ООН в Крыму, гл. 39. Рискованный задор

ОТПУСК  ОДНОГО  НУДИСТА  В  КРЫМУ
Курортно-познавательный эротический  роман


Глава 39.  РИПОВОЕ  ОТБОЙНОЕ  ТЕЧЕНИЕ  –  ЭТО  РИСКОВАННЫЙ  ЗАДОР

*   *   *
Пока Роман туда-сюда бродил по Киногородку, солнце вовсю утвердило свои права на небосклоне, царственно воссияло и неизбежно поманило к воде. Поэтому, взглянув на часы, он тут же подхватился: после десяти часов идти на пляж поздновато! Но всё же лучше позже, чем никогда! И он пошел к морю, до которого было рукой подать.

Прямо вдоль берега в районе Киногородка росло много кустов лоха серебристого, пляж здесь был довольно узким и каменистым. Зато чуть дальше к юго-западу, в сторону Прибрежного, виднелся прекрасный песчано-гравийный пляж. И стопы Романа сами собой направились туда.

Кстати, достаточно уединённый дикий пляж за Киногородком относится уже к бухте Чалка, названной так по одноимённому горному хребту и на побережье которой расположено село Прибрежное. От Лиски Чалку отделяет Сидеритовый мыс, украшенный курганом Нюшка.

Вообще-то, разделение на бухты довольно протяжённого залива Чалка – ранее он тянулся на 14 километров между крайними точками от карадагского Карагача в районе Камней Петровича до мыса Толстый на Меганоме – произошло позднее и не совсем оправданно. Хотя залив Чалка мало похож на классическое гидротехническое сооружение природы: своей сильно вытянутой формой он больше напоминает хирургический скальпель. Но теперь это название мало употребляется, чаще можно встретить имена трёх его «дочек» – бухт Лисья, Чалка и Бугазская.

Как и возле недавнего родника с солоноватой водой, пляж в киногородошной Деляметской балке-долине отделяется от берега невысоким обрывчиком-клифом, выбитым во время штормов волнами, усиленными галькой. Местами в клифе были прокопаны ступени, обычно их делают располагавшиеся здесь автотуристы для более удобного следования на пляж и обратно. А то, что на этом пляже преобладают именно автотуристы, было совершенно очевидно: рядом с обрывчиком-клифом тянулась грунтовая, довольно хорошо наезженная дорога.

Вот и сейчас за этой дорогой расположилась семья молодых автотуристов: муж с женой и сынишка лет семи-восьми. От западного ветра их прикрывала машина, а от дождя и солнца – небольшой бело-сине-полосатый, с трёх сторон закрытый шатер.
Дальше стояла ещё одна машина, но та пара отдыхающих была заметно старше, от ветра она пряталась под клифом, а от солнца – широким зонтом.

Недолго думая, Роман также прямо под клифом, почти на сухом песке оставил рюкзак, пакет с едой и скудную вязаночкку хвороста, быстренько оголился и с удовольствием покупался, первым делом смыв порядком надоевший «панцирь».

Вода только вначале показалась прохладной, потому что по здешним меркам Роман был довольно тепло одет ещё с утра, из-за чего даже слегка вспотел во время экскурсии по Киногородку.

Вода здесь была такой же чистой, как и возле Нюшки, что весьма радовало. Хотя под водой особенно зацепиться взглядом оказалось не за что. Тут всё выглядело, как обычно: не очень глубокое дно пестрело небольшими камнями, изредка встречались курчавые кусты водорослей. Кое-где мелькали рыбки – стайка барабулек дружно сверкнула своими пёстрыми розоватыми боками и опасливо удалилась прочь. Показалось, что вдалеке проплыла совершенно безопасная для человека, небольшая и очень шершавая акула катран.

Когда Роман услышал раздавшийся на берегу восторженный детский возглас «Дельфины!», посмотрел в направлении указующей руки пацана, но из воды ничего не смог заметить. Жаль-жаль... Поэтому он успокоился и вдоволь намотал водных метражей в ходе активных заплывов к берегу и обратно, также спокойно поплавал и вдоль берега.

И вот здесь в одном месте он вдруг попал в утаскивающее от берега небыстрое, но довольно сильное течение, и вода властно поволокла его в море. Рома расслабился и с удовольствием отдался неприхотливой и затяжной работе морской стихии.

Речь идёт о редком морском явлении, малоизвестном для широкого круга отдыхающих на море туристов, но очень опасном для несведущих людей – об отбойных течениях, которые называют также «тягунами» или «рипами» (от англ. – rip current).
 
Тягуны эти встречаются во всех уголках планеты – в Мексиканском заливе и на Чёрном море, на острове Бали и во Франции... С тягунами не могут справиться не только обычные люди, но и первоклассные пловцы, потому что они попросту не знают, как правильно себя вести при попадании в риповое течение, которое, как это кажется паникёру, неумолимо утаскивает его от берега в открытое море.

Обычно всё происходит довольно неожиданно: вот только что вы лихо плыли от берега в море, потом повернули назад, хотите вернуться на пляж, но у вас... ничего не получается! Вы вроде бы плывёте и плывёте к берегу, даже ускоряетесь и плывёте уже изо всех сил, но... остаетесь на одном месте или даже удаляетесь от берега! Все ваши попытки остаются безуспешными, силы уже на исходе, и вы близки к панике. Но ведь паника в воде – это первый шаг к тому, чтобы наверняка утонуть.

Оказывается, что на обширных участках моря с пологими берегами, имеющими более-менее выраженную форму лукоморья и располагающими отличными пляжами, в некоторых местах всё складывается так, что здесь как бы с двух сторон набегающие на берег волны образуют локальное неширокое (до двадцати метров вдоль берега) и короткое (до ста метров от берега в сторону моря) течение.

Именно в таких местах и формируется так называемый противоток в виде пенистой речки без берегов. На песчано-гравийном пляже в таких местах обычно образуются галечники, а на песчаных пляжах – вымоины, хорошо заметные и под водой, потому что в таком месте вода постоянно уносит в море песок, различный мусор и оторвавшиеся от дна водоросли.

Попавшие в такую «морскую речку», не бурную, но «упорную», неопытные отдыхающие обычно теряются: им кажется, что их уносит далеко в открытое море. Паникующие пловцы изо всех сил гребут против бесконечного течения, могут выбиться из сил и даже захлебнуться, а то и вовсе утонуть, как говорится, на ровном и неглубоком месте.

Поэтому для начала давайте попытаемся понять принцип действия морских отбойных течений – тягунов.

Тягуны – это тип локальных морских и океанических течений, под прямым углом от берега направленных в море. Образуются они из-за отхождения от берега в сторону моря узкого потока нагонной воды. Обычно тягун возникает в месте «размыва» участка подводной песчаной дюны, образующейся примерно в 15-50 метрах от берега.

Самыми опасными считаются отбойные течения в мелководных морях (например, в Азовском) с очень пологим берегом, который со стороны моря обрамляют длинные подводные дюны, различные песчаные отмели, косы и островки. В ветреную погоду здесь на значительном расстоянии от берега образуются высокие и длинные волны, которые интенсивно нагоняют воду к берегу.

Возвращаться назад в море приливная (или нагонная) вода получает возможность в наиболее слабых (из-за рельефа дна) и обычно достаточно узких местах. В таких случаях протяжённость отбойного течения может превышать сто пятьдесят метров в сторону моря, и незадачливого пловца оно может далековато унести от берега.

Тем не менее, с тягуном можно очень даже легко справиться.
Роман отлично знал, как с этим делом следует управляться, но, решив на халяву «покататься» за счёт моря, он намеренно расслабился, отдал себя течению воды, и тягун неспешно повлёк его в море.

Удалившись метров на пятьдесят от берега и почувствовав ослабевание потока, Роман спокойно поплыл в сторону от этого противотечения, оказавшегося совсем нешироким, и буквально через десять метров тягун «отпустил» его.
Конечно, поплыть ПОПЕРЁК ТЕЧЕНИЯ он мог бы и раньше, когда был ближе к берегу, но ему захотелось в своё удовольствие поэксплуатировать дармовую морскую силу.

Нужно признаться, что в самом начале из-за неожиданности этого явления в Чалке Роману на пару секунд стало стрёмно. Но он тут же вспомнил о рипах-тягунах и знал, что ничего особого с ним не случится, поэтому успокоился и с удовольствием несколько раз воспользовался этим противотоком, возвращаясь в стороне от него к берегу и затем снова позволяя ему уносить себя в море.

Это не так уж и далеко от берега оказывалось, в лучшем случае его унесло метров на семьдесят от берега. Но при желании он, бывало, и без рипа этого заплывал раза в два, а то и в три дальше.
Даа, не так уж и страшен этот прибрежный чёрт, каким это может показаться с первого раза человеку, не ожидающему от моря такого коварного подвоха.

Расслабившись после первого «выноса» собственного тела в море, Роман спокойно полежал на волнах, затем подплыл к берегу и отдохнул на песке, поскольку перед этим долгонько специально наматывал метраж в воде от берега и к берегу, и вдоль него, пока не угодил в тягун.

Отдохнув, он специально направился именно в волновой противоток. Вычислить его местоположение было несложно по характерной пенистой полосе, тянувшейся от берега в море, начиная от небольшого галечника. Роман вспомнил о нескольких таких же галечниках, виденных им на пляже Лиски, и сделал себе «зарубку в уме»: в следующий раз нужно будет испытать силу отбойных течений и в этом признанном царстве нудистов.

А здесь, у Киногородка, его снова довольно быстро вынесло в море: течение было достаточно сильным. Жаль, что через пятьдесят-шестьдесят метров «тягун» сам собой рассосался. Роман снова подплыл к берегу и ещё пару раз повторил такой же трюк с течением воды против волн. Плывя на спине головой в сторону моря, было здорово рассекать небольшие пенистые волны, то и дело перекатывавшиеся через лицо.

Когда это развлечение надоело, и Роман решил выйти на берег, ему показалось, что кто-то втихаря, но пристально наблюдает за ним. Стоя обсыхая на солнце в своём адамовом костюме лицом к морю и солнцу, он, почувствовав на себе посторонний взгляд, слегка скосил глаза вправо. Видимо, тайное слежение ему всего лишь показалось. И молодой человек немедленно устыдился: а не слишком ли уж он воображает о своей ярко выраженной и заметно членистой персоне, на которую каждый миг готовы хищно накинуться сексуально изголодавшиеся туристы и туристки?

Ещё раз незаметно огляделся. Ничего подозрительного не наблюдалось.
На берегу беспечно отдыхала только молодая пара с пацаном-семилеткой или же постарше, и дальше – седовласая пара автотуристов посолиднее. Две их машины как стояли на берегу, так и стоят недалеко друг от друга, но отдыхают эти семьи явно раздельно.

Роман повернулся седалищем к морю и стал разглядывать вершины неподалёку возвышающегося Эчки-Дага и густо обсаженные соснами ближние склоны.

Много всяческих легенд, поверий и сказаний сложено в Крыму из-за того, что здешние горы и всё, что с ними связано, имеют свой необычный, таинственный облик. Например, даже отсюда хорошо виднелся склон горы Кокуш-Кая, на котором расположено так называемое Ухо Земли. Как ухо старика зарастает волосами, так и оно сбоку обросло кустами, темнеющими небольшим пятном на общем сероватом фоне скал. Ранее бывал уже Роман возле этого Уха, поэтому даже из такой дали смог легко определить место «ушного отверстия» матушки Земли.

Что и говорить, вроде бы неказистый с виду и совсем непротяжённый хребет Эчки-Даг на самом деле – место удивительное. В вековечном споре здесь сошлись и из-за горячности своих характеров никак не разойдутся горы и море, лес и степь. На сравнительно небольшом пространстве они-то и создали прекрасную возможность полюбоваться всем разнообразием природы Крыма.

Если признаться честно, то для Романа в Крыму вне всякой конкуренции главенствуют царь-ягода кизил и королевское степное «опахало» ковыль. Перед ними все остальные и прочие представители животного и растительного мира неизбежно блекнут. Даже почтенные дубы, которые так и хотят покичиться своим многолетним могуществом, даже удивительная крымская акробатка сосна-скалолаз, произрастающая просто на немыслимых кручах, и даже высокомерно франтоватый лох серебристый – все они поклоняются кизилу и ковылю...

На Эчки-Даге чётко выделяются три К-вершины: ближняя к морю гора Кокуш-Кая в виде трехгранного скалистого пика, с несколько отстоящей к востоку и возвышающейся над морем скалой-утёсом Эчки-даг, давшим название всему хребту, подалее от моря – почти весь зеленый Кара-Оба и за нми – Куш-Кая (не путать её с тёзками – вершиной севернее Щебетовки и возвышающейся над Ласпинской бухтой у мыса Фарос).

Эчкидагская красавица Куш-Кая отличается своей обнажённой округлой вершиной с характерным округлым выступом на самой макушке, чем сильно напоминает женскую грудь. К неудовольствию пожилых крымчаков-консерваторов и седовласых их жён-матрон местные молодые люди именно так легкомысленно переводят название этой во всех отношениях примечательной горы. Впрочем, это никак не влияет на их восхищённо уважительное отношение ко всем красотам родного края.

А название горы Кокуш-Кая составлено из словосочетания «кок-куш-кая», что на местном наречии означает «голубая птичья скала». Оно очень созвучно русскому слову кукушка. И внимательному глазу точно кажется, будто эта стремительная гора, словно птица-паразит, специально присела возле обширного гнезда Эчки-Дага и своим «ухом» чутко прислушивается ко всему вокруг, надеясь улучить удобный момент, чтобы отложить яйцо в чужое гнездо.

Издали так же кажется, будто привольно потягивается, словно разминая плечи, средняя из трёх вершин хребта, сплошь лесистая гора Кара-Оба или Эчки-Даг – её и так, и этак называют. Одноименное название носит также и весь этот лесистый скалистый хребет, что случилось явно в дань исторической памяти о несметных стадах коз, некогда выпасаемых предками на склонах этого небольшого горного массива.

На небольшом удалении к югу от «трёх братьев К» возвышается гора Делямет-Кая, которую одни энтузиасты относят к хребту Эчки-Даг, а другие причисляют её к хребту Чалка: ну, вот такая уж у неё незавидная порубежная доля. Зато к семье Эчки-Дага относят несколько отстоящую к юго-западу скалу Пандас-Кая и даже скалу Носорог (Парсук-Кая), которая отстоит ещё дальше к западу и своим зубчатым рылом нависает над автострадой Судак – Феодосия.

Вообще-то, с географическими названиями уникальных образований и территорий в Крыму давным-давно пора навести хоть какой-то порядок.
А то встречаются, бывает и такое, например, в Москве два побывавших в этих краях курортника, и с увлечением начинают рассказывать о своих впечатлениях об отдыхе в Крыму. Вначале они вроде бы говорят о разных объектах, но чем дальше тянется их разговор, тем всё более понятным становится, что говорят они, вообще-то, об одних и тех же горных вершинах, ущельях или мысах, но известных им под различными названиями.

Так получается зачастую потому, что разные экскурсоводы здесь поют именно свои сказки, и каждый из них делает это на свой экзотический лад. Затем все эти топонимические несуразицы распространяется по интернету, и люди начинают спорить по пустякам точно так же, как это бывает по количеству Сердоликовых бухт на Кара-Даге: две их или три? или четыре? А мыс Лагерный и мыс Хамелеон – это один и тот же мыс или два разных? Равно как и мыс Планерный, разве он – Мальчин?

И почему это бухта возле Орджоникидзе называется Провато, если в древности так называлось поселение, где сейчас располагается поселок Курортное? Хотя это же селение древними греками называлось ещё и Каллиерой. И почему это в советское время пионерский лагерь «Коктебель» был построен в  Курортном, а не в Планерном, который до и после этого названия был именно Коктебелем...
Ну, и т.д., и т.п., как говорится.

(продолжение следует)