Перепутье

Сказка, а может и не сказка совсем.
В тридевятом царстве, в тридвенадцатом государстве, шел однажды по большой дороге уставший Путник. Нёс в своём заплечном мешке всякие нужные для него вещи. Книги нёс и карандаши. Всякую всячину нёс. И ботинки были у него одни, просили каши. Но он и сам её, кашу – то давным – давно не ел. Всё больше пыльные подорожники и вымахавший метровым конятник. На костре суп варил из мать и мачехи, оттого был у него прокопчёный котелок. Он звал его Котом. Был он ему словно родной и когда огонь костра лизал его чуть помятые бока, путнику самому было жарко.

- Ну как ты Кот? – спрашивал тогда Путник. – Не расплавишься?

- И не подумаю – смеялся из – под каши тот.

Вот и шли они всё дальше и дальше, оставляя за собой лёгкое облачко серой пыли, так – как было теперь лето. Брели они под палящим солнцем, догоняя прохладный вечер, что бы остановиться, развести огонь и вытянуть в длину усталые ноги.

- Каррр! – сказала как – то черноглазая ворона с самого высокого дерева у обочины, такого высокого, что не видно было за ним спускающегося за горизонт солнца. – Куда Путник дорогу протаптываешь? С кем идёшь по протоптанному? Разговариваешь с кем?

- Со мной, ворона, разговаривает – сказал тогда Кот. – Что тебе от того, зачем мы идём здесь? По делу большому вдвоём идём в путь – дороженьку, в самый медвежий земной угол, где ночует зима метельная и где совсем от мороза не цветут цветы – лютики. Хотим там снега растопить.

- Каррр – поразмыслила чуток птица. - Возьмите меня с собой, может помогу чем в тех нехоженых краях. Я ведь ворона не простая, а заговор всякий знаю и дорогу неведомую туда. Через самые два дня перепутье вам встретится, вот там надо направо ступать, прямо через речку и буераки.

- Ну, полетели тогда с нами – хором ответили ей Путник и Кот.

И когда двинулись они, не оглядываясь по дороге, то налетел вдруг на них из самого глубокого оврага голубой ветер. Ветер гладил по самым макушкам траву за кюветом и будоражил воду в стародавних лужах.

- Ква – ква – ква – вынырнула на поверхность мокрая лягушка. – Что – то это ветер нынче такой разгулялся? Прямо в лоб путнику дует и заплечный мешок со
спины срывает. Ох и нелегко будет им с Котом дойти до самого перепутья. А там нечисто по всей округе, а там Яга – тётка две платиновые ноги, хороводом заправляет, отвар приворотный варит на третьем этаже собственного особняка, что на ноге - свае, пробует ещё – солоно ли?

- Я тут над речкой надысь летала – встряла прозрачнокрылая стрекоза. – Так вот, сказывают знающие, голавль плавал по делам на - под мост у перепутья, заварушка там. Как ни как грейдеры наехали на Ягу - тётку, лифт опечатали, сургучом залили. Свет отключили. Мороженого крем – брыле не дают.

- Да ты что? Быть такого не может – заинтересованно квакнула лягушка. – Да у неё злата поболе, чем у стрелочника на перепутье, что шлагбаум взад – вперёд поднимает. А уж он – то мзды прикарманивает меряно – не меряно. Слышно ушами даже тут. Мешки у него квааадратные.

- А ты откуда знания черпаешь? – озадачила ту стрекоза.

- Знаю – плавали.

- Карла – карла – всхлопнула крыльями ворона. – Нас трое теперь, Путник, Кот и я – Ворона, справимся. Нам бы только до темна на опушку леса выйти, там у меня гриб – мухомор знакомый, сварим его понарошку в Коте, напоим всех всклянь кто пропускать не будет, те глаза из орбит и выпучат, смеяться невпопад захотят.

И пошли они полетели дальше. Солнце, обмахиваясь небрежно преогромно – огромным веером китайского производства, загорало само от себя своим же правым боком. Из - за уже не далёкого смешанного леса впереди, прямо по курсу выплывал, хмуро оглядываясь по сторонам, разлапистый вечер. Деревья росли вразнобой: белотелая берёза, рядом с ней игольчатая сосна с дубом, увешанным резными листьями. Чуть поодаль трепетала осина и бурно пахла липа, невесть как попавшая в самую чащу. А уж кустов и того больше: бузина, рябина, волчья ягода, барбарис, сирень и полынеобразный красный дынник с крапивными, издали похожими на маленькие полосатые шарики плодами.
Завечерело быстро.

- Эй ты, каррр – мухомор, выходи из леса на переговоры – протрубила, как в охотничий рог Ворона. – Мои друзья могут попасть в беду и им нужна твоя помощь.

- Вот ты Ворона, накаркаешь – засомневался Путник.

- Сама и будешь тогда расхлёбывать мелкими глоточками из одноразового стаканчика, раз такая бестолковая, всё каркаешь и каркаешь. Не к добру же всё это – присоединился к нему верный друг Кот, готовый на всё ради дружбы. – Вон
уже темнеет. А мы ещё кашу не варили, не говоря про суп из мухоморов.

- Сама сверху вижу. В тридевятом царстве, в тридвенадцатом государстве вечера долгие. На каррркуляторе как – то подсчитывала, но тот прибор не справился с поставленной пред ним задачей, загорелся и сгорел синим пламенем. Смотри – смотри карррааапуз какой парнокопытный!

Поодаль, в поле шла – брела, всеми четырьмя своими копытами похожая на сивку – бурку лошадь. А с ней бок о бок маленький жеребёнок, у которого от малолетства как у одинокой осины дрожали уши.

- Эй, лошадь, там мухомора не видно? – окликнула её сверху ворона.

- Никогогого не видно – откликнулась та.

Но вдруг из самой чащи, из самого бурелома похрустывая валежником, вышел на свет Божий красный мухомор. Недоверчиво огляделся по – сторонам и вознамерился уж было, свиснуть – крикнуть, на что – то намекая. Но тут, из – за ближнего ель – дерева прихлопывая карими глазами и пофыркивая выкатился покалывая травку иголками пожилой и поседевший от времени ёж. И этот самый ёж, пенсионного возраста сказал предназначенную для всех мудрую вещь:

- Ёжкин кот, еле – еле выгнал из оврага этого ленивого мухомора, никак не хочет, что бы из него прямо таки понарошку, отвар дурманящий сварили и в глаза стрелочнику ровно по пять капель закапали. Тот пока проморгается, все под шлагбаумом прошмыгнут на ту сторону. А если капнуть по семь с четвертью капель у того глаза на затылок вылезут. А с затылка не особенно и посмотришь по сторонам. Так что шагай, куда хочется тебе.

- Карррдиограмму можно по пути сделать – снова молвила слово сверху ворона. – Каррряга перед указателем валяется – направо тридевятое царство, налево тридвенадцатое государство на ней красной краской написано. Нам направо и посередине надо. В тридевятое царство.

- Посередине самое трудное – сказал колюче ёж.

- Согласен я – решился гриб – мухомор. – Варите меня без промедления на отвар, так уж и быть. Только не переварите, а то не понарошку будет.

- Правильно поступаешь – откликнулся, думая, что это его громко позвали, двухметровый уж. – Ты гриб храбрый, хоть и мухомор.

- Тогда прыгай в котелок – подтолкнул к нему Кота Путник. – Время не ждёт.

- Игогоооголки сосновые  можно  подсыпать  в варево – посоветовала лошадь всем. – Вместо поваренной соли.

И когда сварили они зелье, начался на Земле звездопад. Звёзды падали с неба прямо в огромное маковое поле, затихали там и яркоглазые засыпали до поры, до времени. А пора – время придёт на самом рассвете, когда засеребрится восток и просветлеет горизонт. Тогда выспавшиеся звёзды возвратятся мигом на свой родной млечный путь, до следующего звездопада.
Широко ли – узко, близко ли – далеко, а пошли они снова в путь. Всё так же нёс в своём заплечном мешке нужные вещи Путник. Книги нёс и карандаши. Пузырёк дурманящего отвара нёс. Один раз даже сварил в котелке кашу из мать и мачехи. С вороной поделился. Не отваром – кашей.
Толсто ли – тонко, глубоко ли – мелко, а пришли они к указателю усталые. Путник в ботинках, которые просят каши, Кот, висевший как яблоко на поясном ремне путника, да знающая наговор угольно - чёрная ворона.
Неспокойно было. Пахло дымом и полынью.

- Вон она каррряга, а вон он – стрелочник – крикнула сверху птица, когда уткнулись они полднем в самое неминуемое перепутье. – Готовьте отвар и пипетку, да не забудьте, нам направо по - середине, в тридевятое царство идти следует.

- А ну стрелочник, ты, что нас не видишь и шлагбаум полосатый как тигр не поднимаешь? – поднатужился Путник. – Коли так, я тебе по пять капель в каждый глаз лекарства закапаю.

- Нету вам прямой дороги в тридевятое царство, обходом налево ступайте, в тридвенадцатое государство – нервно взъярился страж. – Ходют тут всякие, кыш отседова. И птицу свою забирайте, нечего тут по небу летать.

- Держи карррман шире – не забоялась храбрая ворона. – Подходи лучше на процедуры глазные. Один закрывай, другой открывай, да не дёргай, не дёргай за верёвку, ещё шлагбаум поломаешь. МеЧеЭсу не дозовёшься ведь, хоть кричи диким голосом, хоть не кричи тем же голосом. Карррцер по ним плачет. Каррртина ясная, что ничего не видно по сторонам.

- Ох, плачет, ох плачет, а лечиться я люблю. Медицина – то у нас бесплатная. В какой сначала капать будем?

- Да в любой – поторопил Путник. – Время злато.

- Ох, злато, ох злато, давай попервой в левый. Я его большей правого люблю, это всем само – собой давно известно. Как бы Яга – тётка, две платиновые ноги, не прилетела. Чур – чур её.

- Ну приступим, а за Ягой я чуть что присмотрю – захлопала крылами Ворона, покрутила головой. – Не боись стрелочник.

И только путник прицелился стрелочнику в левый глаз как затрещала в небе ступа переделанная умельцами из огромного дрона. Сама яга – тётка в той ступе сидела и свесив за борт обе платиновые ноги нагло и беззубо улыбалась. Потускнело тут алое солнце, спряталось за проплывавшее мимо дождевое облако. Замолчали воробьи и стократное эхо укатилось под камень пещеры. Поплыла назад вода речки.

- Эй вы доходяги, скажите спасибо, что до перепутья дошли, а теперь левое плечо вперёд разворачивайтесь, не то летающий самовар с кипятком прилетит, будем вам пятки варить в рассоле – закричала она с верхотуры. – Не смейте меня ослушиваться.

- Да я тебя сейчас оглоушу чуток - рассердилась ворона. – Карла – карла я ведь заговор всякий знаю, остерегись. Отлети ненавистная нечисть в сторонку, отдерись заплатка от карррмана, развяжись шнурки на калошах, каррралева света явись предо мною. А ты тётка частушки пой.

- Под мостом гуляет рыба… - начала обладательница платиновых ног, но её тут же прервали.

- Карррасю это не понравится, давай другую куплету исполняй.

- Водит Васька паровоз… - задремала – уснула от заговора яга – тётка, и лишь верный и ржавый автопилот помог ей плавно приземлиться. Прямо перед корягой с указателем. Только шишку набила на морщинистом лбу да рулевой веник из ступы вывалился.

- Куда тебе супротив волшебной вороны – плюнула та прямо точно в сторону нечистивой тётки. – Руки каррратки. Я тебя так заговорю, что белый свет невзвидишь.

Путник меж тем совсем не дремал. Закапал стрелочнику отвара в левый глаз, закапал в правый. И что бы ему теперь проморгаться надо по пять минут на каждый глаз. За это время можно не только туда под шлагбаумом пробраться, но и обратно. Но им назад не надо. Первым переправился на ту сторону котелок, покатился – покатился и через минуту был уже там. За ним проследовал заплечный мешок, а уж только потом Путник. И уже один глаз проморгался у страж, но было поздно.

- Ах, горе мне! – зарыдал он не своим голосом увидев наших героев на той стороне. – Спасите – помогите. Прошу вернитесь, меня по головке не погладят.

- Держи карман шире - засмеялся с той стороны Путник. – Только и дело нам возвращаться. Всем и тут хорошо.

И пошли – полетели они дальше. Навстречу им поднималась мела – заметала метель. Стало холодно. Так что стыли уши и холодные мурашки бегали по спине. Одна радость: мухомор снова в мухомора превратился, только вот тех десяти капель которые закапали чуть – чуть на затылок не хватило, оттого щербинка получилась.

- Говорили, что понарошку сделаете, а сами не знали – ныл гриб. – Теперь мне с плешью на темени ходить, и так меня добрые грибники в лукошко не кладут, кругом обходят.

- Ничего – ничего, ты и так вон какой красивый, в крапинку – примиряюще засмеялся Кот. – Давайте лучше кашу из подножного материала варить. Аппетит с дороги проснулся. Скоро придём на место нам сил много надо, костром и добротой снега растапливать.

- Каррртуз надень – сказала ворона. – Голову настудишь.

Доподлинно ли или не доподлинно ли, а неизвестно когда, но пришли они в самый медвежий земной угол, костёр затопили и начали снега таять. Те сопротивляются – сопротивляются, однако сдаются постепенно. А посереди этого угла стоит вековой дуб, в самой сердцевине которого, на высоте для человека недоступной, продырявлено огромное дупло. Сидит в том тёплом дупле пегий волк – хвостом дёрг, охраняет за спиной всякие семена цветов – лютиков.

- Рррычаг под тонкими корнями поверните – зарычал громким – громким рыком он. – Дерево повернётся, вот и достанете семена цветов – лютиков целыми и невредимыми.

- Каррртинка, а не жизнь, везде кривоколенные рычаги расставлены, знай себе поворачивайся, не ленись – залетела со стороны солнца ворона.

- Воспользуемся.

В тридевятом царстве, в тридвенадцатом государстве лежал теперь у костра Путник. Спал себе. А под тёплым его боком примостился Кот. Видел сны. Лежал рядом заплечный мешок, а в нём нужные вещи находились. Карандаши лежали и книги. Ворона до поры – до времени сидела боком на вытаявшей кочке. Вороньи сны чёрно – белые. А вокруг них потихоньку всходили цветы – лютики. Красные, синие и жёлтые. Всякие.
И солнышко светило яркое и доброе.
Всех грело поровну.

Москва – Жирошкино. 2022г.