Кадры ОМОН

      Кадровая работа — это не просто рутина, это титанический, незаметный труд.
      Пришёл человек. Поговорили. Заполняет ряд документов и идёт на медкомиссию. Потом возвращается и ждёт результатов. А между… заполняется ряд документов, запускается огромный механизм проверок, бумаг, справок…
      А человек ждёт…
      А его не берут.
      Не принимают.
      А он ходит и ходит.
      И кажется ему, что бездельники кадровики и лодыри. 
     А всем не объяснить, что есть строгая и установленная приказами и указами процедура, которую, ну просто нельзя нарушить и обойти.
      Есть рамки и критерии.
      Правила и нормы.
      Все они написаны годами и десятилетиями.
      И принимать на работу можно только как предписано, а не так как хочется.
      Сначала было легко.
      Был устный приказ генерала разрешать перевод в ОМОН по рапорту сотрудника. Можно без разрешения его начальника. Написал рапорт, собеседование, Лосев подписывает – и в приказ на перевод. Неделя и - был милиционером, а стал бойцом.
      Скандалов было много. Ребята уходили грамотные из подразделений, опытные, а какой начальник захочет расстаться с нормальным сотрудником? А ведь они шли не за деньгами – зарплаты были одинаковыми, не за острыми ощущениями – ничего не было кроме обычной работы. Шли на подъёме, смотря вокруг на происходящее. Шли защищать…
      Но очень быстро это закончилось и поступил новый приказ: набирать с улицы!
      Переводом легко – рапорт и в приказ. А тут горы запросов во все необъятные, известные и неизвестные уголки страны.
      Пишет человек анкету и автобиографию. Кадровик выбирает все места жительства кандидата и отправляет требования для проверки на судимость в те регионы и города, где он жил. А также на всех его родственников. Хорошо если кандидат вместе с родителями тут родился и нигде больше не был. Но если помотало их по стране, то тут не весело. Судимых не берут, а справочник с индексами один на весь аппарат кадров. На почте требуют индексы. Они же не знают, что здесь идёт охота на заветную книгу. Кадровиков много, а книга одна.
      Работа не простая и ответственная. И если быть честным, то если работать с нуля (как я), то научиться можно, но наломав не один состав дров. Отдать должное, что помогали все. Терпеливо и постоянно. С добром и участием.
      В сорок пятом кабинете находилось отделение прохождения службы, учёта, наград и присвоения званий. В этот кабинет до каждого четверга необходимо было сдать выписки в приказ по принимаемым в отряд. Начальник отделения Мургин Юрий Владимирович и старший инспектор Спинул Тамара Афанасьевна. Учили. Проверяли. Исправляли. Подсказывали. Сильные кадровики, словно капитаны помогали и направляли маленькую лодочку под названием «ОМОН». Они вели и выруливали. Набирая команду.
      Тамара Афанасьевна надевала очки, усаживалась за стол, брала в руки остро отточенный карандаш:
- Ванечка! Ну, что ты там принёс? Давай посмотрю.
      И начинала водить остриём карандаша по принесённым листкам.
      И ругала. По-доброму. Словно мама-кошка мурлыкая на своего котёнка. Мама…
      А вот Юрий Владимирович, застав однажды на работе, когда все уже ушли, бьющегося с требованиями, запросами, почтовыми индексами и видя мою растерянность, посоветовал обратиться к Луцкому. Высокому и статному капитану, отвечавшему за набор курсантов в учебные заведения.
- Позвони Александру Казимировичу и спроси. А сейчас иди домой. Поздно уже.
      Наутро, набравшись смелости, набрал телефон.
- Луцкий. Слушаю Вас.
- Александр Казимирович! Вы не подскажете мне почтовый индекс города Благовещенск?
      Небольшая пауза.
- Благовещенск в Амурской области – индекс шестьсот семьдесят пять и три нуля и в Башкирии – четыреста пятьдесят три четыреста тридцать. Вам какой нужен?
- Дальневосточный…
- Записали? Ещё надо?
      А я ему звонил после этого постоянно считая, что у него есть свой справочник. Он терпеливо и сразу отвечал на мои вопросы по индексам. И лишь однажды, когда мы, все кадровики управления, по сложившейся традиции в очередную пятницу пили чай из огромного коричневого, дурманящего ароматом трав, заварника… Девчата проверяли Казимировича по телефонному справочнику Калининградской области. Он его небрежно пролистал. Весь. И теперь сидел напротив них, слегка улыбаясь, отвечал им на вопросы: кто где живёт, номер телефона, на какой странице и строчке та или иная фамилия или адрес, чем приводил их в восторг.  У него оказалась феноменальная память.
      Больше всего боялся двух Свет из учётной группы. Острые на язык и принципиальные в работе. Попадёшь и куда деться?
- Смотри сюда. Показываю один раз. Вот карточка. Сюда пишешь это, это и это. Перепутаешь будешь заполнять всё по новой. Это понятно? – улыбаясь учит Клюшина Светлана. А глаза холодные. Сидит в зелёном костюме и словно рентгеном прощупывает, а в спину стреляет глазами Ханина Света. Сидишь по стойке «смирно», боясь пошевелиться. А Клюшина нагибается к нижнему ящику стола, открывает его:
- Вот тут карточки… А перед глазами, за бортиками костюма… красота. Усилием воли поворачиваю в сторону голову, а она поднимает глаза, смотрит на меня отвернувшегося в потолок, смеётся от души, - сработаемся Ваня! А то наклонишься, а оно там. Глаза ломает.
      Проверки у них такие на моральную устойчивость. Учат рассказывают, а сами нет-нет что-то да выпытают, выспросят. Боишься и рот открыть.
      Организации работы отряда очень помогали Козынченко Борис Иванович – начальник по боевой подготовки управления и легендарный Сергей Сергеевич Сергеев – начальник физической подготовки. С Сергеевым было легко – он быстро и доступно объяснял и помогал, как правильно оформить документы, а когда видел, что что-то не получается помогал или помогал сделать.
      Работали как в одной большой семье. И когда наступала пятница. Все к концу рабочего дня собирались в сорок пятом кабинете. Юра Мургин заваривал огромный фарфоровый чайник, Юрий Алексеевич приходил с бутылкой коньяка, кто-то пирожные, кто-то резал лимон… Юрий Алексеевич скажет тост. И смеясь:
- Пить-то будет кто-нибудь? Уже год бутылку таскаю – даже не пригубили!
      А не хочется, потому что главное поговорить. И общались. За то что на улице, в государстве, за жизнь. По-простому. Но всё равно, любая беседа постепенно переходит на работу. Юрий Алексеевич на очередной пятнице, посмотрев задумчиво:
- Ну, что Ваня, скоро вашей ОМОНовской вольнице придёт конец.
- Вы о чём Юрий Алексеевич?
- О том, что закончатся ваши культпоходы в кино вместо работы. Судя по ситуации в стране. Будет у вас, да и у нас работа. И тебе нужно как можно быстрее укомплектовать отряд. Сто процентов. Сейчас тебе все помогают. Так или иначе мы все работаем на формирование. Потому что это наша работа, и потому что грядут многия события, когда без таких подразделений придётся нелегко. Ну и ещё один не мало важный вопрос.
- Какой?
- Видимо скоро придётся тебе передавать твоему любимому Казаченко дела. Мавр сделал своё дело и ему пора двигаться дальше.
- Не понимаю.
      А все уже во внимании. Притихли. Слушают.
- А что не понимать? Доукомплектуешь отряд. Кандидаты у тебя есть. С избытком. Даже если кто и отсеется, то хватит. Первичные документы запущены. Пересмотришь не сданные дела, подработаешь, сдашь и в отпуск. А после отпуска, есть решение забрать тебя в аппарат. Будешь здесь активничать. Кондратьев Женя написал рапорт на пенсию вот и пойдёшь на его место в профессиональную подготовку.
- Да я…
- И не спорь! Комплект, дела, отпуск и рапорт. С Лосевым и Казаченко уже поговорили. А сейчас вкусный чай.
      
      Хорошее время было…