и триумф очарования

              Двустворчатые двери с изысканной резьбой,
              размеры грандиозные и высоты такой,
              что кавалергард в кирасе, шлем на голове
              спокойно мог бы въехать верхом на скакуне.

Обширный зал высокий, (в два этажа, не ниже!),
украшенный лепниной, потолок с карнизом.
Свечи горят ярко, паркет с солярным знаком,
стрельчатые окна. Подглядывают в стекла вековые липы.
Подиум с оркестром, тут же капельмейстер.
Плачут тонко флейты, под стоны нежных скрипок.

              Все строго и торжественно – ждут дирижёра бала.
              Статный и весёлый, фрак, высокий ворот.
              В хорошем настроении, уловив момент,
              дирижер напомнил, где место первой пары,
              и где, в какой фигуре приглашают дамы,
              а кавалеры дамам дают ангажемент*.

              *Ангажировать в старом значении - приглашать даму на танец.

На сцене капельмейстер очень терпелив.
Листает партитуры, он изучает лист,
где можно меж фигурами устроить в танцах паузу.
Оркестр в напряжении ждет взмаха его палочки:
«Mazurka en triple métre en tempo et dans la carriére»*.
Распорядитель громко объявил начало:
«Dames en avant, et en messiе́urs arriére!»**

              *фр. – «Мазурка в тройном метре в темпе и в карьер»
              Тройной такт (метр) - танцевальный стиль мазурки.
              **фр. – «Дамы вперёд, а господа назад».

              Среди изысканных речей, мундиров, дамских бантов
              теснятся барышни вокруг. Толпа жужжит галантно.
              Мелькнул обдуманный наряд,
              привлекший франтов и военных взгляд.

Палитрой раннего цветенья, он нежен как рассвет весенний.
В ожившей прелести бордо так чудно оттеняет плечи!
Все дышит свежестью весны и легкостью речной волны.
Такого он живого цвета, что гости будут целый вечер
тянуться к ней. На айвори* рисунок бледный, роз немало!
Тут бежевый, и изумруд – роскошная флористика для бала!

              *англ. Ivory  - изысканный цвет слоновой кости,
              связанный с вековым понятием роскоши

              С плеч ниспадающие складок волны
              предплечья открывают нежные, чуть полные.
              Волшебно-притягательная талия
              пояском охваченная с бантом
              Чуть ниже локтя к складкам ткани,
              булавкою с роскошным бриллиантом
              подол прихвачен для удобства в танце
              (чтобы размётывался в быстром вальсе!)
              Поверх воздушная накидка с блеском.
              Истинный триумф для римлянки-невесты!

Ждут с замираньем сердца начала танцев бальных.
Grand rond* лиц офицерских пьянили чувства ранние.
Она для офицеров в дворянском высшем свете
в своем изящном платье чудо, как прелестна!
Прелестны её руки с тонкими браслетами,
и грациозные легкие движения
и юное лицо в невинном оживлении,
и нежный consonance** чарующего голоса.
На шее нитка жемчуга, вьющиеся волосы,
 
        *фр.— большой круг
        ** фр. - созвучие, гармония
               
              Счастливая улыбка в глазах её дрожала.
              Грация движений. Восторг и восхищение!
              Галантных кавалеров девицы обожали.
              Мазурка и галоп, лансье и котильон***,
              Наполнено мечтами её воображение!
              Волшебным сновидением бал будет для неё!

         ***Мазурка, полька, лансье, галоп, вальс, франсез, котильон  -
            очередность танцев на балу в XIX веке.

Не каждому по силам такое испытанье.
Соперницы умрут - от зависти не встанут!
А многие из них идут как на экзамен.
Хвалить ее, завидовать, и мило улыбаться?
«Un bijou*!» цедить, нарядом восторгаться?
Но мы-то это знаем! (звучит, конечно, грубо)
Что улыбаться значит – немножко скалить зубы.
Злословие для них – всегда желанный камень!
В отличие от них она сдала экзамен!
        *фр.— Прелесть!

              И, наконец, зал полнится музыкой и парами.
              Со стен на них глядят генералы старые.
              Разнообразных звуков воздух переполнен:
              звон шпор, и треск подков, дубовых досок стоны.
              Сверканье дамских глаз, паркет блистает воском.
              В  багетных зеркалах сияющие звёзды.
              А в них огонь и страсть, желания и свечи.
              Пусть юность предаётся радости салонной.
              Они тех, генералов, конечно же, простят.
              Мы им, с покойным сердцем, оставим этот вечер.

Вернёмся в тот же зал позднее, век спустя.