Поросенок - миротворец

                ПОРОСЕНОК – МИРОТВОРЕЦ

     Уже под вечер у Любы дошли руки до мытья полов, после отъезда гостей в город. Пол она мыла не просто, как это делают большинство: шваброй, а руками, ибо только так можно тщательно смыть пыль и грязь в углах и возле плинтусов. Женщина с трудом нагибалась, ибо у неё болели суставы, да к тому же ещё мучила «шпора» в пятке правой ноги. Корчась от боли и недомогания она усердно завершала дело и уже мечтала выпить чай с медом, что она делала каждый вечер.
    Но, в этот момент на веранду зашел муж Виктор в сапогах. Его сапоги появились перед её глазами неожиданно. Вскипело сердце женщины гневом; она хлестанула половой тряпкой по ногам супруга, выше сапог.
    - Паразит! Куда прёшь? Ты не видишь, что вымыла начисто, а он в сапогах, обляпанных навозом, не видя берегов шастает. Ты почему не ценишь мой труд? За сорок лет жизни хотя бы раз взял тряпку в руки. Проваливай, чтоб глаза мои тебя не видели!
    - Так я хотел ведро взять, чтобы лошадь напоить,- начал оправдываться, отходя назад, муж.
     Но супруга еще раз успела его «огреть» тряпкой.
    - К лошади он идет – сапоги метлой обметёт, а домой «валит» вместе с навозом! Что не мог снять? – кричала она ему вслед.
     До её слуха донеслось лишь слабое оправдание,- Потом опять портянки мотать. Хотел п-п-по - быстрому…
    - Ну, вот вновь пришло «поветрие» в семью,- отметила она, затирая грязные следы супруга. «Поветрием» она называла циклон в семье, когда муж не разговаривал с ней две и более недели. Это было такое состояние погоды в доме: полный штиль, тишина. В это время супруги выполняли все свои обязанности. Любовь готовила ужин, обед, завтрак, молча расставляла на столе тарелки. Муж все делал на улице: кормил скотину, колол и носил дрова. В летнее время поливал огородные культуры, зимой  разгребал от снега пешеходные дорожки. Прикасаться друг к другу было



нельзя – табу. Тишина порою «давила» на каждую клетку её женского тела. Если было особо невыносимо находиться дома, то шла к больной матери, которая нуждалась в уходе. Там она могла находиться долгое время.
     Прошло две недели, но никто из супругов не хотел сделать первый шаг, признаться в поражении. А тут в гости пришла соседка и подруга по театральной деятельности Екатерина, с которой они вместе пели в хоре. После приветствия, Любовь разлила чай в чашки, выставив картофельные шаньги. Разговор зашел о детях, об урожае; они отметили: урожай картофеля просто мизерный по этому году. И тут наклонившись к уху подруги, хозяйка тихо прошептала: «Подыграй мне…»
      - У вас опять «поветрие»?- так же тихо спросила она.
      - Ага. В комнате, за дверью лежит…
      - Картошки плохо накопали,- нарочито громко сказала Любовь, подмигнув подруге.- Поросенка придется продать или сдать в столовую,- корма для него покупать дорого, а держать надо будет почти до Нового года: оттепели часто бывают – испортим мясо.
     - Ой, Люба, - воскликнула громко Екатерина,- а как же Виктор – твой; он так любит в Новый год самогон закусывать свининой с шампиньонами под хреновым соусом. Что этот Новый год без любимого блюда твой мужик будет?
      - Да, дорогая подруга!
      Они ещё полчаса обсуждали дела в хоре, его репертуар. И вот за подругой была закрыта дверь. Любовь поставила чашки в раковину и уже собралась их мыть, как из комнаты вышел муж.
      - Ушла эта сорока?
       Супруга не ответила.
       - А ты знаешь: у моего брата в Евдокино полсотни ведер мелкой картошки,- отдаёт почти даром. Бери мешки поехали. Продержим поросенка до зимы,- не переживай.
   


   Любовь тихо, не показывая лица мужу, улыбнулась: он первый нарушил «поветрие» - она победила.