Письмо Нобелевского лауреата Василия Леонтьева

В конце августа 2020 года я начал размещать в фейсбуке серию текстов под общим названием «Ретроспектива», цель была простой – обозреть и проанализировать результаты моего многолетнего историко-социологического изучения биографий российских социологов. Задуманное продвигалось довольно спорко, 31 января 2021 года был размещен текст «Ретроспектива №28», и здесь я вынужден был поставить точку. На следующий день была намечена глазная операция, которая оказалась сложнее, чем исходно задумывалось. Через полмесяца я возобновил активность в фейсбуке, но к «Ретроспективе» уже не вернулся.
Последний текст серии назывался «Письмо Нобелевского лауреата Василия Леонтьева. Нашлось, а я много лет думал, что оно пропало...». Ниже размещен этот текст с минимальными коррекциями. Однако  сегодня у меня другое, чем более полутора лет назад, понимание значения этого текста. Время и характер деятельности в прошедшие месяцы отодвинули исходную задачу – раскрыть генезис историко-социологического поиска и перенесли акцент на анализ биографий как таковых и собственной автобиографии. И одним из фокусов этого нового исследования стала конструкция «толстого настоящего». (см.: «Манящее толстое настоящее» http://proza.ru/2022/03/22/216).


Рассмотрение большого числа историй собственной жизни и размышления по поводу десятков биографий ученых и деятелей культуры позволяют предположить существование двух слоев, или пластов» толстого настоящего: «актуальное толстое настоящее» (атн) и «латентное толстое настоящее» (лтн), и тогда процесс воспоминания и осмысления человеком прошлого становится переводом лтн в атн, или актуализацией прошлого.   
Процесс этого перевод – крайне сложен и детерминируется множеством разнородных факторов. Нет смысла углубляться в эту тему, но одно могу отметить; письмо В.В. Леонтьева и вся история, сложившаяся вокруг него, уже породили неожиданные картины актуализации прошлого.
А пока вернемся к тексту, написанному в конце января 2021 года      

                ******


В последнее время – полтора-два года – я описал несколько случаев необычного пересечения длинных цепочек событий в моей жизни, результатом которого (пересечения) становится необычная конфигурация местомигов. Зачастую обо всем этом хочется сказать – чудо, такого не может быть, подобное случается лишь в романах. Чтобы при чтении не возникало недоверие к повествованию, а события отражают мои историко-социологические поиски и нечто автобиографическое, я стараюсь быть строго документальным, приводить даты и место событий, по-возможности ссылаться на мои давние публикации, приводить письма известных в социологическом мире людей, цитировать документы.
Замечаю, это стало происходить после того, как я вернулся к своей давней конструкции «толстого настоящего» и начал ее испытывать. Представляется, что своими воспоминаниями я нарушил некий баланс вещей и событий, составляющих мой мир, раньше все они существовали в своих собственных нишах, и я не замечал их. Теперь же они все время напоминают о себе в моих реалиях и в воспоминаниях, доказывая существование толстого настоящего и наполняя его.


Похоже, началось это в самые последние дни 2018 года, когда после шестидесяти лет поисков я в пространстве интернета встретил в Австралии профессора физики Евгения Гамалея, который, в 1959 году, только окончив физ-фак МГУ, мимоходом рассказал мне о двух книгах принципиально определивших мои главные научные интересы http://proza.ru/2021/09/18/1144. Или в июне 2019 года, когда я, войдя в небольшой японский ресторан Kobe недалеко от моего дома в калифорнийском городке Foster City, вдруг увидел там себя в возрасте 13-14 лет с газетным кульком снетков http://proza.ru/2021/09/01/1629. В действительности это было в Ленинграде много десятилетий назад. И сегодня – новая история в том же духе.


Совсем недавно, 24 января, я разместил в fb пост «Все началось с письма в СОЦИС в 1986 году», это – документальный рассказ о возникновении моего интереса к истории российской социологии». В нем есть слова, относящиеся ко втoрой половине 1980-х: «...к тому же, именно в те годы меня начали интересовать социологические исследования русских дореволюционных социологов по проблемам, которые я тогда очерчивал как экономическое сознание: отношение к труду, быт рабочих и крестьян и смежные вопросы». Несколько подробнее события тех лет представлены в статье 2011 года, в которой были подведены итоги первых семи лет работы по истории современной российской социологии [1].


В 1990 году мне удалось получить поисковый грант на годовой проект для разработки темы: «Из истории изучения экономического сознания в России. Начало ХХ века». В итоге были обозначены общие принципы анализа темы и написана серия коротких заметок, объединенная заголовком «Имена, которые мы плохо знаем или не знаем». По сути это было представление работ, которые в конце прошлого столетия можно было классифицировать как эконом-социологические. Назову фамилии этих ученых: Левенстим А.А. (1857-1915), Леонтьев В.В. (1878- ? ) (1880 – 1966), Маслов П.П. (1867-1946), Озеров И.Х. (1869-1942), Пажитнов К.А. (1879-1964), Прокопович С.Н. (1871-1955), Солнцев С.И. (1872-1936), Туган-Барановский М.И. (1865-1919), Фроммет Б.Р. (1887 - ?). В будущем планировал изучить биографии этих исследователей, хотя предварительный анализ показывал, что по отношению к некоторым из них это будет сделать крайне сложно. Например, в отчете год рождения В.В. Леонтьева-отца был указан как 1878, а года смерти вообще не было.


Интересно начало статьи Л.Г. Протасова, опубликованной в 2013 году: «Некая историческая несправедливость заключена в том, что имя Василия Васильевича Леонтьева-отца неизвестно общественности, в то время как широко известно имя Василия Васильевича Леонтьева-сына, хотя первый оказал безусловное формирующее влияние на становление личности, политических и научных предпочтений будущего Нобелевского лауреата, что тот и отмечал в своих интервью. Надо признаться, что установлено это кровное родство не без влияния случая. Вначале был поиск сведений о В. В. Леонтьеве – депутате Всероссийского Учредительного собрания в 1917 г., приват-доценте Петроградского университета. Но всякий запрос неизменно блокировался массивом виртуальной информации о его знаменитом полном тезке, пока не осенила мысль связать обе фигуры, основываясь на православной традиции имянаречения по деду» [2]. А ведь в конце 1980-х поиски информации о деятельности многих дореволюционных ученых-обществоведов были много сложнее, чем сейчас.

 
Отчет был сделан, однако продолжить работу в этом направлении я не смог. В рамках академических проектов была проведена большая работа по изучению экономического сознания, завершившаяся коллективной монографией [3], также я участвовал в актуальных опросах по программе начинавшего свою жизнь ВЦИОМ. Уже живя в Америке и приступая к исследованию прошлого советской социологии, я помнил о микропроекте по анализу истории дореволюционной социологии, но думал, что не публиковавшийся отчет о нем утрачен, а обращаться в архив Социологического института РАН не хотелось. Но во второй половине июня 2011 года текст обнаружился в моих бумагах, и я нашел в нем кое-что интересное. В частности, вспомнил серию событий, результатом которых стало мое письмо Нобелевскому лауреату по экономике Василию Васильевичу Леонтьеву (1905-1999), в нем был вопрос об авторстве книги (по моему представлению, его отца) – В.В. Леонтьев "Об изучении положения рабочих. Приемы исследования и материалы" (СПб, 1912 г.). Упомянутый грантовый отчет был закончен не позднее ноября 1990 г., а ответ Василия Васильевича Леонтьева-сына датирован 12 декабря того же года, таким образом, мое письмо (копия которого у меня не сохранилась) скорее всего было отправлено ему летом-осенью того года. В статье [1] был приведен перевод письма В.В. Леонтьева-сына, но я уже был погружен в изучение современной российской социологии и тематика изучения дореволюционной русской социологии полностью выпала из моего поля зрения, захватили новые задачи. К тому же, давно не встречая письмо Леонтьева-сына, я начал думать, что случайно уничтожил его.


Но буквально в самые последние дни января этого года мне надо было обратиться к письмам, которые я получал от своих родных и друзей в первые годы американской жизни. Письма 1994-1997 годов были хронологически упорядочены, и я начал их перечитывать, и далее – как у Ежи Леца: «когда я думал, что уже достиг дна, снизу постучали». Ниже всех других лежало потерянное письмо В.В. Леонтьева 1990 года. Повторю, перевод текста приведен в [1], сейчас впервые опубликую оригинал.


New York University
Institute for Economic Analysis
Wassily Leontief
University Professor
December 12, 1990
Professor Boris Z. Doktorov
Institute of Sociology Academy of Science USSR
38, Serpukhovskaya str.,
198147 Leningrad
USSR
Dear Professor Doktorov:
Since I have no facilities to type in Russian, I am answering your letter in English.
You are quite right, V.V. Leontief who published nearly eighty years ago a monograph “On the Conditions of Workers Lives,” is my father. This was of his German doctoral dissertation written under the direction of Professor Bucher at the University of Munich.
I certainly will be delighted to assist you in securing completely information about my father’s life and work. Unfortunately, the heavy work load imposed on me by requests from Soviet Russia, while attending to the many responsibilities, makes it impossible for me to do so once.
I suggest that in meantime, you get in touch with the International Foundation for History of Science, 5 Университетская наб. Leningrad 199034, which has been for sometime engaged in tracing the past of the Leontief family.
Sincerely,
Wassily Leontief


Однако общение с В.В. Леонтьевым-сыном не ограничилось обменом письмами, в мире – много непредвидимого. 15 декабря 1991 года состоялось официальное открытие тогда еще в Ленинграде «Леонтьевского центра». На банкете в гостинице «Астория» с относительно небольшим числом приглашенных я оказался рядом с А.Б. Чубайсом (судя по визитной карточке, он тогда был Министром РСФСР - Председателем Госкомитета РСФСР по управлению государственным имуществом). Напротив нас сидел В.В. Леонтьев, обсуждавший различные проблемы с С.А. Васильевым, руководившим тогда Центром экономических реформ. Во время перерыва я попросил Чубайса, рассказав ему о приведенном письме, представить меня Леонтьеву. Беседа была короткой, чисто светской; я напомнил ему о моем письме, поблагодарил его за ответ и сказал, что продолжу мои поиски. Он обещал помогать. Но в силу разных причин ничего из этого не вышло.


События двух последних заметок серии «Ретроспектива» развиваются на рубеже 1980-х - 1990-х годов, но в моем понимании это не только прошлое, но пласт «толстого настоящего». Заглядывая в него, я обнаруживаю и истоки моего интереса к истории современной российской социологии, и завязи развиваемой сейчас методологии историко-социологического поиска.
Я благодарен за помощь в работе моим давним коллегам Ирине Карелиной – генеральному директору Леонтьевского Центра и Елене Беловой – ученому секретарю Центра.


1. Докторов Б. К семилетию рубрики «Современная история российской социологии» / Телескоп. 2011. №5. С. 2-10. 2. Протасов Л.Г. Отец и сын Леонтьевы // Вопросы истории. - 2013. - № 6. - С. 20-37. 3. Теоретико-эмпирическое изучение экономического сознания на пути к типологизации / Под ред.Б.З. Докторова. М., ИС РАН. 1992.