Я буду ждать на темной стороне. Книга 2. Глава 30

Все произошло на лекции у молодой аспирантки. Паря мысленно где-то за пределами аудитории, Новаковский слушал преподавательницу не очень внимательно. И давно заметив, что с их одногруппником твориться что-то неладное, подсев к нему поближе, Драгомарецкий хотел поинтересоваться, что означала та недавняя сцена, где крадучись в холле, он поджидал там проходившую мимо пассию Лисова, пытаясь выскочить к ней навстречу, будто не мог с ней разминуться. Заодно узнать, почему Егор так пристально следит за этой девушкой, общение с которой ему никак не светило.

— То, что ты с ней не общаешься — это минус, — отозвался Кирилл, перехватывая его понурый взгляд. — Тебе нужно найти какую-то зацепку, чтобы начать с ней общаться. И тогда тебе станет легче. Заодно, узнаешь о ней чуть больше, чем просто о сожительнице Лисова.

Вмиг очнувшись от воображаемых им картин, где они с Эрикой были совсем одни и никакой Лисов им не докучал, он оглянулся по сторонам, словно боясь, что их разговор могли подслушать сидевшие через ряд Мельчуцкая с Рамахеевой, и тут же наклонившись к Драгомарецкому, словно горя желанием поделиться с ним важной информацией, Егор выдал следующее, слегка понизив голос:

— Не поверишь, но я хочу её… Сфотографировать. После занятий. Когда она придет сюда снова…

«К нему», — хотел добавить он, но почему-то промолчал, посчитав, что сказанного им хватит, и суть его замысла от этого не сильно поменяется. К тому же ему не хотелось лишний раз испытывать подтачивавшее его изнутри чувство ревности. Вновь ревновать чужую девушку к парню, который имел, как ему казалось, больше прав на неё, чем он. 

Покрутив пальцем у виска, Драгомарецкий смотрел на него как на полоумного. И хотя идея сделать снимок с Эрикой показалась ему не просто рискованной, но и глупой, не желая ссориться с Новаковским, он был вынужден поддержать его выбор, понимая, что одногруппник находится сейчас в таком состоянии, что ждать логики от его действий не приходилось.

— Не хочу тебя осуждать, — собравшись с духом, заявил Кирилл, пытаясь придать своей речи менторский тон, дабы показать, что знает о девушках гораздо больше, чем это могло показаться на первый взгляд, — но мне кажется, то, что ты задумал, — это уровень седьмого класса. Даже наверное твой брат бы так не поступил, хотя его поступки, сколько мы его помнили, никогда не отличались умом и сообразительностью…

Нахмурившись, Егор тотчас отвернулся от него. На мнение одногруппника ему было плевать. Да он о нем и не спрашивал. Только отвертеться от общества Драгомарецкого сейчас было практически невозможно. И раз уж они начали разговор на эту тему, логичнее было бы его вовремя закончить, потому что он не мог больше носить все это в себе, испытывая потребность поделиться с кем-то наболевшим. Почему бы не рассказать все Драгомарецкому? Особенно если попросить его придержать за зубами свой язык…

— Пойми меня правильно, — добавил спустя какое-то время Кирилл, не понимая, что его слова сейчас буквально режут по живому, задевая каждую струну в душе его одногруппника. — Она — занятая и серьёзная девушка, и с Лисовым связалась потому, что он как бы перспективнее тебя. После смерти отца ему досталось немало добра, а родственники подарили машину. Что из всего вышеперечисленного есть у тебя? Правильно. Ничего. Тогда логичный вопрос: кого из вас двоих она выберет, если бы ей представится случай связать свою жизнь с кем-то раз и навсегда?! У неё будет выбор. Но вряд ли она сделает его в твою пользу. Как видишь, шансов покорить такую девушку у тебя мало, так что не смей о ней даже думать.

— Но Лисов не любит её, — Егор держался за эту мысль как за соломинку, благодаря которой в нем жила надежда однажды приблизиться к ней, чтобы раз и навсегда завоевать её расположение.

— А ты видел много пар, которые живут по любви? — возразил Драгомарецкий, с задумчивым видом подпирая ладонью свой подбородок. — Я лично нет. Все вокруг либо сожительствуют, либо живут по расчету, либо сходятся друг с другом, дабы не оставаться одним. А вот любовная связь как таковая в наши дни — редкость.

— Тогда у меня есть шанс, — упрямился Новаковский, продолжая упорно держаться за свои мысли, казавшиеся ему сейчас куда более реальными, чем сама реальность. 

— Есть — не есть, но попробуй в следующий раз спокойней на неё реагировать и делать поменьше необдуманных поступков, — осекшись, возразил Драгомарецкий.

Втупившись в поверхность стола, Егор горестно вздохнул, не спеша мириться с услышанным, и увидев, что строгий взгляд аспирантки прикован именно к его лицу, сделал вид, будто что-то пишет в своем конспекте, не видя строчек.

— Лучше финансовый менеджмент учи, — толкнул его локтем в бок Драгомарецкий, вспоминая некстати декана, — а то лично я сегодня вообще не готов. Если этот Мудач… вызовет меня к доске, мне конец. А про тебя и говорить не хочется… Тебя на стольких лекциях не было… А я прогулял всего лишь одну. Ходил вчера после пар в ближайший бар, купил бутылку пива… Думал, оно безалкогольное. Выпил до дна, теперь сижу, состояние такое, будто с лунопарка свалился: голова чего-то болит, и вообще, как думаешь, будет сегодня декан или нет?

Бросив торопливый взгляд на смартфон, Драгомарецкий повертел головой будто разминал свою шею, после чего взглянув на циферблат часов, вновь обратился к своему соседу по столу: 

— Послушай, а может он вообще сегодня не придет и нам поставят замену?

— Кого? — переспросил Новаковский, пребывая в какой-то прострации.

— Как кого?! Да хоть бы та же Елизавета Котофеевна… Только не декан с его специфическим чувством юмора.
 
— Когда я увидел вчера, как Эрика обнималась в коридоре с Лисовым, точнее это она обнимала его, — неожиданно признался Егор, воскрешая в памяти неприятные воспоминания, — мне на миг даже стало не по себе. Возникло такое ощущение, будто она мне изменяет, хотя эта девушка для меня вообще никто.

Драгомарецкий посмотрел на него как врач на пациента, чья болезнь уже прогрессировала настолько, что его спасение казалось нереальным.

— А ты хоть пробовал от неё отвлечься? — осадил он Егора, не понимая, что хорошего нашел одногруппник в этой мажорке. — Да, она успела отметиться в модельном бизнесе, — я видел её снимки в сети. Красивая и качественная работа, но неужели, кроме этой девушки, тебе больше никто не нравится?! Взять хотя бы девчонок из нашей или потока… Выбор же есть. Причем хороший. Я сам видел, как некоторые из них засматриваются на тебя, но ты их в упор не замечаешь. А со мной такого никогда не было. Вот бы мне так повезло… Хоть раз! Но я, увы, никому не интересен.

Драгомарецкий горестно вздохнул, однако Новаковский не обращал на его слова никакого внимания, погруженный в собственные думы.   

— Честно говоря, мне даже начинает иногда надоедать, что она мне постоянно нравится, — мрачно проронил Егор спустя время, сминая в ярости свою тетрадь для конспектов, — потому что и дураку понятно, что быть с ней мне не дано.

— Почему ты в этом так уверен? — изумился Драгомарецкий, не уверенный, что у него вообще могут возникнуть серьёзные чувства к этой девушке.

— Я не подхожу ей, — добавил он, рассеянно глядя перед собой. — Из-за неформального образа жизни. Мне кажется, Эрике больше нравятся смазливые и темпераментные парни, а я по её меркам — всего-навсего взбалмошный чудак.

— Ты …? Да нормально у тебя все с жизнью, успокойся, — отмахнулся от него Драгомарецкий, мысленно сравнивая его нынешний образ с тем, как тот выглядел весной, здорово напугав однажды своим появлением в аудитории ныне покойную Анфису Нестеровну.

— Мне кажется, ты подходишь ей по всем параметрам, так что тебе все карты в руки, — то ли шутя, то ли всерьёз выдал Новаковский, сосредоточив свой взгляд на одногрупнике, как если бы тот был завидным женихом, перебиравшем потенциальных кандидаток на роль его будущей невесты. 

— Ух, ничего себе, заявочки! — встрепенувшись, Драгомарецкий уставился на него как на сумасшедшего. Он был шокирован его ответом. Интересно, как такая нелепая мысль могла вообще прийти ему в голову? 

— Думаешь, мне больно нужна эта красотка?

— У тебя просто больше шансов, и ты должен с этим смириться.

— О господи, Егор! Не делай из меня конкурента! — закатив глаза, проворчал Драгомарецкий. — Послушай, ты вообще пробовал хоть раз отвлечься от объекта своих пристрастий? А отец с братом в курсе твоей ненормальной симпатии к дочери губернатора? Я бы даже сказал, зависимости…

Новаковский лишь отмахнулся в ответ, давая понять, что ему больше не хочется говорить на эту тему. И сделал это вовремя. Потому как в следующий момент преподавательница попросила их вести себя потише и прекратить все разговоры.

Как только в аудитории  установилась тишина, она объявила всем о дате защиты презентаций. То был день, когда все приготовления касательно теории, практики в виде расчетов и демонстрационного материала относительно деятельности выбранного предприятия должны быть закончены. Егор пытался её слушать, но сам думал, конечно же, об Эрике. Защита презентации и последующая сдача сессии его как будто не волновали.

Покачав головой, Драгомарецкий вновь разочарованно вздохнул, не зная, как ему достучаться до одногруппника. Доказывать Егору что-то было бесполезно. И смирившись с мыслью, что сей факт ему надо принять как данность, начал молча собирать свои вещи, едва с занятием было покончено. Теперь осталось пережить финансовый менеджмент у декана и можно со спокойной душей отправляться куда-то по своим делам.
 
— И все равно я сфотографирую её, чего бы мне это не стоило! — донесся до него голос Новаковского, когда одногруппники принялись покидать аудиторию один за другим.

— Егор, — проронил Драгомарецкий, предпринимая последнюю попытку наставить этого парня на путь истинный, — в отношениях с девушками, главное, не фанатеть от них, а чтобы они фанатели от тебя. И какое бы сильное чувство ты не испытывал сейчас к этой Эрике, я хочу попросить тебя об одном: не вздумай влюбиться в неё. Пожалуйста.
 
— Я уже все решил, — упрямо мотнув головой, кивнул Новаковский, шагая вместе с ним по коридору. — Я напишу ей письмо, в котором постараюсь во всем признаться и объяснить ситуацию. Только я не знаю, с чего начать... Пару набросков у меня есть, но я все не решусь его дописать. Как думаешь, стоит оно того или нет?

Вновь закатив глаза, Драгомарецкий попытался отговорить его от воплощения этой затеи, чьи последствия он будет долго потом расхлебывать. 

— Я думаю, тебе не стоит ей ничего писать. А если ты считаешь, что она могла обидеться на тебя за что-то, как жестко бы это не звучало, но мне кажется, ей на это наплевать. Извини, если я сказал вдруг что-то обидное, но это действительно так.

— Хорошо, тогда вместо письма я просто напишу ей короткую записку, — Новаковский не собирался сдаваться, — потом подкину её тайком ей в сумку, а там пусть посидит, почитает мое послание на досуге. Подумает и прикинет, кто именно мог написать ей такие слова.

— Не знаю, — уныло вздохнул Кирилл, ненадолго остановившись у лестницы, чтобы пропустить вперед какого-то пожилого профессора. — Она может подумать, что это решил подшутить над ней один из её поклонников, поэтому не воспримет эту идею всерьёз. Может, лучше напишешь письмо другой девушке? К примеру, бывшей подруге Евангелины, — Миранде, помнишь её? Как она смотрел на тебя во время отдыха на базе…

— Мне до этой дуры нет никакого дела.

— Неужели?

— Почему ты так упорно мне её навязываешь?

— Потому что она тебе тогда нравилась и это было очень заметно.

— Серьёзно? Нет, ты точно ненормальный! С чего бы я вдруг западал на неё?

— Об этом говорило твое выражение лица.

— И какое же оно у меня было?

— Ахуевающее, — Драгомарецкий ляпнул сдуру первое, что взбрело ему в голову, пытаясь отвлечь Новаковского от пассии Лисова и попробовать переключить его внимание на другую девушку.

Увы, Миранда его совсем не интересовала и пытаясь показать, что на этой ноте их диалог можно считать оконченным, подхватив свои вещи, Новаковский последовал дальше, оставляя одногруппника где-то позади себя, пока он не увидел Лисова, которого тут же поспешил догнать, чтобы поделиться с ним впечатлениями относительно произошедшей на днях ситуации с отбойником на трассе, проходившей мимо деревни его деда, и одновременно попросить у него ещё денег на ремонт. 

Книга 2. Глава 31

http://proza.ru/2022/10/12/800