Кара Господня

               
            ЧИСТАЯ ПРАВДА О ТОМ, ЧЕГО НЕ БЫЛО.                Все описанные события( кроме некоторых, ставших уже явлением истории) являются вымыслом автора.Все возможные совпадения являются абсолютно случайными.      
               
                Глава 1.

    Очередная сводка по городу заставила начальника полиции г.Нска подполковника Рыжикова Сергея Александровича еще больше усомниться в реальности происходящего – за сутки пропало еще два человека. Как пишут в романах – «пропали бесследно». Нет, следы их пребывания остались, и в этом главный полицейский города убедился лично, побывав по адресам проживания исчезнувших:  что в коттедже начальника миграционной службы Анны Ивановны - набранная в джакузи вода давно остыла, по ней нехотя плавали барашки разноцветной пены, но сладковатый цветочный запах Франции все еще заполнял всю двадцатиметровую ванную комнату, а рядом с джакузи лежал аккуратно сложенный купальный халат хозяйки (голая что ли она куда-то делась?);  что в шикарной двухуровневой квартире директора местного пенсионного фонда: работал огромный телевизор, шла трансляция футбольного матча, на столе из красного дерева стоял , словно башня, дорогой бокал с недопитым и тоже дорогим коньяком, а в пепельнице в виде ладони зеленоватого цвета, сделанной из какого-то уральского драгоценного камня, серой горкой лежал остывший сигарный пепел и  малюсенький огрызок от сигары. « Arturo Fuente Opus X BBMF»- было написано на красивой, похожей на шкатулку для драгоценностей сигарной коробке. Конечно, государственной зарплаты даже у директора фонда не могло хватать и на такой дорогущий коньяк, и тем более на сигары ручной работы, но их ведь ему могли подарить родственники или друзья на юбилей, например, или просто на день рождения. Хотя он, как начальник  полиции, был, вообще-то, в курсе о происхождении доходов этого руководителя, но … Соответствующей команды пока не поступало. Примерно то же он мог сказать и об Анне Ивановне, той еще штучке, влиятельные покровители у нее были не только в области, но и в Москве, и иногда кто-нибудь из них наведывался в командировку в их скромный городок…
    Или еще про одного из пропавших, «постоянного» местного депутата, как его называют, Щербину Павла Владимировича, по всем, где это только возможно, СМИ громко и непримиримо разбрасывающим лозунги о борьбе с обнаглевшими чиновниками, коррупцией, о том, какой он заботливый, аки отец, человек всем своим избирателям, а на деле жадным, хитрым, изворотливым и беспринципным г… (он не стал обозначать вслух слово, каким уже давно в их городе называют этого депутата). Одна из любимых схем его заработка была такой: он принимал участие в торгах- аукционах, особенно любил те, на которых выставлялась недвижимость, и иногда кое-что выигрывал на них, но в основном как бы проигрывал, а потом уже подходил к победителю, думающему, что он теперь на коне и скоро сможет воспользоваться плодами своего выигрыша, и предлагал тому откупиться, заплатив кругленькую сумму, иначе он забросает суды исками  с жалобами- мало ли на что будут эти жалобы, главное ведь в том, что на время разбирательств новоиспечен-ный собственник не сможет ни оформить в собственность выигранную в честной борьбе недвижимость, ни как-то начать ее использовать. Некоторые платили, лишь бы этот репей отстал от них, некоторые пробовали писать на него заявления, - и таких заявлений у него в полиции в специальной папочке до времени лежит несколько – его пробовали поймать с поличным, но тот, обладая сверхестественной «чуйкой», все никак не попадался. И вот теперь пропал. Отлились и ему слезы других.                А вот следов убытия означенных особ – по своей или по чужой воле-обнаружено не было. Найденных  отпечатков было достаточно, но они ни на шаг не приблизили сыщиков к разгадке таинственного исчезновения. Просмотр и анализ видеозаписей, которые, конечно же, были и в коттедже, и в квартире, тоже не дал ничего.  А ведь завтра понедельник, и надо будет докладывать наверх о происшествиях. А что тут доложишь?Работаем? Как бы не пришлось сменить не по своей воле такое привычное место работы…
     Сергей Александрович налил себе в стакан на три пальца обыкновенной «смирновки»-  дорогущий коньяк он бы тоже, хоть и скрепя сердце, мог бы себе позволить, но считал это не нужным - ну какой из директора пенсионного фонда винный гурман?!- «понты» одни -, и смакуя, по глоточку, не торопясь выпил пролетарский напиток, закусил салом и черным хлебом и еще чесночком – и таким вкусным это все ему показалось, что он блаженно втянул в себя воздух и чуть было не изрек, как герой известного и любимого им фильма: «Лепота!», но сник от тревоживших его сердце уже неделю непонятных событий. За семь дней в разных районах города пропало 9 человек, и не было до сих пор ни следов, ни малейшей зацепки.  Рабочих версий было выдвинуто множество, но ни одна из них не « билась», хоть ты тресни, не хотела влазить в четкие и понятные границы полицейской и человеческой логики.
                Он набрал номер своего однокашника по Высшей школе полиции, Сергея Петровича Сергеева, служившего в соседнем районе на такой же должности.
         После обязательных слов взаимных приветствий и пожеланий здоровья Сергей Александрович начал немного издалека и вроде бы не по интересовавшей его теме:
- Как у тебя оперативная обстановка в городе?- задал он «дежурный» вопрос, решая про себя, как бы и выведать то, ради чего он позвонил другу, и не выказать свою истинную тревогу и даже растерянность.
- Да нормально все вроде, стабильно,- вроде бы спокойным голосом сообщил друг. Сергей Александрович поймал себя на мысли, что рад, что у друга все стабильно и нормально и нет такой головоломки, какая приключилась у него. Он даже немного позавидовал ему и непроизвольно сделал вздох, который принять называть «тяжелым».
- А тебя-то как дела? – в голосе Сергея Петровича засквозила тревога. – Чего так тяжко вздыхаешь?- тревожась все больше, спросил он.- Случилось чего?
            Вопрос этот не был «дежурным», и Сергея Александровича словно прямо по сердцу погладила непритворная участливость друга. И он решил рассказать все, как есть, без утайки. Он не без оснований считал, что Сергей Петрович и во время совместной учебы, и потом, уже на службе, был и есть сильный аналитик, гораздо сильнее его и многих сокурсников. Сергей Александрович превосходил его в твердости и упертости, и у него была сильнее интуиция, много раз помогавшая ему раскрывать запутанные дела. Но в данной ситуации он рассчитывал на аналитические способности друга.    И он четко, по-военному, рассказал другу и коллеге про неизвестно куда и как пропавших 9 горожан, про отсутствие каких-либо следов, могущих указать направление их поиска, про то, что выкуп за этих вовсе не бедных людей никто не требует и условий никаких не выдвигает, их словно «корова языком слизала».
   То, что он услышал от друга, удивило его от слова «очень»: оказалось, что у него в городе тоже исчезли люди, 7 человек, и все обстоит так же: отсутствуют следы похищения, никто не требует выкуп и не ставит властям ультиматумы. И тоже множество версий, и не знаешь, о чем думать и за какие хвататься, так как доказательств нет совсем никаких.
                Они  помолчали, обдумывая услышанную новость. Первым спохватился Сергей  Александрович:
          - Слушай, Серега, а может, это диверсанты с Украины проникли на нашу территорию и похищают граждан, чтобы вызвать у населения панику и спровоциро - вать беспорядки?- осенило его.- Полмира на нас уже ополчились, и в чем только не обвиняют!? Как думаешь, может такое быть?- с надеждой спросил он друга.
      - Теоретически, конечно, может и такое быть,- процедил Сергей Петрович, словно пробуя на вкус такой вариант.- Но подумай, зачем им надо ехать в нашу тьмутаракань и устраивать здесь подобное? У нас ведь глубокая провинция, и глубже ее только Марианская впадина. Такие методы гораздо действеннее в большом городе, поближе к столицам. Кто попрется на нашу перефирию?
   В словах Сереги был резон. И тут Сергея Александровича осенило!
  - Серега, помнишь, с нами учился парень откуда-то с границы с этой самой Украиной? Помнишь,  как его звали и где он служит?
  - Да - да, помню. Сейчас по блокнотам посмотрю.
В трубку было слышно,  как он листает свои блокноты.
- Вот, нашел!- радостно закричал он в трубку. Сергей Александрович записал продиктованный номер телефона, адрес и ФИО нужного человека. Он служил в Белгородской области и у них уже была глубокая ночь, но, не смотря на разницу во времени, трубку он поднял. "Да так бы сделал любой из нас, мы ведь «на государевой» службе"- подумал Рыжиков.
     И стала проясняться удивительная картина: и там, в Белгородской области, неделю назад начали бесследно пропадать люди, а похитители не оставляли никаких следов, словно кто-то незримый  делал все это. И что там, что в нашей Сибири никто не просил выкупа, ни выдвигал  каких-то трудновыполнимых требований. Они поделились друг с другом имеющимися крохами информации и пришли к выводу, что скрывать все это больше нет возможности. И в понедельник на селекторе каждому из них придется об этом доложить.
               
                Глава 2.
   А утром началось нечто невообразимое: стоило Сергею Александровичу доложить Начальнику УВД генералу Гречкину о массовом похищении людей, как следом посыпались схожие доклады от всех начальников районных отделов. В каждом районе числилось без вести пропавшими  по нескольку человек. Сергей Александрович уже после селектора влез во всероссийскую базу – и ужаснулся. Наши граждане- мужчины и женщины- пропадали везде, и  никто не просил за них выкупа. На фоне этих печальных новостей радовало то, что детей никто не похищал.
  « Неужели по всей России действует тщательно отлаженная огромная банда похитителей людей? Каковы могут быть их мотивы? И ведь ими должен кто-то руководить, координировать их деятельность? Если похищения в разных городах – это звенья одной цепи, то у них  это организовано  на самом высоком уровне! Неужели это начали действовать многочисленные диверсанты с украинской стороны, которыми так пугали официальные украинские власти? И это начала брать разбег волна террора на нашей земле? Но почему они молчат и не привлекают к себе внимание громкими заявлениями?» Ни на один из вопросов он пока не мог найти ответ.
             Зайдя через некоторое время вновь в ту же базу данных, Сергей Александрович увидел, что данные о количестве пропавших исчезли и на эту тему информации уже нет никакой. «Подсуетились мастера,- подумал он.- Не хотят паники.»
                Через некоторое время в его отдел пришел приказ министра МВД о неразглашении любой информации о странном исчезновении людей на территории РФ. И он понял, что дело приняло весьма серьезный оборот в национальных масштабах. Надвигалось что-то непонятное для людей и потому страшное. Но еще страшнее ему показалось то, что власти ни на местах, ни из центра никак не могли объяснить происходящее. И там, наверху, так же, как и у них на периферии никто не мог по-нять смысл подобного. А объяснить то, чего не понимаешь, невозможно.
               
                Глава 3.
        В самых высших эшелонах власти обстановка была наэлектризована так, что искры пробегали от одних только мыслей о последствиях происходящего.
    Руководители силового блока были мрачнее тучи. Кураторы в правительстве, не найдя аналогов подобному, не знали, что предложить руководству в виде какого-то приемлемого объяснения событий. Все они переселились на жительство в рабочие кабинеты и думали, анализировали поступающую информацию и опять думали. Меры для борьбы с непонятным явлением и невидимым пока врагом были приняты беспрецендентные. В каждом мало-мальски населенном пункте страны были организованы оперативные штабы, куда входили мэры, губернаторы, начальники полиции, ФСБ, СК и прокуратуры, и, на всякий случай, МЧС. Были привлечены ведущие психологи, специалисты по «маньякам» и другим расстройствам человеческой психики.
            В столицах для работы были собраны лучшие из лучших. В Питере большой следственной группой, куда вошли зарекомендовавшие себя с лучшей стороны такие специалисты, как Мария Швецова, майор Кумач, Рогов и Плахов с их другом Уваровым, команда Олега Георгиевича Соловца, и даже знаменитый особый отдел генерала Шаламова, руководителем был назначен знаменитый Роман Шилов, не смотря на происки многочисленных врагов сумевший стать к этому времени уже генералом.
        В Москве такой же группой, куда вошли Туманов с Грековым, Желвис и Журов, Каменская и Вяземская, Лавров и Яковлев руководил полицейский с неоднозначной репутацией - полковник Шаповалов. У руководства была идея, что его неоднозначность и видимая простота принимаемых решений позволит каким-то не тривиальным способом подобрать ключик к непонятной ситуации. 
                Работа закипела. Доклады по селектору проходили каждые два часа. Сыщики скрупулезно сопоставляли между собой разные детали, пытаясь найти хоть что-то общее, что могло объяснить, почему же исчезают люди. Выявив общий мотив этого, можно было бы идти дальше по логической цепочке и попробовать определить, кому это выгодно. После жарких дебатов о причастности к исчезновениям людей украинских диверсантов был проведен тщательный анализ этой версии, но не было найдено никакого подтверждения. Другие, еще более фантастические версии, быстро отпали. И правы оказались те руководители, которые настояли на включении в следственную бригаду Шаповалова. Его версия оказалась проста и, да простят меня за банальность, гениальна одновременно: он обратил внимание на то, что все исчезнувшие граждане были не просто людьми, а состояли на государевой службе, т.е. были чиновниками различных рангов и уровней, и предложил в расследовании опираться на этот факт. Все сыщики  согласились с этой версией, лежавшей на поверхности, но почему-то не замеченной ими. Но что может быть общего между начальником пенсионного фонда в далекой Тьмутаракани и министром по делам молодежи и спорта в Челябинске? Стали «пробивать» возможные связи фигурантов и с удивлением обнаружили, что их попросту нет, они даже не были знакомы между собой.   Но что же, кроме того, что они все-чиновники, могло связывать этих людей? И тут сказал свое веское авторитетное мнение Роман Шилов.    Привлеченные им сотрудники, не вполне понимая всю глубину и ход его мысли, тщательнейшим образом перетрясли жизнь и карьерный путь всех бесследно исчезнувших чиновников, и выяснилась интересная закономерность.    Заключалась она не только в их быстро выросшем на службе народу благосостоянии, не в оффшорных счетах, замках  и корабликах, припрятанных по всему свету, а в том, что все они в разное время допускали нелицеприятные высказывания об этом самом народе, а попросту говоря, презирали его и относились с отвращением.  И эти высказывания, как говорится теперь, были кем-то «слиты» в Интернет, о многих были напечатаны статьи в газетах и журналах, кого-то даже показали по ТВ. Шилов допустил,что «слив» подобной информации мог объясняться просто происками конкурентов и банальной мести, но факт оставался фактом – люди, позиционирующие себя как представителей государства и богатеющие за счет населения плевали этому населению в лицо, не боясь ничего и почти не скрываясь. Так, начальник одного муниципального ГУ «Водоканал» в Восточной Сибири на пирушке в связи с юбилеем предприятия на деньги этого самого предприятия в пьяном угаре своего могущества не скрываясь начал хвастать своей виллой на Лазурном берегу, показывая красивые фото в своем айфоне, а потом, хватив фужер коньяку, заявил, что  хочет купить еще и яхту, а деньги на нее легко заработает, подняв тарифы за услуги ЖКХ в  своем городе, а быдло будет платить и помалкивать. И это, и множество схожих откровений было  кем-то размещено в Интернете. Привлеченные Шиловым специалисты, отсмотрев огромное количество похожего материала в рамках рабочей версии, выглядели так, словно отравились чем-то на редкость токсичным.
        Все специалисты отметили огромный объем работы, перелопаченный людьми Шилова, но в выводы, озвученные им, верить не хотелось. Да, есть общее, что объединяет пропавших людей, есть мотив, но кому это может быть нужно и какая в этом выгода? На освободившиеся места хлынет море разливанное желающих быть поближе к кормушке, и они, новенькие, скорее всего станут такими же, если не хуже. А для того, чтобы такое огромное количество людей за столь короткий промежуток времени бесследно пропало – за этим должна стоять огромная аналитическая и организационная работа: если мотивом их исчезновения в самом деле является их поведение, то эти факты надо было отследить, систематизировать и привести в действие. А какое огромное количество человек должно было заниматься самими похищениями ?  Неужели у нас в стране незаметно появилась и развилась до угрожающих размеров огромная сеть очередных "мстителей", раскинувшая свою паутину над всей страной? Как ведется в ней координация действий, стоящая на столь высоком уровне? И как с ней бороться и, главное, как ее победить? Или хотя бы минимизировать потери? Что делать?
               
                Глава 4.
             «…Волей Господа ниспослан ты мне, Ангел-хранитель, защитник и попечитель мой. А посему взываю к тебе в трудный миг в молитве своей, чтобы оберег ты меня от большой беды. Притесняют меня облеченные земной властью и нет у меня иной защиты, кроме как власть небесная, коея над всеми нами стоит и миром нашим управляет. Святый  Ангеле, обереги от притеснений и обид от тех, кто возвысился надо мной. Убереги от их несправедливости, ибо страдаю по сей причине безвинно. Прощаю, как Бог учил, людям этим грехи их предо мной, ибо то Господь возвысил возвысившихся надо мной и испытывает тем меня. На все то воля Божия, от всего же, что сверх воли Божией, спаси меня, Ангел-хранитель мой. О сем прошу тебя в своей молитве. Аминь».
        Клавдия Ивановна трижды с поклоном перекрестилась и встала с колен. В последнее время ее одолевали местные представители контролирующих органов разных мастей: то из санэпидемнадзора грозились оштрафовать за то, что торгует на необорудованном месте, то из налоговой интересовались, когда же она откроет ИП или станет самозанятой гражданкой и приобретет онлайн-кассу, то инспекторы пожнадзора грозно вопрошали, где ее огнетушитель. И все пугали огромными штрафами. А на какие шиши она оборудует место и купит онлайн-кассу с огнетушителем, если пенсия у нее – кошке на прокорм, а на семечках много не заработаешь. Бывали и у нее удачные в торговле дни, когда удавалось продать целое ведерко семечек, но было такое крайне редко. Она боялась представителей власти и по совету опытных торговок иногда совала им в карман кровно заработанные купюры, понимая, что грешит перед Богом и каялась за это перед Ним, но зато некоторое время они к ней со своими страшилками не приставали. И, как верующий человек, она прощала им и свои страхи, и их неправильное поведение, и жажду мздоимства. Но бранных слов в адрес властей она не допускала.
             Но не все жители нашей страны, большой и необъятной, относились к властям, их обижающим и их не любящим, так же лояльно. У нас ведь каждый гражданин свободен в своем волеизъявлении, и не все были такими же верующими, как Клавдия Ивановна. Многие из них, открыто не признавая Бога, все же где – то очень глубоко в душе верили во что-то, имевшее силу и Верховную власть на Земле, и обращались к этому что-то в случае крайней необходимости. Но, обратившись к Нему за защитой и помощью все  же, будучи по природе своей злы, не забывали проклясть и саму власть, и некоторых ее представителей, прося Господа навлечь на головы зарвавшихся и оборзевших чиновников разнообразные кары. Трудно даже представить, сколько подобных просьб и молитв направлялось к Богу. Обиженные и униженные люди обращались к Нему как за последней надеждой. Сказанные часто в сердцах слова никуда не пропадали, а оставались жить своей жизнью и, естественно, доходили до Того, кому и адресовались. А Он уже решал, что, когда, где и как делать.


                Глава 5.
      Сева Спицын с самого раннего детства был ребенком авантюрного склада ума со своеобразным, если это уместно говорить о детях, чувством юмора. В детском саду он мог подбросить в горшок специально выбранной жертвы несколько пуговиц или камешков и с удовольствием наблюдать, как бегают в панике воспитатели, как приехавшая по вызову «Скорая» забирает несчастного ребенка для промывания желудка, в школе иногда «брал на время» личные вещи одноклассников без их ведома и менял их местами в ранцах , устраивая переполох, мог бросить в свою тарелку с нелюбимым супом подобранную на улице стекляшку и поднять хай в столовой – поварам приходилось выливать весь сваренный на 500 человек суп. Став взрослым , он открыл в себе многие необычные наклонности, одной из которых было неуемное желание «замутить» что-то интересное, на тонкой грани УК РФ и щекотания нервов, втянуть в это все кого-то, а потом со стороны смотреть, что получится. И написать об этом «убойный» материал. Свойства его живого характера тесно сплелись с желанием славы и вылились в полученное высшее образование и должность журналиста-фрилансера. Сева считал себя «охотником за сенсациями» - он их находил тоже за деньги, и зачастую, не гнушаясь, использовал в своих поисках не совсем законные методы.
   Нужную ему для изготовления сенсации информацию он добывал- именно добывал, как шахтер в забое- из разных источников. Иногда и информации было – с «гулькин нос», для заметки внизу четвертой полосы, но, обладая все же способностью к анализу и неуемной фантазией, Сева мог вместо заметки в четыре строки о временных перебоях в поставке гречки наворотить статью о чьих-то корыстных планах, бесстыдстве и заговоре с целью наживы.
    Эксклюзивную информацию о различных правонарушениях, совершенных в городе и округе, Сева довольно легко обменивал на денежные знаки, информированные и заинтересованные в обмене лица в последнее время стали предпочитать Евро, и, суетливо и не без тревоги оглядываясь по сторонам, быстренько прятали не наши купюры в казавшиеся бездонными карманы и с лицом, выражавшим крайнюю степень снисхождения к собеседнику делились «по-братски» с ним сведениями, которые не мог слышать народ. А благодаря  Севе народ мог прочитать их буквально на следующий день.
      Средне и высокопоставленные Севины тайные собеседники конечно же знали друг о друге, и как бы он не старался проявлять все свое мастерство и фантазию при подаче очередной сенсации, им не составляло труда вычислить хозяина того кабинета, из которого вытек тонкий ручеек информации «не для всех». Но, будучи друг с другом в состоянии мира, его никто не ругал и не напрягал за публикации, а аккуратно подшивал газетные и журнальные вырезки  и свои соображения о них в особые папки, «на всякий случай». Что-то происходило в городе и окрестностях – появлялись об этом материалы от засекреченного источника- улучшалось благосостояние ответственных лиц - становились пухлее папки с компроматом друг на друга.  Извечный круг нашей действительности.
          Полученная им недавно информация, все еще скрываемая властями от населения о пропаже за неделю девяти человек, уместилась вместе с фото и краткой биографией пропавших всего на двух машинописных листках формата А-4. Подержав листки в руках, Сева спрятал их во внутренний карман пиджака. Ему показалось, что у него сильно зачесались руки и загорелась огнем грудь под рубашкой.
  « Вот это будет сенсация!- восхищенно думал он.- Столько людей пропало, нет никаких следов, ни мотива, ни заинтересованных лиц. Выкупа никто не требует, а ведь они все до одного не бедные люди. Кому продать материал? Здесь, у нас, или в Москву предложить, этому, прыщавому, из «Мира криминала?»
   Сева представил броский заголовок на первой странице известного ежене-дельника и свою фамилию, напечатанную крупными четкими буквами, и даже облизнулся от удовольствия. Но тут ему в голову вдруг пришла мысль, что информация не проверена им и в нынешней ситуации может привести к панике и непонятным  действиям  населения. « Тебя это что, раньше останавливало?- громко сказал кто-то, и Сева испуганно оглянулся. Рядом никого не было. – Что тебе до реакции этих людей? Главное ведь что? Прокукарекать, а там хоть утро не наступай. Я ведь не придумываю ничего, факты ведь есть, надо просто подать их в правильном свете.»
   Сева поймал себя на мысли, что уговаривает сам себя. Что-то останавливало его, не давало бездумно, как он это делал раньше, размещать свою сенсацию. «Одно дело, если начнется ажиотаж из-за пропажи гречки, и совсем другое – пропажа живых людей, пусть их и немногие любят, так как есть за что их не любить»- подумал он.
        И Сева решил, что не будет торопиться с публикацией своей сенсации, а сам проверит все самым тщательнейшим образом. Комп у него хороший, F22 Raptor V2 NEW — новое поколение ЦП и много памяти, доступ ко многим базам, естественно, есть, и появилось желание сделать такую статью, к которой не смогут подкопаться даже его заклятые враги.
      Он заварил термос крепкого кофе, заказал пиццу, поставил на стол рядом с компом пиалу с любимыми тыквенными семечками и принялся за работу.
      .               
                Глава 6.
   Генерал Шилов докладывал министру МВД на селекторном о проделанной за последние 4 часа работе. Информация о количестве похищенных чиновников, стекавшаяся в штаб,  изменялась в сторону увеличения чуть ли не ежечасно. Пропавшие без вести простые граждане в расчет не брались, их поисками в обычном режиме и с привычным отсутствием энтузиазма занимались участковые уполномоченные и районные службы.
                - Таким образом, анализируя алгоритм происходящих событий, мы склоняемся к тому, что версия о пропаже чиновников различных уровней и разных ветвей власти, основанная на анализе их нелицеприятных высказываний о гражданах нашей страны и их хамском отношении к простым людям является основной. К сожалению, нам  пока не удалось выяснить, кто или какие структуры стоят за организацией происходящего. Версии, что к этому могут быть причастны так называемые «украинские диверсанты», работающие в нашем тылу и пытающиеся подобными действиями изнутри посеять в народе панику и недоверие к действующей власти или даже маньяки, обиженные когда-то властью, вернее, конкретными людьми, позиционирующими себя как власть, и ставшими своеобразными мстителями за поруганные честь и достоинство, не нашли подтверждения. Во-первых, если бы к этому была причастна украинская сторона, то в свете происходящих там событий об этих фактах уже трубили бы все СМИ Евросоюза и США. А во –вторых, маньяки действуют в одиночку, я не припомню за долгие годы своей службы, чтобы они организовывались в группы, банды, сообщества. На карте видно( он подошел к огромной карте России, занимавшей часть стены), что похищения происходят в разных регионах, стихийно( загоревшиеся светодиоды образовывали ломаную сумбурную линию) и из тщательного анализа наших коллег с мест можно сделать вывод, что в самих похищениях нет какого-то четкого и понятного нам плана. Люди просто пропадают из домов, рабочих кабинетов, других мест, оставляя на месте похищения кто тарелку с борщом, кто чашку кофе, кто ночную сорочку. Один начальник полиции исчез прямо из-под простыни в номере отеля, пока его любовница пудрила в ванной носик,- с усмешкой проговорил он, отойдя от строгой формы доклада.- К тому же статистика говорит, что процент маньяков с такими наклонностями у нас в стране меньше, чем число уже зафиксированных случаев похищений. Ну а версия о каком-то организованном сообществе преступников, занимающихся  киднеппингом, тоже отпадает, так как с требованиями выкупа, как бывает обычно в случаях похищения людей или каких-то других условиях никто нигде не обращался.
Он посмотрел в свои записи и продолжил:
   -  Учитывая характер и масштабы происходящего, считаю целесообразным ввести режим повышенной секретности для избежания любых утечек информации. Нельзя допустить возникновения паники среди граждан, нельзя давать повод ни нашим недругам за рубежом, ни тем более украинской стороне раструбить на весь мир о происходящем, перевернув, естественно, все с ног на голову. Ну а мы,- он обвел взглядом присутствовавших в зале коллег и так посмотрел в экран, что участвовавшие в селекторном совещании в разных городах нашей страны силовики-руководители невольно поежились,- сделаем все возможное и невозможное,чтобы раскрыть это,-он помолчал, подбирая подходящее слово,- бедствие, постигшее нашу страну, в кратчайшие сроки.
         Не смотря на бодрый доклад легендарного сыщика, вселивший все-таки оптимизм в сердце, настроение у министра было аховое.  Предположение опытного сыскаря Шаповалова, сразу показавшееся чуть-ли не безумным, ставшее теперь основной версией, не стало от этого казаться менее безумным.  До сих пор было непонятно, кто так масштабно проводит по всей стране своеобразную «чистку». Министр знал из своего немалого опыта службы, что у любого мало-мальски крупного дела или события всегда есть вдохновитель и организатор. Его надо просто «вычислить». Это бытовые преступления на фоне совместного распития могут произойти стихийно, из-за «внезапно вспыхнувших неприязненных отношений», а такое…  Вся мировая история  не знала подобного, и тут наша страна «впереди планеты всей»… А оно нам надо? А тут еще этот конфликт со всем миром из-за «нациков» и фашистов.  Любит, видно, нас Бог, раз посылает такие испытания… И на заседание Совета безопасности докладывать скоро надо. А что докладывать?...
               
                Глава 7.
       Клавдия Ивановна удивлялась поведению своих недавних «обидчиков», вернее всех этих инспекторов, представителей и радетелей чистоты, порядка и законности. Вроде бы и направляют они свои стопы к ней с заготовленными словами претензий и с надеждой, что она «позолотит» им ручку, вернее, карман, но вдруг, не дойдя до ее нехитрого прилавка из двух табуреток, на одном из которых стоит пластмассовое ведро на 10 литров, наполненное тыквенными семечками, а на другом сидит она, они как - будто спотыкаются обо что-то невидимое и, развернувшись и словно вспомнив, что им срочно понадобилось в другое место, уходят быстрым шагом. Она только диву давалась таким изменениям, но потом вспомнила, что в молитве обращалась за помощью и защитой от этого жадного семени к Богу. « Так это Он меня услышал и поставил защиту!- поняла она и удивилась, как ей, верующей в третьем поколении, не пришла сразу в голову эта мысль. – Благодарю тебя, Господи, за то, что призрел меня, вдову, и защищаешь от нехороших людей. Прости их, Господи, за их сердца алчные и помоги им освободиться от этого!» - не забыла она попросить Бога и за этих людей.
        Сегодня прямо с утра она ходила на прием в миграционную службу, по записи к самой начальнице, к Клавдии Ивановне в гости собралась приехать давняя подруга, которая по молодости уехала следом за мужем в Таджикистан, строить там какой-то завод, да так и осталась там жить, но Клавдии Ивановне сказали, что начальница заболела на неопределенной время и перезаписали ее к другому специалисту, идти к которому надо было завтра. И Клавдия Ивановна, придя домой и выпив чая с баранками из пузатого старинного самовара, собрала свой нехитрый товар и пошла торговать.
             Тыква у нее в этом году уродилась знатная. Большие желтые пузатики лежали на земле и радовали глаз своей красотой и количеством. Она уже налущила и насушила три больших посылочных ящика семечек, они были ядреные и вкусные, радовали глаз и желудки их ценителей, пустых почти не попадалось,  и хотя они и стоили  дороже привычных подсолнечных, но торговля шла хорошо и бойко. У нее даже появились постоянные покупатели- как вон этот неопрятный парень в очках, покупающий каждый день по большому кульку. Клавдию Ивановну все подмывало спросить, чем таким он зарабатывает на жизнь и на семечки, если в самое рабочее время ходит по городу? Парень этот напоминал ей кого-то знакомого. Взгляд у парня был отрешенный, он словно смотрел куда-то вглубь себя. Клавдия Ивановна до пенсии работала воспитателем в детском садике и помнила многих из своих воспитанников. Не Сева ли это, фамилию не припомню, был у нее в группе такой мальчик, живчик, вертлявый, вредный и хитрый, любил делать всякие пакости, и умудрялся при этом оставаться ни при чем. Надо будет спросить, он ли это?
   Она достала из потертой кожаной сумки (подарок мужа на юбилей, тогда таких денжищ стоила!), аккуратно завернутую в газету Библию и принялась за неторопливое чтение. Сегодня она читала о том, как Иисус пришел к своему народу, неся ему Благую весть, а они Его не признали. И хотя она уже много раз читала это место, да и вся Библия была читана-перечитана ей не раз, она вновь расчувствовалась, представив Его огорчение, и на глаза набежали слезы. Она промокнула их уголком косынки, помолилась и немного успокоилась. К ней подошел известный всему городу персонаж, считавшийся городским дурачком, Ваня- рупор. Прозвище свое он получил потому, что часто приставал к людям с разными пророчествами, которые любил выкрикивать громко, смотря при этом на небо и потрясая руками. Сегодня он выглядел иначе и был почти не похож на себя. Клавдия Ивановна пригляделась к нему и с удивлением обнаружила, что он побрит ( на щеке сочился сукровицей свежий порез), пострижен, одет в ношеную, но опрятную одежду и от него приятно пахнет одеколоном. Но пророчество он все же произнес. Он закатил глаза так, что зрачки куда-то пропали, воздел руки к небу и трагичным голосом, словно артист, играющий короля Лира, выбросил в небо:
     - Идет кара Божья на всех вас, проходимцы и лихоимцы! Накажет вас Господь за то, что обижаете стариков, вдов и сирот! Всадник Его уже скачет на коне, лук в одной его руке, тетива натянута и вот-вот полетит стрела прямо в цель, и поразит вас в ваше бессовестное сердце! Отродье бесовское, нет вам места среди людей!
   Закончив, он как ни в чем не бывало принял прежний облик, вернул свои глаза на определенное им место, купил маленький стаканчик семечек и пошел дальше по своим делам. Они были прихожанами одной церкви и часто встречались на собраниях. Ваня когда-то работал шофером на маслозаводе, возил из окрестных деревень молоко, но попал в аварию, долго лежал в больнице и вышел из нее таким, каким его теперь знал весь город. Жена развелась с ним и уехала в другой город с детьми, а он вскорости уверовал и начал посещать церковные собрания. Горожане жалели его и помогали как могли: кто купит ему продуктов, кто отдаст одежду, а церковь вносила за него ежемесячно квартплату, что бы у властей не появилось повода и соблазна выселить его из квартиры за неуплату. Пенсия по инвалидности у него была маленькая и он выживал, как мог. С Божьей помощью делать это было легче. Пророчества его почти все сбывались, и многие жители города, подверженные суеверию, старались не обижать Ваню, опасаясь, что он может их проклясть. И хотя он ни разу этого не сделал, но в городе ходили слухи, что он это может сделать вполне. А рискнуть и попробовать это желающих не находилось.
               
                Глава 8.
             Сева сидел в уютном современном кресле и просто млел от массажа, который делал ему этот бездушный механизм. Невидимые сильные пальцы без устали прокатывались по разным частям его тела, разминали и растирали мышцы и суставы, звучала приятная расслабляющая музыка. Он не был любителем массажа и его делали ему всего несколько раз в жизни, да и то в детстве, когда выпрямляли его сколиоз, но там было больше боли, чем удовольствия, а здесь… Он почти уснул в своем легком невесомом теле, но программа, пискнув три раза, закончилась и он с сожалением открыл глаза. В комнате, кроме него, находился какой-то человек в белом халате, лицо его было до глаз прикрыто медицинской повязкой, и Сева вспомнил, что опять по миру пошел в поисках жертв «Ковид» и тоже натянул на рот и нос маску, которую увидел на столе перед собой. Глаза у человека были прикрыты очками с затемненными стеклами, на руках были одеты резиновые перчатки. Он был похож на хирурга перед операцией.
   Сева некоторое время смотрел на его лицо, как-то странно двигавшееся под маской, а потом до него дошло, что человек этот что-то говорит, обращаясь к нему. Он напряг слух.
    - Вы попали сюда, на нашу базу,- но, увидев, что брови у Севы удивленно приподнялись и стали похожи на домик, поправился,- в нашу лабораторию методом слепого жребия. Мы отобрали вас из большого количества претендентов, одним из решающих факторов стало ваше желание увидеть все своими глазами и опубликовать сенсационный материал. Теперь у вас есть такая возможность. Во избежание неприятностей вам надлежит подписать некоторые документы, - человек протянул ему небольшую стопку белых листов с убористым почерком. Сева , не вчитываясь, подписал все.
Сердце его радостно застучало в груди, а под ложечкой сладко заныло. Если все начинается так, как началось, то что же будет дальше?
       - Вы можете задавать любые вопросы, и вам захочется их задать, так как многое из увиденного вами поразит вас и может даже ввести в ступор. Мы готовы дать вам устраивающие вас ответы, даже на самые нелепые и глупые вопросы. Предупреждаю вас, что никакие записи делать нельзя, вы, кстати, подписались под этим обязательным требованием на листе 4. Да и у вас не получится их сделать, можете на это не рассчитывать. Вы готовы к восприятию информации?- обратился он к Севе.
 Тот согласно закивал головой. В горле у него пересохло, захотелось пить, и тут перед собой на столе он увидел красивый стакан с водой, по которой гуляли пузырьки газа. «Минералка,- радостно подумал он, жадно отпивая несколько глотков.- И как я люблю. С газом. Откуда они про мою жажду узнали? Я ведь не говорил ничего, а только подумал?» Но спрашивать об этом он не стал, а с интересом посмотрел на своего визави.
       - Итак, до нас дошли сведения, что вы планируете опубликовать некий материал, претендующий на сенсационность, о том, что в вашей стране начали массово пропадать люди. Похитители не оставляют никаких следов, действуют дерзко и уверенно, никого и ничего не боятся. По всей  стране очень слаженно действует непонятная организация, непонятная потому, что цели таких действий ими до сих пор не озвучены, они не требуют выкупа и не выдвигают никаких условий, никто привычно не берет на себя ответственность за эти похищения, власти находятся в затруднительном положении, не зная, как это все сообщить гражданам. Так, кажется?- повернул он свое закутанное лицо к Севе.
      Тот ошарашенно кивнул головой – его собеседник слово в слово прочитал ему часть его написанной только в черновике статьи. « Откуда он мог про это узнать?- подумал Сева и ему стало страшно от собственной беспомощности. Он почувствовал себя жучком на остром кончике иголки, которого исследуют со всех сторон.
      - Отбросьте ненужные страхи,- по голосу собеседника было слышно, что он улыбнулся.- Вам ничего не угрожает, мы подписались под этим на 1 листе. Давайте начнем знакомство с нашими персонажами, и вы в конце концов все поймете.
      Сева опять согласно закивал. Внизу под ними вдруг вспыхнул свет, и Сева понял, что и стол, и стулья, на которых они сидят, расположены на стеклянном прозрачном полу, а внизу под ними находится куполообразная комната, небольшая, два на два примерно метра, а в ней на полу, стенах и потолке шевелится какая-то темная масса. Чтобы четче ее разглядеть, Сева начал протирать свои очки, но вдруг почувствовал, что что-то невидимое коснулось его головы и зрение стало странным образом намного лучше, как если бы он видел все через огромное увеличительное стекло.      Куполообразная комната под его ногами кишела пауками самых причудливых размеров и расцветок, они хаотично бегали по потолку и стенам, причем одни пытались убежать, а другие гнали их и о, ужас, догоняли, накидывались и поедали не успевших убежать или не умеющих защититься.
     Сева видел такие «гладиаторские» бои пауков впервые и ему стало плохо,захотелось стошнить, но он сдержал позывы, задавив их глотком минералки.
  - У вас есть такая поговорка – "Ведут себя как пауки в банке", и вы наглядно увидели, как это происходит на самом деле,- заговорил его гид.
- Если вы не готовы досмотреть это зрелище до конца, то я вам скажу, чем это все заканчивается: они съедят друг друга все, кроме одного. Этого одного мы пересадим в такую же комнату, куда будут пересажены из других комнат-банок другие пауки, оставшиеся в живых. И все у них начнется сначала. И так дальше и дальше, пока пауки не кончатся. Механизм, я думаю, вам понятен, а теперь я открою вам главный секрет всего этого.
    Он поводил мышкой своего "компа" по монитору, на котором отображалась кишащая в банке масса, поколдовал немного над клавиатурой и вывел на большой экран, висевший на стене, фото одного из пауков. Потом приблизил его, паук превратился в голову с усиками, и Сева с удивлением обнаружил, что выражение глаз и мимика этой паучьей головы кого-то ему напоминают.
- Вы совершенно правы,- произнес довольным голосом его собеседник.
- Это и есть пропавший три дня назад в соседнем с вашим городе глав.врач городской больницы. Он так некрасиво и по-хамски вел себя с людьми, пытался получать с них деньги за бесплатные операции, что называется, «съедал» тех врачей, которые осмеливались противостоять ему, в открытую обманывал своих подчиненных, выписывая себе и своим приближенным «липовые» премии, что накликал на свою голову проклятье людей. Бог терпел его «художества» до поры, а потом он  просто исполнил просьбу загнанных в угол простых людей и превратил его в паука. И так было со всеми этими "ответственными товарищами", которых вы видите здесь. Люди, устав от их непомерной жадности и потеряв надежду  на их благоразумие, обратились в конце концов за защитой к Господу, и Он заступился за них и превратил в такие вот персонажи. И теперь они ведут себя точно по вашей поговорке и съедают друг друга. Надеюсь, когда они закончат это, у вас больше не будет наблюдаться подобных случаев.
                Сева слушал слова, казавшиеся ему бредом и не знал, как на них реагировать. Мозги у него почти закипели, а извилины стали кривыми и со скрипом царапались в голове друг о дружку. Он, потомственный атеист, должен слушать эту галиматью и даже верить в нее? Но лицо знакомого ему глав.врача все еще стояло у него перед глазами, и он в самом деле пропал три дня назад. И в самом деле вел себя так, как рассказал Севе его гид.
- Пойдем дальше?- услышал он все тот же приятный голос и кивнул. Деваться было некуда, он должен пройти этот путь до конца. Севе было жутко и интересно одновременно.
  Идти никуда не пришлось, перед его глазами появилась другая комната, в центре которой Сева опять как через увеличительное стекло увидел сидящую на полу большую жабу, которая периодически глотала подлетающих и подползающих к ней насекомых. Делала она это все ленивей и ленивей. Сева, уже по привычке вглядевшись в ее раздутое «лицо», с ужасом узнал в нем бывшего министра сельского хозяйства одной из южных областей, о котором он видел сюжет по ТВ.
 Якобы тот не мог совладать с собственной жадностью и всякими незаконными методами отбирал у сельских жителей и фермеров их земли и записывал их на многочисленных родственников и друзей, став таким образом обладателем огромной территории из пахотных земель и пустив по миру многих из земляков.
    - Да, вы совершенно правы,- тут же ответил на незаданный вопрос его гид по парку ужасов. – Это именно он. А букашки, которые он  глотает – это подобные ему чиновники разных мастей, но масштабом поменьше, его конкуренты. Как написано в Библии: » Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что поедаете домы вдов и лицемерно долго молитесь: за то примете тем большее осуждение…» Они, прикрываясь заботой о людях, обманывали их и разоряли, и своим лицемерным поведением довели народ  до того, что они также обратились за помощью к Господу, и Он помог им, избавив от таких «радетелей». Вы бы видели, с каким наслаждением эта жаба глотала тех, кто помельче! А  делать ей это становится все труднее, но она не может прекратить глотать, и это и есть ее главное наказание. Она обречена глотать и глотать, и, как Сизиф, не  знает, когда эта мука для нее окончится…
Сева сидел почти в прострации от увиденного и услышанного. Чем же его удивят  еще?
- Идем дальше?
           Сева попытался взять себя в руки и через силу ответил: - Да, пойдем,- стараясь, что бы его голос звучал как можно увереннее.
- А это у нас комната для охотников,- представил ему следующее помещение гид по ужасам. – В ней чиновники, которых решил по молитвам людей покарать Господь, превращены в различных насекомых, например, в личинки саранчи, которая, как известно, один из самых злостных вредителей и обладает огромной прожорливостью,  и любой обиженный ими человек  может их просто раздавить, так, что от них останется только мокрое место. Причем делать он это будет виртуально, оставаясь в своей обычной жизни, а мокрое место останется здесь. Исполнить это хочет очень большое количество людей, нам приходится для некоторых персонажей даже объявлять что-то вроде конкурса, победитель которого лично может раздавить личинку, а другие желающие могут наблюдать эту процедуру на экране. Кстати, у нас такая техника, что создается эффект присутствия. Попробовать не желаете?- внезапно предложил он Севе, словно зная о том, что есть такие люди, которых он, Сева, в сердцах тоже готов растоптать.
         Но он с брезгливостью на лице отказался от такой щедрой и противной возможности.
- А здесь у нас чистилище,- просто и обыденно, словно говорил о булочной, сказал Севе гид. И Сева почувствовал нарастающий  откуда-то снизу жар.-    Сюда попадают те, кто своей псевдодеятельностью и псевдозаботой о народе довел этот самый народ до крайней степени возмущения  да так, что был проклят и отправлен в ад. У таких людей был еще шанс покаяться и вымолить у Господа прощение за свою безбожную жизнь, но, даже находясь на пороге чистилища, они продолжали хитрить и упорствовать в надежде и избежать наказания, и ничего не менять в своей жизни, оставшись такими же алчными, беспринципными человеконенавистниками. Они не в состоянии понять, что отсюда возврата нет. Поверьте мне, и здесь есть люди, знакомые вам. Не желаете полюбопытствовать?- Гид предложил это Севе  тоном организатора экскурсий где-нибудь на Черноморском побережье, как если бы ему надо было набрать группу в энное количество человек, а их не хватало еще немного до полного комплекта и посмотрел на Севу испытующим взглядом. Сева смешался, моментально вспомнив про свои грехи, за которые вполне мог бы оказаться и там, в «теплом месте»,существование которого люди, считающие себя атеистами, отрицают, но куда никто почему-то не желает попасть. Хотя побывать там ему, как журналисту, было бы очень интересно. А если… Нет, не стоит рисковать, ведь нет никакой гарантии, что он сможет оттуда вернуться.
   - Благодарю вас, не стоит волноваться,- как можно любезней отказался он. Его провожатый чуть усмехнулся – Сева понял это по едва уловимому движению ушей – за прикрывавшей лицо маской ничего нельзя было разглядеть. И Севе показалось на миг, что в глазах его провожатого по этому жуткому и захватывающему миру мелькнуло, словно кадр пленки, знание о нем, Севе. Он все знал, и знал даже то, что Сева старался забыть, задвигая это куда-то в дальний пыльный угол своей памяти, и то, что он в самом деле смог забыть, и даже то,что он совсем не помнил. Сева поежился от холода руки, погладившей его по спине, хотя и знал, что сзади никого не было.               
  Сева поверил гиду на слово.  Спускаться вниз он не захотел и ему предоставили возможность увидеть происходящее там на мониторе. Ему даже показалось, что он узнал одного из обернувшихся в языках пламени человека с огромными от ужаса глазами, с надеждой взглянувшего на него. Это было лицо знакомого начальника ГИБДД . Мгновение – и он пропал. О подобном Сева не читал ни в одном самом "хайповом" издании.  Он ущипнул себя и пискнул от боли.                - Надеюсь, увиденное произвело на вас впечатление?- спросил у Севы гид по ужасам. – И вам стало проще принять правильное решение и занять правильную сторону? Для прояснения целостности картины добавлю следующее: все пропавшие за последнее время чиновники разных мастей находятся в одном из увиденных вами мест. Их бездумное греховное поведение достигло критической массы, а стенания обижаемых ими людей с каждым днем увеличиваются. Люди обращаются за защитой к своей последней инстанции, и Бог помогает им, наказывая своей силой и властью зарвавшихся чинуш. Доведенные до отчаяния, некоторые граждане даже проклинают своих обидчиков, и Бог слышит эти проклятия и отвечает на них  соответственно. Он держит под контролем всю ситуацию и не дает панике расползтись по стране, также эта информация не может стать известна зарубежным врагам вашей страны. Даже узнав о чем-то, им в голову даже не придет трубить об этом на весь мир. Ну а чтобы вам описанная картина не показалась слишком уж безысходной, могу вас успокоить: страна не останется «обезглавленной», на места исчезнувших чиновников придут другие люди, молодые и не очень, но с иными представлениями о чести и совести, с иным отношениям к своим согражданам. Процесс этот не быстрый и не легкий, но все это будет происходить непременно, а проиграть эту битву вы можете только в одном случае: если забудете о Боге и не будете соблюдать Его заповедей и каждый из вас не будет на своем месте жить честной и достойной жизнью...»
               
                Глава 9.
         Подполковник Рыжиков пребывал в растерянности. За 20 лет службы он повидал многое, слышал всякое - разного бреда еще больше, но то, о чем ему успел выпалить в трубку, захлебываясь от обилия слов и желания произнести их как можно скорее его давний знакомый журналист Сева, привело его в состоянии прострации. Он решил, что Сева либо пьян, либо сдвинулся «крышей», потому что нормальный человек не может с таким жаром рассказывать о пауках с человеческими лицами, о гусенице, похожей на начальника ГИБДД, о начальнике областного департамента, сгоревшего живьем  в огне. Но самое непонятное, а потому и самое страшное заключалось в том, что они все были в списках пропавших. И просто вызвать санитаров со смирительными рубашками и отдать в их ласковые заботливые руки Севу он не мог, надо было сначала попробовать разобраться во всем этом самому. А ситуация была тяжелейшей, из тех, для решения которых требовалась помощь со стороны. И он решился и набрал номер своего давнего, еще по службе в Питере, знакомого – Романа Георгиевича Шилова.
          Да, дорогие мои, номер Романа Георгиевича Шилова набрал тот самый участковый старший лейтенант Рыжикове, простой и честный сотрудник МВД, да и просто порядочный парень, который после известных всем нам событий не смог оставаться в Питере и решил написать рапорт о переводе в другой регион. Вскоре ему предложили вакансию в одной из соседних областей, и он совсем неожиданно для себя стал начальником отделения участковых. Служить сюда молодые да перспективные особо не рвались, но должность была майорская, и ему вскоре присвоили звание капитана. Рыжиков подозревал, что и к его неожиданному назначению, и к присвоению внеочередного звания как-то причастна девушка по имени Мила, с которой у него был намек на завязывающиеся отношения, он знал, кем был ее папа и какие у него были связи и возможности, но ему очень хотелось думать, что помогал ему в построении карьеры, косвенно, конечно, именно Шилов, лично составивший и подписавший его характеристику и сделавший пару звонков нормальным людям, от мнения которых в полицейской среде кое-что зависело.
     Рыжиков поступил в Академию МВД и успешно закончил ее уже в звании майора и должности зам.начальника местного ОВД. Ну а потом волна борьбы с коррупцией безжалостно смыла его начальника, построившего себе дачу  силами подрядчика, выигравшего тендер на ремонт ОВД, и стал Рыжиков сначала ИО, а потом уже и полноценным начальником ОВД. Очередное внеочередное звание он получил в прошлом году.
       Шилов, как мы все уже привыкли, в это позднее время еще (или уже?) не спал. Рыжиков конечно же знал, что Роман Георгиевич назначен начальником следственной группы в их регионе и, скорее всего, уже ознакомился со сводкой за последние сутки за его подписью, но посчитал, что об услышанной от журналиста информации надо доложить Шилову лично, уж очень она была необычная.
     По телефону он говорить об этом не стал, договорились, что он приедет в Питер в командировку и расскажет все с глазу на глаз. И еще нужно было найти и привезти с собой журналиста как первого и единственного  носителя бреда, с которым надо было что-то делать( и с самим журналистом, и с озвученным им бредом).
               
                Глава 10.
       Сева даже в своих самых авантюрных и несбыточных мечтах и предположить не смел, что путь к знакомству с самим Шиловым окажется для него столь коротким- всего лишь надо было рассказать подполковнику Рыжикову о своей встрече в незнакомом месте с незнакомыми персонажами. Он знал о Шилове и уважал его, как и многие в нашей стране. За его профессионализм, за твердость его слова, за честность и, если надо, бескомпромиссность в делах и поступках, да и просто за смелость. Он завидовал Шилову, и, тщательно скрывая это, хотел быть на него похожим.  Но природная живость характера и склонность к авантюрам, а также желание «жить красиво» отодвигали эти понятные человеческие желания все дальше и дальше, пока не сделали их трудновыполнимыми.
    И вот Сева, сбиваясь от волнения и ощущения собственной значимости, не думая даже о том, каким бредом могут показаться многое и многих повидавшему генералу его «сенсационные» сведения,  рассказывает обо всем, что смог увидеть и запомнить в своем недавнем путешествии. Он, имея навыки рисования, полученные в детской художественной школе, нарисовал по памяти всех увиденных им  персонажей и теперь сопровождал свой рассказ демонстрацией рисунков, которые стали своеобразными фотороботами. И чем больше слушал его Шилов, тем сильнее охватывало его сомнения в реальности происходящего.
  « Где я?- думал он, закуривая очередную сигарету. – Что за бред я слушаю? Какие банки, какие пауки, какие гусеницы, при чем здесь жабы? Я что, схожу с ума вслед за этим журналистом?»
    Увидев пририсованное гусенице лицо знакомого начальника ГИБДД, он вздрогнул.
  - Кого это вы изобразили?- удивленно спросил он.- Вы знаете этого…                - Шилов хотел, наверное, сказать - человека, но не смог и просто  указал на портрет, слегка брезгливо скривив лицо.
 - Нет, я не знаю, кто это,- растерянно ответил Сева. – Я просто запомнил это лицо и нарисовал его по памяти, он был в той комнате.
  Шилов с Рыжиковым сравнили фото пропавших с портретами, сделанными Севой. Сходство было практически стопроцентным. Информация, которую рассказал журналист, была записана на диктофон с соблюдением всех необходимых процессуальных процедур, кроме того, он изложил это все на бумаге. Шилов перечитывал протокол допроса и впервые не знал, что делать дальше. Конечно же, он назначил психиатрическую экспертизу и отправил Севу под присмотром своего сотрудника к врачу - психиатру, но он уже чувствовал, что осмотр Севы и официальное заключение врача не приблизят его к отгадке этого непонятного и, как говорят, мутного и скользкого дела. Фотороботы-портреты были один в один похожи на фото пропавших, на момент всех исчезновений у Севы было алиби, отпечатков – ни его, ни кого-то другого - на местах похищений обнаружено не было, произошли похищения в разных местах региона… И вроде бы есть задокументированная история, проливающая свет на все пропажи, есть свидетель, есть мотив, объясняющий все похищения, но где оно, место, где собраны вместе все фигуранты? И где сами фигуранты? Если вдруг повезет и удастся их обнаружить, то в каком виде их можно будет представить родным для опознания? В виде пауков, личинок и жаб?  И какой уважающий себя эксперт подпишется под  заключением о причине их смерти? И какой суд вынесет вердикт о фактах бесследной пропажи людей, основываясь на имеющихся доказательствах?
      Шилов дал указание отправить сотрудников с портретами по адресам проживания пропавших, приказав им ни единым словом не обмолвиться о том, в каком виде их якобы видел свидетель. Как он и предполагал, все они были опознаны. И полученные ответы, которые должны были наконец прояснить ситуацию, только напустили еще большего тумана.               
     И легендарный Шилов, краса и гордость Питерского сыска, гроза преступников, вызывавший у многих из них неподдельное уважение, суперпрофессионал, являющийся примером и объектом зависти для многих коллег, впервые в жизни почувствовал свою беспомощность и никчемность.Имея на руках весь привычный ассортимент доказательств, он ничего не мог сделать. Ну разве он мог предъявить Господу Богу обвинение в организации массового похищения людей? Разве мог Его арестовать, взять с поличным?  Разве мог привлечь к ответственности Его подручных, исполнивших все это? Разве мог передать дело в суд?
Единственное, что он все-таки мог сделать – это доложить лично руководству  обо всем, что узнал сам, какой бы абсурдной не казалась эта информация. И Шилов позвонил министру МВД.  Но до звонка министру он, влекомый  непонятной силой и посмеиваясь над собой, прошел обследование у психиатра и получил заключение, что у него с психикой все в норме и никаких отклонений нет. Хотя он сам начал в этом сомневаться… 
               
                Глава 11.
                Министр  выслушал все доводы Шилова молча, изредка задавая уточняющие вопросы.  Потом встал, медленно подошел к большому окну, отодвинул штору и посмотрел туда, за стекло, где жил огромный и красивый древний город. Несколько минут он созерцал Москву. Доклад Шилова   вызвал у него удивление, растерянность и мысли о нереальности происходящего. Конечно, к Вере сейчас отношение изменилось у многих , и намного возросло количество людей, посещающих храм, а иконки с изображением святых появились не только в автомобилях, но и в служебных кабинетах, и это дело, скорее всего, не плохое, но поверить в то, что он услышал…  Но с другой стороны, собранные и представленные Шиловым доказательства объясняют суть всего происходящего, но как их можно принять в таком виде?  Собранные при полном соблюдении всех юридических норм нашего законодательства, они  не несут в себе важнейших составляющих: вроде бы определены виновные, установлен организатор, он же заказчик преступления, есть непосредственные исполнители, есть свидетель- по заключению психиатрической экспертизы- вменяемый, есть пострадавшая сторона- но нельзя привлечь к ответственности виновных и никак нельзя вернуть в лоно семьи и общества пропавших. Такого массового «глухаря» не было ни в одной стране мира. И непонятно, что с этой ситуацией делать.
     Министр повернулся к Шилову, терпеливо ожидающего его реакции  на свой доклад, и, внимательно посмотрев ему в глаза, увидел, насколько тот устал. Усталость заливала его до краев и было непонятно, за счет чего он еще держится на ногах.
    - Роман Георгиевич, вы хоть спали немного за последние дни? - по - отечески спросил министр.
  - Да, конечно,- привычно приврал Шилов. – И спал,  и обедал, и кофе пил.
 - А в самом деле, давайте-ка мы с вами кофейку выпьем,- предложил министр и нажал на кнопку, вызывая секретаря.
          Они сидели в уютных креслах в министерском кабинете, неторопливо пили кофе и молчали. Оба думали примерно об одном. Оба лихорадочно искали выход из этой ситуации. И оба не могла его найти.
  - Роман Георгиевич, какой выход вы видите из создавшегося положения,- прервал молчание министр.
 Шилов аккуратно поставил чашку на блюдце, подумал и сказал следующее:
- Выхода в нашем привычном понимании я не вижу, впрочем, как, наверное, и вы, товарищ министр. Уж очень необычная ситуация возникла, в которую здравомыслящий человек с атеистическим воспитанием не может поверить никак. Я думаю, что исходя из необычности и нестандартности ситуации мы тоже должны действовать нестандартно.
            Министр, до этого молча слушающий Шилова, на этих словах немного подался в кресле к нему , словно не желая пропустить что-то важное из сказанного.
- Я предлагаю обратиться за консультацией к представителям нашей церкви. Люди там есть образованные, по несколько языков знают, Библию на память цитируют, уж они-то про Веру и все остальное знают и понимают лучше, чем все мы вместе взятые. Я думаю, они могут нам помочь в раскрытии, вернее, в объяснении всех этих загадок, непосильных для нас. И подскажут путь, по которому должно пойти следствие, чтобы довести это дело до логического завершения, не возбуждая паники и не оскорбляя чувств верующих. Я понимаю, что у нас Церковь отделена от государства, но дело это общее и нам одним с ним не справиться. Мы свою юридическую часть  выполнили, а Вера  - понятие все же не юридическое и в УПК не прописано…
  Министр еще некоторое время помолчал, словно прокатывая внутри себя это необычное предложение Шилова, и согласился с ним, в который раз подумав, что как это хорошо – иметь нестандартно мыслящих сотрудников, пусть иногда и своевольных, и неуправляемых, но всегда выручающих в трудную минуту. Шанс на спасение ситуации, каким бы абсурдным он не казался, был вроде бы найден.
 - Согласен с вашим предложением, Роман Георгиевич. Я побеспокою нашего Патриарха, он ведь тоже такой же гражданин нашей страны, как и те, пропавшие…- лицо министра сморщилось, словно он лизнул лимон. Ну не любил он многих из них, он справедливо считал, что большая часть из пропавших должна поднимать нашу экономику в северных областях нашей страны,упражняясь в пошиве рукавичек, но вынужден был заботиться о их розыске по долгу службы.
 - Понял вас, товарищ министр,- почти по Уставу ответил Шилов. – А я пока по своим каналам тоже переговорю кое с кем. И вам доложу.
  На том и порешили, и Шилов пошел писать план мероприятий.
               
                Глава 12.
          Ваня, считающийся местным «блаженным», что, кстати, делало город Нск более привлекательным и неординарным для людей, которых притягивали подобные люди или просто слухи о таких людях, себя таковым, естественно, не считал. Он был глубоко, близко к фанатизму, верующим человеком,и сердце его плакало искренне о всех неспасенных душах. Самоотверженно и практически ежедневно он, встречаясь на улице, в магазине или в каком- нибудь другом месте города с такой душой- а он их видел издалека и ни разу пока не ошибался!- он подходил к ней с желанием рассказать, как благ Господь и какое чудесное Он может дать спасение, причем даром, но его чаще всего не хотели слушать, отмахивались и спешили уйти, считая, видимо, что он из сектантов и хочет либо продать слушающим какую-нибудь белиберду в мягкой или твердой обложке или просто выпросить денег на опохмелку. Его такое наплевательское поведение неспасенных людей к своему будущему ставило в тупик, и он плакал бессильными слезами, молясь за них и обращаясь к Господу за прощением. Однажды во время долгой и слезной молитвы о людях( и о соседях в том числе), он почувствовал в себе непонятно как пришедшее знание о том, что если его соседка по лестничной площадке Светлана Сергеевна поедет, как и собиралась, в гости к дочери в соседний город на попутной машине ( новый сервис «БЛА-БЛА-кар»), то они попадут в аварию и она, скорее всего, погибнет. Ехать она собиралась уже сегодня, и Ваня кинулся к ее дверям, как на амбразуру, и добарабанился до того, что соседи пригрозили вызвать полицию. Тут пришла из магазина сама хозяйка, ходившая докупить подарки для родни, и от слов Вани, естественно, отмахнулась. И Ваня, не найдя ничего лучшего, но не желая стать соучастником ее убийства, засунул ей в личинку дверного  замка железку, да так удачно, что нельзя было ни выйти из квартиры, ни зайти в нее. Соседка попыта-лась открыть дверь, поорала на весь подъезд, попугала Ваню, опоздала на рейс и от безысходности успокоилась. Время было уже позднее и она легла спать. Утром спасатели, аккуратно и не ломая, открыли ее дверь, и она пошла в полицию писать на Ваню заявление, и уже там узнала, что машина, на которую ей не удалось попасть, ночью попала в аварию, и есть пострадавшие. Это все так ее впечатлило, что она порвала свое заявление и, пребывая в изумлении, долго и благодарно обнимала Ваню, измазав соплями и слезами его футболку. Потом помыла у него в квартире полы, сварила ему большую кастрюлю борща и обещала по-соседски «не забывать» и заботиться о нем. Видимо, именно от нее по городу пошел слух, что Ваня обладает даром ясновидения и пророчества. И с тех пор к словам Вани местные жители стали относиться с подчеркнутым уважением и вниманием, не отмахивались, как раньше, а многие даже с интересом вслушивались в них и стали задумываться о смысле своей жизни, и принимали из его рук маленькие неброские книжечки карманного Евангелия, и даже начинали его читать. И Ваня ощутил наконец-то  полноту в своей одинокой жизни.
        Он окончательно уверился в том, что с Богом у него особые отношения , что они слышат и понимают друг друга, и что на него возложена особая миссия-говорить миру и живущим в нем людям правду о них самих. Иногда в своих размышлениях его брала оторопь от ноши, которую он несет, а ответственность давила на шею и резала ее, как острый клинок – вот- вот голова отделится от тела и поскачет по ступенькам. Он не считал открывшееся в нем знание наградой – настолько тяжелой стала его жизнь. Веселья в ней точно не прибавилось. Иногда он испытывал животный страх, но не оттого, какие бездны для него открывались, а из боязни, что не сумеет вынести это и соответствовать Божьим планам на него.  Он не пытался опровергнуть ходящие в городе слухи о собственной «блаженности» - так ему было проще говорить людям в глаза правду о них, а правда ведь в редких случаях бывает желанной. Это на словах мы ей рады и готовы приветствовать, а вот на деле… А «блаженному» прощалось все. И Ваня считал это Божьим промыслом.
                Каждую ночь на протяжении последней недели он видел все то, что довелось увидеть журналисту, только видел он это в подробностях, для восприятия которых сердце журналиста было не готово. Он мог бы добавить к его рассказу много новых свидетельств и подробностей, но кто поверит «блаженному?» Ему и жалко было этих пропадающих людей, всех исчезнувших земляков – горожан он пытался предупредить и вразумить, чтобы они изменили свое отношение к людям и свое поведение, и тогда, может быть, Бог, увидев их искреннее раскаяние, сжалится над ними и простит, но ни одним из них он не был услышан.  «…истинно говорю вам: никакой пророк не принимается в своем отечестве,» - шептал в молитве за них, постылых, Ваня, и слезы застревали в его густой, похожей на куски пакли, бороде. « Неужели человек может настолько ожесточиться в своем сердце, что откажется раскаиваться даже в последние минуты своей жизни?- думал он.  И в подтверждение своих горестных мыслей он читал в Библии: «… Прочие же люди, которые не умерли от этих язв, не раскаялись в делах рук своих, так чтобы не поклоняться бесам и золотым, серебряным, медным, каменным и деревянным идолам, которые не могут ни видеть, ни слышать, ни ходить. И не раскаялись они в убийствах своих, ни в чародействах своих, ни в блудодеянии своем, ни в воровстве своем. Пятый Ангел вылил чашу свою на престол зверя: и сделалось царство его мрачно, и они кусали языки свои от страдания, и хулили Бога небесного от страданий своих и язв своих; и не раскаялись в делах своих…»
   И если для многих это были просто слова, напечатанные в типографии на тонкой, почти прозрачной бумаге Библий, ничуть их не пугающие, то для него это было  предостережение, которое он хотел донести до людей. А эти люди его не хотели слушать. А он каждую ночь видел их страдания. Но помочь им уже не мог…
   
               
                Глава 13.
    Обещанная министром встреча с Патриархом состоялась, видимо, уже в первой половине следующего дня, потому что Шилову позвонили из  приемной Его Святейшества ближе к обеду и назначили встречу в 15.00. До этого звонка он успел встретиться и переговорить с глазу на глаз со своим давним знакомым, когда-то тоже служившим  «опером», а потом, после тяжелейшего ранения, длительной комы и чудесного, мало кем ожидаемого выздоровления резко поменявшим свою жизнь и ушедшего в служение Богу. На все расспросы об этом он обычно отвечал: « Бог меня туда привел», но Шилову по старой дружбе открыл свою тайну: жена его, верующая во втором поколении, ежедневно и подолгу молилась за его исцеление, брала посты и однажды  пообещала Богу, что если Он исцелит ее мужа, то кто-то из мужчин ее семьи станет служителем. Сделала она это без ведома мужа – тот был в коме и ничего, естественно, об этом не знал, но отчаяние ее было так велико, а желание его выздоровления так сильно…  И она решилась на столь отчаянный шаг.  Муж был исцелен, сын был еще маленький, и глава семейства, поразмыслив, решил, что именно он должен исполнить данное женой обещание. Служителем он  стал не сразу – без веры это бы не получилось. Он начал посещать собрания, читать Библию, молиться, брать посты, жизнь его разительно изменилась, он принял водное крещение и стал членом церкви, а потом и служителем. Теперь он служил настоятелем в храме.  И Шилов изредка заглядывал к нему и облегчал душу беседой.
      Встреча с ним и обстоятельный, без утайки разговор прояснили ситуацию, но четкого, в точных юридических рамках очерченного решения ее все же не просматривалось. И Шилов предполагал, что разговор с духовным лицом более высокого ранга мало что добавит к уже имеющейся информации.
    Так оно и оказалось. Епископ, с которым встретился Шилов, внимательно его выслушал, не выразив сомнения ни по одному из рассказанных  фактов, которые все же казались генералу мало похожими на реальную жизнь. Служитель слушал его с таким выражением лица, словно Шилов рассказывал не о пауках с человеческими лицами, не о личинках с умоляющими о пощаде взглядами, а про то, как его сын не хочет учить уроки, а он, как отец, не знает, что с этим делать и какие меры воздействия можно применить к ребенку.
  У служителя был спокойный взгляд умного и много понимающего человека.
   - Чем же я могу вам помочь?- спросил он негромким густым голосом, который звучал в довольно большой комнате для аудиенций как-то по-особенному, моментально заполняя собой все углы сразу. «Видимо, псалмы он поет басом,- подумал вдруг Шилов,- да таким, что штукатурка осыпается.»
      - Очень даже можете,- охотно ответил генерал. – Я понимаю, что все мной рассказанное для обычного человека является просто фантастикой или выдумками не совсем здорового на голову человека.
  Шилов старался подбирать максимально точно выражающие суть проблемы слова, и в то же время не хотел ничего в своем рассказе упустить, тут любая мелочь, малейший нюанс решал многое.
   - Но я также понимаю, что мое обращение к вам и все то, о чем я рассказал, не является для вас, служителей, чем – то фантастическим. Вы оперируете понятиями духовного мира и он для вас иногда даже более реален, чем мир физический, в котором мы все живем…
  - Я вижу, вы кое в чем неплохо осведомлены, генерал,- произнес Епископ, с уважением посмотрев на него. – Действительно, духовный мир для нас так же реален, как и мир в котором мы живем. Извините, что перебил вас, прошу, продолжайте…
  - Я также понимаю, что ни я, ни вы не в состоянии привлечь к ответственности организаторов и исполнителей, несущих ответственность за те события, о которых я вам поведал. В связи с этим у меня к вам одна просьба: помогите хотя бы остановить эту череду похищений. Я согласен : люди, которые пропадают неизвестным образом, и с точки зрения закона, и по Библейским понятиям ведут себя отвратительно, для меня они все – преступники, для вас же – грешники, но, оказывается, провести несколько лет за решеткой с конфискацией незаконно нажитого имущества для них и их семей стало в свете происходящих событий наказанием менее страшным, чем то, которое по мольбам и жалобам людей совершил над ними Господь Бог. Так, по крайней мере, мне докладывают из тех мест, где так же неожиданно, как  до этого они пропали, пропавшие стали возвращаться в неадекватном состоянии. Они все пришли в полицию и все написали подробные явки с повинной,в которых указали адреса местонахождения всех своих активов, номера банковских счетов, подробно расписали преступные схемы воровства денег из бюджетов и у граждан. И все они очень, прямо до слез, раскаивались в своем плохом отношении к людям. И если вначале мы были удивлены их необъяснимыми с точки зрения человеческой логики пропажами, то теперь не менее удивлены их появлениями и всеми последующими действиями.
 Произнеся эти слова, Шилов удивился сам себе. Он, человек с несколькими высшими образованиями, свободно разговаривающий на нескольких языках, воспитанный в атеистической семье и такой же среде, привыкший верить в реальность, говорил так, словно верил и в пауков с человеческими лицами, и в то, что это все сотворил кто-то, но не царь природы человек. И он, ничтоже сумняшеся, обращается за помощью через Епископа к этому могущественному и невидимому кому-то.
   - Мы сделаем все, что в наших силах. Уже объявлен трехдневный пост, верующие неустанно будут молиться. Конечно, наш арсенал средств не так широк, как в мире, но, как сказано, «… многое может  молитва праведного». Мы понимаем всю сложность ситуации и полностью разделяем ваши опасения в той части, что нельзя допустить распространения паники по стране, но и у нас, как у Церкви, имеется к вам настоятельная просьба: измените хоть что-то в системе управления государством, создайте такие условия, что бы к «кормушке», т.е. к казне, деньгам государственным не было возможности подобраться людям, подобным тем, о спасении грешных душ которых мы молимся и переживаем. И нельзя допускать людей зазнавшихся, самодовольных, не уважающих других к работе с людьми. Это ведь в первую очередь души людские, а они бывают так  хрупки и беззащитны. Я уверен, что многомилостивый Господь наш ответит на наши молитвы и прекратит до поры наказывать непослушных таким ужасным способом. А то, что случилось, станет предупреждением всем остальным… Через некоторое время все это прекратится, но если люди при власти опять начнут вести себя так же, не думая о других, унижая и презирая их, заботясь лишь о том, как бы "урвать" себе побольше, то в обществе, среди народа, начнет снова расти недовольство и люди опять начнут обращаться к Богу за помощью - последствия этого  могут быть самыми непредсказуемыми и жестокими. Вы сами столкнулись с этим и, надеюсь, понимаете, что я не сказки вам рассказываю, не пугаю вас - Господь за людей обязательно вступится...                - Благодарю вас за понимание и посильную помощь, ваше Преосвященство,- Шилов вновь показал, что подготовился к встрече с высокопоставленным в церковной иерархии лицом,- я обязательно донесу ваши пожелания до руководства. И будем надеяться, что нашими совместными усилиями мы справимся с этой бедой…               
    Они, прощаясь,  пожали друг другу руки, и Шилов почувствовал крепость пожатия Епископа. «Силен, однако,- с уважением подумал он, закрывая за собой высокую резную дверь кабинета для аудиенций. На сердце у него появилась легкость, так у него бывало всегда, когда он чувствовал, что закончил трудное дело.

                Глава 14.
                Сева открыл глаза. За окном начиналось зябкое осеннее утро. Болела затекшая от неудобного положения шея. В голове  что-то булькало и шкворчало. «Это я что, уснул за столом?- подумал он. – И мне такая фигня приснилась?»  Комп его завис на новой игре, в которой игрок мог моделировать различные  варианты развития любых событий в любой стране.
   Он оглядел свою комнату, посмотрел даже под ноги, надеясь увидеть там прозрачный стеклянный потолок. Ничего этого не было. Он включил утренние новости и с удивлением и даже досадой услышал информацию о том, что у них в городе нашелся пропавший несколько дней назад директор пенсионного фонда. Он был худой, сильно напуганный, вздрагивал от любого шороха и не мог внятно и толково рассказать, где находился эти несколько дней, только твердил о какой-то стеклянной комнате.   Комментатор, захлебываясь от возбуждения,  объявил, что он по состоянию здоровья уволился с занимаемой должности и планирует, продав здесь все свое имущество, покинуть их город. Сева сопоставил кое-что и вздрогнул.  В такую  догадку верить не хотелось. Он отогнал от себя эти мысли и начал листать дальше ленты новостей.
    Прочитанная информация продолжала его удивлять.Не было ничего о необъяснимых массовых пропажах людей в стране.  Сева поискал информацию о Шилове, удивляясь дурацким вопросам, которые он сам забивал в поисковик. Сериал о легендарном сыщике закончился несколько лет назад, и там Шилов дослужился до подполковника.  Сева никак не мог сопоставить полученную информацию. На глаза ему попалась стопка белой бумаги, исписанная не знакомыми знаками. Сева вспомнил, как подписывал эти листки еще совсем недавно. Он с надеждой стал перебирать эти листики, надеясь увидеть если не подпись своего недавнего визави, так хотя бы свою собственную. Их не было. Похоже, это был какой-то технический перевод. Он опять полистал ленту новостей.  В изобилии, больше, чем обычно, сообщалось об отставках чиновников разных уровней. Причем все они увольнялись либо по состоянию здоровья, либо по семейным обстоятельствам.
 «Ага, может быть это и есть начало масштабной чистки «самопровозглашенных» элит? - подумал он и нервно хихикнул.- И все идет по плану, написанному свыше? И это и есть для них кара Господня – лишиться своих кресел и должностей, и возможности жить шикарной жизнью, мало за что отвечая и хапая побольше и в запас, используя возможности, даваемые им властью и должностями, и при этом презирать народ, за счет которого они и живут?  А мы все наконец-то заживем нормальной жизнью и вздохнем полной грудью, наслаждаясь изобилием своей страны?»
            Сева подумал о том, какой жизнью еще совсем недавно жил он сам, и ему стало стыдно. « Быстро же ты перешел из "тех" в "эти",- как о ком-то другом подумал он. Но, как он помнил еще из учебников, революционные изменения именно так и происходят. Все увиденное и услышанное им  ( или привидевшееся ему) произвело в его сердце неожиданный переворот, и ему стала скучна и бессмысленна прежняя жизнь. И еще он понял, что ему совсем не жаль, что пропал его  сенсационный материал, да и был ли он на самом деле,  и вообще, и жить и писать теперь он будет по-другому. И надо бы купить Библию и прочитать в первоисточнике, что в ней говорится о каре Господней и так ли она страшна, как то, что он видел собственными глазами и слышал собственными ушами.               
  И еще он подумал о том, что было бы неплохо время от времени крутить по ТВ ролики, рассказывающие о тех ужасных карах, которые ждут людей, призванных служить другим, но забывающих об этом и помнящих только о своем кармане и благополучии. Они не должны забывать, что их может ждать в таком случае Господняя кара.
..." Бог стал в сонме богов; среди богов произнес суд: Доколе будете вы судить неправедно и оказывать лицеприятие нечестивым? Давайте суд бедному и сироте; угнетенному и нищему оказывайте справедливость; Избавляйте бедного и нищего; исторгайте его из руки нечестивых; Не знают, не разумеют, во тьме ходят; все основания земли колеблются; Я сказал:вы-боги, и сыны Всевышнего - все вы; Но вы умрете,как человеки, и падете, как всякий из князей; Восстань, Боже,суди землю, ибо Ты наследуешь все народы ."
 Иван Петрович Федотов, знакомый большинству горожан как Ваня-рупор, закончил читать Псалом, аккуратно и бережно положил потертую Библию на стол и в который раз поблагодарил Его за то, что Он любит людей, не смотря на все те гадости, который они, не переставая и с непонятной радостью, творят и творят вокруг себя. И прощает их, и опять прощает, и снова прощает...Но иногда и для Него чаша терпения переполняется. И тогда происходит то, что произошло. Поняли ли Его предостережение некоторые люди? Услышали ли?...
    В эту ночь Иван Петрович спал спокойно, без кошмаров. Господь дал отдых его перетрудившемуся сердцу и измученной душе...
               
                Часть 17.
    Внеочередное заседание Совета безопасности закончилось поздно, когда  во многих домах  москвичи  видели уже  не первые сны. Президент подошел к высокому окну, за которым до самого горизонта простиралась  столица. Прихлебывая из изящной фарфоровой чашки мелкими глотками чай «Саган-дайля», он смотрел на спящий город, на дома и крыши, на звездное небо, раскинувшееся над ними  и думал о том, какой же красивой становится Москва и что он любит ее не меньше, чем свой родной Питер.
     - А как настроение у наших западных партнеров? – негромко, словно опасаясь разбудить кого-то из горожан, спросил он у Директора СВР.
    - Да вроде ничего, переживают, затихли только вот некстати. Но почему-то пока никаких громких заявлений не делают, - ответил тот.
  - А почему молчат?- посмотрел Президент на Директора СВР. – Что нам известно об их планах и настроениях?
  - Да уж больно ситуация сложилась необычная, Владимир Владимирович,- ответил тот задумчиво. – Раньше ведь  только происходило что-то у нас в стране хоть мало-мальски непривычное – и начинал весь мир с их подачи голосить во все рупоры, клеймить и разоблачать, а тут такие дела – а они словно воды в рот набрали. И весь их «либерально-демократический лагерь» молчит. Мы проверяем и перепроверяем всю возможную информацию, но пока причину подобной тишины понять и объяснить не можем. Аналитики наши головы сломали, но хоть какого-то логического предположения, основанного на здравом смысле, предложить не в состоянии. Но есть интересные факты…- посмотрел он на Президента, слегка выдерживая паузу.
   - Слушаю вас,- заинтересованно ответил Президент.
    - Буквально недавно, ну, когда я отлучался ненадолго по надобности, мне сообщили, что некоторые высокопоставленные деятели, работавшие в их Администрации, начали паниковать и вести себя как-то не совсем привычно. Они словно бы понимают, что с ними может случиться в отместку за то, что когда-то совершили.  Как будто им это кто-то подсказал. К примеру, наш "Возвращающийся парень" обмолвился в приватной беседе за рюмкой чая о том, что опасается наказания за то, что лжесвидетельствовал на Библии перед страной, отрицая свою связь с Моникой. Он  усилил свою охрану, словно опасается, что его могут похитить. Примерно такая же информация пришла и из окружения «Кози». Аукается ему его пробирка-пустышка. Кинулись все грехи замаливать, в церкви свои зачастили, пожертвования большие стали делать. Словно откупиться хотят. Знали ведь, что врут и грешат, а все туда же…- Он помолчал, словно раздумывая над сказанными словами.
  - Ну и другие наши «друзья» рангом поменьше тоже нервничают. Боятся гнева свыше…  Я думаю, Владимир Владимирович, что это их личный  страх не позволяет им поднять шумиху, но,кроме него, словно еще что-то или кто-то не позволяет им делать этого, словно запрет какой-то стоит, через который нельзя переступить … Мы, конечно, привыкли оперировать фактами и выстраивать логические объяснения всему происходящему, но в данном случае выводы пока такие…
                Директор СВР   отхлебнул из красивой фарфоровой чашки аромат-ного чая и замолчал.
    - Позвольте дополнить, Владимир Владимирович? – подал голос Министр МВД. Президент кивнул ему в знак согласия.
    - Во всем происходящем можно найти для нас много «плюсов», на первый взгляд не видимых…- увидев ожидающий взгляд Президента, Министр МВД продолжил:
   - Чиновники всех уровней и рангов начали вести себя совершенно по-другому. Многие добровольно сдают в казну денежные средства и пишут чистосердечные признания. Такого массового наплыва раскаивающихся у нас еще не было. Уголовного преследования не боятся, хотя оно, скорее всего, и будет минимальным. Но ведь будет! «Сарафанное» радио, видно, сработало, никто из них не хочет в банке с такими же оказаться… Бюджет пополняется на астрономические суммы, все Федеральные программы, которым не хватало финансирования, наверняка будут выполнены. И самое главное – с людьми они себя начали вести совсем иначе. Словно их высокомерие и презрительность кто-то взял и отсек, как что-то ненужное. Жалоб на действия или бездействие чиновников стало в разы меньше. Они чуть ли не сами ходят и выискивают недостатки с тем, чтобы их как можно быстрее исправить. Но меня удивляет еще вот что: за все время, пока у нас в стране происходили эти события – никакой паники не наблюдалось! Разговоры и слухи всякие были – но паники не было совсем! Конечно, хотелось бы записать это всем нам в плюс – правильно работу смогли организовать и т.д. – но я понимаю, что это все-таки не только наша заслуга.
            Министр МВД тоже замолчал и отхлебнул чаю. Обсуждать вслух столь непонятные и не поддающиеся логике события не хотел никто.
  Молчание прервал Президент.
  - Владимир Александрович, вы упоминали особо отличившихся в этом щекотливом деле, я слышал фамилию Шилов?
  - Так точно, Владимир Владимирович, генерал Шилов возглавлял объединенную бригаду по этому делу. Его людям и принадлежит основная версия, ее тщательная проработка и позволила нам, если так можно сказать, раскрыть это дело.
  - Вы подумали уже о том, каким образом будете поощрять наших сыщиков?
  - Так точно. Шилова я планирую взять в Министерство своим заместителем, если, конечно, согласится, он ведь такой, с характером, сами знаете…- слегка улыбнулся Министр.
  - Да, я помню,- кивнул Президент.
 - И про остальных не забудем. Я уже дал команду написать на всех участвовавших  в этом расследовании представления. Всех поощрим. И журналисту этому ценный подарок вручим.
  - Ну что, товарищи, давайте-ка все по домам отдыхать. Поздно уже. Или рано?- Президент встал из-за стола. Члены Совбеза пожали друг другу руки и разошлись по домам.
          
                Огромная страна жила своей жизнью. Где-то люди уже просыпались и собирались на работу. Где-то – ложились спать. Кто-то сидел в заводской столовой и смачно уплетал борщ. Преступники – ну не получалось пока окончательно очистить от них страну! – совершали свои преступления. Полицейские старались их поймать и изолировать. Пограничники охраняли границы. Сельские жители боролись за высокий урожай. Женщины рожали детей. Атеисты убеждали себя и, по возможности, других, в том, что Бога нет. Верующие возносили к Нему молитвы. А он хранил всех, и верующих в Него, и сомневающихся, и не верующих. И любил Он всех нас, таких разных,не похожих друг на друга, одинаково. Как своих детей.
               
                17.
           Подполковник Рыжиков вошел в свой кабинет одновременно с дребезжанием телефона. Он сбросил фуражку на стол и поднял трубку. Звонил Шилов. Его голос Рыжиков не мог спутать ни с кем другим. Да и обращался Шилов  к нему с тех давних времен, когда Рыжиков был всего лейтенантом, всегда одинаково – по фамилии.
  - Рыжиков, ты готов бросить все и мчаться в Питер? – спросил его генерал.
- В смысле ?- немного растерялся он. – Что-то срочное?
- В МВД формируют новое управление по изучению, контролю и пресечению возникновения ситуаций, в которую мы с тобой недавно попали. Будем отслеживать негативные тенденции и заниматься  профилактикой среди государевых людей. Мне предложили его возглавить. Я хотел было отказаться, не оперское это дело, но приказ Министра… Пойдешь ко мне заместителем? Должность полковничья, через полгодика сможешь звание получить. Ты ведь в современных технологиях разбираешься? Нам надо будет поставить барьер некоторым «зажравшимся» слугам народа. Может, народ наш поменьше стонать будет с нашей помощью. Ну как ты, согласен?
- Да,- произнес Рыжиков, ошарашенный неожиданным предложением. Конечно же он согласен, конечно же он будет работать с полной отдачей. А как же иначе? Всей своей неожиданно удачно складывающейся карьерой он обязан Шилову. Ведь ни о чем таком он Романа Георгиевича не просил, даже в голову не приходило обратиться за протекцией, воспользовавшись личным знакомством, а вот поди ж ты…Пятнадцать лет назад Рыжиков думал, что так и останется до пенсии участковым, ну дадут на «дембель» майорскую звезду и пенсию чуть побольше и все…
 - Ну и лады. Да, и прихвати с собой этого пронырливого журналиста, я предлагаю ему должность начальника пресс-службы. Опыт выискивания «жареных» фактов у него есть, пусть использует его на пользу государству, а не только для «желтой» прессы. Все, жду, отбой…
              Рыжиков положил телефонную трубку на аппарат и постоял в легкой прострации. Дело, которое они недавно расследовали и завершили, непонятное, запутанное, мистическое даже, связанное с силами и понятиями, не подпадающими ни под юридическое объяснение, ни под здравый смысл в его привычном обывательском понимании, но оказавшееся таким страшным и губительным по своим возможным последствиям для страны и для государства, заставило все-таки власти задуматься о том, что может произойти, если настроения среди определенной части населения найдут развитие на скользком пути разобщения власти и народа. Все-таки сила страны в ее единстве. И слава Богу, что на самом верху это понимают.
    Он позвонил Севе и сообщил ему о предложении Шилова. Сева без колебаний и размышлений согласился, не спросив даже ни про оклад, ни про служебное жилье, спросил только :
- Когда ехать?
Он, как и Рыжиков, готов был начать новую жизнь.
       Иван Петрович Федотов, знакомый большинству горожан как Ваня-рупор, закончил очередную молитву. Пребывал он в ней долго, почти час, и сразу она не «пошла», но он не сдался и упорно продолжал стучать в небо. Почему-то молитва была за мало ему знакомых людей, имен которых он даже не знал – за начальника местной полиции и еще какого-то парня. Иван Петрович знал, что это было угодно Богу и истово просил Его за этих людей. Получив наконец ответ, он успокоился и закончил молитву. В сердце его был покой и умиротворение. 


Сентябрь 2022 - май 2024г.