Немецкий поцелуй. глава 12

Глава 12.
                Непристойное предложение.
Понедельник. Последний день для выполнения задания фрау Вальян, а у меня только фотогра-фии Рэнэйт и Герольфа со вчерашней конной прогулки. Листаю фотографии на фотоаппарате, который решила взять с собой (задание всё-таки надо постараться выполнить). Останавливаюсь на фото Герольфа, где он сидел в кресле с книгой и серьёзно смотрел в объектив. Он был безум-но красивым в этот момент, особенно если учесть, что за час до этого мы целовались в коридоре возле туалета. Вот он на следующем фото стоит с герром Рихтенгденом на крыльце и о чём-то говорит. Вообще, я не хотела фотографировать в доме родителей Рэнэйт, но Кэйтарайн прита-щила фотоаппарат из комнаты и фрау Рихтенгден загорелась желанием запечатлить наш вечер на память. Пошла серия снимков, где мы совместно делали домашнее задание, листаю дальше и замираю на фото Хильмы Шильдкнехт. Девушка без улыбки смотрит прямо в камеру: бесчув-ственный и безэмоциональный взгляд, равнодушное выражение лица. Она видела, как мы це-ловались с Герольфом, и она влюблена в него. Теперь я для неё враг номер один и она попыта-ется меня убить, судя по этому фото. Интересно, кто её сфотографировал в этот момент? Кэйта-райн? Точно не я, не рискнула бы подойти к ней так близко.
- Привет, - Кэйтарайн опускается возле меня. – Смотришь вчерашние фото?
- Угум, - киваю, надув губы, и убираю «Кэнон» в сумку. – Сегодня нужно сделать оставшиеся.
- Боишься? – подруга с любопытством разглядывает моё лицо.
- Жутко, - вздыхаю я. – Я ведь их совсем не знаю, тем более Дирк выпал из списка…
Она с пониманием кивает и продолжает рассматривать меня.
- И как он целуется? – с прищуром спрашивает она, не сводя взгляда. – Как ты вообще могла с ним сосаться?!
- Кэйт, прекрати! – закатываю глаза, краснея от смущения. – Я тебе всё рассказала для не того, что бы ты надо мной издевалась! И целуется он превосходно, хотя мне не с чем было сравни-вать…
- Фи! Даже знать не хочу! - сморщилась подруга.
- Тогда зачем спрашивала? – надулась я.
-  Я твоя подруга и, как подруга, обязана защищать и оберегать тебя от необдуманных поступков, а ты сосёшься с ЭТИМ прямо под носом у его родителей! Кстати, ничего, что формально ты де-вушка Руперта и встречаешься с ним? Это измена, между прочим! Он ведь в это время умирает от отравления…
- Типун тебе на язык! – я возмущённо ткнула Кэйтарайн в плечо. - Я вчера вечером с ним пере-писывалась в Фейсбуке, всё с ним в порядке, его уже выписали, и он вернётся на учёбу через па-ру дней.
- И как ты ему объяснишь засос с герром Самовлюблённость? – с интересом спрашивает Кэйт.
- Ему не обязательно знать об этом, - снова краснею я. -  И не надо на меня так смотреть это не измена, я ничего не обещала Руперту.
- С этого начинается большинство измен, - издаёт смешок Кэйтарайн. – Ладно, не кипятись. По-мочь тебе с заданием фрау Вальян?
- Чем ты можешь мне помочь? – я бросаю взгляд на подругу, надув губы. – Исключая, методов угроз и шантажа…
- Хорош меня обламывать, - сморщилась подруга. – О, вот и первая твоя жертва фоторепортажа!
- Иди ты! - шутливо пихаю её в бок. – И не первая, а третья: Рэнэйт и Герольфа я уже сфоткала.
Кэйтарайн усмехается, а ищу того, о ком она говорила. Это оказалась Альбертина Шварцтайгер, рыжая зеленоглазая тихоня, любительница мистики и оккультизма. Её кудрявая и пышная шеве-люра напоминала мне о героине мультфильма «Храброе сердце» Мериде. Перехватываю фото-аппарат и не смело иду к рыжеволосой кудряшке.
- Доброе утро, фройляйн Альбертина, - старательно улыбаюсь, хотя страшно нервничала. – Могу я Вас попросить кое о чём?
- Доброе, фройляйн, - любопытный взгляд Альбертины быстро пробежался по мне и Кэйтарайн за моей спиной. – Что за просьба?
- Могу ли я сделать несколько фотографий с Вами? Фрау Вальян дала мне задание сфотографиро-вать пять девочек, и я катастрофически не успеваю, - ощущаю себя крайне глупо.
- Почему бы и нет, - пожимает плечом рыжая Альбертина, – но у меня есть ответная просьба.
Вот тут я малость напряглась.
- Какая? – нервно облизываю губы.
- Не стоит так нервничать, это просьба, а не условие, - Альбертина с прищуром улыбнулась. – Вы можете отказаться, фройляйн Виона, но я от своих слов не отказываюсь. Мне необходимо лишь, чтобы Вы встретились с моими родителями и уверили их в моём… эммм… послушании…
- Послушании?! – не поняла я.
- Мои родители уверены, что я… скажем так, плохая и непослушная девочка, вожусь с плохой компанией, - она многозначительно посмотрела на Кэйтарайн. – Я подумала, что Вы смогли бы убедить моих родителей, что это не так.
- А это действительно не так? – едко ухмыльнулась Кэйтарайн.
- Не во всём, - уклончиво отвечает Альбертина, переводя взгляд на меня. – Можете делать фото-графии со мной в течение всего дня, но подумайте до пятницы над моей просьбой и если реше-ние будет положительным, то сообщите мне в пятницу. Уверяю, что долго это не продлится, просто короткий ужин с родителями и всё. Может, прямо в пятницу вечером…
- В пятницу мы идём в клуб, - встряла Кэйтарайн, едва я открыла рот.
- В клуб? – Альбертина заинтересовано смотрит на нас. – Что за клуб? Я могу пойти с вами?
- Клуб «Страсть», - осторожно гляжу на подругу. – И лично я совсем не против компании. Кэйт?
- Я только «за», - ухмыляется подруга. – Тем более с нами идут Хайфа и Белла…
- Хайфа!? – в один голос воскликнули я и Альбертина.
- Родители Хайфы слиняли на какой-то там мусульманский праздник, и она вольна делать всё, что захочет, - хахакнула Кэйтарайн. – Или вы думали, что она набожная мусульманка и привер-женка традиций? Нет, в Аллаха она верит и всё такое, но без фанатизма, как её прочие род-ственники.
- Оу, ясно! – Альбертина улыбнулась. – Тогда поговорим об этом позже, можно даже прямо в клубе?
- Хорошо, меня это устраивает, - я тут же навожу фотоаппарат на Альбертину и делаю серию снимков.
Альбертина не ожидала подобного, даже на фотографиях на её лице застыло удивление. Но уже через секунду она пришла в себя и звонко рассмеялась, а ещё через секунду мы уже смеялись втроём. Отсмеявшись, Альбертина попросила взглянуть на полученные фото.
- Весьма неплохо, - удовлетворённо хмыкнула она и вернула мне фотоаппарат. – И много нужно фотографий фрау Вальян?
- Условно говоря две, точнее два варианта, один в естественных условиях без позирования, вто-рой с использованием позирования, - небрежно пожимаю плечом.
- Я так понимаю, что стоит ждать ещё одной внезапной атаки? – вновь засмеялась Альбертина.
- Я думаю, фрау Вальян устроят первые фотографии. Вы довольно удивлённая на них, поэтому они сойдут за естественные условия, а вот позирование… Встаньте, пожалуйста, у окна рядом с пальмой, - я улыбнулась.
Альбертина беспрекословно выполнила мои требования. Она прижала к животу книги, встав у цветущей пальмы, и чуть в сторону отставила ногу. Получилось довольно эффектно, хотя ничего особенного в такой позе не было. Делаю серию снимков и, довольная и удовлетворённая, про-сматриваю их на экране «Кэнона».
- Тут фотосессия что ли? – насмешливый мужской голос заставил меня подскочить: чёрт, сколько можно меня так пугать?
Я медленно оборачиваюсь и вижу Тейна Хайнца – капитана гимназисткой футбольной команды, старшеклассник, из 12-го класса и один из списка моих фото-жертв. Более всего Тейн походил на крепкий и широкий шкаф, он буквально состоял из одних мускулов. Будучи с меня ростом, он был втрое шире в плечах и по комплекции походил на лайнмена из американского футбола. У него короткие рыжие волосы ёжиком и серые дымчатые глаза, квадратная челюсть как у Ар-нольда Шварценеггера и обезоруживающая добрая и неотразимая улыбка. Тейн явно постоян-ный клиент спортзала, и налегает на стероиды. Он красив, очень красив, но меня всегда пугали люди с такой… комплекцией. Предпочитаю более худощавых молодых людей, таких как Дирк, Герольф или… Вальтер, хотя у последнего мускулатура тоже внушительная…
- Хотите поучаствовать, герр Тейн? – я навожу фотоаппарат на футболиста. – Улыбочку!
Юноша уверено выпячивает грудь вперёд, скрещивая руки на груди и прищуривая взгляд. Этакая суперзвезда или супергерой из серии «Марвел».
- За свидание с Вами, всё что угодно, фройляйн, - говорит он одновременно с тем, как я нажимаю на кнопку фотоаппарата. – Хоть голым снимайте.
- Фи! Герр Тейн, как некрасиво с Вашей стороны! – не смогла сдержать улыбки, почему-то его нельзя было воспринимать всерьёз. – И как только Вы нравитесь девочкам?
- Эй! Я могу и обидеться! – ухмыльнулся Тейн, закинув руки за голову.
Снова фоткаю его, пока он расслаблен.
- Хотела бы я это увидеть, - фыркнула Кэйтарайн. – Проще камень обидеть.
- Хочешь сказать, что я бесчувственнее камня? – Тейн поднял бровь, став ещё более неотрази-мым, чем я снова воспользовалась. – Фройляйн, Вы мне должны уже два свидания.
- Мы не о чём не договаривались, - обезоруживающе улыбнулась я, что Тейн смутился. – Герр Тейн, вы смогли бы одной рукой поднять Кэйтарайн или Альбертину?
- Я могу поднять их обеих, но тогда это будет три свидания, - он широко улыбнулся, обнажив бе-лые зубы.
- Эй, а меня спросили? – пискнула Альбертина. – Может, я не хочу, чтобы меня поднимали!?
- Кто бы тебя спросил, - хахакнула Кэйтарайн. – Она познакомит тебя с Даниэлем Мёсенхелле-ром, так что ты ещё должен останешься.
- Вы знаете Мёсенхеллера? Серьёзно?! – Тейн просто офигел от такой информации.
- Кончай говорить всем про Мёсенхеллера! – убийственно смотрю на подругу. – Мы знакомы с ним пару дней.
- И ты переписывалась с ним в «ШтудиВиЗет», - добавила Кэйтарайн с издёвкой.
- Кто такой Мёсенхеллер? – подала голос Альбертина.
- Вот! – я указываю на рыжую девушку. – Нормальные девочки не должны знать кто такой Дани-эль Мёсенхеллер, а ты говорила я одна такая!
- Оу, спасибо! – неуверенно улыбнулась Альбертина, не совсем понимая, о чём мы говорим.
- Ты сейчас серьёзно!? – хмуро спрашивает Кэйтарайн.
- Эй, Кэйт права, не надо так! – Тейн поддержал мою подругу. – Даниэль Мёсенхеллер восходя-щая звезда немецкого футбола!
- О, вот он кто, - растеряно пробормотала Альбертина.
- Вы оба чокнутые фанатики! – уверенно заявляю я.
- Я тебя отшлёпаю за такие слова, когда мы останемся наедине, - сумрачно пообещала Кэйта-райн.
- Я хочу на это посмотреть, - заулыбался Тейн.
- Перебьёшься, - фыркнула подруга. – Давай, качок, поднимай нас…
Тейн ухмыльнулся и одним движением закинул визжащую Альбертину себе на плечо, которая вцепилась в него обеими руками, чтобы не упасть.
- Уроните меня, я убью Вас, герр Тейн, - пробормотала она, красная как рак.
- Не извольте беспокоиться, фройляйн, я буду очень нежен, - засмеялся Тейн, заставив покрас-неть Альбертину ещё гуще. – Кэйт?
- Присядь немного, ты такой здоровый лось, что я на тебя даже с разбегу не запрыгну, - заухмы-лялась Кэйтарайн.
- Как двусмысленно! – хихикнула я.
Уже через минуту Тейн уверенно стоял с двумя девушками на плечах. Кэйтарайн безбоязненно сидела на левом плече, словно делала нечто подобное каждый день, в то время как Альбертина нервно закусывала губу, явно чувствовала себя неловко и находилась в напряжении. Поэтому я решила не испытывать судьбу рыжей девушки, и побыстрее закончить для неё это испытание. Делаю серию снимков, выбирая такой ракурс, чтобы напряжение Альбертины не было очень заметно. Сам Тейн, по-моему, даже не вспотел, словно девушки ничего не весили…

Конец первого урока. Математика прошла на одном дыхании, тем более что день начался не-плохо, и задание фрау Вальян сдвинулось с мёртвой точки. Вот только Рэнэйт и Зельда весь урок с улыбками косились на меня, не иначе Хильма рассказала им про наш с Герольфом поцелуй, хотя сами они не подходили и не спрашивали ничего на эту тему. Но день ещё впереди. Как бы то ни было, этот поцелуй снился мне всю ночь, только иногда Герольф сменялся Вальтером, и то было хуже всего. Мне казалось, что после поцелуя с Герольфом Вальтер покинет мои мысли, но… Аж мурашки по коже! Я не увижу его больше никогда, но он продолжает бередить мне ду-шу. Интересно, как он целуется?! Мотаю головой, отгоняя мысли о нём и перевожу взгляд на парту Руперта, он предупредил меня в Фейсбуке, что не появиться сегодня на уроках. Врачи прописали ему отдых и покой на пару дней и, судя по тому, что учителя ни слова не спросили про Руперта, они в курсе его отсутствия. Следующим уроком была информатика у Уилберта Хартмана, и я в перерыве передала сумку с учебниками Кэйтарайн, пока сама решила сходить и навестить Люсель Блю Киффер. Люсель вела гимназистскую газету, редакция которой находи-лась на третьем этаже. Она будущий журналист насколько я знаю, и даже подрабатывает в мест-ной городской газете «Экспресс». Вроде бы она учиться в одном классе с Тейном. Вот только она может быть не столь сговорчивой, как Тейн и Альбертина. Говорят, она крайне стервозная и не-приятная личность. А ещё о ней ходили нелицеприятные слухи сексуального характера. Вооб-ще, я хотела пойти с Кэйтарайн (а ещё откровеннее говоря, мне совсем не хотелось к ней идти из-за слухов о ней), рядом с ней все становились ласковыми и сговорчивыми, но боюсь, она мо-жет наломать дров, а враги мне ни к чему. Редакция располагалась в самом конце коридора.
- Уфф! – на секунду я замираю перед дверями, после чего решительно стучу.
- Входите, не заперто, - раздаётся глухой голос из-за двери.
Нерешительно открываю дверь и оказываюсь в просторном помещении. Два больших окна во всю стену, два ряда шкафов с папками и книгами, в центре комнаты несколько столов составлен-ных вместе в форме квадрата, вокруг этого «квадрата» с десяток стульев, часть из которых зава-лена бумагами. На столе четыре компьютера, ноутбук, факс, принтер и кипа бумаг в хаотичном порядке. Вообще, бумага здесь была везде, на столе, на полу, на шкафах, урны переполнены, полный и форменный беспорядок. Непонятно как вообще можно работать в таком хаосе. Среди этого беспорядка находилась лишь одна Люсель Блю Киффер – блондинка под метр семьдесят, с длинными ногами, выдающейся филейной частью и маленькой грудью. У Люсель была короткая модная стрижка с длинной чёлкой, которая прикрывала правую часть лица до самого подбород-ка. Она напомнила мне Аду Вонг из компьютерной игры, хотя и не столь красивая. Довольно эф-фектная девушка, но уже по её внешнему виду я вижу насколько она пакостная и неприятная особа.
- Чем могу помочь, фройляйн? – голос у неё грубый, не женственный, но чётко поставленный.
- Эмм, меня зовут Виона Севельсон, - представилась я, поёжившись под её откровенным непри-крыто-оценивающим взглядом.
- Я знаю, кто Вы, фройляйн, - она высокомерно усмехается, чем стала нравиться мне ещё мень-ше, чем при первом впечатлении: может, и правда стоит согласиться на предложение Зельды и ну её на фиг, эту Люсель? – Я все-таки журналист, руководитель газеты. К тому же, слухи о Вас достигли и меня, Вы довольна популярная личность в гимназии, - вот этого мне совсем не надо было, тем более что один из слухов распространил Дирк. - Вы что-то хотели, фройляйн?
- Я состою в фото-клубе фрау Вальян, и она дала мне задание: сделать снимки пяти девушек на мой вкус, по две фотографии с человека, - осторожно начинаю я, честно говоря, я пожалела, что пришла сюда и выбрала Люсель. Фотографировать Люсель в открытую, как Тейна, я не реши-лась, парни проще к этому относятся, а эта девушка может и в волосы вцепиться.
- Так я в твоём вкусе? – Люсель насмешливо подняла тонкую подрисованную бровь, моменталь-но перейдя на неформальное общение.
- Эмм, Вы поможете мне, фройляйн Люсель? – не стала отвечать на её провокацию и, дав по-нять, что не собираюсь сближаться с ней.
Она чуть склонила голову, верно поняв мои намерения и продолжая разглядывать меня. Её ле-вый карий глаз испытывающе изучал меня, словно определяя мою ценность (интересно, её чёл-ка не причиняет неудобства правому глазу?). Только сейчас я обратила внимание, что Люсель выглядит старше своих лет: она хоть и училась в 12-ом классе, выглядела на все 22-23 года.
- С одним условием, - её усмешка мне не понравилась, но я ожидала нечто подобного от этой блондинки, предсказуемый ход.
- Я слушаю, - быстро киваю, ожидая тяжесть от того, что сейчас услышу.
- Деньги, и я готова, - небрежно бросила Люсель. - Вы ведь согласны, фройляйн, что каждый труд должен оплачиваться?
- Сколько? – у меня пересохло во рту.
- Десять тысяч евро, - ядовитая усмешка озарила её лицо.
У неё губа не дура. Интересно, на что она рассчитывала, когда называла эту цифру? Что я тут же соглашусь и заплачу наличными?
- У меня нет таких денег, - сжимаю губы в тонкую линию, поборов желание развернуться и уйти по-английски. Просто мне стало любопытно, что она предпримет и скажет дальше.
- Правда? А я слышала, что Вы крайне состоятельная девушка, - Люсель самодовольно оглядела свои ногти и глянула на меня. – Или это не Вы каждый день приезжаете в гимназию на Роллс-Ройсе и Майбахе?
- Это деньги моей матери, не мои, - сухо замечаю я.
- Неужели, она не даст своей единственной дочери такую сумму? – подняла бровь Люсель.
- Даст, - не стала отрицать я, - только Вы их не получите, фройляйн Люсель. Десять тысяч евро для вас слишком жирно, вы не Скарлет Йохансон и даже не Сандра Насич, чтобы платить вам та-кую сумму за два снимка.
- Это Вам нужны снимки, а не мне, - с превосходством усмехнулась Люсель. – Для Вас эти деньги ничто, а для меня это огромная сумма, которая мне очень-очень нужна.
- Не думайте, что у меня нет других кандидаток, фройляйн Люсель, - фыркнула я и улыбнулась. – Так что придётся Вам найти десять тысяч другим способом. Вы всегда можете раздвинуть ноги, если уж на то пошло. Кажется, у вас это неплохо получается? Я слышала, услуги проституток хо-рошо оплачиваются, но Вы знаете это не понаслышке.
- Ах ты, сука! – прошипела блондинка: с её лица моментально сошёл весь лоск и, сменившись мерзким оскалом, она стала крайне непривлекательной. – Пошла вон отсюда, тварь!
- С радостью, - находиться в одном помещении с этой девушкой стало просто противно: как я во-обще могла считать её привлекательной? Её лицо так перекосило от ненависти и ярости, что она стала похожа на Юргена Штальмайера. – Доброго дня, фройляйн! Хорошо Вам поработать… ртом… Вы это прекрасно умеете.
- Ты за это ответишь, дрянь!!! Я уничтожу тебя!!! – яростно завизжала она мне в спину и едва я закрыла дверь, как в неё что-то ударило, что-то тяжёлое.
Шумно выдыхаю: чувствую себя так, словно вышла из ямы полной ядовитых змей. Немного по-трясывает от переизбытка чувств, но это нервное. Зря я, конечно, сказала про занятия проститу-цией, но тут я не соврала. Точнее, почти не соврала. Всем известен случай с Люсель, когда её за-стукали абсолютно голую с двумя старшеклассниками, одному из которых она делала минет, а второй обрабатывал её сзади. Всех троих едва не выгнали тогда, но решили дать второй шанс. Тем не менее, я не должна была говорить об этом, потому что Люсель известна тем, что не про-щает обиды и попытается мне отомстить, но я не смогла сдержаться. В драку она не полезет, та-кие гламурные и напыщенные девицы действуют по-другому, так что надо быть готовой ко все-му. Не удивлюсь, если она пустит про меня ещё какой-нибудь гадкий слух. Молодец, Виона! Нажила себе врага! А ещё про жесткие методы Кэйтарайн говорила, сама не лучше. В данной ситуации доволен только мой дьяволёнок! Хотя не скрою, моральное удовлетворение я полу-чила с полна.
Гляжу на часы телефона: через пять минут начинается урок информатики. Управилась я доволь-но быстро, хотя по ощущениям прошло как минимум полчаса. Вполне могу успеть ещё кого-нибудь навестить и поговорить о фотосессии с другими кандидатами. Я ещё не отошла от разго-вора с Люсель, но работы меньше не стало. Поэтому я решила направиться на поиски Джайлан Камель-заде, второй девушки в моём списке после Люсель и Рэнэйт. Турчанка училась в парал-лельном классе с нами, высокородная турчанка из элитной турецкой династии, игнорирующая законы ислама и шариатские заветы своей семьи. Джайлан я нашла возле кабинета информати-ки (хоть на урок не далеко бежать) в компании ещё трёх турчанок. Несмотря на турецкие корни, Джайлан больше всего походила на индийских девушек, одного взгляда на неё было достаточ-но, чтобы увидеть, сколько высокомерия, наглости и самомнения в этой невысокой турецкой девушке. Уже увидев её гордо вздёрнутый подбородок, я поняла, что дело не выгорит, но отсту-пать было уже поздно, потому что Джайлан поняла, что я шла к ней. От осознания этого, высо-комерия в ней стало ещё больше, но смотрела она на меня во все глаза.
- Чего надо? – грубо спрашивает она с сильным турецким акцентом.
Мда, манеры у неё отсутствуют начисто. Даже Кэйтарайн на её фоне манерная аристократка.
- У меня к вам есть просьба, фройляйн Джайлан, - постараюсь не грубить этой хамке с порога, может она просто решила, что я решила на неё наехать, турков не любят в Германии, так с чего им ждать чего хорошего от европейцев. Хм, возможно, я просто идеализирую её, и она хамло от природы. По крайней мере, когда я начала объяснять ей суть просьбы, она стала внимательно меня слушать и не перебивала. - Мне нужно всего лишь две фотографии, фройляйн Джайлан, - дружелюбно проговорила я.
- Чё хочет эта дура? – на ломанном русском спрашивает одна из подруг высокородной турчанки, она похоже с трудом понимала по-немецки, как и большинство турков, но Джайлан не знала ту-рецкого (это не секрет, об этом знают все в гимназии), поэтому подруги и говорят с ней по-русски. – Чё она лопочет?
Сумрачно бросаю на неё взгляд, но не решаюсь грубо ответить ей, чтобы не обидеть Джайлан, которая, может и отказать после такого. Джайлан между тем изучает меня не хуже Люсель, я же изучала её в ответ. Как я уже говорила, Джайлан невысокая, чуть выше Лисбет, с угольно-черными волосами перехваченными резинками в трёх местах, на манер Жасмин из диснеевско-го мультфильма, такие же черные глаза, как угольки. Губы чуть полноватые с лёгким лоском, а кожа смуглая настолько, что её можно принять за мулатку или метиску.
- Я согласна, - губы Джайлан кривятся в усмешке, но не успела я обрадоваться, как она добавля-ет, - но ты будешь полгода служить мне.
- Служить? – мне показалось, я ослышалась.
- Прислуживать, - слегка поправилась турчанка, но сути это не изменило. – Принцип «принеси-подай» тебе знаком?
- Выполнять функции девочки на побегушках? А харя не треснет? – во мне начала закипать ярость: что эти курицы о себе возомнили?! А я ещё считала Рэнэйт стервой, ей далеко до Люсель и Джайлан. – Я не настолько себя не уважаю, чтобы опускаться до уровня твоих шавок! Что, трёх рабынь тебе уже мало?
- Что ты сказаль!? – одна из подруг Джайлан воинственно ринулась на меня под ехидную усмеш-ку самой турчанки. – Я тебя сейчас завалить!!!
- Стоять, арабески! – рявкнула Кэйтарайн за моей спиной, что даже меня напугала, она вальяжно обходит меня. - Я смотрю у ваших родителей много лишних детей, тронете Куколку, и вас будут оплакивать всей исламской коммуной.
Турчанки замерли на полпути ко мне, растеряно глядя на Джайлан.
- Назад, - процедила она сквозь плотно сжатые губы, и её спутницы послушно отступили назад.
- О! Какие послушные собачки! – не удержалась от сарказма я. – Браво, Вам удалось их неплохо выдрессировать, фройляйн!
- Закрой свой рот, кальб, - прошипела Джайлан со жгучей ненавистью в голосе.
- Следи за своим языком, пока я из тебя шаурму не сделала, - Кэйтарайн мрачно сощурилась, - ещё слово, и я тебе сломаю челюсть, несмотря на все последствия. А теперь пошли вон отсюда!
Джайлан стиснула зубы, силясь что-то сказать, но через секунду резко развернулась и, крикнув своим подругам на русском «пошли», гордо удалилась восвояси. Турчанки послушно семенили следом за ней.
- А ты дерзкая! – с восхищением замечает Кэйтарайн.
- Со мной иногда бывает, - недовольно сжимаю губы. – Они просто меня взбесили: одна запро-сила десять тысяч за фотографии, другая, чтобы я служила ей полгода, словно комнатная соба-чонка.
- В запросах им не окажешь, - фыркнула Кэйтарайн. – И кто у тебя остался?
- Чейми Чанг, Эйуми Брунхенвальд и Рейна Логенфельд, - отвечаю я, входя в класс. – Надеюсь, с ними будет проще, чем с этими дурами. К тому же, из парней у меня только двое: Тейн и Ге-рольф.
- Дирк отпадает? – как бы невзначай спрашивает подруга, прекрасно понимая, что его имя мне словно ножом по сердцу.
- Да, - сухо бросаю я.
- Ты планируешь с ним общаться? – она пристально смотрит на меня.
- Кэйт, - я мрачно смотрю на неё, но понимаю, что она не отстанет. – Нет, не планирую.
- Ты не сможешь всё время его игнорировать, - заметила неформалка. – Да, он совершил ошиб-ку, и я не оправдываю его, но…
- Я не планирую с ним общаться, - прошипела я сквозь зубы, - по крайней мере, в ближайшее время… и закончим на этом.
- Прости, - вздохнула Кэйтарайн и сочувственно сжала мне запястье.
Судорожно киваю, слова комом встали в горле.
- Кем планируешь заняться из парней в списке? – Кэйтарайн первая решила перевести тему.
- С близнецами Уизли и герром Лабулэ, говорят, Эрик Вондервуд слишком заносчив и эгоисти-чен, с него станется запросить за свидание что-нибудь из интим-услуг Люсель, - сморщилась так, словно проглотила лимон.
Кэйтарайн заржала так, что на нас стал оглядываться весь класс.
- Вот эта белобрысая тебя не слышала! – она прикрыла рот, чтобы сдержать свой смех.
- Ну, я ей высказала всё при встрече, посоветовав заработать привычным ей способом, раздви-нув ноги, - снова морщусь я.
- Ты сегодня не с той ноги встала? – смех Кэйтарайн перерос в мерзкое хихиканье. – Не боишься, что Люсель попытается тебе отомстить за своё унижение?
- Она мне это пообещала, - сумрачно отвечаю я. – Что я должна была терпеть её откровенную наглость? Я бы с радостью ей башку проломила.
- Я бы на это посмотрела, - хмыкнула подруга.
- Добрый день, дети, - голос герра Хартманна заставил нас отвлечься от разговора. – Сегодня мы посвятим урок изучению и применению табличного процессора MS Excel.
- Ненавижу информатику, - бормочет Кэйтарайн.
- Ты обо всех уроках так говоришь, - шепчу я.
- Ага, - охотно соглашается подруга. – Уроки - это зло, ещё бы платили за них…
- Ты многого хочешь, - фыркнула я.
Когда мы включили ноутбуки, герр Хартманн раздал нам индивидуальные задания. Мне повез-ло, досталось одно из самых лёгких заданий, а вот Кэйт попалась такая муть, что мы даже вдвоём еле-еле сделали. Но поняла я одно, табличный процессор MS Excel полная чушь.
Поэтому мы с радостью покидаем урок информатики, когда герр Хартманн лёгким движением отпустил нас. Снова вручаю сумку с учебниками Кэйтарайн и иду на поиски Чейми Чанг из 12-го класса.
- Перерыв 5 минут, - напоминает мне подруга в спину. – Не опаздывай, иначе фрау Вайнбендер съест тебя с потрохами.
- Постараюсь успеть, - кричу я, не оборачиваясь. – Чейми должна быть в спортзале, у них сейчас урок с герром Вернером.
- Всё равно поспеши, - кивает подруга и утекает с потоком остальных учеников.
Почти бегом направляюсь в спортзал на первом этаже.  Старшеклассники, разделившись на две команды смешанного типа, играли в волейбол. Часть старшеклассников сидели в углу и что-то обсуждали. Чейми Чанг я заметила сразу, она была на площадке в спортивных коротких шорти-ках (слишком коротких для нормативных правил гимназии) и темно-синей майке с цифрой «59» на спине, волосы в хвост, заколка на правом виске в виде орхидеи, белые кроссовки «Найк» и черные гольфы до колена.  Если сравнивать девушку с кем-то из знаменитостей, то Чейми Чанг внешне была что-то среднее между актрисой Лю Ифэй и певицей Фань Бинбин.
- Фройляйн Чанг! – окликаю я девушку, когда мяч от неё ушёл в сторону команды соперников: испытываю лёгкую дрожь неуверенности, когда китаянка оборачивается и с прищуром смотрит на меня, вселив в меня сомнения о её согласии на небольшой фото-сет. После чего она махает какой-то девушке у стены, чтобы та её заменила, и идёт ко мне.
- Да? Чем могу помочь? – она белозубо улыбается, чем немного заставила меня расслабиться.
Неплохое начало, Чейми выглядит вполне дружелюбной. Люди, которые улыбаются так откры-то, редко расположены к различным гадостям. Китаянка создаёт приятное впечатление.
- Фройляйн Виона Севельсон?! – она весело указывает на меня указательными пальцами обеих рук. – Я наслышана о Вас.
- Хотелось бы избежать такой популярности, - морщусь я.
- Но это же круто! – не соглашается китаянка, весело смеясь. – О вас говорит вся гимназия! О, да! Чёрт, я увлеклась, Вы же что-то хотели? Я слушаю…
- У меня есть к Вам небольшая просьба, - неуклюже поправляю фотоаппарат на груди и неуве-ренно объясняю ей суть моей просьбы, боясь, что и она откажет.
Чейми выслушала меня, не перебивая, внимательно разглядывая мой фотоаппарат, словно впервые увидела эту технологию только сейчас:
- Всего пару снимков? – уточняет она.
- Я сделаю серию снимков, но выберу два самых лучших, - съёживаюсь под её взглядом.
- А кто ещё согласился? – Чейми не спешила соглашаться. – Кого Вы уже сфотографировали?
- Рэнэйт фон Рихтенгден и Альбертину Шварцтайгер. Осталось ещё троих, я подходила к Люсель Блю Киффер и Джайлан Кемаль-заде, но они выдвинули слишком высокие требования, - я ре-шила не скрывать правду от дружелюбной китаянки, в конце концов, она могла узнать об этом от других.
- Хах, как это в духе Люсель. Она никогда ничего не делает просто так, из любой просьбы делает так, будто ей все должны, особенно после того случая, как её застукали с Гилбертом Вальгерти-ром и Джорданом де Ла-Санье, - фыркает Чейми, откидывая хвост волос назад. – А снимки попа-дут в наш журнал?
- Эмм… без понятия, - растерялась я. – Разве фрау Вальян ведёт гимназисткий журнал?
- Нет, она владеет каким-то местным фото-агентством, в котором публикует лучшие работы сво-их учеников из её клуба, - пояснила Чейми.
- Я не знала, - я стушевалась: может, поэтому некоторые не соглашались на фото-сет?
- Это не важно, - махнула рукой Чейми. – Я согласна!
- Правда? – я не поверила своим ушам. – Огромное спасибо, фройляйн Чанг! Тогда, можно по-просить Вас распустить волосы?
- О, конечно! – Чейми смеётся и стягивает резинку с волос и трясёт волосами, чтобы они как можно эффектнее рассыпали по плечам. – Сойдёт?
- Безусловно!  Улыбку, фройляйн! – я быстро навожу на неё объектив фотоаппарата, пока она не передумала. Делаю серию снимков с Чейми во всех возможных ракурсах, даже и, не заметив, как нас обступили одноклассницы китаянки, с завистью глядя на неё. Во время съёмки я преду-предила Чейми, что я буду снимать её в течение дня, когда она меня не видит.
- Без проблем, я совершенно не против, - улыбается китаянка, разглядывая свой снимок на экране фотоаппарата. – Главное – это побесить Люсель! Вы сможете скинуть мне это фото в Фейсбуке?
- Да, конечно! – довольно киваю я. – Ой, извините, фройляйн Чанг, мне уже пора на урок, иначе фрау Вайнбендер найдёт повод перекусить мной.
- Тогда поспешите, фройляйн, иначе Мигера уничтожит тебя одним взглядом, - смеётся Чейми, возвращая мне фотоаппарат.
Быстро киваю, отмечая, что почти все девочки из класса Чейми Чанг довольно непривлекатель-ные, я бы даже сказала страшные (около 90 процентов от всего класса), а шесть из них ещё и страдали от ожирения. Глядя на класс Чейми, понимаешь, почему немецких женщин считают самими страшными в мире. Рэнэйт, Альбертина, Зельда и прочие девушки скорее исключение, чем правило, при том, что в моём классе нет таких уродин, как в классе китаянки. С этими мыс-лями я бегу на урок и едва успеваю. Вошла в класс одновременно с фрау Вайнбендер, за что она смеряет меня пронзительно-убийственным взглядом и холодно кивает мне на моё место. Ме-гера единственная из учителей, которая относиться крайне отрицательно к опозданиям учени-ков, по её мнению, класс уже должен быть на своих местах, когда она входит в кабинет. Я по-слушно опускаюсь рядом с Кэйтарайн, пока Мегера не передумала и не отчитала меня перед всем классом. Она бесится даже тогда, когда ученики пришли в класс вместе с ней, так как при-ходиться отвлекаться от начала урока на то, чтобы ученик успел приготовиться к уроку и разло-жить свои принадлежности, вместо того, чтобы сразу преступить к изучению темы урока.
- Как всё прошло? – одними губами спрашивает Кэйтарайн, следя глазами за преподавателем.
- Отлично! Чейми согласилась только из того, что отказалась Люсель, лишь бы позлить её, - шё-потом отвечаю я, уткнувшись в тетрадь, потому что именно в этот момент на меня посмотрела фрау Вайнбендер. Я мгновенно ощутила себя жертвой в прицеле снайперской винтовки и уже готовилась, что через секунду пуля разнесёт мне голову, как она отвернулась, и я смогла про-должить диспут с подругой. – Сделала серию снимков, теперь лишь нужно поймать её в течение дня, когда она не будет ждать этого. На большом перерыве найду Рейну Логенфельд и близне-цов Уизли.
- Ты не пойдёшь на обед? – хмуриться недовольно Кэйтарайн.
- Я не хочу есть, - кривлюсь я, - и у меня болит живот.
- Месячные что ли? – Кэйтарайн понимающе усмехается.
- Кэйт! – шиплю на неё я, но всё равно краснею.
- Расслабься, я ведь тоже девочка, - заметила она. – В этом нет ничего страшного.
- Да, наверное, ты права, - вынуждена была согласиться с ней я.
- У тебя ещё химия сегодня после уроков, - напомнила она.
- Я помню, но я сильно опаздываю с заданием фрау Вальян, - вздыхаю я. – К тому же, химию можно и пропустить.
- Прогульщица, - фыркнула Кэйтарайн.
- Фройляйн Хелльберг и Севельсон, похоже, вам не слишком интересна тема урока, - грозный голос фрау Вайнбендер раздался едва ли не под самым моим ухом.
Я подняла голову к учительнице, возвышающейся надо мной. Тёмные глаза впились в моё лицо, словно она хотела взглядом содрать его с меня. Жуткое ощущение. Она смотрела на меня так, как будто я виновата во всех грехам мира, и убила половину её родственников голыми руками, сделав из них милые чучела. Фрау Вайнбендер мрачно оглядывает меня с ног до головы, посту-кивая по ладони журналом, свёрнутым в рулон.
- Считаете, что английский язык не пригодиться вам, фройляйн Виона? – процедила она скупо.
И почему она решила прицепиться именно ко мне? Спиной ощущаю на себе взгляды всего клас-са, даже могла выборочно определить, кому принадлежит тот или иной взгляд, или кто особо настойчиво сверлил мою спину. Начинаю медленно краснеть и понимаю, что от меня ждут отве-та. Учитель вопросительно подняла бровь, мол, давай девочка, дерзни вякнуть что-нибудь.
- Я прожила в Англии десять лет, - осторожно напомнила я фрау Вайнбендер и прежде чем по-думала, что говорю, язык уже выдал фразу, за которую я готова была себя убить. – Я знаю ан-глийский язык лучше, чем вы себе представляете, фрау учитель.
О!!! Я сама услышала в своём голосе сарказм и мне поплохело. Я попала! Я ляпнула что-то из разряда запрещённого и кому, самой Мегере! У меня сложилось впечатление, что мой дьяволё-нок захватил власть над моим телом и вовсю потешается. В классе повисла гнетущая тишина по-сле моих слов, что даже было слышно жужжание мухи в конце классного кабинета. Сейчас меня отправят к Стрыге в кабинет и сообщат матери. Хуже и быть не может! Скула фрау Вайнбендер нервно дёрнулась, а брови сошлись на переносице. Она даже перестала лупить журналом по своей ладони, сжав его с такой силой, что я подумала, она врежет мне им по уху. Она не ожидала от меня такой наглости, да что там говорить, я сама от себя не ожидала подобного, поэтому не удивлена изумлению в глазах женщины. Надеюсь, у меня видок получше, чем у фрау Вайнбен-дер…
- Вот и проверим, какая Вы умная, фройляйн Виона, - фрау Вайнбендер быстро пришла в себя. – В ноябре Вы отправляетесь в Дрезден на олимпиаду по английскому языку. Если справитесь на отлично, ответив на все вопросы, адресованные Вам, и выполните все задания, данные Вам и команде, то я поставлю автомат Вам за экзамен, но если Вы провалите хотя бы один вопрос, то Вы будете ходить на дополнительные уроки. И это не обсуждается! В противном случае, о Ва-шем поведении будет доложено ректору и Вашей матери.
- Это называется шантаж! – пискнул кто-то из класса, кажется, это был Рейнхельд Граф.
- Кто это сказал? – учитель мрачно обвела взглядом класс, её холодный голос пробирал до ко-стей. – Кто-то желает присоединится к фройляйн Севельсон?
Желающих не оказалось, даже Кэйтарайн съёжилась под взглядом преподавателя. Мда… фрау Вайнбендер быстро нашла способ поставить меня на место. Наказала за дерзость, так что и врагу не пожелаешь, хотя плюс тут конечно есть: автомат за экзамен редкая штука в школах, а в гим-назиях и подавно. И кто тянул меня за язык? Я просто тупо смотрю в пустую тетрадь, где у меня кроме числа нет ничего, даже тема не записана. Вот блин! Попала, так попала!
- Вам всё понятно, фройляйн Виона? Есть вопросы или претензии? – едко спросила она, снова обратив взор на меня, я едва не ляпнула что-то ещё нечто дерзкое, но прикусила язык и молча кивнула, а то она могла придумать ещё какое-нибудь наказание. – Вот и отлично, тогда проявите своё знание английского и проясните нам, что такое фразовые глаголы.
В этот момент мне хотелось послать её куда подальше, но я опять сдержалась.
- Это сочетание простого глагола, состоящего из одного слова и предлога или наречия, а иногда и того, и другого. Поскольку фразовый глагол – это идиома, он не может быть переведён дослов-но, хотя в редких случаях дословный перевод может помочь понять приблизительное значение выражения, - послушно и на автомате проговариваю я то, что изучала в Англии, краснея под пронзительным взором учителя. – Значение фразового глагола обычно сильно отличается от значения того глагола, от которого он образован.
- Приведите примеры, - сухо обронила женщина.
- Cut – резать, а cut off – отрезать, give – давать или give away – выдавать, - уныло вздыхаю я. – Или take – брать, тогда take off уже «взлетать», turn – поворачивать, а turn down – отклонять или отвергать.
- Все записали? – фрау Вайнбендер с прищуром оглядела класс, по которому прошёл ропот, не ожидавшего такого подвоха от преподавателя. – Что ж, фройляйн Виона, по всей видимости, олимпиада не должна составить для Вас труда.
С этими словами она отходит от меня и продолжает вести урок.
- Что это было, Куколка? – хрипло спрашивает подруга, уткнувшись носом в тетрадь. – Ты надер-зила самой Мегере!
- Мой разум оставил меня на несколько секунд, - сморщилась я, обречённо падая на парту. – Нарвалась на свою голову, к чёрту все эти олимпиады!
Кэйтарайн захихикала, чем совсем не поддержала моё упадническое настроение. Больше мы не пытались разговаривать до самого конца урока, с которого я попыталась удрать, едва фрау Вайн-бендер объявила о его конце. Не тут-то было!
- Фройляйн Виона, задержитесь на пару минут, - голос Мегеры полоснул по нервам раскалён-ным ножом, словно гром среди ясного неба.
Кэйтарайн сочувственно смотрит на меня и исчезает за спиной Рейнхельда. А я подхожу к рабо-чему столу преподавателя и виновато смотрю на неё, делая самый жалостливый вид на который способна. Но фрау Вайнбендер даже не почесалась, её взгляд мне крайне не понравился. Сейчас она придумает мне ещё одно наказание или придушит прямо тут на столе. Хотя в принципе она всегда смотрит на тебя так, словно убила всю твою семью, и ты следующий.
- Фройляйн Виона, сегодня Вы повели себя крайне некрасиво и некорректно, никак не ожидала подобного от столь юной и милой особы, как Вы, тем более, обращая внимание на то, кем явля-ется Ваш родитель, - О, какие слова-то она выбирает, чтобы ненавязчиво ткнуть меня в соб-ственную лужу! – У меня сложилось совсем иное мнение о Вас на прошлых уроках, и Вы не пока-зались склонной к столь… неприемлемому поведению.
- Простите меня, фрау Вайнбендер,  я… не знаю, что на меня нашло, - тихо и жалобно прогово-рила я, готовясь в случае чего пустить слезу, мне действительно было стыдно за своё поведение, но рыдать из-за этого взаправду, я не собиралась. – Я никогда не позволяла себе таких вольно-стей.
- Язык у Вас подвешен, - замечает женщина, поджав губы. - Это пригодиться Вам на олимпиаде, но я принимаю Ваши извинения. Теперь перейдём к сути. – Он пододвигает на край стола не-большую стопку брошюр. – Информация в данных публикациях помажет Вам в подготовке к олимпиаде и не надо так на меня смотреть, фройляйн, не такое это уж страшное наказание, тем более, что Вы знаете английский лучше некоторых старших классов, более того лучше всех моих учеников, даже некоторых коренных англичан. У Вас чистый лондонский акцент, это просто за-мечательно! – Не разделяю её восторга, хотя я не замечала за собой лондонского акцента. – Ко-нечно, на олимпиаду Вы отправитесь не одна, в составе группы. Советую с ними переговорить, чтобы определить спектр вопросов и заданий, которые Вам под силу и на которые Вы готовы отвечать. Особенно советую переговорить с Рейной Логенфельд, она лидер Вашей группы.
- Лидер? – у меня пересохло в горле: теперь у меня есть официальный повод навестить Рейну.
- Да, - женщина важно кивает. – Всего в Вашей группе шесть человек: Вольфганг Шеффер, Иса-бель Фишер-Кляйн, Дин Вантенмайер, Рейна Логенфельд и Герольф вон дер Вогельвайд, хотя участие этого юноши под вопросом. Он много времени уделяет другим дисциплинам и недоста-точно готов для олимпиады, хотя он сам записался на участие.
- Зачем? – мне стало любопытно, что двигало этим красавчиком, когда он записывался на уча-стие в олимпиаде. Меня не радовало его присутствие, но и выбора у меня не было, фрау Вайн-бендер мне его не оставила.
- Он хочет поступать на какой-то факультет инженерии после окончания гимназии, где очень важно знание английского языка, олимпиада нужна ему для хорошего резюме при поступлении, - охотно пояснила учитель.
О! Красавчик уже заботиться о своём будущем? Весьма похвально, хоть и преждевременно.
- Советуем вам собраться всем вместе и обсудить стратегию, - продолжила между тем фрау Вайнбендер. – Фройляйн Рейна не раз бывала на олимпиадах, она может дать неплохой совет.
- А почему Эрика Вондервуда не включили в состав группы? – задала я резонный вопрос, в конце концов, он англичанин, родом из видного семейства из славного города Манчестера.
- Он англичанин, - учитель пожимает плечами. -  Правилами конкурса запрещено участие граж-дан иностранного государства.
- А у меня тоже английское гражданство, - замечаю я, надеясь таким способом отмазаться от этой чёртовой олимпиады.
- Но у Вас также есть и немецкое гражданство, - напомнила мне фрау Вайнбендер, словно я за-была об этом, вот только откуда она об этом знает.
- А как же зона Евросоюза? Или когда дело касается государственных интересов, дружба наро-дов и единое европейское государство становятся пустым звуком? – фыркаю я.
Преподаватель так странно на меня взглянула, что я пожалела о своих словах.
- Ваше тройное гражданство не противоречит условиям олимпиады, так что у вас не получится отказаться от участия в ней, как бы вы не старались, фройляйн, - эта старая грымза раскусила ме-ня. – Подумайте вот о чём, фройляйн, если Вы удачно выступите на олимпиаде, то получите эк-замен автоматом на «отлично», при том не только за экзамен перед рождественскими канику-лами, но и в конце года, по окончании учебного года. Это редкая привилегия. А теперь ступайте, иначе не успеете пообедать перед оставшимися уроками.
Да, озадачила меня Мегера. Экзамен - это хорошо, не нужно будет готовиться к нему, но вдруг олимпиада окажется посерьёзнее экзамена? Да, я буду с группой, и ответы буду коллективны-ми, только на олимпиадах и вопросы из разряда со звёздочкой или даже двумя-тремя. Теперь из-за этой задержки я не успею найти и сфотографировать близнецов Уизли. Нужно хотя бы успеть поговорить с Рейной Логенфельд, тем более есть удачный повод поговорить и об олим-пиаде по английскому. Искать Рейну в столовой бесполезно, она никогда там не появлялась и соответственно не обедала там. Не знаю почему, но, тем не менее, я ни разу её там не видела. Почти всё время Рейна проводила либо в художественной студии-мастерской при гимназии, ли-бо в библиотеке. В мастерской Рейна вряд ли появится, она художница, как и Зельда, а времени для написания картины нужно гораздо больше, чем обеденный перерыв в 20 минут. Поэтому я сразу отправилась в библиотеку и не ошиблась. Рейна сидела в углу с толстой энциклопедией, её пепельные волосы рассыпались по столу, книге и плечам, скрывая лицо девушки, бледно-розовые ногти тонких и изящных пальцев отбивали такт на её виске. Кроме Рейны в библиотеке никого не было, даже библиотекарь Отто Клайберг вышел пообедать.
- Фройляйн Рейна? – осторожно окликаю я её.
Девушка вздрагивает и поднимает на меня свои лазуревые глаза, невероятно красивые, но грустные глаза на бледном лице. У неё было не просто бледное лицо, а почти белое, болезнен-но-белое с обескровленными губами и лёгким лоском на них. Она выглядела крайне измучен-ной, уставшей и больной, но всё равно безумно красивой. Мой взгляд падает на ладони Рейны, они у неё дрожат, как от ужаса или… Горя? Эта мысль пронзает меня так внезапно, что я сама бледнею. Она вся в чёрном! У неё траур! Боже!
- Вы... что-то хотели, фройляйн? – у неё тихий голос, полный боли.
- Простите, похоже, я не вовремя, - делаю шаг назад. – Я не хотела мешать Вам.
Она смотрит на меня, словно не видит, а по щекам побежали слезы. Вот тут я дрогнула, ещё ни-кто и никогда не плакал у меня на глазах, и я совсем не была готова к этому зрелищу. Я просто опешила, но через секунду взяла себя в руки и, обойдя стол, за которым сидела Рейна, обняла её за плечи. Старшеклассница всхлипнула и, уткнувшись мне в плечо, в голос разревелась.
- Мама… мамочка… моя мамочка, - Рейна содрогалась всем телом, изрыгая из себя сдавленные рыдания и фонтан слёз.
- Мне очень жаль, фройляйн, - тихо говорю я, чувствуя, что по моей щеке бежит одинокая слеза. – Мне так жаль…
Я прижимаю рыдающую девушку к себе, уткнувшись носом в ей пепельные волосы на макушке. Господи, она потеряла мать! И неважно как, важно, что она потеряла, возможно, самого близко-го человека в своей жизни. Это трагедия, огромная невосполнимая утрата в любом возрасте. Мой отец умер до моего рождения, но если бы он умер, когда я была бы в возрасте Рейны, то сошла бы с ума от горя. Мама горевала многие годы и до сих пор не смирилась с его утратой. А Рейна? Что теперь будет с ней? Как она перенесёт утрату? Конечно, говорят, что время лечит, но я думаю, что человек просто свыкается с болью утраты. Эта боль становиться частью его жизни, той части, за которой скрываются и приятные воспоминания.
Плечи Рейны продолжали содрогаться от рыданий, но уже не так сильно как раньше, теперь она рыдала практически беззвучно, выдавая всхлипы и хрипы. Вся правая часть блузки промокла насквозь от её слез, но я не обращала на это внимания. Я запускаю руку в её пепельные волосы и начинаю гладить, шепча на ухо всё, что придёт в голову, то успокаивая её всеми известными мне словами на разных языках, то рассказывая различные истории из своей жизни. В конце кон-цов, я полностью перешла на русский, так как на нём больше всего подходящих слов утешения, чем на немецком, английском или даже французском. Только разве помогут слова вернуть этой прекрасной девушке мать? Не знаю, сколько мы так просидели, я продолжала говорить на авто-мате, тупо уставившись в стену с книжными полками, уперевшись подбородком в макушку Рей-ны, сама Рейна давно затихла у меня на груди, словно уснула. Её плечи больше не содрогались от рыданий, горло не издавало всхлипов и хрипов, а слёзы не увлажняли мою блузку. Я не спе-шила отстраняться, боясь её побеспокоить. Некоторое время я продолжала гладить её по мяг-ким волосам, задумчиво глядя в одну точку на стене.
- На каком языке Вы говорили, фройляйн? – едва слышно спрашивает пепельноволосая девуш-ка.
- На шведском, итальянском, французском, но в основном на русском, - также тихо отвечаю я.
- Красивый язык, - Рейна тяжело вздыхает и неловко отстраняется, её лазуревые глаза неверо-ятно чистые от слёз настороженно смотрят на меня. – Спасибо Вам, фройляйн Виона, за под-держку, за понимание, я очень благодарна Вам.
- Не за что, фройляйн Рейна, рада была помочь, хотя я ничего не могла сделать, - уверенно сжи-маю её холодную ладонь. – Но… я не могла оставить Вас в таком состоянии.
- Не правда, фройляйн Виона, Вы очень сильно помогли мне, для меня это очень важно, - не со-глашается она, отведя глаза в сторону. – Вы даже представить себе не можете, как помогли мне. Прям и не знаю, чем ответить Вам на это… Кажется, Вы что-то хотели спросить у меня, когда пришли сюда?
- Не думаю, что сейчас моя просьба будет уместной, ведь у Вас… горе, - я замялась, по правде говоря, я уже серьёзно рассматривала предложение Зельды. – Вы не в том состоянии.
- И всё же! Что вы хотели спросить? – допытывается пепельноволосая.
- Я… Фрау Вальян дала мне задание… - я быстро объясняю ей суть задания, разглядывая бледное лицо Рейны. От неё я не стала скрывать, что мне задали сфотографировать самых красивых де-вушек и юношей, по моему мнению, отчего на бледном лице девушки появился розовый румя-нец, и она смущённо отвела взгляд. – Завтра мне уже надо сдавать свою работу, а у меня и поло-вина не готова.
- Я помогу Вам, фройляйн, - Рейна хоть и смущена, но пытается улыбнуться, хоть у неё не очень это получается. – Только… мне нужно немного прийти в себя, думаю, сейчас у меня не слишком товарный вид. Давайте встретимся после уроков? Думаю, мне хватит времени прийти в себя и привести свою внешность в надлежащий вид.
- Вы уверены, фройляйн? Может быть, лучше перенесём на завтра? В конце концов, мне сдавать работу завтра после уроков на заседании фото-клуба, - продолжаю сжимать её ладонь, чтобы она чувствовала себя увереннее.
- Если только после уроков я не стану выглядеть лучше, тогда перенесём на завтра, - мило сморщившись, соглашается Рейна, а потом смотрит на меня по-детски чистым взглядом. – Вы согласны, фройляйн?
- Согласна, хотя всё же считаю, что Вам стоит отдохнуть сегодня, - неловко закусываю губу.
- Хуже уже не будет, фройляйн, - вздыхает Рейна. – Где Вам удобнее встретится, фройляйн?
- У меня после уроков факультатив по химии, но перед ним будет достаточно времени, чтобы устроить фотосессию, - продолжаю кусать нижнюю губу. – Возле кабинета фрау Нантенберг очень живописное место и там много зелени, лучшего места не найти.
- Хорошо, тогда возле кабинета фрау Нантенберг, - кивает Рейна и нехотя освобождает свои руки из моих ладоней. – Я отменила сегодняшнее заседание английского клуба, так что сразу после уроков буду ждать Вас в назначенном месте и… ещё раз спасибо, фройляйн Виона…
- Оу, пожалуйста, фройляйн Рейна, я рада была помочь, - доброжелательно ей улыбаюсь.
После этого мы расстались, и я отправилась на урок физики с фрау Вебер, до которого осталось всего несколько минут. Я думала, что просидела с Рейной гораздо дольше, чем 15-16 минут, по ощущения прошло около часа, но, Слава Богу, ощущения не оправдались и я успеваю на урок. Встретиться с близнецами Уизли я точно не успею, поэтому отложу встречу с ними на другой пе-рерыв между уроками и эту встречу нужно устроить так, чтобы рядом не оказался старший брат Рэнэйт. Зато вижу в коридоре Чейми Чанг с подругами и моментально выхватываю фотоаппарат. Она так удачно стояла на фоне своих подруг, ещё более подчёркивающих её красоту, что я не смогла сдержаться. Пара секунд и поймала наиболее удачный ракурс, после чего делаю серию снимков. Получилось просто здорово, тем более в этот самый момент на неё упала солнечный свет от окон, словно она спустилась с небес в этот миг. Чейми даже не заметила, что стала жерт-вой моей фотоохоты.
- Оооо! У нас тут незаконный папарацци! – насмешливый голос заставил меня обернуться.
Те, кого я собиралась искать, сами нашли меня. Братья Уизли с комплекцией Тейлора Лотнера и в компании своего друга-толстяка Рэйнера Мюллера с внешностью огра из фильмов фэнтази. По крайней мере, если бы мне дали задание сфотографировать самых страшных людей гимназии по моему выбору, то Рэйнер занял бы первое место в моём списке. Или второе, после Гоблина. Одно хорошо, с ними не было Герольфа, иначе я бы просто сгорела со стыда под его взглядом, вспоминая вчерашний поцелуй. Очень страстный и волнующий поцелуй, такой волнующий, что хотелось ещё и ещё. Чёрт, нашла время вспоминать об этом! Интересно, а он похвастался перед своими дружками, что целовался со мной? По лицам этого трио сложно сказать что-либо опре-делённое.
- Чего Вам? – несколько грубо спрашиваю я, пряча фотоаппарат за спину, хотя именно так мне и не стоило говорить с ними, ведь мне ещё уговаривать их стать моими моделями для съёмки.
- Эй, мне говорили ты вежливее, - нагло усмехнулся один из близнецов, но, похоже, их не сму-тил мой тон, скорее даже позабавил. – Нас прислал Герольф.
И что это значит? Сейчас они схватят меня и поволокут под тёмные очи своего господина?
- Герольф сказал, что Вам нужна помощь в каком-то задании для фото-клуба и послал нас помочь Вам, – это произнёс уже второй близнец, закинув руки за голову: Боже, какие они всё-таки нака-ченные! Просто гора мускулов! - Вам ведь нужна помощь, фройляйн Виона?
Прислал их помочь мне? Откуда он узнал о задании? Спросил у фрау Вальян? Вполне может быть. Нужна ли мне помощь? Нужна. Только зачем он прислал толстяка Мюллера? Он не вписы-вается в мои понятия о красоте и мою прекрасную пятёрку парней гимназии. Словно чувствуя моё замешательство, один из близнецов произносит:
- Не обращайте на Рэйнера внимания, фройляйн, он пошёл за нами не по просьбе Герольфа, а из чистого любопытства, - парень насмешливо глядит на толстого друга.
- Это правда, - гундосит Рэйнер.
Фу, у него и голос противный!
- Эм, я просто в недоумении, - отмазываюсь я, не желая обидеть толстяка. – Я не ожидала ничего подобного!
- Разве вы не просили Герольфа о помощи? – близнецы переглянулись: и что он им наплёл?
- Я не откажусь от помощи, но я ему ничего не говорила и точно ни о чём не просила, - мотаю головой. – Мне всего лишь нужны модели для задания, которое мне дали в фото-клубе.
- Надеюсь, не обнажённые модели? – ближний ко мне близнец поднял бровь.
- Тогда бы это было не школьное задание, - фыркаю я: он что, пытается заигрывать со мной?
- Что надо делать, фройляйн? – спросил его брат, сразу переходя к делу и кидая школьную сумку толстяку. – Советую поторопиться, скоро начнутся уроки.
- О, да! Конечно! – я бросаю взгляд на часы и понимаю, что непременно опоздаю на урок, но за-дание фрау Вальян тоже горит красным светом. – Встаньте, пожалуйста, туда герр, эм..?
- Энджелберт, - подсказывает юноша, идя к указанному месту и оглядываясь на меня.
- Герр Энджелберт, сложите руки на груди, грудь вперёд и сощурьте глаза, - я быстро привожу фотоаппарат в боевую готовность, стараясь запомнить, что Энджелберт в темно-синей футболке и белых брюках. – Отлично!
Пошла серия снимков, после чего очередь переходит к его брату Хилбербарту. Близнецы бес-прекословно выполняли все мои требования, не проявив ни тольки недовольства или нетерпе-ния. Несмотря на то, что мы опоздали на уроки, они делали всё, что я говорила: меняли позы, смену обстановки и прочее-прочее. Стоит сказать спасибо за это Герольфу, что он прислал ко мне своих друзей. Нетерпение проявлял лишь толстяк Рэйнер, который перетаптывался на ме-сте с сумками близнецов, хотя и потратила на фотосъёмку не так много времени, как считала. У меня даже получились несколько фото, где близнецы выглядели ошарашенными и удивлённы-ми, что могло сойти за фотографии в естественных условиях без позирования. То, что надо!
- А меня фоткать будете? – спрашивает неожиданно толстяк, что я вздрогнула.
Я растерянно взглянула на него.
- Нет! – одновременно провозгласили близнецы, едва я открыла рот.
- Почему? – надул и без того толстые щеки Рэйнер.
С языка хотели сорваться обидные слова про его внешность, но я вовремя прикусила язык, хотя уже приоткрыла губы для оскорбления. В конце концов, он не виноват, что родился таким... эээ… странным, а полнота может быть и наследственной, хотя я посоветовала бы ему налегать на физические упражнения.
 - Рожей не вышел, - хахакнул Энджелберт.
Надо будет потом не забыть кто из них кто. Не могу различить их по внешним признакам, кроме одежды. Но сейчас мне было не до них, я во все глаза смотрела на Рэйнера, который явно оби-делся на слова близнецов. Он переводит удивлённый взгляд на меня, словно спрашивая: это правда? Я покраснела под его взглядом, сознаваясь тем самым в правоте слов близнецов, чем вызвала ещё большее недовольство и чувство обиды на лице Рэйнера.
- Мне нужны модели другого формата, - мягко стараюсь объяснить я, стараясь смягчить углы. – В следующий раз я обязательно Вас сфотографирую, герр Рэйнер.
- Честно? – похоже, толстяк был крайне доверчивым.
- Обещаю! – выдаю свою коронную улыбку и толстяк повержен, расплываясь блаженной улыб-кой на лице.
Близнецы переглянулись с понимающими хитрыми усмешками, они явно поняли, что Рэйнера просто развели, как лоха. Мне стало стыдно, но лишь на секунду. Может, Рэйнер забудет об этом и мне придётся не разочаровывать парня.
- Чем ещё мы можем помочь Вам, фройляйн? – одновременно спросили они, с трудом сдержи-вая смех, хотя зря они так, возможно, мне пригодиться Рэйнер для других целей.
- Я сфотографирую Вас тогда, когда Вы не будете ожидать этого, - чувствую себя крайне неловко под взглядами трёх парней, которые пожирали меня глазами. – Если вы не против, конечно…
- Ноль проблем, фройляйн Виона, это было даже весело! – ухмыляется Энджелберт. – А можно вопрос? Вы, правда, встречаетесь с Герольфом?
- Нет, это не правда! – едва не выпалила я пунцовая, как помидор.
- Хах, ты проиграл, Эндж! – брат хлопнул Энджелберта по спине. – Гони двадцатку, и ты Рэйнер тоже. Желательно прямо сейчас!
Оба парня сморщились, но стали шарить по карманам. Шикарно! Они ещё и спорят на меня и Герольфа! На что ещё они спорят? Как быстро он меня затащит в постель? Или кто это сделает быстрее самого Герольфа? Фу! Как это мерзко! Пока они спорили и искали наличность, я решила смыться, размышляя о том, что им рассказал Герольф. А что-то он им рассказал, иначе они не спорили бы на меня. Вот только, что он им сказал? Про поцелуй он вряд ли распространялся или просто не успел. Заворачивая за угол, я услышала вопль одного и припустила ещё быстрее, тем более я опоздала на урок и это вполне может быть причиной моей поспешности. Судя по воплю, он явно что-то хотел мне сказать, но я не собиралась слушать их: вдруг они меня уволокут к Ге-рольфу, закатав в одеяло. И откуда он всё-таки узнал о моём задании? И как догадался, что я вы-брала близнецов Уизли? Неужели я такая предсказуемая? Что хотел от меня этот брюнет? По любому они хотели передать что-то от Герольфа, тут без вариантов.
От всех этих размышлений, я даже не сразу вспомнила, на какой урок я должна идти, если бы не герр Шрёдер, на которого я едва не налетела.
- Фройляйн Севельсон? Куда-то спешите? – мужчина недоуменно нахмурил брови. – Случаем, не на мой урок? Тогда Вам сюда!
Учитель географии указал на дверь, мимо которой я чуть не пробежала.
- Я задумалась, герр Шрёдер, - милой и невинной улыбкой смотрю на учителя и шмыгаю в каби-нет. – Простите за опоздание, меня задержала фрау Вайнбендер.
- Я знаю, фройляйн, - учитель заходит в класс вместе со мной, смотря на часы. – Честно говоря, я и сам припозднился с обедом. Садитесь на место, фройляйн Севельсон.
- Спасибо, герр Шрёдер, - послушно опускаюсь на своё место рядом с Кэйт.
- Ты где была? – подруга угрюмо посмотрела на меня. – Учитель опоздал на десять минут, и ты соответственно тоже.
- Я задержалась с Рейной, - я начинаю быстро доставать школьные принадлежности. – У неё произошла трагедия, и я… успокаивала её…
- Трагедия? – Кэйтарайн сощурилась. – Кошка умерла?
- Мама, - на одном дыхании выдаю я и чувствую, как мурашки побежали по спине.
- Оооо! – подруга была шокирована, если не сказать больше. – Ахренеть! И… как она?
- Ужасно, если честно, но, тем не менее, согласилась помочь, - я вздыхаю и бросаю косой взгляд на герра Шрёдера. – Мы встречаемся с ней после уроков. Слушай, а может, возьмём её с собой в клуб?
- Если она согласиться, - пожимает плечом подруга. – Я не против, ты только поговори с ней об этом. Вообще, ей не помешает расслабиться, даже больше, чем тебе.
- Поговорю, - я снова кошусь в сторону учителя, но тот если и видел, как мы болтаем с Кэйтарайн, то не обращал внимания на нас. – Пойдёшь со мной?
- У меня сеанс психотерапии в мамином кафе, - Кэйтарайн шмыгает носом. – Ты же знаешь, я бы с радостью, но кафе никуда не денется. Вот подрастут Джерт, Джисфрид и Джерлинд, тогда у меня будет больше свободного времени.
- Джерт, Джисфрид и Джерлинд? Это твои младшие братья? – как оказывается, многого я не знаю о Кэйтарайн, я даже не подозревала, что у неё есть младшие.
- Джерлинд – это сестра, ей всего семь, и они с Джертом двойняшки, - Кэйтарайн усмехается, что-то вспомнив из своей жизни, связанного с двойняшками.
Я прикусила губу, подавив чувство зависти: ведь у меня никогда братьев и сестёр. Я всегда была одна, единственным ребёнком.
После урока географии Кэйтарайн задержалась возле Лисбет и Хайфы, а я передала свою сумку Вилхемине и отправилась на поиски последней девушки в моём списке. Если она согласиться без каких-либо условий, то успешно избегу просьбы Зельды. Эйуми Брунхенвальд – японка немец-кого происхождения, я часто видела её раньше в компании Рэнэйт и силиконовых близняшек, хотя Эйуми на год старше и учится в одном классе с Герольфом. Но Эйуми выглядела гораздо младше Рэнэйт из-за природного малого роста и детского личика в стиле лоли, а ещё её этот детский и писклявый голос, как и у большинства японок. На пути поиска японки я встретила близнецов Уизли и Рейну, которых тут же запечатлела на фотоаппарат. Рихтеры даже не заме-тили моего коварного «нападения», а вот Рейна подняла глаза и слабо улыбнулась, помахав мне рукой. Я помахала ей в ответ и поспешила скрыться, пока меня не заметил Герольф, которого я не приметила за спинами близнецов Рихтеров-Уизли. Не было никакого желания говорить с ним, тем более в присутствии его дружков, среди которых маячил и Гоблин.
Эйуми я нашла возле столовой в полном одиночестве. Она сидела на подоконнике с ногами, об-нажая стройные ноги и розовые кружевные трусики на всеобщее обозрение и читая книгу о фи-гурном катании Роберта С. Огилви. Рядом с ней лежал надкусанный гамбургер и полупустой ста-кан с колой. При этом Эйуми совершенно не стеснялась того факта, что сверкает своим нижним бельём на весь коридор, хотя тут и было совсем немного учеников. Эйуми отложила книгу за-долго до того, как я подошла. Видимо заметила меня боковым зрением красивых узких глаз. Она уставилась на меня откровенно любопытным взглядом, не скрывая свой интерес.
- Чем могу помочь, фройляйн? – пропищала она, едва я оказалась в двух метрах от неё.
И почему почти все японки обладают таким детским голоском? Даже взрослые женщины пищат не хуже 10-летних девочек.
- Фройляйн Эйуми, я не собираюсь отнимать у Вас много времени, - я вытираю влажные руки об юбку. – Фрау Вальян дала мне одно задание, которое заключается в том, что я должна сфотогра-фировать пять девушек в двух разных ракурсах: позирование и естественная поза.
Я пытаюсь объяснить ей, что мне нужно.
- Всего пара фотографий? – Эйуми склоняет голову на бок.
- Серия снимков, но выберу я всего две. Самые лучшие, - мне не понравился блеск в глазах Эйуми.
Японка спрыгивает с подоконника и подходит ко мне демонстративной развязной походкой, ви-ляя бёдрами, и вызывающим выражением лица. Она старается смотреть на меня с полным пре-восходством, словно сверху вниз, насколько это возможно для девушки с лицом ребёнка,  кото-рая дышит мне в пупок. Уже вижу по её лицу, что сейчас эта маленькая азиатка выставит свои требования. Мне зверски захотелось пнуть её и увидеть, как она с воплем вылетает в окно, но я подавила в себе это чувство, загнав дьяволёнка поглубже. Может, её требования будут вполне приемлемыми? Нет, это вряд ли.
- Я соглашусь с одним условием, фройляйн, - кривая и мерзкая усмешка на лице японки меня не удивила, морально я уже подготовилась к этому. Точнее, я уже перебирала самые возможные её требования. – Оно несколько, жёсткое…
- Жёстче, чем 10 тысяч евро и быть девочкой на побегушках? – мрачно осведомляюсь я.
- Секс, - широко улыбается Эйуми.
- Чего? – к такому я оказалась не готова, совсем не готова, что даже открыла рот.
- Секс со мной, - повторяет Эйуми, жадно скользя глазами по моему телу.
- Я не лесбиянка, - плотно сжимаю губы, придя в себя. – Вы не по адресу, фройляйн.
- Девственности Вы не лишитесь, если Вы об этом беспокоитесь, если Вы, конечно, девственни-ца, - Эйуми нагло положила руку на мою грудь и сжала её, но я скинула руку быстрым движени-ем. – Вам понравиться, фройляйн, я обещаю. Это гораздо приятнее, чем с мужчинами. Уверяю, я опытная в ласках, Вам захочется ещё и ещё.
- Нет, спасибо, я пас! – красная как рак, я отступаю назад от напирающей Эйуми.
- А поцелуй? В засос, - если она продолжит так наступать на меня, то загонит меня в угол, от дан-ного факта, желание пнуть её стало ещё сильнее.
- Обойдёмся без поцелуев и никакого секса, - поспешно обхожу Эйуми стороной. – Просто за-будьте о моей просьбе, фройляйн, найду других кандидаток. Простите, что побеспокоила.
Быстро стараюсь скрыться от любвеобильной японки, пока она не зажала меня в углу. Да, по сравнению с Люсель, Джайлан и Эйуми, просьба Зельды само благочестие. Если конечно она не будет домогаться до меня подобно Эйуми. Но она, по крайней мере, не заигрывала со мной так открыто, как её старшая сестра Бриджит и Эйуми.
- Если передумаете, фройляйн, то я к Вашим услугам, - её смех ударил меня в спину. – Вы не по-жалеете об этом.