Утро Омон

      А потом утро…
      Грязная заляпанная и кишащая холодной грязью, прячущая свои раны в утренней хляби дорога.
      Туман. Ленивый. Неповоротливый. Тяжёлый. Холодом ужаса и утра ложащийся на плечи. Пронзающий одежду, леденящим душу. Туман, оберегающий своей глубиной тёмные очертания деревьев, гасящий звуки и распускающиеся цветы вспышек автоматов.
      Практически тихо. Туман ватным одеялом заворачивает в себя звуки. Обманывает и пугает. Дразнит и будоражит. Вокруг пощёлкивание, вокруг шуршание, переходящее изредка в ощутимые и пренеприятные взвизгивания.
      Пули. Вот где им раздолье.…
      Всё началось дождём. Продолжилось. То стихнет, то яростно начнёт шуметь вновь. Колонна встала и замерла нерешительной дрожью. Из всей колоны отстреливались мы и пара БТРов. Мы, лёжа во взвеси грязи, снега, льда и тумана придорожной канавы. И они, в своих железных коробчонках, вертя стальным носом в сторону распускающихся вспышек огня. Кто-то опытный. Наверно.
      И среди грохота тишины. 
      Между и во время.
      Парень – кинолог. Он бежал, не пригибаясь по этой скользкой и противной канаве, спотыкаясь, падая, но вновь поднимаясь, весь перепачканный от ужаса, с автоматом на плече, болтающемся из стороны в сторону. Он искал свою собаку. Небольшого, забавного, ушастого и лохматого рыжика-спаниеля, испугавшегося выстрелов и сорвавшегося с поводка. И теперь для этого извазюканного в грязи парня не было задачи важней. Только бы найти своего рыжика. И наплевать ему на обстрел…
      А если вспоминать весь бой, то можно сказать, что нам повезло. Повезло по той причине, что видимо мало времени у них было для подготовки. А так…
      Вот Витя Лынов отличился. Во всех смыслах. И по серьёзному и смеясь. Прицелился из подствольника в сторону боевиков и выстрелил без упора. Ну, кто стрелял из этой штуки, знает, чем это обычно заканчивается. В это время в ту же точку, из пушки, какой техники не знаю, тоже выстрелили. Фейерверк получился знатный. Витя, сидя в грязи и потирая ушибленное место, сказал (по смыслу):
- Ну, ничего себе я выстрелил!
      А ещё отличились ребята из новостей, операторы. Как они там оказались, не знаю, но ребята конкретные. Лезть под пули, с одной только камерой, ради короткого, но правдивого сюжета, небольшого по времени. Это говорит о многом. А если честно говорить, то в дальнейшем, мы неоднократно убеждались в мужестве, честности и открытости вот таких простых ребят, работающих от различных агентств и телекомпаний. Людей, стремящихся показать правду. Горькую, но настоящую.
      А тут ещё этот магазин, набитый патронами, содранными в кровь и грязь пальцами.  Сначала сцепившийся с разгрузкой, не желающей его отпускать, а затем... Почти пристёгнутый к автомату. Почти. Упавший и бесследно сгинувший в месиве грязи.
- Ой!
      Да и бой после этого скрылся за мыслями:
- Что делать? Где его, как его искать? Как отчитаться?
      Это казалось самым страшным. Ты можешь умереть смертью храбрых, но имущество обязан сдать!
      Вот такие маленькие зарисовки… Маленького неприметного эпизода в жизни моей и ребят. Республики. Страны. Их много таких. Было. Будет. Страна большая. Она лишь изредка обращает на такие эпизоды внимание. Как правило, в её памяти это остаётся небольшим маленьким абзацем на бумаге, какого-нибудь отчёта или сводки. Как и на этот раз. Про нас:
      «Пятого января девяносто шестого года поступило сообщение о том, что на трассе Аргун-Гудермес в районе реки Белка у населённого пункта Джалка совершено нападение боевиков на колонну федеральных войск. В результате боестолкновения получили ранения различной степени тяжести четыре сотрудника МВД…».
      И в самом низу:
      «За сутки:
– Боестолкновений – двадцать семь.
- Обстрелов – пятьдесят четыре.
- Подрывов – пять.
      Погибло:
- сотрудников ФС – пятнадцать,
- сотрудников МВД – семь.
      Ранено:
- сотрудников ФС – сорок восемь,
- сотрудников МВД – тридцать пять».