02. В гостях у Змея Горыныча

– Мы так не договаривались, – сразу сказал Хи.
– Вы сами сюда прибыли, знали, кто я. Змей я, в конце концов, или не змей? Я подлый и ужасный, девушек похищаю, хорошо, что не питаюсь ими, хотя многие и в это верят. Поэтому разговор у меня короткий: угадаете – получите Елену, проиграете – Лотту оставите здесь. Ужин окончен, спасибо за компанию. Вас сейчас слуги устроят, отдыхайте. Утро вечера мудренее.
Я вошла в приготовленные мне покои и блаженно упала в глубокое кресло. Тепло, мягко, комфортно. Почему, спрашивается, я не могу долго жить в нормальных условиях? Что гонит меня по мокрым, грязным, опасным дорогам? Помощь принцам? Я отдавала себе отчет, что хочу, конечно, им помочь, но это предлог, не более. Посижу в этом уютном гнёздышке, что свил себе змей, и опять захочется в лес и дальше, дальше, дальше... Про змея и его загадки думать не хотелось, слишком всё странно. А думалось о другом.
Что со мной не так? И этот Горыныч, странный какой-то, хотя, как змею быть нестранным? Почему он так пристально смотрел на меня, говорил комплименты и зачем хочет меня оставить в замке? Игра? Не похоже вроде.
Искупалась в роскошном бассейне, облицованном белым мрамором, вытерлась белоснежным мягким полотенцем и залезла в постель. Уютно, заснуть бы сразу, только вот сон не шел, мысли какие-то лезли в голову. Спать бы в такой кровати и спать, а почему-то тревожно. Может, потому, что у Змея в доме, а может – потому, что принцев рядом нет. Наверное, второе: когда они рядом, так хорошо. Я привыкла засыпать в кольце их рук, согреваемая их теплом, ощущая постоянную заботу и внимание. Они и раньше не считали меня кем-то неравным себе, не было в них такого, а после зимовки что-то неощутимо изменилось. Я стала важна им, особенно Хи, я это чувствовала. Чем это вызвано – привыкли или что?
За этими мыслями не заметила, как дверь тихонько отворилась, и в комнату скользнула тень. Всё внутри меня напряглось: что делать, неужели конец, одна в комнате в доме Змея? Вжалась в перину и растворилась бы в ней, если бы могла. Говорили же принцы, что лучше спать вместе, так не послушалась.
– Лотта, не пугайся, это я, – тихо прошептала тень.
Кто я – пока непонятно, но не пугаться стало легче.
– Это я, Марья Моревна.
В таком случае просьба не пугаться довольно странная. Она Кощея смогла связать, а что стоит меня прихлопнуть?
– Лотта, – опять раздался голос, – слышу, что не спишь, я поговорить пришла. Предложение у меня есть.
Я высунула голову из-под одеяла.
– Прости, не ждала гостей. Страшно как-то тут, однако.
– Не бойся Горыныча, просто так насиловать не придёт, хороший он. На вид хитрый да лукавый, а так его умеючи вокруг пальца обвести ничего не стоит. Хороший он мужик.
«Мужик или змей трёхголовый – разница имеется», – промелькнуло в голове.
– Вот только женщины – его слабость. Не может ни одну смазливую мордашку пропустить, всех сюда тащит. А мы с Алёнушкой мучаемся.
– Чего мучаетесь-то? Хорошо, на других отвлекается, вас не трогает.
– Вот не поверишь ты, и наверно странным покажется, но любим мы это чудо змеиное непутёвое, родной он и в постели ласковый. Когда у него лирическое настроение – он с Алёнкой, а когда кровь разогнать надо, так меня зовёт. Мы уже привыкли, хотя братца Алёнушкиного гоняет сильно. Так поделом, козлина блудливая выросла, не сумела она его воспитать, все жалела братца.
Я осмелела и говорю Моревне:
– Так и Горыныч же, как сама говоришь, не ангел, всё на других девок заглядывается.
– Так он всех в дом тащит, на стороне не гуляет – под присмотром значит, да и контролируем мы это дело. Вот с тобой договориться хотим.
– Да я не против, мне совсем не светит ему бок греть. Я птица вольная, любви хочу, своей. Ещё никого не встретила, – а сама вздохнула: принцев-то встретила, только то, что у нас, любовью не называется, а жаль.
Потом спросила:
– Так что ты предлагаешь?
– Завтра он загадает принцам три загадки, даст на это время. Мы с Алёнкой два ответа знаем, подскажем их тебе – не хотим мы, чтобы ты здесь оставалась. У меня к тебе ничего личного, но Горыныча не уступлю, наш он с Алёнкой. И хорошо бы ещё, чтобы твои принцы эту Елену Распрекрасную забрали, слов приличных про неё нет. Не хочу и рассказывать, сама увидишь. Вот такие дела. Так что договорились.
– Да я только за, спасибо за помощь. Уверяю тебя, Змей мне и даром не нужен. Мне чужого не надо, своё бы найти.
После этого разговора на душе стало спокойно. Моревна девушка серьезная, да и большеглазая сиротинушка Алёнушка оказалась не так проста, у них под присмотром не побалуешься. Хотя разгадки загадок никто не отменял, но это всё с утра.
Утро с рассвета не началось, проспала до полудня, усталость предыдущих дней дала о себе знать. Спустилась в зал. Там никого, на столе еда горячая, пирожки подпрыгивают и приговаривают: «Съешь меня, съешь». Я девушка добрая – съела, конечно, раз просят, и пошла во двор. Там гордо выхаживал Горыныч, за ним ходили озабоченные принцы, а девушки-красавицы сидели на скамейке и щёлкали семечки, но шелуху на землю не бросали, в кулёчек складывали. Культурные.
– А, краса наша неземная наконец проснулась, – заметил меня Горыныч.
Вздохнула про себя – надоело мне, что все дразнятся. Подумала в который раз – может, поверить для разнообразия, раз так усердно говорят.
– Как спалось?
– Хорошо всё, за пирожки спасибо, за заботу спасибо, хозяин, – любезность из меня просто капала. Посмотрела на озабоченных принцев.
– Михел, Карен, вы как?
Принцы обрадовались, увидев меня, напряжённость на лицах уменьшилась, и они стали с двух сторон от меня, всем видом давая понять: наше, мол, не отдадим. Приятно, однако.
– Я тут принцев с дизайном двора знакомлю, сейчас сад покажу, там и бассейн имеется, и деревья разнообразные высажены. Мы с подружками любим благоустройством заниматься. Хочу похвастаться нашими достижениями, пройдёмте дальше.
Больше часа, наверное, Горыныч гордо водил нас по участку, показывая чудным образом стриженые растения: некоторые шариком, а некоторые и более сложными фигурами. Розочки разных сортов обрамляли дорожки и увивали беседку.
– Пойдемте, посидим в тенёчке немного.
На столе в беседке возникли кушанья разные, и хозяин пригласил нас отдохнуть.
– Сегодня отдыхаем, а завтра вы, принцы, должны будете разгадать первую загадку. Сказал вам уже, что Елена в гробу лежит. Больше она мне там нравится. Завтра перед Вами будет стоять двенадцать гробов с одинаковыми девушками. Живая только одна, остальные фантомы, руками их трогать нельзя, рассыпаются, так что на ощупь отличать не будет возможности. Угадаете – дальше играть будем, а не угадаете – Лотта у меня остаётся. И не хмурьтесь. Смотрю, любовных отношений между вами не имеется, дорогу к Кощею я вам сам покажу и даже отвести туда готов. Что там Бессмертному говорить будете, меня не касается, а Лотта у меня останется. Вы всё одно такое чудо оценить не способны.
– Чего это мы не ценим, очень даже ценим. И вообще, Лотта с нами как проводник пришла, не её затея была к тебе наведаться, – хмуро ответил Ха.
– Как пришла, так и останется. Зачем она вам? А я её холить да любить буду, мне такие красавицы давно не встречались. Бежать от меня у вас, принцы, не получится, догоню и съем. Мне принцами не впервой питаться. Я не жестокий, а справедливый: отгадываете загадки – Елена Прекрасная ваша, не отгадываете – Лотта наша.
Тут я не выдержала.
– А меня спросить забыли, хочу я тут остаться или нет? Может, мне путешествовать нравится, а не взаперти сидеть, да и не люб ты мне.
– Лотточка, крошка, вместе попутешествовать можем. Куда хочешь, тебя свожу и дома без внимания не оставлю, знаешь, какой я горячий, – он обернулся на девушек, которые хмуро на него посматривали.
– Не хмурьтесь. Вы же просили Елену из замка убрать? Удовлетворяю вашу просьбу, а как я это сделаю, мы не обговаривали – принцам ли отдам, домой ли отправлю или на другую поменяю. А вы не расстраивайтесь, моей любви на всех хватит.
Меня такая перспектива не устраивала, да и остальных тоже. Вдруг смотрю – у Ха какая-то мысль промелькнула. Он спрашивает:
– А давно Елена Прекрасная в гробу отдыхает?
– Да завтра пятый день будет.
– И фантомы сразу создал? Только почему так давно колдовал, мы же только вчера приехали?
– Да раньше вас ждал, задержались вы малость, а фантомы, конечно, создал сразу. Чего лишний раз отвлекаться. Так и лежат все двенадцать в подвале.
Ха улыбнулся понимающе, а потом и говорит:
– Ну, с Еленой Прекрасной все ясно: до завтра полежит, не испортится. Не бежать же сразу в подвал на неё смотреть. С Лоттой мы давно знакомы, а вот таких красавиц, как рядом сидят, не видывали. Можно, барышни, мы с вами ближе познакомимся, – и давай Марье Моревне да Алёнушке комплименты сыпать.
– Ты, Горыныч, Лотте садик ещё покажи, а мы с барышнями посидим в тенечке.
Смотрю, и Хи к нему присоединился, любезничает. Пересели поближе к девушкам, улыбаются, то пальчики поцелуют, то коленки невзначай коснутся. Смотрю на них и не узнаю. Может, влюбчивость Горыныча заразная да принцам передалась? Когда Марья Искусница их околдовала – ясно видно было, а тут вроде без всякого колдовства девицам улыбаются да заигрывают. И так обидно мне стало, так захотелось этим красавицам косы повыдергивать. А они смеются, глазками стреляют, ягодки со стола принцам в рот кладут. Чтобы не смотреть на это безобразие и не расстраиваться, схватила Горыныча и увела дизайн сада дальше рассматривать. Горыныч (у него самого глаза от увиденного круглыми стали) упирался сначала, но пошёл. Только ему почему-то не до показа было. Всё на беседку оглядывался, а оттуда смех слышится и голоса весёлые. Смотрю, загрустил Горыныч.
– Змей, а что, если Марья Моревна и Алёнушка принцам больше, чем Елена Прекрасная понравятся, да захотят с ними уехать, что делать будешь?
– Съем, а девушек не отдам.
– Крут ты, Горыныч, неужто любы они тебе? Вот Елену вообще на меня обменять хотел не глядя.
– Так то Елена, а эти – другое дело.
– Неужто нравятся тебе?
– Да не задумывался об этом, рядом они со мной – и хорошо. Думал, любят меня, а они вот на моих глазах с заезжими хахалями хихикают.
– А что, мужчины у тебя в замке редкость? – опять поинтересовалась я.
– Да кто ж к Змею сунется? Кощей если заедет, так он теперь на сторону не глядит, всегда с Василисой появляется, а другие молодые не заезжают, боятся. И правильно делают.
Мы с Горынычем сидели на лавочке возле фонтанчика и грустно смотрели на беседку.
– Предатели, – почему-то сказала я.
– Предательницы, – поправил Горыныч.
Когда из беседки стали любовные песни слышны, Горыныч не выдержал, а я уже давно чуть не плакала,
– Если сейчас это безобразие не прекратится, обернусь и пожгу всех, – прошипел Змей.
Я испугалась, схватила его за руку:
– Ну что ты, Змеюшка, я сейчас этих принцев заберу, не нервничай, – и кинулась в беседку.
Забежала туда быстро, а за мной следом Горыныч. Смотрю, голова Моревны уже на плече у Хи лежит, а он ей коленку поглаживает. Змей уже огнем дышать стал. Я схватила Ха за руки и крикнула:
– Что за беспредел такой? Быстро вставайте, чего чужих девушек соблазняете.
– Так мы думали, что Змей Горыныч на тебя, Лотта, глаз положил, а эти красавицы без внимания остались. А они прехорошенькие, и интересно с ними, поговорить можно и другое всякое.
– Да, Горыныч, – вдруг встала во весь свой богатырский рост Моревна, – с ними и поговорить можно, и песню спеть, и не изменять нам они обещали. Что такого? Повеселились девушки малость, отвлеклись. Тебе можно, а нам нельзя? Несправедливо это, – да как стукнет булавой об пол, так доски в щепки и рассыпались.
«Аргумент, однако», – подумала я.
Горыныч сразу пар спустил, только шипеть не перестал.
– Мы, милые, с вами ещё поговорим, – схватил своих девушек под белы ручки и потащил в замок, а на нас даже и не оглянулся.
Объясняться с этими бабниками не стала, гордо подняла голову и пошла к себе в комнату - плакать.
С утра принцы опять начали мило улыбаться девушкам, а Горыныч даже когти отрастил, так нервничал. Пошли в подвал загадку разгадывать.
Продолжение следует