Неправильные блины

- Эти блины… они вкусные? – спрашивала гостья-торопыга.
Люди за свою жизнь задают множество глупых вопросов. Например, «А ты точно меня любишь?» или «Есть ли в России демократия?» Но, давайте без шуток, что в такой ситуации принято отвечать официанту?  Быть может, следует откровенно признать, что блины на вкус резиновые, сметана прокисшая и вообще я давно уже не испытываю к тебе никаких чувств, а демократия в России звучит как нанотехнологии в Африке? Быть может и так.
Нет. Так не пойдет. Сила безусловно в правде, а продажи продажами.
- Замечательные блины! Гости в восторге! – натянув лыбу подхалима угождал Платон, замученный работой сотрудник общепита.
- Чудесно, мне пожалуйста вот эти блины с шоколадной крошкой и капучино. И, если можно, побыстрее.
- Хорошо. Капучино большой, маленький?
- Маленький.
- На обычном молоке, альтернативном?
- Обычном.
- Сироп, корица?
- Обычный капучино. Я тороплюсь – вздыхала гостья, явно замученная навязчивыми вопросами Платона.
Чего она так злится с моих вопросов? – про себя рассуждал Платон – у нас так заведено. Альтернативное молоко и сироп увеличивают средний чек. А у меня между прочим вместо ставки процент от продаж – продолжал оправдываться Платон, который на самом деле хотел поиздеваться над недовольной гостьей. Действительно, неужели весь мир должен поторопится, чтобы она поскорее отведала блинов?
Гостье казалось, что блины готовятся целую вечность. Восемь с половиной минут тянулись как последние дни службы перед демобилизацией – медленно и томительно. И вот, долгожданный завтрак подан. К несчастью, и тут гостья начала капризничать.
- Молодой человек, знаете, у вас в меню написано, что блины посыпаются шоколадной крошкой из молочного и горького шоколада, а здесь только горький.
- Снова кухня косячит – подумал Платон, забрав тарелку – Одну минуту, сейчас узнаю на кухне.
- Почему в блинах нет молочного шоколада? – спросил Платон, вернувшись на кухню.
- Мы тебе говорить – отвечали две поварихи с ближнего Востока.
И тут только Платон вспомнил, что с утра его предупреждали – молочный шоколад закончился. Это означало, что вся вина за несоблюдение стандартов подачи блюда лежала на нем самом. Он пожал плечами и решил положится на русское авось.
Возвращая непутевые блины гостье, Платон попытался объяснить ситуацию.
- Я и без того опаздываю. Почему у вас в меню неактуальная информация? Безобразие, молодой человек.
Действительно, форменное безобразие. Блины без крошки из молочного шоколада – это трагедия века. Как такой вопиющий произвол мог быть допущен в современном мире? Уму непостижимо!
И тем не менее, Платон кругом виноват. Он не предупредил гостью и теперь рискует тем, что придется ему самому расплачиваться за приготовленное блюдо. А в добавок еще давится этими неправильными блинами.
- Несите счет. Думаю, вы сами понимаете, что за блины я платить не собираюсь.
Платон не стал ничего предпринимать и напечатал чек именно таким, каким хотел его видеть – с блинами. Он вернулся к столику и спокойно положил счет перед гостьей.
- Вы что, издеваетесь? Я не стану платить – возражала гостья, глядя на чек.
Тут Платон понял, хочешь не хочешь, а придется выкручиватся.
- В этой жизни за все приходится платить – неожиданно даже для себя изрек Платон.
Гостья недоуменно замолчала и стала озираться.
- К примеру, люди, покоряющие Эверест. Среди них есть жертвы. И знаете, одно дело погибнуть на спуске и совсем другое – скончаться под лавиной, взбираясь на вершину. Умереть, так и не исполнив мечту. Вот это действительно дорогая цена. Не находите?
- Что?
- Вы когда-нибудь задумывались… какую жертву принесли защитники Ленинграда в период блокады? Я думаю они бы не отказались и от таких блинов. – продолжал благовествовать Платон.
- А как тяжело порой расплачиваться за свои чувства? Согласны? За безответную любовь платят сердечными муками, страданиями души. Солдаты и революционеры платят ценой своей жизни, лжецы расплачиваются совестью, красивые женщины продают свою внешность, а состоятельные мужчины выставляют на аукцион свой общественный статус.
Платон продолжал выдавать все новые и новые философские сентенции, словно находясь в некотором трансе и глядя перед собой, будто увидел божественную истину.
Когда он закончил и вернулся в реальный мир, стол уже пустовал. Рядом с блинами и недопитым капучино лежали купюры.
- Даже на чай останется – заключил Платон.