Гралия Часть 5 Глава 2

Глава 2. Тетронил

Как жаль, что я не смог быть тем, кем вы меня хотели видеть.
Не делал то, что все вершат, не чаял я того, что люди любят.
Не бил я слабого, кичась своею силой напускною,
Не предавал я друга в час, когда испытан был судьбою.
Я был собой, врагов я не искал, хоть неприятель постоянно находился.
Не упивался я враждой, а терпеливо ждал и при возможности мирился.
Наверное, я стал чужим, хоть и рожден был в человечьей стае.
Пусть был я не нелюдим, но род людской меня оставил.
Смотрю я молча в небеса и вижу чудное виденье,
Как падает с вершин звезда – моей судьбы тревожное знаменье.

Спустя пару часов после того, как войско гральцев благополучно пробилось в О’Леосс, оказавшись в ловушке в переполненном под завязку населением гарлионе, больная правая рука Таска стала нестерпимо ныть и ужасно распухла. Его тело охватила горячка, и он буквально обессилил и валился с ног. Саваат смутно помнил, как он был размещен у кого-то на постой, как к нему пришел незнакомый лекарь, который что-то говорил и пытался его поить некой кислой гадостью, а после обмазал скверно пахнувшей, похожей на глину массой кисть, предплечье и плечо. По уходу кудесника Таск, облившись семью потами, уснул. Дальше время полетело незаметно. Ему становилось то хуже, то лучше, пока утром очередного дня он проснулся, осознав, что недуг ослабил свою хватку. Саваат лежал на кровати и просто смотрел в окно, за которым виднелась глухая кладка кирпичной стены соседнего дома и ничего более, пока в его комнату не зашла одна из служанок, которая ухаживала за ним все это время.
– О, я вижу, вы сегодня выглядите значительно лучше. Не желаете чего-нибудь поесть?
– Спасибо, я бы не отказался, но вначале мне важно узнать, кто хозяин этого чудесного дома, который приютил меня под своим кровом? А еще неплохо было бы повидаться с ним.
Служанка, девушка в теле, слушая гостя, ловко прибиралась в комнате.
– Моего хозяина зовут Филипп Кот. Он сейчас отлучился по делам, но, думаю, к обеду вернется, и я передам ему о вашем желании.
«Странное родовое имя, у него что предки котов разводили? Нечасто такое встретишь. Обычно берется имя первого из удостоенных чести предков, реже – прославивший человека род его занятий. А то, что у меня будет время до обеда, это хорошо. Вот и ладно, после завтрака часок-другой посплю», – радуясь стечению обстоятельств, решил Саваат.
Он вовсе не спешил встречаться с хозяином, но сделать это следовало, дабы проявить к нему уважение, да и потом Филипп мог рассказать что-нибудь интересное.
– И долго я позволял тут себе отдохнуть?
– Нет, что вы, сегодня пошел пятый день, как вы у нас гостите.
«Пять дней! Пять кнезовых дней, – прикинул в голове Таск. – Это много или мало? Пока я тут прохлаждался, все могло с ног на голову перевернуться».
Служанка извинилась и перешла к процедуре взбивания постели. Саваат уже вполне смог встать, чтобы не мешаться, но не стал этого делать. Ему было приятно, когда вокруг него суетятся и ухаживают.
Женщина закончила с кроватью и, тяжело дыша, встала над постелью, переводя дыхание.
– А меня кто-то посещал, пока я тут болел? Или, может, мне оставляли какие-то послания?
Служанка задумалась:
– Да нет, если не считать лекаря, к вам никто не наведывался и никто никаких посланий вам не оставлял. Хотя… я спрошу у нашего ключника. Он наверняка знает больше. В конце концов, я же все время была при вас.
Ответ несколько огорчил Таска. Нет, он не горел желанием возвращаться на службу и с удовольствием повалялся бы здесь еще дней пять, а то и больше, но ему стало немного обидно, что все о нем будто забыли. О нем! Том, кто спас гральцев от тяжелого поражения! Да и Калия, в том, что с ней ничего не случилось, Саваат почему-то был уверен, могла бы навестить его. Так, хотя бы по старой памяти.
Служанка покинула его, а через пару часов к нему зашел лекарь. Не тот, что накладывал повязку, а какой-то другой молодой человек. Он бегло все осмотрел, сказал, что завтра можно будет ее снять, после чего извинился и, ссылаясь на занятость, наличие у него еще многих больных, которые требуют помощи, покинул Саваата.
Время стало тянуться как-то уж слишком медленно. Таск заскучал. Он поднялся с кровати. Обошел всю комнату. Подошел к окну и выглянул на улицу, там был глухой тупик, посреди которого стояла старая телега с небольшой копной сена. Вот и все.
Ближе к обеду пришли пара слуг, которые сообщили, что хозяин рад будет перекусить с желанным гостем. Мужчины сопроводили Таска в комнату, где имелась ванная, наполненная теплой водой. Они же помогли Саваату привести себя в порядок и переодеться.
В назначенное время Таск пришел в столовую-гостиную, где он наконец познакомился с Филиппом Котом.
– Рад вас видеть, мой любезный гость! – широко улыбаясь, поприветствовал Таска Кот, встречая его на пороге гостиной, обмениваясь рукопожатием. – Наслышан, наслышан о ваших подвигах. Если бы подмога из столицы не пробилась к нам, что произошло исключительно благодаря вашим стараниям, через пару недель О’Леосс охватил бы голод.
Филипп взял под руку Саваата и провел его к небольшому столу, стоящему у окна, из которого открывался неплохой вид на улицу. Все лучше, чем глухая стена. Стол был накрыт на двоих. На нем стояли тарелки с дымящимся супом из мяса кнеза, приправленного сушеной зеленью, в вазе лежал порезанный хлеб, воздушный внутри и хрустящий снаружи. Также тут имелся графин с прозрачной как слеза настойкой и пара уже наполненных этим явно чудодейственным напитком рюмок.
– Прошу, – отодвинув стул, ухаживая за гостем, предложил присесть хозяин. – Вы наверняка проголодались. Значит надо это срочно исправить.
Кот был ровесником отца Таска, и столь рьяное ухаживание, похвала и учтивость несколько смутили юношу. Хозяин был худощав и высок, его лицо покрывали рытвины, похоже на последствие перенесенной в детстве болезни, волосы были седыми и редкими, пальцы на руках чересчур длинными. Но эти особенности во внешнем виде не отталкивали, а только придавали Филиппу некий колорит.
– Неужели в гарлионе все так плохо с продовольствием? – поинтересовался Таск, усаживаясь на любезно предложенное ему место. – Зима только пришла. Не рано ли пустеть закромам?
Филипп как-то напоказ всплеснул руками и ответил:
– Вы правы, мой господин. Но всему виной стечение обстоятельств. Именно они сыграли с нами злую шутку. Так, прошлый год был не особо урожаен для местных земель, холода, сошедшие с гор с туманами, сильно подморозили молодые посевы. У нас же до гор рукой подать, не то, что в столице или Т’Боле. Там куда теплее. Потом гарл О’Леосса Андреас Рум, когда подошли войска Замнитура, зная о беде со съестным, возьми и пусти к нам всех землевладельцев округи. Мало того, так с высокородными в гарлион вошли и их рабы, а потом в гости пожаловали свободные. Бежал люд в спешке, похватав, что первым под руку подвернулось. Вот и результат! Теперь народу в О’Леоссе как селедки в бочке, а завоеватели, кнезы поганые, жируют, грабя предместья гарлиона.
Таск, подняв бровь, удивленно произнес:
– Не думал, что тут все настолько плохо. Я, вероятно, стесняю вас своим присутствием, так сказать, лишний рот, поэтому позвольте мне оплатить мой постой у вас.
Хозяин на мгновение замялся, что-то прикидывая в уме, а потом, замахав руками, сказал:
– Да что вы такое говорите. Не надо мне от вас ничего. Для меня уже за честь само ваше присутствие. И это мое последнее слово.
Таск, соблюдя правила приличия, решил дальше не настаивать на оплате постоя. Тем более лишних денег у него не водилось. Да и к тому же он не обнаружил в комнате своих вещей и имущества, которые должны были быть доставлены с корабля в обозе сюда с остальным привезенным. Надо было разузнать, где запропастилась его собственность у распорядителя войска. Все это предстояло сделать Саваату самому, ведь в отличие от большинства других высокородных у него не было с собой в походе рабов и слуг. Те, что имелись когда-то, сгинули в Западной пустыне, отец новых не выделил, а нанимать кого попало не хотелось, выбрать стоящих не удалось ввиду того, что все свободные руки были задействованы в работах для нужд столицы.
– У меня есть хорошее предложение, подкупающее своей новизной, – смакуя слова, лукаво подмигнув гостю, заметил хозяин. – Давайте пригубим моей настоечки и все же поедим.
Что они и сделали. Выпив горячительное под прославляющий Гралию тост, все внутренности Таска разом охватило приятное тепло, а суп закрепил достигнутый результат. Пока гость уплетал первое блюдо, хозяин развлекал его рассказом о своей родословной, которая, как оказалось, действительно происходила от предка, разводившего породистых кошек – сейры из Рельталгохолькла. Саваат не особо любил этих похожих на пуховое облачко животных. Их шерсть постоянно прилипала к одежде, что ужасно раздражало юношу. Но он знал многих высокородных, особенно женщин и девушек, соседей по варту Кенег, которые души не чаяли в этих ленивых, постоянно урчащих созданиях, требующих ежеминутного вычесывания. К счастью для Таска, хозяин завязал с разведением сейр.
На второе принесли копченую рыбу. Это были жирные куски из спинной части. К ним подавался сметанный соус, приправленный зеленью. В качестве гарнира шел вареный, слегка охлажденный картофель. Сказочное объедение, которому предшествовало возлияние очередной порции настойки с заверениями Кота о вечной дружбе гарлионов О’Леосс и Гралия. Филипп продолжил рассказ о том, чем сейчас зарабатывает на жизнь он и его семья. Они держали два красных дома. Один недалеко от причалов. Он сейчас был захвачен замнитурцами, так как порт О’Леосса находился вне пределов стен гарлиона. Между причалом и гарлионом на холмах раскинулись фруктовые сады, через которые пролегала широкая дорога, по сути, тот же земельный тракт. Все это тоже досталось врагу. Второй красный дом был защищен от врагов стенами О’Леосса, что хоть как-то успокаивало Филиппа. К тому же он приспособился сдавать внаем часть своего дома, где сейчас жил Таск. Так как беженцев было много, практически все его комнаты были заполнены до отказа. Саваату достались «хоромы» из личных владений хозяина. Правда, оставалось загадкой, кто мог жить в такой убогой комнатушке?
Насытившись двумя блюдами, Таск совсем не ожидал появления третьего – сладкого – свежеиспеченного слоеного пирога с фруктовой начинкой. Поэтому с сомнением поинтересовался у хозяина:
– У вас точно ожидается голод в ближайшие дни?
Хозяин отмахнулся рукой и, откинувшись на спинку стула, сообщил:
– Ради такого гостя ничего не жалко.
Таск уже усвоил, что его тут воспринимают как героя, но благожелательность хозяина все равно выглядела как-то странно. Многое, что он выдавал за беду, лично для Филиппа оборачивалось благом. Вот он сетовал на скопление народа в гарлионе. Только это же приносило хороший доход в его карман. Он содержал красный дом, где и проживали те самые беженцы. Наверняка за свои услуги он сейчас брал втридорога, по крайней мере, так бы точно поступил отец Таска, что был того же поля ягода. И с едой имелся в чем-то подвох, и в отказе от оплаты постоя крылось лукавство.
Впрочем, времени раздумывать о том и этом у гостя особо не оставалось, ведь хозяин умел расположить к себе и был отличным рассказчиком, умевшим увлечь собеседника.
Управившись с пирогом, запивая его теплым молоком, слушая байки о юности Кота, когда он только начинал помогать своему отцу в семейном деле, занимаясь организацией постоя и досуга разных интересных гостей – послов, торговцев из дальних стран, гордаров и прочего люда, исполняя их прихоти, которые неизменно оплачивались звонкой монетой, Таск решил выяснить о том, кто его навещал, пока он болел, и нет ли ему от кого каких поручений.
– Вы знаете, – напоказ задумавшись, выдержав паузу, ответил хозяин, – да, ваш зерт, Фелил О’Луг, просил сообщать о состоянии вашего здоровья каждый день с утра. Что я исправно делаю. И еще к вам заходил такой высокий высокородный, кажется, из Т’Бола, имени его я не запомнил, но описать его смогу. Ему лет тридцать, волосы черные кудрявые, на спине его севетора был вышит такой приметный герб – на зеленом фоне река в виде трех волнистых линий, над ней – красный кувшин, заслонявший желтоватый клинок. Я поэтому и говорю, что он из Т’Бола. Мужчина поинтересовался, как вы? Мне не чем было его порадовать. Тогда он, ничего более не говоря, ушел. Этот человек напоминает вам кого-нибудь?
Таск скрежетнул зубами. Конечно, как же было не понять по таким приметам, кто к нему заходил.
– Да, я его знаю, – ответил Саваат, побагровевший от злости, явственно представивший, как молодчик калечит его руку. – Его зовут Терил Негром.
– Я что-то не то сказал? – учтиво уточнил хозяин, видя реакцию гостя.
– Нет, все нормально. Я вам очень благодарен, но, к сожалению, сказываются раны. Позвольте мне пойти отдохнуть.
Хозяину ничего не оставалось, как согласиться. Он радушно проводил гостя до порога гостиной, где передал его на попечение слуг, не забыв пригласить Таска на ужин. Саваат раскланялся и покинул радушного хозяина.
Следуя по коридорам в свою комнату, он не мог выбросить из головы вопрос: зачем к нему приходил Негром?
До вечера Таск провалялся в постели. Ужин прошел в той же столовой, что и обед. Хозяин был снова само радушие. Опять удалось неплохо поесть, послушать небылицы о гарлионе. Один из рассказов запомнился более других.
– …а вам известно, – попивая красное замнитурское, затянул снова Филипп, – что О’Леосс стоит на месте сошествия на землю богов?
– Любопытно, – кивнув, учтиво заметил Таск. – А у нас в столице да и в моем варте Кенег говорят, что боги сошли на землю где-то на территории Гралии гербов.
– Уважаю ваши заблуждения, – снисходительно парировал хозяин, – но заблуждения, это только заблуждения и ничего более. Именно О’Леосс был местом схождения богов с небес к людям. Тут они основали свой первый гарлион. Он так и назывался просто – Гарлион. По его образу и подобию стали создаваться все крупные людские поселения. Правда, основная часть Гарлиона находилась под землей, в отличие от человеческих. На поверхности Гарлиона были лишь храмы. Они, к слову, до сих пор еще сохранились, это храмы первым богам, богам стихий: огню – Кроилу, воды-моря – Тоанорону и воды-рек и озер – Дай О’За, ветру – Артону, земли – Гралии. Так вот, после войны богов пострадали не только плодородные земли, где сейчас простирается Западная пустыня, но были завалены и затоплены все подземные жилища. Однако все да не все. С тех пор, как народу в О’Леоссе прибавилось из-за осады, ему куда-то нужно было деваться от холода, ведь нормального жилья на всех не хватало, да и не многие были в состоянии за него заплатить. Поэтому люд полез во все щели. За неделю до прибытия помощи от великого гарла были разведаны очередные подземные залы. Мне удалось побывать там по долгу службы, занимался переписью вновь прибывшего населения по поручению нашего гарла. Скверное местечко, скажу я вам. Сыро и холодно, полумрак, это все, на что способны лампы, но при этом неплохая в них вентиляция.
Хозяин отхлебнул хороший глоток красного замнитурского, после чего вытер белоснежным платком губы, замарав безупречную чистоту.
– Но рассказываю я Вам об этом потому, что переписанный мною народ взялся пропадать. Беженцы утверждают, что исчезнувшие находили какие-то новые проходы в глубь земли и бесследно пропадали.
– Сожалею, – вполне искренне сказал Таск, понимая, что Филипп совершенно не разделяет его чувств.
– Все мы сожалеем, – без особых эмоций ответил Кот. – Но гарла, помимо всего прочего, очень интересует, куда ведут эти таинственные проходы? Это, пожалуй, один из наиболее важных вопросов для осажденного гарлиона. Как вы считаете?
Таск все понял и, прекратив методичное поедание разной снеди, быстро ответил:
– Пожалуй, вы правы. Это, как я думаю, будет интересно не только вашему гарлу, но и моему зерту, Фелилу О’Лугу.
После этого разговор перешел на другие темы.
В этот раз Кот много расспрашивал Таска о его родном варте, об отце, военной службе в регулярной армии, интересах. После чего, засидевшись за беседой допоздна, Саваат покинул Филиппа, в этот раз уже сумев найти дорогу к себе без чьей-либо помощи.
Ночь прошла незаметно. Рано утром к нему пришел лекарь, который снял повязку. Он рекомендовал не нагружать руку работой, поберечь ее и пообещал, что тогда все будет хорошо. Не успел лекарь покинуть Саваата, как прибыл гонец от Фелила О’Луга, который требовал как можно скорее прибыть к нему в ставку.
«Вот и кончился мой отдых», – подытожил Таск, собираясь в дорогу.
Улица встретила его холодной изморосью, которая периодически срывалась на снег с дождем.
– Скверная погодка, – заметил Таск.
На что сопровождающий его воин ничего не ответил. Так, молча, они прошли по широким мощеным улочкам и площадям, пока не оказались возле высокого трехэтажного дома с пологой крышей и парой башенок.
Постройки в гарлионе все больше были сделаны из какой-то серой скальной породы, что придавало О’Леоссу, особенно в такую промозглую погоду, печальный, скорбный вид. Таск вздохнул и вошел внутрь, поприветствовав стоящих на входе стражей.
Гонец сопроводил его прямиком до комнаты на втором этаже. Это была богатая библиотека с множеством стеллажей и несколькими удобными для беседы диванами, перед которыми стояли невысокие, в локоть высотой, чайные столы.
– Когда зерт освободится, то посетит вас, – сказал немногословный гонец, прежде чем покинуть Саваата.
Таск остался один. Вначале он немного походил вдоль рядов полок с книгами, разглядывая старинные и не очень переплеты многотомных фолиантов, перемежавшихся менее внушительными изданиями. Тут имелось много исторической литературы, трудов по философии и астрономии, в изобилии встречались религиозные трактаты и сборники мифов.
Таск от нечего делать снял с полки одну из книг. Это был внушительный фолиант, обернутый в кнезову кожу, приобретшую с течением времени густой темно-коричневой цвет. Саваат положил книгу на столик и, отстегнув застежку на переплете, раскрыл ее. На первой странице красовалась надпись: «О сошествии богов на землю». Автор труда был неизвестен.
Саваат усмехнулся и подумал: «Меня прямо-таки преследует эта история, то мой любезный домовладелец мне все об этом рассказывал, теперь вот эта книга».
Он перелистнул несколько страниц.
– Сплошной текст, никаких картинок, – разочарованно подытожил он, а потом, закрывая фолиант, резюмировал: – Нет, с тобой я когда-нибудь проведу ночь, но не сегодня.
После этого Таск продолжил плутать между рядами книг.
Устав бродить, Саваат присел на мягкий диван и буквально утонул в нем. Уже очень скоро его стало клонить в сон. Таск безуспешно пытался бороться с этим желанием, то устремив свой взор за окно, где раскинулась какая-то местная площадь, вдоль которой выстроились ряды культовых, торговых и других публичных зданий, то читая названия с корешков книг с ближайшего стеллажа. Но слабость после болезни взяла свое, и юноша задремал.
– Утро доброе! – внезапно раздалось из яви, и Таск тут же вскочил, вырываясь из объятий сна.
Руку пронзило волной боли. Саваат выпрямился по струнке. Перед ним стоял Фелил О’Луг. Он как всегда был подтянут, по его выправке и не скажешь, что ему уже давно за сорок. Густые, аккуратно расчесанные с легкой проседью темно-русые волосы рассыпались по его крепким, широким плечам. Пропорциональные черты лица подчеркивали природное высокородство этого человека. Его одежда – севетор, надетый поверх белоснежной сорочки, кожаные штаны и сапоги, широкий ремень, все светло-коричного цвета, не блистали роскошностью, но были добротными, явно дорогими вещами, что распознавалось с первого, даже самого мимолетного взгляда. На его груди на серебряной витой цепи висел диск Ченезара, символизирующий власть великого гарла Гралии. Это было единственным украшением на нем, красивом самом по себе мужчине.
– Рад видеть тебя, Саваат! – произнес он и, положив правую руку на плечо Таску, который был на голову ниже О’Луга, крепко его сжал, словно проверяя подчиненного на прочность.
Саваат в этот миг откровенно порадовался, что Негром повредил ему только правую руку.
– Если бы не твоя атака, нас бы сбросили в море, войско было бы разбито на голову. Но благодаря твоей прыти мы все еще тут, кнез тебя побери! Уж от кого, а от тебя, признаться, никак не ожидал такого поступка. Скажи мне, это была случайность или закономерность?
Саваат не знал, что и сказать, собравшись с мыслями, произнес:
– Пожалуй, всего понемногу.
По внешнему виду выходило, что ответ удовлетворил зерта. Это и благожелательное отношение к нему начальства позволили Таску немного расслабиться.
«Хорошо, что Фелил О’Луг не расспрашивает меня о подробностях случившегося, ведь на деле выходило, что я немного отошел от выполнения данного мне распоряжения».
– Мой зерт, я хотел задать вам вопрос.
– Спрашивай, раз тебе это важно.
– А почему только мой отряд вышел на рощу, ведь приказ был не только для моих людей?
– Все просто, – непринужденно разведя руки в стороны, сказал Фелил. – Другие, начав плутать в тумане, не решились идти до конца и вернулись к берегу, но не ты. Выходит, ты тот, кто идет до конца!
Зерт внимательно посмотрел на Таска, словно пытаясь заметить, разглядеть что-то очень важное.
– Понял, – ограничился короткой фразой Саваат, абсолютно никак не поменявшись в лице.
– Хорошо, – продолжил разговор О’Луг, – теперь перейдем к насущным вопросам. Насколько ты владеешь своей правой рукой?
Саваат сморщился и нехотя ответил:
– Плоховато. Лекарь сказал…
– Я знаю, что тебе сказал этот костоправ. Мне важно знать, что считаешь ты. Раз говоришь, что плохо, значит ты не боец. Что ж, это не радует меня, но все, что бы не делалось, все к лучшему. Даже для раненого тебя у меня найдется работа.
Таск с любопытством посмотрел на зерта.
– Ты ведь уже знаешь, что гарлион переполнен народом и если его не организовать, не показать, кто тут власть, то голод будет не самым страшным испытанием, какое всем нам придется пережить.
– Что же может быть страшнее? – машинально спросил подчиненный. – Отражение приступа? Атака в поле замнитурцев?
Фелил покачал головой.
– Для того, чтобы отразить штурм или решиться на атаку в поле, надо организовать тут все, обеспечить себе безопасный тыл. Люди должны есть, спать, не болеть, надо следить за тем, чтобы войско, местные жители, беженцы не перегрызли друг другу глотки. Нужно следить за ценой на товары, за судом, за исполнениями наказаний. В гарлион необходимо вернуть порядок. Без этого не будет победы. Понимаешь?
– Да.
– Хорошо, что понимаешь, потому как именно тебе придется всем этим заниматься.
– Мне? Всем этим заниматься? Только я никогда не решал таких вопросов, связанных, как я понимаю, с обеспечением войска. Да и, насколько мне известно, уже есть человек, который ведает подобным делом. Разве что-то случилось с нашим распорядителем?
Фелил О’Луг отрицательно покачал головой.
– Нет, мой друг, с распорядителем все отлично. Я же хочу, нет, я приказываю тебе снять боевой доспех и надеть тетрон, став тетронилом, возглавив местных канутов.
Таск вытаращился на зерта. У него просто не было слов. Он никогда не касался вопросов работы сборщиков налогов и блюстителей правопорядка. И тут – на тебе.
О’Луг продолжил:
– Не смущайся и не удивляйся. Работа тетронилом ничем не хуже какой-либо другой. И время, которое ты проведешь в этой должности, будет зачтено тебе в качестве военной службы. Возглавляя канутов, у тебя появится неоценимый опыт, который может тебе сослужить отличную службу в будущем. Если хочешь знать, я тоже имел счастье занимать должность тетронила. Многие высокородные на многое готовы пойти, чтобы заполучить эту работу.
– А разве в О’Леоссе нет тетронила? – выдавил из себя оторопевший от неожиданных новостей Таск.
– Был. Теперь он мертв.
– Погиб при осаде? – предположил Таск.
– Нет, – парировал зерт, – его убили неизвестные люди, что сейчас тут, под защитой стен. Тело твоего предшественника расчленили и по частям раскидали по всему гарлиону. При этом его плоть срезана с костей, относительно целой осталась только голова. Есть подозрение, что мясо съедено.
Таск поперхнулся.
– Найти убийц твоего предшественника – Листа Лотиса – будет первым твоим заданием.
– И как скоро стоит ждать еще поручений?
– Скоро и очень много. Тебе предстоит каждый день выслушивать их в двенадцать  утра и докладывать о выполнении ранее полученных. Сегодня примешь дела, возьмешь бразды правления и вперед.
– А могу я получить себе в помощь кого-то из тех, с кем я служил? Все же быстрее и лучше выйдет организовать дело с проверенными людьми.
– И кто тебе нужен?
– Я бы хотел взять под свое начало Ласлома, Леонида и Грома с их людьми. Это мой отряд. Хорошие войны, слаженно работают и умеют исполнять приказы.
– Не думаю. Платить почти за сорок человек, как если бы они служили в войске, но в реальности будут выполнять работу канутов, которая в пятеро дешевле, так не пойдет. Деньги любят счет. Но согласен с ходом твоих мыслей, помощь будет нужна и для того требуются надежные люди. Я дам тебе одного высокородного помощника из т’больских ополченцев. Твоей правой рукой станет Терил Негром. Приступай к работе немедленно, приказ о твоем назначении я уже подписал. В участок канутов тебя сопроводит моя стража.
– Исполню, – отчеканил Таск, а сам подумал: «Это что за издевательство-то такое? Моя правая рука! Так этот урод и отнял у меня правую руку!»
В этот момент в комнату зашел гонец с белой повязкой на плече, сообщивший, что кто-то уже прибыл и ожидает зерта внизу. Фелил О’Луг явно желал что-то еще сказать Таску, но пришедшего он, как видно, давно ждал. Поэтому зерт решил закончить разговор и, налив в бокалы вина, предложил на прощанье сказать Таску тост.
– За честность и правду! – смотря прямо в глаза своему зерту, провозгласил Саваат, вдруг вспомнив, как однажды выпивал с Керием за эти самые слова, на его языке тогда, как и сейчас, стало немного горьковато.
Фелил О’Луг, немного удивившись, посмотрел на своего гостя и, кивнув, ничего не спросив, опустошил бокал, после чего быстро попрощался с Таском, сказав, что ожидает его завтра с докладом ровно в двенадцать часов.
«Может, и хорошо, что я не завел с ним разговор о пропажах в подземельях. Будет с чего завтра рассказ начать. Это же во сколько мне надо будет вставать-то, чтобы успеть выслушать доклады моих подчиненных, а потом прийти и сообщить все моему зерту?»
Словно услышав мысли Таска, О’Луг уже в дверях заметил:
– Про сон можешь теперь забыть. И помни, я доверился тебе. Так что не подведи меня.
Саваат, исполняя приказ Фелила О’Луга, незамедлительно отправился на свое новое место службы. От встречи с зертом Таск ожидал чего угодно, но только не такого поворота дел. Теперь он стал тетронилом.
На улице было холодно и сыро. Дорога к его месту службы заняла не особо много времени. По пути с ним приключилась мелкая, но довольно примечательная история.
Проходя мимо стоявших вдоль одной из улиц прилавков, на которых торговали всякой снедью, Таск стал свидетелем небольшого представления. К одному из развалов, на котором красовались разнообразные колбасы – вареные, копченые и прочие, происхождение которых с вероятностью ста процентов было из тех припасов, что доставили в гарлион с боем совсем недавно, подбежала стайка разновозрастных ребятишек, похожих на воробьев, одетых в какие-то грязные обноски. Тут были и совсем маленькие, годков шести от роду, и постарше, но все тощие и шмыгающие носами. Эта ватага бесцеремонно похватала с прилавка разносолы и кинулась врассыпную, хозяин торга не успел и рта раскрыть. А когда все же встал и принялся браниться, размахивая кулаками, выкрикивая проклятия вслед улепетывающей детворе, один из воробьев, мальчуган лет двенадцати, остановился. Он, обернувшись, сложив локти в непристойном знаке, подразнил мужика, состроив кривую рожицу, а потом, обратив внимание на зеваку Таска, подмигнул ему, тут же переключившись снова на гримасничанье. Лицо у паренька было осунувшимся, щеки ввалившимися, взгляд ехидный, насмешливый, но никак не злой. Торгаш побагровел от гнева, выбравшись из-за прилавка, неуклюже ковыляя, он вроде как кинулся вдогонку сорванцу. Но куда там, того и след простыл.
«И эти тоже теперь моя головная боль, – рассудил Саваат. – И мелкие воришки-ребятишки, и перекупщики краденого, и самоуправщики, продающие, а не раздающие съестное жителям гарлиона, без последних не было бы тут таких вот богатых съестных развалов. Одно слово, попал я под раздачу».
Пятиэтажный дом, в котором расположился участок канутов, внешне походил на небольшую крепость, возведенную, как, впрочем, и большинство других построек в О’Леоссе, из серого камня. Только, пожалуй, в скальных булыжниках сооружения, где Таску предстояло теперь работать, было больше черных вкраплений, что выигрышно смотрелось на фоне остальной монотонной серой массы стен домов. Крепость имела квадратную форму, в ее центре находился глухой внутренний двор.
Чтобы оказаться внутри участка, необходимо было миновать сначала внешние дубовые, обитые листами металла первые ворота, потом проследовать по туннелю, освещенному, как назло тусклыми и редко встречающимися масляными лампами, пройти через полностью кованые вторые ворота, после чего оказаться во внутреннем дворе, который следовало пересечь, чтобы предстать перед последней преградой – широкой дверью, ведущей внутрь дома.
С внешней стороны у крепости канутов на уровне первых трех этажей вовсе не было окон, а те, что появлялись выше, скорее, походили на бойницы. От них разительно отличались окна, что выходили во внутренний двор. Они были широкими и высокими.
Дом стоял на площади Возмездия. Как несложно догадаться, именно тут исполнялись приговоры местного гарла и других власть имущих.
На первых воротах и собственно входе в участок канутов стояла стража, которая, как видно, уже была оповещена о новом начальстве и приветственно салютовала Саваату. Чего греха таить, такое начало порадовало юношу.
Внутри дома Таска встретили два его заместителя – Кальв и Руф. Оба были коренастыми, широкоплечими, хмурыми мужчинами. Первый с большой проплешиной на темени, лет тридцати пяти, а у второго на голове красовался залихватский каштановый чуб, он выглядел немного моложе и свежее своего товарища. Оба заместителя вели себя крайне сдержанно и настороженно, как видно, новый тетронил не внушал им особого доверия. Тут же для знакомства во внутреннем дворе были собраны кануты из участка. Их оказалось довольно-таки много, около двухсот человек, не считая еще с полсотни тех, что сейчас отдыхали, и такого же количества несущих службу на улицах гарлиона.
Когда Кальв доложил о количестве подчиненных, Таск даже поперхнулся и переспросил:
– Триста канутов на О’Леосс? Не многовато ли? В столице не факт, что столько насчитается.
Подчиненный как ни в чем не бывало ответил:
– Да, по переписному листу у нас триста тринадцать человек и еще есть недобор в семерых. И этого не хватает. О’Леосс – торговые ворота Гралии.
Саваат вздернул брови и закивал.
Внешний вид канутов радовал глаз: вышколенные, стоящие стройными рядами, совсем как воины из регулярной армии. Почти нет пожилых и совсем отсутствуют увечные.
– Странно, – продолжая переговариваться с подчиненными, заметил Саваат, – крепкие ребята в О’Леоссе служат в канутах. Как так вышло, что мои новые подчиненные все как на подбор здоровые и сильные? Обычно канутами берут калек или тех, кто по возрасту уже не может переносить полноценную военную службу.
Теперь ответил Руф, поправляя свой непослушный каштановый чуб:
– Мой господин, перед вами и стоят воины гарлиона, это та же регулярная армия, но оплачиваемая из казны гарла О’Леосса. Корпус канутов был практически весь истреблен местными бандами пару лет тому назад. У нас тут случилось Колодезное восстание. Слышали, наверное?
– Да, что-то припоминаю, – сказал Таск, хотя ничего такого не слышал.
Подчиненный, видя неопределенную мину на лице старшего, решил уточнить:
– Восстание началось с того, что были отравлены два из десяти колодцев в гарлионе. Начался мор. В чем причина, быстро разобрались. Кануты искали виновных, но дело шло ни шатко ни валко. Вроде нашли каких-то пьяньчуг, которые были готовы взять вину на себя. Только народ как-то не особо в это поверил. Хотели казнить виновных после празднования дня рождения нашего гарла. Однако народ поднял такой шум, что пришлось совместить казнь и праздник. В назначенный день, когда виновных вывели на помост к виселице, из толпы кто-то стал орать, что не тянут эти на отравителей, мол, кануты опять пыткой вырвали признание. Один прокричал, другой согласился. Так, слово за слово и пошло-поехало. Начались погромы. Более других перепало канутам, тут им все грехи припомнили. В общем гарлу пришлось задействовать силы войска гарлиона. После подавления бунта оказалось, что почти всех канутов вырезали. А те, кто выжили, наотрез отказались нести службу дальше. Вот нас гарл Андреас Рум в приказном порядке сюда и прикрепил. Так и работаем.
– И что из старых так совсем никого не осталось? – удивился Таск.
Руф почему-то сморщился, но ответил:
– Есть с десяток твердолобых, которым все нипочем. Они сейчас на службе на улицах.
– С ними что-то не так?
– Да нет. Просто упрямые они, не поддаются военным порядкам, так и лезут с советами и поучениями.
«Вот и отлично, – решил Саваат, с ними надо обязательно постараться наладить отношения, для противовеса этой пока недружелюбной компании, выстроившейся тут во дворе».
Таск наконец снизошел и поприветствовал своих новых подчиненных, произнеся небольшую и, как ему показалось, несколько скомканную речь, высказавшись о проблемных временах и необходимости быть особо бдительными перед лицом внешних и внутренних врагов.
Кануты были отпущены по своим местам, а Таск с заместителями, которых так и хотелось назвать на воинский манер младшими зертами, пошел знакомиться с устройством участка канутов.
В основном объяснениями, что тут и как, был обременен чубатый Руф. У него был приятный вкрадчивый баритон:
– Участок имеет пять наземных и три подземных этажа. Начнем с тех, что на поверхности. Первый этаж – гостевой, на нем расположены залы для торжественных церемоний, комнаты для допросов и приема посетителей. Второй этаж вмещает в себя помещения, где находится руководство разных уровней и хранилище собранных налогов и сборов. Службу канутов возглавляет тетронил, это вы, далее следуют его заместители, это я и Кальв. Потом – рангом ниже. Дальше – главы отрядов канутов, отвечающие за сбор налогов и правоохрану в определенных частях гарлиона. Их двенадцать. У каждого есть по одному заместителю. Есть еще главы отдельных служб – они занимаются снабжением одеждой, писчей бумагой и чернилами, архивом, продовольствием и другим. Особняком стоят ваши помощники, но их место тоже на втором этаже. Третий этаж занимает библиотека-архив. Четвертый – столовая и оружейная. Пятый – жилой, предназначен для отдыха.
Провожатые бегло провели нового хозяина по всем этажам и наглядно показали то, о чем вначале рассказали в общих словах. По ходу прогулки Таска обмерил портной, обещавший в недельный срок сшить форменное облачение тетронила.
Потом пришел черед спуститься вниз. На первом, считая от уровня земли, подвальном этаже находились комнаты для допросов с пристрастием, иными словами, пыток. Второй этаж был складом всего и вся, а третий отведен под камеры.
– А есть ли под участком подземные ходы? – поинтересовался Таск прохаживаясь по самому нижнему этажу. – И куда они ведут?
– Да, – с некоторой неохотой, поглядывая на товарища, ответил Руф, – такое добро тут имеется. Туннелей два. Один ведет во дворец гарла, прямиком к Андреасу Руму, другой выходит далеко за стенами гарлиона в районе причала.
– Это интересно, – заметил Саваат. – Выход у причала может быть очень полезен. К примеру, для вылазок в тылу неприятеля.
Руф неопределенно пожал плечами, скорчив недовольную гримасу.
Таск попросил показать ему входы в туннели, после чего поспешил подняться в свой новый кабинет. Тут, при свете дня, сидя в мягком кресле, в окружении картин на стенах с изображениями сюжетов из жизни богов, мягких ковров на полу с высоким ворсом, книжных шкафов, попивая чай, приготовленный умелой рукой древнего старичка, который прислуживал еще при старом тетрониле, было куда уютнее общаться с подчиненными, чем в темных, сырых лабиринтах подземных этажей.
– Я полагаю, – заметил Таск, – что теперь пришла очередь рассказать о том, как было совершено убийство моего предшественника.
– Да уж, пришло время, – словно передразнил тетронила Кальв.
Саваат непонимающе взглянул на своего заместителя.
Тот, неопределенно махнув рукой, начал все по порядку объяснять, время от времени поглядывая на Руфа, у которого он перехватил эстафету рассказчика:
– В гарлионе еще дней за десять знали о том, что военный флот Замнитура идет в сторону Гралии. И не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что первой их целью станем мы. О’Леосс нельзя оставлять за спиной, планируя большое вторжение, он стоит на перекрестке торговых путей, это торговые ворота в Гралию.
– Откуда такая уверенность? Кто ваши источники этих сведений? – зацепился за слова Таск.
Кальв, словно ища поддержки, в очередной раз покосился на Руфа, но тот молчал, тогда он продолжил, опустив глаза в пол:
– Да, дошли до нас слухи от торговцев из Замнитура, ведь торговля с королевством всерьез прекратилась только с началом осады О’Леосса. Теперь снова, с вашего разрешения, вернусь к предыстории убийства. Торговцы стали распускать среди высших кругов слухи о том, что король не желает крови и хочет лишь повиновения. Он якобы обещал, что никого из высокородных и свободных не лишат их имущества и вольностей, требовалось только присягнуть на верность королю Замнитура. Таким образом, О’Леосс должен был стать примером для других гарлионов Гралии, образцом, как следует себя вести при появлении королевских войск.
– Даже так? Не знал об этом, – удивился Таск.
Кальв снова поднял глаза и более уверенно продолжил:
– Часть народа сбежала из гарлиона до появления завоевателей, другие стали готовиться к осаде, но имелось немало тех, кто хотел сдаться на милость Велтору.
– Так при чем тут смерть тетронила? – проявил нетерпение Саваат.
– Очень даже при всем при том. Лист Лотис стал активно пресекать подстрекательство к сдаче О’Леосса, тем самым разом нажив себе уйму недоброжелателей. Потом, перед самой осадой, в гарлион хлынули беженцы. Замнитурцы не спешили сразу окружать и блокировать гарлион, захватив порт, они взялись разорять окрестности О’Леосса. Итак, в гарлион пришла тьма бедствующего люда. А как только их поток иссяк, то замнитурцы действительно явились со своим предложением, о котором раньше только шушукались в домах высокородных. Гарл им отказал, ясное дело, власть не хотел терять. После этого для всех встал вопрос: кто и чем будет кормить беженцев? Пока разбирались с этой бедой, народ не стал ждать милости, принявшись грабить и убивать, появились первые случаи людоедства. Уже скоро стало ясно, что запасы, принадлежащие собственно гарлиону, крайне скудны, если распределить их среди вновь пришедших. Тетронил стал жестко карать нарушителей закона со стороны новопоселенцев, настроив и их против себя.
Таск уже начал понимать, к чему клонит собеседник, но решил не перебивать его, не торопиться переходить к непосредственным обстоятельствам убийства. Он слушал и увлеченно потягивал горячий и такой бодрящий чай.
– В ответ на необходимую жестокость народ стал нападать на канутов. Лист Лотис принялся еще жестче карать преступников. Потом в гарлион пробилось подкрепление с обозом съестного и все проблемы как-то решились сами собой. Уже на следующий день ни на кого из наших людей не нападали. Но вот незадача. Утром на работу не пришел тетронил. До обеда его не особо пытались разыскивать, мало ли что! А вот в обед все не на шутку взволновались. Пришли к нему домой, он жил недалеко от участка. Узнали, что господин с утра направился как всегда на работу и пропал. Остаток дня мы с ног сбились, его разыскивая, а поутру следующего дня нашли его останки и возле них надписи на стенах, разъясняющие что это все, что осталось от тетронила, и так будет с каждым, кто будет совать нос не в свое дело. Мягкие части плоти были срезаны с кости, поэтому мы и решили, что к похищению и убийству приложили руку людоеды.
– Так народ же накормили, раздают припасы, которые мы доставили в ваш гарлион, – удивился выводам Таск, хотя хорошо помнил, что видел по дороге в участок канутов. – Зачем есть человечину, если в том нет нужды? Или еду не раздавали?
– Еду-то сразу стали раздавать, от греха подальше, – ответил Кальв. – Да только тут другое дело. Если кто мяса человеческого попробует да пристрастится к нему, того сложно от этого дела отвадить. По нашему разумению, тетронила изловила и убила банда, которая промышляла таким вот непристойным делом еще задолго до осады. Не первый раз они человечинкой разжились. Когда народ из округи побежал, спасаясь от замнитурцев, с ним в гарлион всякую муть и прибило.
«Вот это дела! Ну и занесло меня. И как же я буду ловить этих людоедов, я же в этом ничего не смыслю? Как отдавать приказы, когда не знаешь, какие они должны быть?»
– И что вы конкретно сделали, чтобы отыскать убийц тетронила? – зашел с общего вопроса Таск, прикидывая, что ему докладывать завтра Фелилу О’Лугу.
– Мы прошли по маршруту следования Листа Лотиса, опросили всех жильцов и работников из домов, встречающихся на этом пути. Никто ничего подозрительного не припомнил. А так как тетронил часто ходил этой дорогой, то мало кто точно мог сказать, шел ли он именно в тот злополучный день по ней. Развесили по гарлиону объявления о вознаграждение тому, кто сообщит какие-нибудь сведения об убийстве Лотиса. Пока это тоже не помогло. Народ приходит, травит всякие байки, а после проверки все оказывается пустым трепом.
– Вот как. Может плохо проверяете? – усомнился в словах подчиненного Таск.
– Проверяем очень внимательно, мой господин. Ведь убит не простой человек, даже не обычный канут, а наш начальник. Тут дело чести, кровный, так сказать, интерес. Он же у нас еще зертом был, когда мы все служили. В общем роем землю как кроты.
Тут рассказчик неожиданно запнулся и в который раз поглядел на Руфа. Тот сверкнул глазами и в этот раз поддержал товарища:
– Господин, люди ночей не спят, а только ищут и ищут. Мы даже вступили в переписку по этому вопросу с замнитурцами после разрешения Фелила О’Луга, вашего же зерта. Сейчас отрабатываем неблагонадежные места, озадачили на поиск всех соглядатаев. Но пока нет зацепок. Совсем никаких зацепок. Даже протрясли каждую мясную лавку на предмет, а не сдавал ли им тут кто в последнее время на реализацию свиное мясо. Это на случай, если убийцы все же не людоеды, а лишь хотели, чтобы мы так подумали, сами же на деле будучи еще теми скрягами. Но в ответ мясники только руками разводят.
Руф замолчал, и в кабинете воцарилась тишина.
Таск суммировал услышанное и заключил, что завтра все же будет, что сообщить зерту и для первого раза этого достаточно. Но что говорить потом?
Большие ростовые старинные часы пробили, ознаменовав приход вечера. В кабинет уже прокралась темнота, быстро отвоевывав себе жизненное пространство.
– Значит так, завтра жду от вас с утра, часов в десять, новых предложений о том, как следует действовать по розыску убийц моего предшественника. Сейчас же вы оба можете заниматься своими делами.
Таск распрощался со своими подчиненными и позвал старичка-слугу. Его имя было Титум.
– Да, мой господин, – проскрежетал слуга, – какие еще на сегодня будут поручения?
– Скажи мне, а долго ты работаешь тут?
– Так давно, что уже не помню, – был дан таков ответ, и это было то ли шуткой, то ли этот дед действительно очень давно работал принеси-подай, что уже память начала изменять ему.
– Скажи мне, а есть ли у меня какие-то дела, которые я должен выполнить сегодня по своей новой должности?
– Срочных нет. Каждый тетронил сам себе хозяин и сам определяет, что и когда будет делать. Новая метла метет по-новому. Над вами только те, кто поставил вас и все.
– Очень рад почувствовать себя новой метлой!
Старик только учтиво поклонился.
– А кто руководил канутами в промежуток между скоропостижной кончиной моего предшественника и моим приходом?
– Руф, – проскрежетал старик. – Его назначил временно гарл. Но потом Фелил О’Луг, ваш зерт, объявил себя наместником великого гарла в О’Леоссе, заявив, что он берет бразды полного правления на себя.
– Хм, – ухмыльнулся Таск, – не отдал власть в руки королевства, но власть все равно потерял. Интересно получается.
Старик меж тем усердно принялся тряпицей полировать стол тетронила, всем своим видом показывая, что не собирается уходить.
Понаблюдав за слугой, Саваат задал вопрос:
– Титум, у тебя есть, что мне сказать?
Старик остановился и, стоя знаком вопроса, поглядывая из-за густых, причудливо вьющихся бровей, негромко сказал:
– На своем веку мне довелось повидать разных начальников. Вижу я, вы неплохой молодой человек, поэтому хотел дать вам совет, если позволите.
Титум замолчал, выжидая решения господина.
– Да, буду рад его услышать.
– Не удивляйтесь тут ничему и не ходите никуда без сопровождения людей, которым вы доверяете как самому себе.
Саваат оценивающе взглянул на старика и, решив не расспрашивать его о том, что стоит за советами, ограничился лишь словами благодарности.
Титум поклонился и пошаркал в сторону выхода. В самых дверях задержался и проскрипел:
– Ах да, совсем забыл, встречи с вами ожидает человек, представившийся вашим помощником, Терил Негром.
Услышав это имя, настрой Саваата из конструктивно озабоченного стал погано-скверным.
«Вот же принесла его нелегкая! Как мне работать с этим выродком?! Он только крушить и все ломать способен».
– Зови его. Пожалуйста, принеси мне и гостю еще чай и какие-нибудь печенья.
Старик, шаркая ногами, словно издеваясь, не спеша покинул кабинет. Почти сразу же после этого в гости к Саваату наведался Негром.
Зайдя, он непринужденно поприветствовал своего вроде как старшего, прошел через всю комнату и вальяжно уселся на стул перед Таском, положив ногу на ногу и откинувшись на его спинку.
– Неплохо, как я погляжу, ты устроился тут, Саваат.
– Все твоими стараниями, – парировал Таск.
– Ты что, еще обижаешься на меня за то недоразумение?
– О каком именно недоразумении ты говоришь? – вопросом на вопрос ответил Саваат. – О том, когда по твоей вине чуть ли не сбежали мятежники, или о том, когда ты мне чуть не сломал руку за мою преданность великому гарлу?
Негром сморщился.
– Хорошо, я прошу у тебя прощения. Сознаюсь, был не всегда и не во всем прав. Грешен, каюсь. Правота такая странная штука. На нее можно посмотреть с разных сторон. Вот не появился бы я той злополучной ночью у клеток, которые ты охранял, и, возможно, не говорил бы я сейчас тут с тобой, потому как ты был бы мертв. А про руку… Так, если не это недоразумение, не возглавил бы Таск Саваат канутов в О’Леоссе. Прости меня за причиненные неудобства. Я действительно был во многом неправ, но и многим помог тебе.
Слова Негрома звучали то ли как издевка, то ли как замысловатый каламбур, в любом случае они задевали самолюбие Таска. А еще раздражало обращение на ты. Да, они оба были высокородными, только теперь Саваат был старше Терила по должности. Обращаться к нему полагалось на «вы», но он пока сдерживал себя, подавляя желание одернуть наглеца. В конце концов, они сейчас были наедине.
– Хорошо, – попробовал протянуть руку примирения Таск, – давай не будем вспоминать прошлое и начнем все с чистого листа.
– По рукам, – быстро согласился Негром и протянул собеседнику правую ладонь.
«Нет, этот кнез надо мной точно издевается».
– Обойдемся словами, – лаконично подытожил тетронил, почувствовав, как заныла больная правая рука.
– Словами так словами, – наигранно расстроенно произнес собеседник.
В кабинет заглянул старик и принес на подносе чай и печенье. Таск попросил слугу осветить комнату получше, а то вечерние сумерки продолжали неумолимо сгущаться, обещая превратиться в непроглядную тьму.
Про колкости и издевки было забыто, и дальше разговор с Негромом перешел в более или менее конструктивное русло. Саваат рассказал о том, что ему поручил Фелил О’Луг, и описал ситуацию, которая сопутствовала исчезновению старого тетронила. В свою очередь, Терил поведал ему о том, как развивались события после того, как войско гральцев вошло в гарлион. Еду в первый день действительно раздавали сами войны из повозок обоза. Но уже на следующий день к делу подключились местные люди, стоящие на службе у гарла, и, как уже очень скоро стало известно, делали они это теперь пусть за малую, но все-таки плату. Получалось, что заместители рассказали не всю правду тетронилу.
Еще Таск услышал любопытнейшее известие. Зертов армии размещали в домах жителей О’Леосса, оплачивая их постой монетой и едой. Так что радушный прием у Филиппа Кота был сполна оплачен великим гарлом. Теперь было ясно, почему о’леоссец отказался от доплаты за постой. Хотя сделал это не сразу, жмот еще колебался.
Военный совет с момента прихода в гарлион не созывался. Так что никто не знал, как будут разворачиваться военные действия со стороны гральцев. В свою очередь, замнитурцы тоже пока не предпринимали никаких активных действий, не пытаясь атаковать ощутимо усилившийся гарнизон О’Леосса.
Главной же новостью, которая прозвучала уже в конце беседы, было то, что Калия жива и здорова и определена на постой в доме недалеко от участка канутов. Таск, услышав это, был готов сразу закончить разговор и помчаться к девушке, чтобы повидаться с ней. Сердце томилось в предвкушении свидания. Саваат и не подумал вспоминать обиду, которая успела пролечь между ними. Таск сдержал первый порыв и продолжил разговор со своим помощником.
Порадовало Саваата и то, что когда Терил говорил о Калии, с его слов выходило, что девушка дала Негрому от ворот поворот, сделав нечто такое, что разом охладило пыл нового ухажера.
«Терпеть не могу, когда мужчина вот так напрямую рассказывает о своих личных отношениях с девушкой», – про себя отметил Саваат.
Еще немного посудачив, Таск и Терил распрощались чуть ли не лучшими друзьями, как это могло показаться со стороны. Но каждый из них знал, что это лишь иллюзия, на самом деле их общение было вынужденное и продиктованное волей судьбы и обстоятельствами, по крайней мере Саваат видел все именно в таком свете.