Дед Мороз и Санта Клаус

День был по-декабрьски угрюмый.  Низкое небо из серого войлока накрывало крыши домов. Собирался дождь. На углу соседней с нами улицы, перед старым домом, меж двух голых деревьев, стоял большой резиновый Санта-Клаус и улыбался. Дети в этой семье давно выросли, у них уже были свои дети и жили они далеко за пределами Калифорнии.  Надувной Санта был куплен ещё в прошлом столетии, он успел состариться, резина в некоторых местах истончилась, в трещины на сгибах выходил воздух, так что приходилось каждый день подкачивать старичка. Казалось, он уже отслужил своё, но представить Рождество в семье без этого верного мягкого толстяка было невозможно, и его латали, надували и каждый год «выводили» на полянку перед домом. Ведь праздника никто не отменял.
  На центральной площади рождественского Сан-Франциско играло сразу несколько духовых оркестров. Стекающиеся к площади улицы алели от костюмов тысяч Санта-Клаусов. Проходила ежегодная благотворительная акция в помощь детям погибших при исполнении своего долга пожарников.  Дедушки шли с подружками в красных платьицах, весёлых алых сапожках и шапочках с пушистой опушкой. В воздухе разливалась радостная благодать, бабочками взлетали улыбки, трещали камеры, сплетались руки, искрились глаза.
  В моём далёком деревенском детстве, которое кажется сейчас сказочным сном, ёлку привозили из леса и устанавливали в деревянный крест в углу самой большой в доме комнаты. Первым под лесную красавицу «заходил» старый ватный Дед Мороз с румяными щеками и слегка облупившимся от времени носом, и только потом ёлку украшали игрушками.  Вечером я украдкой доставала дедушку, рассматривала его роскошный по тем временам наряд, гладила по голове и шептала свои важные детские наказы. Мороз ничего не отвечал, но мне виделось, как он лукаво подмигивает мне: мол, я знаю, о чём идёт речь. Иногда разрешалось оставить дедушку на ночь у моей кровати, тогда можно было говорить с ним по душам, пока сон окончательно не сморит. Утром Дед Мороз важно возвращался на место, чтобы днём присматривать за шаловливыми ёлочными зайцами, суровыми рыцарями, лёгкими балеринами и вечно кружащимися снежинками.  И сегодня мой старичок живёт где-то там в удивительном детском мирке, потому что детство никуда не делось, оно просто спряталось глубоко-глубоко, затаилось в испуге от набежавших взрослых лет и зовёт меня в новогодние дни прищуром лукавых дедушкиных глаз.
Первым Дедом Морозом моего годовалого сына была моя старенькая бабушка, которая как раз гостила у нас на праздники. Соседка по площадке только что купила себе серебристую искусственную шубку, в неё мы и нарядили мою готовую к приключениям бабулю. Детей было шестеро: мой сын, дочка этой самой соседки, две девочки из соседнего двора и дети мужниного брата.  Бабушка с ролью справилась: говорила басом, водила хоровод, кряхтела по-стариковски, доставляя мешок с подарками, и умело поправляла непослушную ватную бороду. Бабуля моя вот уже 20 лет ждёт нас на небесах, дети выросли, защитили диссертации. Один стал банкиром в Лондоне, другой программистом в США, третья защитила докторскую по болезням мозга в Канаде, ещё у одной свой бизнес в Москве. Первого в их жизни Деда Мороза никто не помнит, но в том, какими они стали, есть частица той доброты, которую несла людям моя светлая бабуля.
Когда сын стал подрастать, он верил, что Дед Мороз приходит с подарками ночью и укладывает их под ёлку. Оставлять открытым окно по причине холодной погоды мы не решались, но чуть-чуть приоткрывали форточку, чтобы он заглянул к мальчику, который его ждёт.
Наш маленький внук прилетает к нам на Рождество из Нью-Йорка. В тот год, когда он полетел к другой бабушке в Барселону, Санта по привычке привёз его подарки в наш дом. Я рассказывала малышу, как дождливым поздним вечером мы услышали колокольчики перед домом. В расписных санях на маленьких колёсиках сидел под большим красным зонтом Санта-Клаус . Внук спросил меня: а как же олени, должно быть промокли, ведь над ними, наверное, никто не держал зонт?.. Как это хорошо, что жизнь наша начинается с добрыми  Сантой-Клаусом и Дедом Морозом!