Я буду ждать на темной стороне. Книга 2. Глава 32

«У каждого человека своя история.
У каждого есть причина,
почему он именно такой, какой есть.
Они именно такие не потому, что им так хочется.
Что-то в прошлом сделало их такими,
и порой «исправить» это невозможно (c)

Домом обычно принято считать такое укромное место, где человек мог позволить себе спрятаться от повседневности. Побыть истинным, избавляясь от элементов игр. Показать свою слабость и неуязвимость, когда в другое время делать это категорически нельзя. Места, где никто не сможет тебя достать, следя за каждым твоим шагом. Но было ли это так на самом деле для большинства? Особенно если жизнь порой выдавала настолько парадоксальные вещи, что с этим невозможно было мириться.

…После изгнания Эрики с собственной квартиры, возвращение туда превратилось для него в  настоящую проблему. И все чаще посещая дом, принадлежавший его родителям, Лисов был вынужден изменить своей привычке, как только на него свалилась гора неотложных дел по холдингу.

В частности, это случилось после того, как Евангелина ему отказала, заявив о самостоятельной подготовке презентации. Без команды, которая была ей не нужна. Лишь тогда на него обрушилось истинное понимание всего происходящего. И уразумев в какой-то момент, что большую часть работ ему придется взвалить на себя, он был вынужден посвящать большую часть своего досуга учебе, чего ранее за ним не наблюдалось.

Теперь Лисову было не до поездок в родительский дом, где он дал накануне матери обещание видеться с ней хотя бы за ужином. Времени до защиты презентации оставалось мало, а степень готовности работы как таковой, была равна нулю. В таких условиях было далеко не до развлечений. А когда он выставил прочь Эрику, «развлекаться» стало, в общем-то, некогда и не с кем. Впрочем, из-за этого он не особо страдал.

Воздержание могло пойти ему только на пользу, особенно если пустить энергию по нужному руслу.

Наступит день и он получит свое. Судьба «вознаградит» его сполна. А пока что надо было поработать на результат. И он не собирался уступать свою победу конкурентам в лице таких одногруппников как Зонтинов и Евангелина. Особенно если дело казалось последней.

Он просто хотел дать ей понять, как сильно она прогадала, позволив себе пренебречь его предложением о создании альянса. И позволив себе недооценить его истинных способностей в интеллектуальном плане, она очень скоро пожалеет о том, что не захотела работать с ним в тандеме, где они могли бы разделить свою победу на двоих, став с того момента одним целым. Парой, которую невозможно было разбить. Никем и никогда. Жаль, что она этого пока не понимает, привыкнув в силу обстоятельств полагаться на себя.
 
С Эрикой все было  намного проще. Они ссорились, он выставлял её прочь, но немного позже она всегда возвращалась к нему обратно, горя желанием с ним помириться. Тогда он повторно указывал ей на дверь, однако она не спешила уходить, до последнего надеясь на смягчающе обстоятельства их поспешной ссоры и его «прозрение». В конце концов, он снова оставлял её подле себя, терпя присутствие этой девушки на своей жилплощади, понимая, что ради него она была готова наступить на горло собственного самолюбия, однако позже все начиналось сначала.

В этот раз их ссора имела куда более серьёзные последствия. Под аккомпанемент отборной ругани и битья посуды, он в очередной раз выставил Эрику из своей квартиры, и заявив во весь голос, что она этого так не оставит, его пассия убралась прочь, забрав с собой свои вещей и угрожая при этом вернуться сюда в один прекрасный момент и разбить его мебель, а позже взяться и за его машину. Но не особо веря её отчаянным намерениям, Лисов на всякий случай пребывал начеку, зная, что эта чокнутая не даст ему спокойно жить.

И немало наслышанный о её неудачных попытках ему отомстить ему, каждый раз возвращаясь обратно, он радовался втайне, обнаруживая свою квартиру целой и невредимой.

Лишь после этого вздохнув чуть свободнее, Лисов зарекся теперь вообще кого-либо пускать на территорию своей жилплощади.

Избавившись от общества этой девушки, он зажил как раньше, возвращаясь в пустой угол, где теперь его никто больше не ждал, но сам он из-за этого особо не переживал.

Просто в какой-то момент Эрики стало так много повсюду, что врываясь вечером в свою квартиру, у него порой начинало складываться впечатление, будто он приходит не к себе, а к ней в гости, признавая в окружавшем его интерьере собственную мебель. Как будто купленные им когда-то вещи вмиг перестали ему принадлежать.

Испытывая какой-то внутренний зуд из-за тяги к новшествам, присущей любой хозяйке, Эрика хотела как можно скорее обжиться на новом месте, переставляя чужую мебель на свое усмотрение. И продолжая чересчур активно заниматься обустройством «гнезда», где планировала осесть навсегда, она до такой степени увлеклась преображением обстановки, что Лисов вскоре переставал узнавать в этой жилплощади свою прежнюю квартиру.

До поры до времени подобный расклад дел его вполне устраивал, но когда Эрика начала лезть с вопросами перестановки мебели к его матери, решив, что так больше продолжаться не может, он постарался сделать все возможное, чтобы помешать ей хозяйничать в квартире с прежним размахом, как если бы Эрика находилась у себя. Это, в частности, повлияло на его решение окончательно с ней расстаться, ни капли не жалея о содеянном. И будучи в курсе её характера, выгоняя Эрику прочь, он не питал особых иллюзий на её счет.

Однако дав ей понять, что не желает её больше видеть, он, тем не менее, знал, что она попробует вернуться обратно, но уже с кучей претензий, выставленных лично ему.

Парню хватило буквально два месяца «совместной жизни», чтобы понять, что это не совсем его. Точнее, может и его, но не до такой степени, когда спутница лезла практически во все сферы его жизни, не оставляя ему ни малейшего шанса на обустраивание личного пространства, пока он не поймал себя на мысли, что ему больше не хочет возвращаться на квартиру, все чаще оставаясь в доме с матерью и отчимом. И выбирая всякий раз между вынужденным уединением и удушающей заботой собственной пассии, после недолгих колебаний он выбрал первое, ничуть не пожалев о принятом накануне решении.

Теперь, когда о самой Эрике в квартире напоминала лишь не до конца переставленная на место мебели, у него как будто появился новый повод все чаще оставаться именно у себя, чем ездить в родительский дом, мотаясь туда-сюда как угорелый и тратя невероятное количество времени только на одну лишь дорогу домой.

В квартире он мог спокойно поработать, засев за книгами и таблицами, что ранее для него было в диковинку. И умело балансируя между учебой и посещением офиса холдинга с последующим вниканием в дела, которые вел когда-то его отец, он старался придерживаться определенного графика, позволявшего ему не запускать обе сферы, находя помимо этого ещё и время для общения друзьями.

Красивая жизнь захватывала, втягивая в свои водовороты, но за это приходилось платить дорогую цену. Жаль, что понял он это только сейчас. 

Сам Лисов любил называть себя «бездельником со стажем», привыкшем вести относительно беззаботный образ жизни. По крайней мере, со стороны складывалось впечатление, будто все блага падают ему с небес прямо на голову, и не утруждая себя мыслями о добыче хлеба насущного, как остальные граждане, он получал все задаром, не зная ни в чем отказа. Частично это было так. Пока он не лишился отца. И не особо задумываясь, что рано или поздно подобное может случиться, парень жил в свое удовольствие, не особо тревожась о завтрашнем дне.

Теперь его беззаботным будням пришел конец. И ни разу в жизни не сталкиваясь с необходимостью самостоятельно принимать важные решения, (особенно когда любая инициатива была строго наказуемой), поначалу ему было сложно смириться с происходящим, но постепенно оттачивая свое «мастерство» владения той или иной ситуацией, он становился все более уверенным в благополучном исходе предпринятой им затей, не боясь, что все могло закончиться полным крахом.

И когда он понял, что после отказа Евангелины готовить презентацию придется самостоятельно, не сдрейфив, он поплотнее закусил удила, впрягаясь в работу так, как будто от этого зависела его жизнь, круглосуточно утопая в учебниках, однако стараясь этого особо не афишировать. Подобный удел являлся прерогативой парней наподобие Зонтинова и Драгомарецкого. Лисов не хотел, чтобы его фамилия в умах окружающих также ассоциировались с бесконечной зубрежкой. И взвалив на себя столь неподъемный груз, каким бы тяжелым он ему не казался, сбрасывать его, однако, со своих плеч он не спешил, отличаясь в этом плане гораздо большим упрямством, чем рожденная под знаком Козерога Евангелина Литковская, как только дело доходило до распределения нагрузок на одного участника в командном проекте. 

Его вечный оптимизм, находчивость, остроумие, внешний вид, излучавший уверенность в себе, делали этого парня настолько неотразимым в глазах тянувшихся к нему людей, что такие его качества, как вспыльчивость, недальновидность и тяга к излишествам проходили как-то мимо внимания отзывчивой аудитории. И будучи сами весьма далеки от совершенства, ближайшее окружение закрывало на это глаза, пытаясь получить от него хоть крупицу переполнявшей его энергии и удачливости во всем.

Приученный с детства ставить перед собой высокие цели, Лисов привык получать от жизни все по максимуму, проживая каждый день словно в последний раз. Так, словно завтра всё это должно было исчезнуть без какого-либо намека на возрождение. Конечно, личные амбиции и желание везде поспеть только приветствовались, а чтобы не «выгореть» раньше времени от вынужденного «перенапряжения», ему приходилось изредка остужать свой пыл, чтобы не растрачивать попусту драгоценную энергию.

И все-таки, чтобы бы он не творил в своей округе, его почерк угадывался почти в каждой проделке. И успев нажить за эти годы огромный круг недоброжелателей и завистников, самым тщательным образом следивших за его жизнью, Лисов только успевал подбрасывать в костер «дровишек», дабы о нем шла молва.

Бывали моменты, когда его жизнь состояла сплошь из хулиганских выходок, приправленных дружбой с маргиналами, безудержными пьянками, и вождением отцовского авто в нетрезвом виде. Лисов старался, чтобы говорили только о нем, заранее позаботившись о создании мифа о своей персоне, как о глупой и надменной личности, которую обожали и ненавидели одновременно. Личности, за чьим образом жизни следили, ловя каждое его слово.

В какой-то момент о нем стали говорить настолько много, что в своих кругах он превратился в парня, который был «знаменит тем, что знаменит». В число его «талантов» входило умение портить обстановку, делая все так, что как плохо не было бы всем, после его вмешательства все становилось хуже вдвойне, умение охмурять наивных дурочек, и всегда находится в центре внимания.

Таким образом, продолжая спекулировать на данную тему, Лисову настолько удалось отшлифовать собственный образ, что он стал почти узнаваемой личностью не только среди своих, но и тех, кто случайно сталкивался с ним в повседневной жизни.

То был образ, сочетавший в себе тягу к эксцентричным поступкам, любовным похождениям с привкусом легкомысленности и авантюрам, закрепивших впоследствии в умах его ближайшего окружения о нем стереотип как о самом настоящем наглеце, без стыда и совести ввязывавшегося в различные ситуации, откуда выходил без последствий лично для себя.
 
Задержавшись сегодня в главном офисе, Лисов прибыл домой довольно поздно, и не в состоянии сконцентрироваться на подготовке презентации в дневное время суток, он работал над ней по ночам, находя это время наиболее подходящим для интеллектуального труда, когда его никто не отвлекал от скрупулезного изучения материала, без труда просыпаясь наутро. Во всяком случае пока его организм справлялся с такими нагрузками и не успел физически истощиться, Лисов мог позволить себе бодрствовать сутки напролет, засыпая на пару часов, а как будет дальше, об этом он предпочитал не задумываться.

Возможно, со временем ему придется поменять свой график и научиться успевать все делать именно днем, однако ночью он все равно был не в состоянии заснуть до определенного часа из-за одолевавших его голову мыслей о предстоящей презентации. И это он ещё не принимался за дипломный проект, который тоже собирался готовить самостоятельно.

В конце концов, чем он хуже остальных? И почему должен платить кому-то за эти услуги, когда из принципа мог попытаться сварганить этот проект в одиночку. Тем более поиск материала по смежным темам могло помочь ему лучше ориентироваться в других дисциплинах, на которые раньше он не обращал внимание.

Теперь все его вечера заканчивались перед экраном ноутбука, сбоку от которого высилась груда книг на экономическую тематику и труды по юриспруденции, включая налоговый учет предприятий. И это он ещё не все успел прочитать по диагонали набранное, акцентируя внимание на главном, когда преподавательница просила его группу сдать готовую часть теоретического материала до конца следующей недели.

Как много ещё нужно было успеть, сделав расчеты в таблицах! И как мало времени оставалось у него на выполнение последних штрихов, умудрившись ко всему прочему случайно порезаться о край бумаги, листая распечатанный вариант своей работы.

Не сразу заметив сей опус, он теперь любовался «кометообразным» следом на уголке листа, до которого дотронулся пальцами, даже не пытаясь остановить кровь. Сей знак был не к добру. Теперь ему придется перепечатывать эти куски текста заново. Не будет же он сдавать преподавательнице эти «испорченные» кровью листы…

И сколько документов ему уже пришлось «испортить», листая в нервной спешке документы в отцовском кабинете! Как не пытался он с ними сладить, постоянго выпрямляясь, намагниченная бумага то и дело резала ему пальцы. И продолжая судорожно стирать с документов капли собственной крови, он как ни в чем не бывало листал их дальше, пытаясь вникнуть в их содержимое, потому что от этого зависела жизнеспособность самого холдинга и его благополучие.

 Книга 2. Глава 3

http://proza.ru/2022/10/18/607