досок, до крыльца. Дверь была прикрыта. Прислонена палочка,  отмечена для соседей,  нет никого  дома. Ваня улыбнулся деревенской привычке. Неуверенные шаги... Прохладные  сени.   Дверь в кухню.
- Я  дома!
По настилу бежала мама. Он узнал ее короткие шаги.
-Я вернулся, мама!
Она не посмотрела на него.  Сразу припала к его груди и тихо плакала.
-Отец погиб, и Коленька пропал без вести... Мы с тобой вдвоем, сынок...
И только тогда она взглянула на него и замолчала, ошарашенная, изумленная. Но через минуту наклонила его голову к себе и стала целовать его шрамы на лице. Молча, без причитаний... Так как целуют святыни...
Затем начала спешно раздевать его.
-Мама, я сам, я все сумею.
-Сынок, я умою тебя с дороги. Ты смоешь  с себя военную пыль, страхи и страдания. Как в детстве, когда ты прибегал домой, грязный и голодный. Я смывала с тебя веселую грязь и отправляла греться на печь, а затем подавала туда горячие щи, и приговаривала:" Ешь, сынок. Будешь ты сильным и смелым. Будешь ты богатырем. Будешь ты защитником всем нам." Ты и стал богатырем. И только такие смогли одолеть врага. Спасибо тебе, сынок...
Она все говорила и говорила, умывая его. Затем усадила за стол, подала уху, отломила кусок теплого еще хлеба, прикрытого полотенцем, и налила молока в кружку...
Монологу матери не было конца. Чужим людям было странно слышать в деревенской избе речь, наполненную пафосными, высокими словами интеллектуала.  Но в их доме это было принято. Родители были учителями,  и с детьми разговаривали привычным языком, прививая им любовь к русскому языку, к литературе. Она любила разговаривать с людьми, считала, что мысли непременно будут развиваться при общении, что делиться  знаниями есть интеллектуальная обязанность образованных людей, а не делиться ими есть великая глупость.
 И Ваня,  истосковавшийся по высокому  слогу, улыбался, счастливый, если можно было назвать натяжение обожженных губ улыбкой...
Там на фронте он не думал о богатырях, не вспоминал слово "Отечество".  Он просто делал свое солдатское дело, командовал экипажем танка. А в опасные минуты, когда страх, как ползучий змей заползал в душу, он твердил :"Я должен, должен, должен!" Это и есть выполнение долга перед Отечеством...
 Уроки мужества, которые начались еще в раннем детстве, затем продолжились в школе на уроках истории и литературы, не прошли даром. Он не знал"Отче наш..." Но знал имена военных начальников, прославивших русское оружие, все о сражениях, в которых они участвовали, выигрывая их, или проигрывая. И там на поле боя, сквозь ужас и грохот, в мозгу мелькало: "И я смогу, и я сделаю, и я должен." Возможно, и этих слов не было, а был стержень из таких слов, заложенный в детстве...  Так было не только с ним, то же ощущали и его боевые товарищи...

А мысли бежали одна за другой. Он понял, что в душном вагоне ( после тяжелого боя, в котором подбили его танк, и в котором погиб его экипаж, и после долгого лечения в эвакогоспитале)  было ему видение. Яркое, острое... Он видел то, что мама поможет ему окончить прерванное войной обучение в университете, будет помогать в школе, где будет он преподавать историю. И дети, милосердные дети, настрадавшиеся во время войны, тоже будут помогать ему. И в школе встретит он девушку, молодую учительницу, которая станет его женой. Он в этом видении увидел ее лицо. Так, вероятно,  людям являются стихи, симфонии... 
Ему повезло только в том, что получил ранение в конце войны. Эвакогоспитали оказались в глубоком тылу, но стала возможна, и проводилась, восстановительная офтальмология. Несмотря на всевозможные тяготы, научные исследования продолжались. Достижения в травматической офтальмологии были высокими. Качество глазной помощи значительно улучшилось. Появились новые лекарственные препараты. Были введены новые методы лечения раненных, новые стандарты при операционном вмешательстве.  Разрабатывались методы косметических операций для раненных, и операции проводились. И первая помощь ему была оказана своевременно, и в госпитале лечили его согласно новым достижениям.
В госпитале познакомился он с сержантом, артиллеристом, который получил ранение лицевой части черепа. Павел потерял левый глаз, имел уродливые шрамы на лице.
 ( После  госпитализации, после войны, Павел ехал по городу в троллейбусе. К нему подошел пожилой человек, представился. Затем настоятельно стал приглашать его   на прием. Это был доктор, сделавший в последующем ему косметическую операцию, которой Павел был очень доволен... )
 А  в клинике, где познакомились солдаты, ему продолжили лечение правого глаза и делали протез вместо утраченного левого.
Они рассказывали друг другу все о себе. Павел родился на Алтае, остался сиротой. С первых дней войны явился в военкомат, откуда был направлен на обучение в Кемеровское военно-пехотное училище, хотя мечтал об артиллерийском. Ему хотелось быть причастным к "Богу войны", как стали называть артиллерию при графе Аракчееве в царствование Государя Императора Александра 1, потому что Аракчеев, как профессионал, генерал от артиллерии, поднял артиллерию до небывалых высот.( Положительные преобразования  не замедлили сказаться во время  войн 1812-1814 годов.)
 А в будущем  пушку,  артиллерийский расчет Павла не раз называли "Богом войны".    После обучения курсантов доставили на Сталинградский фронт недалеко от Дона   в середине августа 1942 года. Туда привезли также ребят из Каракалпатии, которые были в национальных стеганных халатах, с тюбетейками на голове.  Ребят не бросили сразу в бой. С ними со всеми проводили обучение, сделали из них стрелков, автоматчиков, пулеметчиков, бронебойщиков, миномётчиков, артиллеристов, саперов, связистов. Комплектовались подразделения, командирами которых назначались курсанты с  присвоением звания. Павел стал сержантом,  артиллеристом. Первый поход начался только 1 октября 1942 года, и первые бои близ Дона у города Калач. Все солдаты и офицеры участвовали в операции "Уран", разработанной Жуковым и Василевским, но не знали масштаба и конкретной цели её. Они просто выполняли приказы, каждый на своем посту. Второго декабря 1942 года в пургу Павел бил фашистов из орудия в направлении Песковатки, где получил он первое ранение в плечо, и где как оказалось на своем танке Т-34 воевал и Иван Никитин.

Ваня был удачлив на войне. Он твердо знал, что в танковом бою успех решают минуты, надо упредить противника в атаке огнем, а затем двигаться, а двигаться надо или вперед, или в сторону, круто повернув танк, маневрируя, если командир почует впереди смертельную опасность, а затем снова вперед, на врага. Он был командиром военного времени, то есть не паниковал во время боя, умел сосредоточиться, стремительно принимать то или иное решение, часто рискованное, не ординарное, которое приведет к победе в бою. Тем более, что не все командиры танков  были снабжены рацией до конца войны. Даже командир бригады, у которого была рация, иногда просил убрать ее из танка, так как была она громоздкой,  и приказывал заполнить танк еще большим количеством боеприпасов. Перед боем он говорил командирам танков:"Делай, как я!" Он был примером для подчиненных в бою. И поэтому только смышленые, обладающие чутьем побеждали...
Однополчане удивлялись  везению Ивана, а он смущенно объяснял им о предвидении той или иной ситуации. "Да у тебя  интуиция!" - хлопали они его по плечу. И он так думал прежде, до того ранения. Ваня знал, что будет ранен, что погибнут его товарищи...  Но приказ надо было выполнить, и они все его выполнили.  Весь экипаж из горящего танка вытащили пехотинцы, но ребята не выжили...   А он остался жить.  Он стал думать. Размышления привели его к Богу. "Господь оставил меня на земле, чтобы я помнил и трудился. Творил всегда. Творил и верил. И для этого, возможно, и была мне дана так называемая интуиция... А может это Бог направлял меня, а я выполнял волю Творца..."


В 1942 году в Сталинград была направлена для купирования эпидемии холеры, начавшейся в рядах немцев,  профессор Зинаида Ермольева - врач микробиолог, эпидемиолог. Поезд, на котором она добиралась разбомбили. Были уничтожены препараты, собранные профессором, большая часть лабораторного имущества. Но в осажденном Сталинграде она в подвале разбитого дома развернула лабораторию из собранных  по подвалам и больницам необходимых предметов. Наши разведчики приволокли одно убитого немца,  который не болел холерой, как определила она, затем другого... Следующий умер от  холеры. Из полученного материала Ермольева воссоздала бактериофаг против холерного вибриона, развела в нужном количестве водой. Сандружинницы проникали во все воюющие дома и заводы, во все подвалы, госпитали, больницы, или в то, что от них осталось, раздавали бактериофаг всем и избавили наших воинов и мирных жителей от холеры. А немцы продолжали умирать от этой страшной болезни. За этот подвиг она была удостоена Сталинской премии, которую отдала на создание военного самолета. (Она же произвела отечественный пенициллин и определила массовое его производство, за что английский ученый Александр Флеминг (который первым создал пенициллин) назвал ее "Госпожа Пенициллин", признав превосходство нашего препарата.)
 А Павел лечился в госпитале, и так же получал бактериофаг.
 Они  говорили в войне, о боях в которых участвовали.
Иван начал свою  войну под Москвой. Оттуда его направили в Саратовское военное танковое училище (обучение в военных училищах длилось от 4 до 10 месяцев), и первые бои в качестве командира танка Т-34 в 1-й Танковой Армии были у него под Сталинградом.  В боях  также участвовали танки, экипажи которых были сформированы  рабочими Сталинградского тракторного завода. Там в боях погибло много танкистов, в том числе и его товарищей. И это предопределило приказ Народного комиссара ( на тот момент) И. Сталина от 17.12.1942 года о ежемесячном направлении к 15 числа рядовых и младшего начсостава, проявивших себя мужественными воинами,  в количестве 5000 человек из действующей армии в танковые училища. Образование при этом должно быть не ниже 7 классов.
Бои под Сталинградом были жестокими, беспощадными. Битва началась 17 июля 1942 года, окончилась 2 февраля 1943 года капитуляцией 6-й армии   Третьего рейха  под руководством фельдмаршала Паулюса. Победа предопределила исход войны.

Битва на Курской дуге началась 5 июля закончилась 23 августа 1943 года.
После нее началась наступательная операция Красной Армии.
О плане операции "Цитадель" немецкого верховного  командования  Сталину стало известно еще 12 апреля 1943г.
Успехи  в боях на Курской дуге (немцы называли дугу балконом) были высоко оценены всем Миром. Значимость побед была неоспорима.  Сотрудники Кембриджской пятеркой, в частности Ким Филби, который предоставил от еще одного агента "пятерки" Джона Кернкросса, советской разведке (под командованием Фитина) данные о подготовке немцев к сражению, были счастливы. Уже после выхода  в отставку Филби, его спросили о том какую информацию, переданную Советской Армии он считает самой ценной, он ответил : "Прохоровка! Прохоровка!" Студенты Кембриджского университета с 30-х годов работали на нашу разведку. Завербованы они были нашим разведчиком Арнольдом Дейчем. Работали они и в годы "холодной войны", совершенно бескорыстно. Много данных было передано в области разработки атомного оружия. Они боролись против американской экспансии в Европе.
О разработке военных действий у Курска поступили также сведения от берлинского агента Черняка. Были получены от них всех сведения о новых танках "тигр" и "пантера", что помогло вовремя сделать снаряды против них, и разработать тактику боя. (В них стреляли или с фланга, или с тыла. Среди артиллеристов были и снайперы. Они попадали или под башню, или в смотровое окно! ) Сведения получали и от фронтовой разведки.
9-й армией фюрера командовал Модель, 4-й танковой армией -Г. Гот. В состав 2-го танкового корпуса входили несколько танковых дивизий СС.  Руководили войсками Фон Клюге и Манштейн.
Советское командование решило провести оборонительное сражение. Было создано 8 оборонительных рубежей, заложены мины. Командующий Центральным фронтом - К.К. Рокосовский. Командующий Воронежским фронтом - Н.Ф. Ватутин. Командующий Степным фронтом - И. С. Конев. Координация фронтов осуществлялась маршалами Г.К. Жуковым и А.М. Василевским.
В боях были задействованы все рода войск.
 На Прохоровском направлении бои были с 10 по 12 июля.  12 июля 1943 года произошли величайшие танковые сражения. Одно западнее Прохоровки, другое в районе Рындинка, Ржавец, Выползовка. С немецкой стороны участвовало 700 танков и штурмовых орудий  2 Танкового Корпуса СС ( в том числе мотодивизия СС "Мертвая голова"), с советской стороны 5-я гвардейская армия П. Ротмистрова, 793 танка. Бой был жутким. Танкисты, если подбитая машина загоралась сразу, или взрывалась не имели шанса. Если же они выбирались из танка сражались с немецкими экипажами на земле, как пехотинцы. На поле боя осталось 400 немецких танков, 300 автомашин, свыше 3500 солдат. Наши потери 244 танка.
      Посчастливилось выжить и Ивану. И произошло это не вследствие случайной удачи. Танк Т-34 был быстроходней немецких танков, маневренней. Лобовую  броню вражеские танки не брали. Но опасно было попадание во фланги и в кормовую часть. Снаряды танковых пушек брали немцев с расстояния 6оо метров, а у немцев 1200. Учитывая все это, танкистам необходимо было умело маневрировать, уходить при опасности, неожиданно для врага появляться и навязывать ему бой в неблагоприятных для врага обстоятельствах. До Курского сражения Катуков требовал от солдат, танкистов рыть капониры, траншеи, до пота, до изнеможения, говорил, что лишняя капля пота спасет в бою лишнюю каплю крови. Танкисты умело использовали рельеф местности: овраги, холмы. Иван своим талантом спасал не себя, он дрался, ловчил, уничтожая врага, проявляя в бою чудеса смекалки... Из-за грохота в танке во время движения он отдавал приказы подчиненным условными знаками, известными всем танкистам...
Многие танкисты во время войны ездили на тракторные заводы для того, чтобы познакомиться с устройством танка, и в случае неудачи, починить его после боя. На заводах рабочие научились со временем делать танки совершенные, которые могли служить долго  без ремонта.
Прямо с завода танкисты и привозили свои танки. На трактором заводе за Уралом для них рабочие изготовили ножи из черной стали, которые впервые танкисты применили на Курской дуге. После этого в немецких войсках пополз панический слух о страшных черных ножах русских танкистов в рукопашном бою.
    В боях с 5 по 24 августа 1943 года фронтами было израсходовано 9200 вагонов боеприпасов, более 100 тысяч тонн горючих материалов, которые доставлялись по железнодорожным путям, а затем на подводах и на грузовых автомобилях, которых было задействовано более 1500 штук. Продовольствие доставлялось воюющим бесперебойно. Горячее питание  солдаты и офицеры получали утром до рассвета и вечером после захода солнца. На день выдавали вареное мясо, сало, хлеб, колбасу,  картофель. Тыловое обеспечение было на высоком уровне.


                Еще направляясь в батальон выздоравливающих после лечения в госпитале, Павел получил назначение командиром орудийного расчета. У села Мухино была сформирована 226 дивизия. 26 августа 1943 года в 7 часов началась артподготовка. На 5-й день боев вместе с частями танкового корпуса     генерал-майора Рудченко  дивизия взяла г. Глухов, и ей было присвоено высокое звание "Глуховская".
Затем был город Путивль, где Павел получил второе ранение, но в госпиталь идти отказался. Затем была переправа через реку Сейм у села Камень, под налетом "мессеров".
    26 сентября 1943 года вышли к Днепру. Возле села Толокунская Рудня переправлялись на паромах на остров под беспрерывным  обстрелом.   На берегу  Павел отдавал точные приказы. Он тоже был командиром войны, не терявшим самообладания в бою, расчетливым, хитрым, смелым.
 Затем по наведенному мосту переправились на другой берег, двинулись на Ясногороку, где на узком плацдарме приняли бой с "тиграми".
       Пушка ЗИС-3  не подводила. Не подводил и расчет. Ребята работали слаженно, стремительно выполняя приказы. Для того, чтобы выжить необходимо было понимать друг друга с полуслова, с одного взгляда. Павел получил ранение в бедро, но продолжал руководить артиллерийским расчетом до тех пор, пока сапог не наполнился кровью. Ему помогли добраться до медсанбата, помогли свои ребята...
Он лечился в полевом госпитале у г. Остер Черниговской области до середины января 1944 года, а затем, не долечившись, но со всеми документами добирался  с товарищами своим ходом, где пешком, где на грузовиках, до своего полка. Они добрались до Шепетовки. " Местность хранила следы немецкой оккупации и жестоких боев: сожженные села, разбитые танки, орудия. Чернели крыши землянок," так описывал Павел дорогу.  В полку его встретили, как родного, вручили,  ожидавший его орден Красной Звезды.Только бронебойщикам разрешалось после госпиталя получить направление в свою войсковую часть, к своим товарищам, туда, где они получили ранение, остальные распределялись по разным подразделениям, в соответствии с  воинской профессией.
На Подолии активно воевали партизаны.  Они просили помощи у армии, , но сами начали бои за г. Изяслав. Наши стремительно направились туда.   Был день Советской Армии, 23 февраля, ребятам привезли обед ( борщ, кашу с тушенкой) и "наркомовские  сто граммов".  Поступил приказ- просьба : продержаться  час. Немцы пристреливались. А в это время Павел в окопе написал фронтовое стихотворение. Затем появились "тигры", много "тигров". Артиллеристы били по танкам со всех орудий. Некоторые  орудия вдруг замолчали. Оказывается переодетые в красноармейскую форму "власовцы" ножами уничтожили расчеты (солдат).  Многие танки загорелись, но многие продолжали наступать, стрелять.  И в это время был дан приказ "отходить". С пригорка ребята увидели штук 70 наших 34-к, наших танков, успешно уничтожавших  немцев, и закричали, что есть сил:"Ура!"
         Как оказалось, среди них был и танк Ивана Никитина, который в этом бою потерял своего механика-водителя и сам сел за рычаги управления. Неимоверным испытанием для танкистов было извлечение трупов своих товарищей из танка после боя. Ване и это  пришлось пережить... ( И сам он в последнем бою оказался в положении тяжело раненного, а его экипаж погиб. И он понимал тогда, как тяжело было пехотинцам вытаскивать его обгоревших, мертвых товарищей из горящего еще танка, после того как они вытащили его.)
    Предстояли бои на Западной Украине, где Гитлеру преданно служили бандиты ОУН-УПА. В ночь на 29 февраля 1944 в Ровненской области  бандиты на дороге тяжело ранили командующего 1-м Украинским фронтом  генерала Н.Ф. Ватутина, который скончался в муках через несколько дней. 9 марта в  Львовской области бандитами был убит легендарный разведчик Николай Кузнецов. Этими преступлениями УПА очень гордились. Днем они вели обычный образ жизни, а ночами уничтожали наших воинов. Большинство прятались в лесах.  Жестоко расправлялись они с партизанами, их семьями, с теми, кто ждал Красную Армию. Особенно жестокими  были они с пленными красноармейцами. Наши солдаты, освободив территории, увидели растерзанные тела и не понимали, как могли люди так издеваться над другими людьми. Вероятно немецкое командование предоставляло им наркотический препарат , как и своим солдатам, который  вызывал изменение в сознании,  небывалый прилив энергии, свирепости. Но, как любой наркотик, он разрушающе действовал на все органы, и в первую очередь на мозг.
      Затем форсировали  Горынь, заняли плацдарм, обеспечили проход нашим танкам. 5 марта был окончательно освобожден Изяслав. В результате Проскурово - Черновицкой операции было освобождено 60 городов, наши вышли к Карпатам, на государственную границу.  Тяжелыми были кровопролитные бои на Днестре.
          20 июня 1944года Павел получил тяжелое ранение. Для него война закончилась.
 Вот как в своей книге  описал ранение Павел Богданов: "Снаряд ударился в верхушку дерева, и  меня осыпало осколками. (Как выяснилось потом, один рассек лобную кость и выбил глаз, другой ударил в висок и повредил скулу, третий впился в правое бедро, четвертый отскочил от станины и застрял между ребер, напротив сердца). Взор затуманился, мелькнуло: "Вот и все, Пашка!"
 Его вынес на плече из под огня молоденький лейтенант, с которым до боя Павел едва успел познакомиться. Воинское братство- не пустые слова!
    Ваня участвовал в Львовско-Сандомирской операции, затем в Варшавско- Познанской операции уже в составе 1-го Белорусского фронта, где был подбит недалеко от города Лодзь 19 января 1945 года.
 Павел не говорил Ване высоких слов. Он просто жалел его, помогал ему в клинике. Он своим примером, своей добротой, любовью к людям, к жизни подарил Ване надежду. Ваня нашел в нем родственную душу.
( В будущем Павел получил образование в Донецком госуниверситете на историческом факультете, стал журналистом, писателем, историографом своей 226 дивизии. Павел после войны поселился в Донецке, очень ему понравились люди и города, которые он освобождал.
 Он работал  редактором газет "Комсомолец Донбасса" и мариупольской "Приазовский рабочий".  Затем был директором областного книжного издательства "Донбасс", затем секретарем союза журналистов Донбасса. Он ездил с товарищами по местам боев, где тщательно осматривал памятники павшим бойцам,  где были вписаны фамилии его дорогих сослуживцев. За памятниками ухаживали местные жители, которые были благодарны Красной Армии. Он занимался патриотическим воспитанием молодежи.( А после распада СССР молодежь отдали на откуп западным странам...)
 Павел стал для Ивана светлым маяком в потемневшем для него пространстве .
 Ваню пригласили в клинику для дальнейшего лечения, и он обрадовался заверениям врачей в том, что частично зрение ему вернут. И еще, его записали на первую косметическую операцию, которых предстояло сделать несколько...  Он приехал домой на короткую побывку перед новой госпитализацией.
 Мама все говорила и говорила, хозяйничая на кухне. А Ваня произнес только два слова, те, которые ежедневно нарочито громко и бодро произносил в госпитальной палате, обращаясь к раненным, седовласый военврач :"Жизнь продолжается!"

25.01.2022.




Я написала рассказ, отстранилась, но во сне мне явился Павел Филиппович (что бывало и раньше в значимые дни), и "попросил" сделать несколько дополнений из его книги, что я и исполнила. Мы понимали друг друга когда он был еще жив, полагаю и сейчас...

Павел Филиппович Богданов подарил мне свою книгу "226-я в боях и памяти" с дарственной надписью:
"Светлане Назаровой, поэту, прозаику, нежной матери бесподобной Вики - обожаемой супруги любимого внука Жени, в память о моих однополчанах.

Павел Богданов.
Санкт-Петербург. 31.12.2018г."