Кармен Глава 4

          На следующий же день Лиза приступила к работе в школе. Ей дали классное руководство в одном из пятых классов и попросили принять на себя так же руководство школьной библиотекой. Одновременно Лиза оформляла Дашеньку в садик. В садике было всего две группы: младшая и старшая. Её доченька была самой маленькой в садике. Ей ещё не было даже двух лет.  Вовка  устроился  в бригаду строителей.
За хлопотами обустройства собственного жилища и подготовки кабинета к новому учебному году незаметно подошло первое сентября. Школа заполнилась букетами цветов, что выращивали в палисадниках сельчане, запахом свежей краски,  новеньких учебников, весёлыми детскими голосами, трелями звонков, зовущих на урок и гулкой тишиной коридоров во время уроков. Глядя на школьников, чувствуя свою нужность здесь, Лиза ощущала себя счастливой. Она тщательно готовилась к урокам, проигрывая их, как акты спектакля, отрабатывая движения, фразы, выискивая дополнительный материал по теме урока в библиотеке. Она получала огромное удовольствие от своей работы, стремясь внести в неё что-то новое: мини спектакли по произведению, конкурсы стихов и сочинений, с рисунками по теме и даже кукольные представления.
       С коллегами у Лизы сложились тёплые, дружеские отношения. Близко подружилась она лишь с  Екатериной Валентиновной, ведущей уроки физкультуры и несколько спортивных кружков. Они жили в одном доме и практически не разлучались. Ученики и родители очень скоро оценили прилежание молодой учительницы и так же старались помочь ей, где это было возможно. Ей предлагали мебель на время и навсегда. Так в её квартире появился платяной шкаф, примерно шестидесятых годов, и вся одежда переместилась с гвоздей, вбитых в стену, в него. Им подарили немного посуды, стулья, стол, кресло и даже диван. Всё это, конечно, было не новое, но в этих условиях очень пригодилось молодой семье. Потихоньку Лиза украшала своё жилище всевозможными шторочками, занавесками  и салфетками.
      Прошёл месяц, и Лиза получила свою первую учительскую зарплату плюс доплату за работу в школьной библиотеке. Как же она ликовала! Сумма оказалась очень неплохая, почти вдвое превышающая ту, что она получала за мытьё подъездов. Лиза вспомнила, как болели руки от тяжёлых вёдер с водой, как растрескивалась кожа на пальцах от постоянной влажности, как она уставала и совсем мало спала. Теперь всё изменилось. Она наконец-то работала с удовольствием,  с ней любимая доченька и всё-таки есть семья. Хоть Вовку она так и не полюбила, но всё же, рядом был не чужой человек, с которым можно было поговорить, попросить помощи в домашних делах и просто скоротать время.
       Подошёл праздник - день учителя. Отмечало его всё село в доме культуры. Учащиеся приготовили небольшой концерт. Были выступления родителей, учителей, директора школы. Отметили работу наиболее уважаемых учителей, слова похвалы от директора школы достались и Лизе.
Она, смущаясь, поднялась на сцену, стройная с волосами собранными в высокую причёску, в строгом костюме лилового цвета, облегающем её точёную фигуру.  Лиза зарделась от смущения, поправляя  локоны, выбившиеся из причёски, которые никак не слушались её рукИ.
Директор школы представил молодую учительницу сельчанам и вручил ей небольшой свёрток с подарком. Лиза улыбалась и рассеянно оглядывала заполненный людьми зал и вдруг, словно споткнулась о взгляд голубых глаз,  пристально обращённый на неё. Она старалась не выдать своей неожиданной растерянности под этим пронизывающим взглядом и не понимала: отчего так растерялась.  Лиза опустила глаза, но когда подняла их,  против своей воли  скользнула взглядом по залу, отыскивая манящие  голубые глаза.
 "Ну и глазки! Надо же, точно небесная лазурь! И парнишка молодой совсем, волосы светлые, слегка волнистые.  На Сергея Есенина  как будто похож… А взгляд уже не детский… Потому я и растерялась. Какое-то не соответствие между возрастом и душой, что глянула на меня из этих глаз".

Позже она почему-то часто вспоминала тот взгляд  голубых  глаз, сожалея лишь о том, что обладатель его был очень молод, прямо вчерашний школьник.  "Что это я? Ну был бы этот паренёк постарше и что? Я замужняя женщина с ребёнком. И всякими глупостями не могу голову себе забивать", – решила она.

      …Новый год принёс много радости.  У них в квартире появилась настоящая большая ёлка. Лиза накупила красивых игрушек, и они с Вовкой украсили ёлку игрушками, мишурой, серпантином и дождём из цветной фольги. Нашли своё место на ней и гирлянды из цветных лампочек. Вовка набрался спиртного задолго до наступления Нового года и успел даже почти проспаться, но увидев накрытый к праздничному ужину стол и бутылку шампанского, снова потянулся к фужеру. Екатерина Валентиновна стала зазывать Лизу в Дом культуры, где предполагалось веселье на всю ночь.

          – Лиза, ну пойдём, сбегаем, хоть на полчасика. Дашенька спит. Вовка твой никакой, тоже до утра храпеть будет. Пойдём, а? Новый год же, – упрашивала она.

          – Ну, что ты, Кать, как я ребёнка с пьяным оставлю? Вдруг проснётся, испугается ещё. Нет, Кать, я не могу. А ты иди, веселись и за меня тоже.

          – Ну, вот когда ты последний раз веселилась? Когда у тебя на душе всё пело, а?

          – Никогда, Кать, – задумчиво ответила Лиза, – может только в детстве, когда нам в детдоме конфеты давали. Я ещё маленькая была.

          – Тогда, нам обязательно надо в Дом культуры идти. Сама увидишь, как там все наши веселятся. Лиза, это так здорово! Потом ещё месяц хорошее настроение сохраняется.

          – Не могу я,  Катя. А ты беги.

          – Я сейчас, – Катя метнулась к двери.

Лиза стала убирать со стола, выносить закуски в коридор, чтобы не испортились до завтра. Катя ворвалась в квартиру, внеся в неё свежесть морозной  ночи.

          – Сейчас баба Маша придёт, Она приглядит за Дашенькой. Ей всё равно где телевизор смотреть. Давай собирайся скорее! Платье лёгкое надень, ну то, что мы с тобой покупали. Там сейчас жарко, – тараторила она.

Лиза прошла в спальную комнату, где в своей кроватке спала дочка. Нежно погладила её по головке. Затем достала из шкафа лёгкое платье из крепа чёрного цвета в ярких красных розах, с широким поясом, подчеркнувшим её тонкую талию. Она распустила волосы, рассыпавшиеся по плечам крупными волнами, и нанесла на губы яркую помаду.

          – Кармен! Просто Кармен! – восхитилась Катя, – Туфли прихвати!

          – Вот и я, здравствуйте! Всех с Новым годом! – входя, поприветствовала хозяев соседка баба Маша.

Девушки показали ей, где и что можно взять, если проснётся Дашенька.

          – Вот, тётя Маша, ешьте, что хотите. Чай пейте, – выставляла Лиза опять все закуски на стол.

  Женщины включили телевизор, где как раз начался «Голубой огонёк» и побежали в дом культуры.
Там было полно народу  и, как это водится в сельской местности в такие праздники, здесь были сельчане всех возрастов.
Огромная нарядная ёлка стояла в центре зала и вокруг неё водили хороводы Дед Мороз и Снегурочка. Катю и Лизу тут же вовлекли в хоровод, распевая незатейливые песенки, знакомые с детства: «В лесу родилась ёлочка», «Маленькой ёлочке холодно зимой» и другие.  Лизе действительно стало весело. Вдруг хоровод разомкнулся, и её прохладная ладонь оказалась в крепкой, горячей мужской ладони. Лиза с удивлением посмотрела сначала на руку, затем подняла глаза и встретилась с взглядом тех голубых глаз, которые вспоминала иногда.

          – Здравствуйте, Елизавета Александровна, с Новым годом Вас, – услышала она приятный голос.

В один момент кровь прилила к её щекам и маленьким ушкам, которые тут же стали пунцовыми.

          – И Вас, – произнесла она, лихорадочно соображая, откуда может знать её этот молодой человек.

 "Как, откуда? Это же село, здесь все знают друг друга. Да, но я не знаю этого паренька. Да зачем тебе его знать? Хочу!" – спорил её внутренний голос с ней самой.

          – Я Воронов Сергей, –  представился паренёк, – моя сестрёнка в девятом классе учится, Воронова Лена, помните?

 "Ну, конечно, у Лены Вороновой такие же светлые волосы и такие же голубые глаза", – подумала Лиза.

Она,  молча,  кивнула головой в ответ на вопрос паренька, ощущая как токи от его руки, покалывая слегка, бегут по её телу. Это ощущение было совершенно новым для неё и удивительно приятным. Хотелось не разнимать руки, как можно дольше, но хороводы  вскоре закончились, начались конкурсы  и подвижные игры, сопровождавшиеся криками болельщиков и взрывами смеха.  Вслед за играми началась танцевальная часть вечера, и Лиза двинулась к выходу из зала. Однако почти у двери её перехватил Сергей.

          – Вы уже уходите? Ведь только пришли. А я хотел Вас на танец пригласить, – разочарованно протянул он, – А может, ещё чуть-чуть задержитесь?

Лиза пыталась отговориться, но снова зазвучала музыка, и Сергей вывел её в центр круга танцевать. Во время танца Лиза уже так не волновалась, мысленно осадив себя: "Что это ты, как школьница, краснеешь и теряешься от одного взгляда молодого  мальчика. Или слишком понравился? Ну, вот ещё! От голубых глаз какого-то «желторотика»  обомлела, как невесты Бальзаминова. Самой-то не смешно?" – опять спорило её внутреннее «я» с её действительностью.

Во время танца она держала себя с Сергеем строго, по-менторски.
Вернувшись домой, увидела, что все крепко спят. Телевизор тихонько шипел и светился голубым экраном. Передачи по нему закончились.  Тётя Маша, дремлющая прямо за столом, сложив друг на друга руки, проснулась и заторопилась домой. Проводив соседку, Лиза быстро убрала со стола, умылась, поцеловала спящую Дашутку, и легла в кровать. Она ещё немного времени думала о том, как весело в посёлке встречают Новый год, гоня от себя мысли о молодом человеке очень похожем на Сергея Есенина.
      В новогодние каникулы работы в школе стало меньше. Детвора носилась по улицам с радостными криками и смехом. Они катались на санках, на лыжах, скатываясь далеко вниз по крутому склону к реке. А по льду скользили на  коньках и дети и взрослые. Лизе тоже захотелось пройтись на лыжах по лесу.
     Лыжня, поднимаясь по склону, убегала куда-то за ёлки. Снег казался то сиреневатым, то матово белым, то искрился, отливая всеми цветами радуги. "Красиво как! А ели, как свечи в небо смотрят! «Отягчены их ветви все клоками снега…» Как точно Пушкин написал. Ай, да молодец, брат Пушкин! А тишина здесь какая! Вон сорока с ветки вспорхнула, сейчас затрещит заполошно, разрушит эту хрустальную тишину, разобьёт её на тысячи осколков. Далеко не пойду, теперь темнеет быстро".

Лиза ещё немного поднялась на возвышенность и решила, что уже достаточно. Теперь надо спуститься вниз. Оттолкнувшись палками, она покатилась с горы.

          – И-их! Как здорово!– вырвалось у неё.
 
Сердце запрыгало от восторга.  Надо было чуть развернуться на маленьком изгибе, что был на лыжне и сейчас стремительно приближался. И тут одна из палок как-то жёстко воткнулась в снег, да так и осталась торчать там, нога вывернулась вместе с лыжей, которая «взбрыкнув» задралась вверх. Лиза всем телом приземлилась на вывернутую ногу, ощутив в ней резкую боль. Вторая нога уехала вперёд, растянув их в «шпагат».
Лиза сидела на снегу некоторое время, потихоньку скуля от боли. Она попробовала лечь набок на снег, чтобы вытащить из-под себя ногу, но у неё ничего не получилось. "Надо вторую ногу ближе подтянуть. Ботинок вытащу из крепления и тогда смогу встать", – думала она.

Но и так ничего не вышло. Лиза пыталась изо всех сил что-то сделать, но её попытки были тщетны. И тогда она зарыдала в голос, то поднимая голову вверх, то опуская вниз.

          – Что, что случилось? – услышала она знакомый голос, – Елизавета Александровна, что с Вами?  Не плачьте, сейчас я Вам помогу.

Сергей (а это был он, тот голубоглазый парень) наклонился к ней и вытащил её ногу из крепления лыжины. Затем помог вытащить и распрямить вторую ногу. Лиза при этом стонала и кусала губы, стараясь не закричать от сильной боли.

          – А с ногой не всё так хорошо, как хотелось бы…– сказал он.

Она ощутила его дыхание на своей щеке и по её телу пробежала странная дрожь. Сердце замерло в груди и воздух, скопившийся в гортани, не желал выходить. Голова закружилась,  слегка потемнело в глазах,  она прикрыла их, удивляясь и радуясь новым для себя ощущениям, которые настойчиво пробивались через боль.
 "Что это со мной? Млею, как тургеневская барышня, и не от боли", – вдруг подумала она.

          – Вам плохо? Очень больно, да? – растерялся Сергей.

          – Нет, уже не так больно, – попыталась она встать, но, тут же, охнула и снова рухнула в снег, – как же теперь до дома добраться?" – растерянно спросила Лиза.

          – Придумаем что-нибудь, – обнадёжил её Сергей, – надо попробовать лыжи скрепить. Я бы конечно за санками сбегал, но боюсь: замёрзнете Вы, и темнеет быстро. Всё-таки вечер, лес.

Они связали лыжи Лизы её же шнурками для ботинок, привязав к ним несколько веток лапника. Сергей усадил Лизу поверх этого сооружения и потянул этот груз за собой. Идти было нелегко, хотя лыжня шла под уклон. Надо было идти не спеша, в противном случае эта хлипкая конструкция легко могла развалиться. Они добрались до села, когда солнце уже село и на дома и улицы опустился  морозный, звёздный вечер. По накатанной центральной дороге скользить стало легче. Сергей направился прямо к больнице, где Лизе вправили вывих и туго перебинтовали ногу. Здесь же нашлись и детские санки, на которых Сергей отвёз Лизу домой.
Муж вначале встретил их хмуро, но увидев  жену,  прыгающую на одной ноге,  забеспокоился:

          – Что произошло? Да как же ты? Хорошо, Катерина Дашу из садика забрала. Я только недавно с работы. К дому подхожу, а в окнах темно, никого нет.  Я уж не знал, что и делать, где искать тебя? Сильно болит?

Сергей незаметно ушёл, пока Лиза раздевалась, в пол-уха слушая Вовкины причитания. "Даже не поблагодарила, – расстраивалась она, чувствуя какую-то тихую радость внутри себя, – красивый какой паренёк: глаза цвета неба, румянец на белом лице и смотрит так нежно, словно обволакивает взглядом. На Сергея Есенина  очень похож, и имя то же.…"

Лиза отказалась от больничного. Она прикладывала холод к  ноге, делала тугие повязки и несколько дней носила свободную обувь. Спустя неделю она ощущала себя абсолютно здоровой. Вот только образ молодого человека, буквально спасшего её, довольно часто вставал перед глазами, вызывая в сердце сладкое томление и непонятное волнение.

          "До чего же лапушка!" – думала она, используя местное словцо, как ей казалось, точно отражающее впечатление о парне.

Продолжение... - http://proza.ru/2022/10/13/252