Письма дедушке - Письмо 6-е

Письмо шестое

«Здравствуй, мой ненаглядный дедушка!

Первое письмо пока не отправил, потому как дописывал второе. А когда второе заклеил, то третье уже в работе было. За ним ещё одно появилось. А после ещё одно.

Много же чего, деда, рассказать тебе охота. Много чего у нас произошло и до сих пор происходит.
А теперь вот в голову ударило неожиданно, что забыл тебе сказать ещё что-то очень важное и срочное. Про марки. Поэтому быстро пишу шестое, которое отправлю вместе с теми другими мною написанными. Потерпи немного. Ладно?

Дедуля! Когда эти люди (из Рыбнадзора) сказали, что они держат свою марку, то я сразу вспомнил, как мы с тобой марки собирали. А ты не забыл? У нас же с тобой их было тыщи две, не меньше, или даже все три. Мы с тобой их в альбомы раскладывали. Они ещё как-то интересно назывались, альбомы эти. На клейстер похоже. Или на кофе… Гляссе… Или на какао… Забыл. Подожди-ка, деда… Я сейчас… Сейчас я в интернете гляну.

…Вот, дедуля, нашёл – кляссер, называется. Точно, кляссеры у нас с тобой были. Постой-ка, деда. Щас про тыщи в интернете ещё посмотрю…

…Тысячи, деда, не тыщи, а тысячи. Так теперь говорят. У нас с тобой было почти две тысячи марок. Или три. А может, и ещё больше.
Мы же с тобой их ещё по темам разным раскладывали.

А где они сейчас, марки эти? Мои! Ой… прости пожалуйста… наши. Наши марки. Ты их никуда не подевал, дедуля? А то они сейчас дорого стоят. Тысячи две баксов… Ну да, не менее… А может, и больше. Три. Или даже все четыре.

А про Пензу нашу у нас с тобой больше всего марок было. Целый альбом. Целый кляссер, то есть.

Мы же в Пензе с тобой жили. Это наш с тобой город родной.
Мы же пензюки с тобой, деда… Да? Конечно. Мы и есть… пензюки! Ой! Или… пинзюки… В общем, как хочешь.

Дедуля! Милый мой! Дорогой и любимый! Ласковый и нежный! Самый-самый! Как же я соскучился по нашей Пензе. Ну и по тебе тоже… Это правда. Ты только никуда не девай, марки эти… Ладно? Не транжирь. Не продавай. Не дари никому. А то их и так мало… Да и дорого они сейчас стоят. Пригодятся. И не видел я их давно. Посмотреть их охота. Мы же давно оттуда уехали. Ой, как давно… Забыл уже когда…

Щас историю тебе интересную расскажу. Не щас, а сейчас. Так теперь тут говорят. А то я всё по-пензяцки. По-пензенски. По-пензючески. Забыл, как правильно-то. Не знал. Да забыл. Так тоже иногда бывает. Не могу правильно выразиться. Но ты поймёшь. Ты же пензяк! Ой! Или пензюк ты… Что-то в голове каша какая-то.

Многому, деда, все здеся переучиваются говорить на современный и на столичный лад. Дома они так произносили какие-нибудь слова, а тут по-другому надо, деда, а то не понимают тебя, как иностранца какого-нибудь задрыпанного.

Ой, деда, не так: не задрыпанного, а задрипанного. И не здеся, а здесь. Так будет правильно. А то меня опять куда-то тащит.

Надо правильно слова произносить. Иначе смотреть на тебя будут косо и общаться не захотят: вроде как ты из захолустья какого-нибудь засраного приехал. Как мы из нашей Пензы. Ой, не из засраной, а просто из Пензы.

Другие из Перми какой-то далёкой. Пермяки они! Ага! Солёные уши!

Есть и из Павлодара. Там Алёша Попов живёт. Он мой одноклассник. Папа у Алёши учёный. В Академии наук работает. Из Петродара Оля Деревянко приехала. Из Славодара Слава Добронравов. Из Угледара Ирка Скачко. Из Нефтедара Гоша Гусейнов. Из Газодара Санька Миллеренко. Из Соледара Сашко Шкурко. Из Солнцедара Витя Пьянцев. И из Краснодара Ленка Писемская прибыла. Её мамаша в министрах ходит.

Но в основном, деда, из Питера сюда понаехали.
Да. С тех краёв. Культурных из себя строят. Чуть что… руками махать первыми начинают. Вроде как им позволено это. Дескать, они особенные. Из другого теста. Кость у них другая. И воспитаны не так, как мы. И образованы иначе. И грамотные они. Мол, из культурной столицы они понаехали в первопристольную. Ой! В первопрестольную! Здеся так положено произносить. Иначе по губам можно схлопотать. Это тебе не Пенза… какая-нибудь…

Ой! Прости. Не здеся, а здесь…

Прилипли те смачные словечки ко мне. Намертво они, деда, присохли. Не отодрать. Никак отвыкнуть не могу. Хочу! Но не могу. Уже и в углу стоял на горохе. И шваброй по голове колотили. И подушкой. И под зад ногами пинали. Никак!

Рукоприкладство сплошное в воспитательных целях во всех домах проводится. Гувернёров специально для этого нанимают. Всяких разных. Лишь бы дитё переучить. По английской манере. Так люди говорят.

В общем, дедуль… кавардак тут сплошной. Беспредел полнейший. Могут и в морду заехать. Не в морду, а в физиономию. Это тут так принято. Чуть чего, в рожу сразу. Ой, в эту… как её… вот… в физиономию.

Если, например, дома ты всегда говорил докель, то здеся надо докуда произносить, откель – откуда, патамушта – потому что, шизик – больной на всю голову, сколь ето будет происходить – сколько это безобразие будет продолжаться! И добавить надо обязательно: до каких пор. Понял, деда? Только вот слова идиот, кретин и дурак говорят все люди. Да. Так. Хоть откель… ой, хоть откуда понаехавшие…

Такие, дедулечка мой ненаглядный, тута порядки новые. Ой! Не тута, а тут.

Когда мы приехали сюда, дедушка, то нас тут сперва пензюками все называли. Или этими… пинзюками. Не помню уже. Да и какая разница. Поголовно все нас так обзывали.

Мы-то не обижались сначала, мы же и взаправду пензюками были. Или пензяками? Или пинзяками… Ой! Опять запутался.

Мы кем, деда, на самом деле были-то: пензяками… или пензюками…

Я и не задумывался никогда. А сейчас мне это надо знать, чтобы белой вороной среди друзей и товарищей не казаться. Как ты скажешь, так я и буду говорить. Мне больше слово пензюк нравится. Нашенское это слово. Правильное.

Так вот, сначала нас ласково так пензюками звали (женщин – пензючками), нам и хорошо было. Приятно. А вот когда нас обзывать пензюками стали, да ещё на каждом шагу, то обидно стало. Мол, мы такие и растакие пензюки. Ну и похлеще ещё слова они находили. Разные. Матерные, в основном. Матерщинные. Почти в рифму.

Тогда и мы их всех тоже начали обзывать – то москалями, то питерцами, то уральцами, то татарами, то башкирами, то хохлами, то евреями. Чаще всего мы их всех жидами величали. Да! Жидами!

Помнишь, дедуля, мы так воробьёв почему-то раньше называли. Тьма-тьмущая их в городе летала. Из рогаток мы по ним стреляли. По жидам. Я читал, что в Китае их тоже много было. Ещё больше, чем у нас. Но там их всех перебили. Из воздушек стреляли. За них там ещё премии давали. Кто больше жидов замочит – тому и премия полагается.

Ну ладно, хватит про жидов этих. Надоело. И так про них тут кажный божий день говорят – то нефть они к рукам прибрали, то газ, то свет… Не кажный, а каждый. Так тут положено произносить. Мы же теперь не в Пензе находимся.
Футболом они, жиды, ещё щас занимаются. Ой, опять меня куда-то понесло. Сейчас, а не щас. Клубы все под ними… Ну, ты понял, под кем…
И нано каким-то занимаются…

Развелось их здесь – тучи! Ни пройти, ни проехать доброму человеку. Куда ни глянь – одни жиды!! В банках ещё они сидят.

Воробьи тоже здесь есть. Тоже полно их…

Воздушки вот у меня токо нет. Может, у тебя есть?.. Если есть – не выкидывай… С собой привезёшь… Постреляем…

Ну вот, дедуля, про важное я тебе написал.
На этом заканчиваю. Пойду погуляю.

Про папаньку напишу в следующем письме. Подожди ещё маленько… Лады?

Ну всё, дорогуша. Побёг я.

До свидания. Твой Веня.»


Продолжение: http://proza.ru/2022/10/17/347

Предыдущее: http://proza.ru/2022/10/13/294

Начало: http://proza.ru/2022/10/05/382