За линией фронта. Часть четвёртая -10

  Прибыв в 46-ю армию, как начальник оперативного отдела контрразведки, Березин Сергей Андреевич в первую очередь собрал свою проверенную команду, уже подготовленную ещё будучи в резерве для подобной работы. Он вызвал старшего лейтенанта Лунина и капитана Дегтярёва, а так же ряд товарищей, кто прошёл тщательную подготовку при Академии Генерального штаба в Москве. В первые дни работы там, он проверял личные дела всех штабных работников, а так же вновь прибывших на фронт, после пополнения армии, бойцов.
  13 августа началась Донбасская наступательная операция Юго-Западного и Южного фронтов. 46-я армия использовалась в резерве Юго-Западного фронта и нацеливалась для действий в зависимости от обстановки на его правом крыле или в центре. Наступление началось ударом справа 1-й гвардейской армией, которая 18 августа овладела городом Змиёв. Немецкое командование стало наращивать сопротивление вводом резервов и, чтобы добиться переломного успеха Малиновский, командующий фронтом, ввёл свой резерв - 8-ю гвардейскую армию, но и она не смогла улучшить положения и продвинулась лишь на 8 километров. Тогда Малиновский приказал своим армиям закрепиться на занимаемых рубежах и ввёл в сражение на правом крыле из района Змиёва 46-ю армию с задачей: наступать в общем направлении на Тарановку и Новую Водолагу.
  46-я армия, фактически включавшаяся с этого момента в завершение битвы за Донбасс и начало битвы за Днепр, имела в своём составе шесть стрелковых дивизий, три отдельных танковых полка, самоходно-артиллерийские полки а так же другие соединения и части. Она вводилась в сражение, имея глубокое оперативное построение. На совещании в штабе армии все командиры проявили свой высокий уровень подготовки и творческий подход к выполнению задач. Штаб армии немало полагался на данные разведки, и на знания контрразведчиков о составе и вероятном характере действий противника.
- Разведкой удалось установить, - докладывал Березин в штабе на оперативном совещании, - что в полосе наступления армии обороняется довольно внушительная вражеская группировка, включающая 355 и 328-ю пехотные дивизии, остатки 6-й танковой дивизии, части 1-го кавалерийского корпуса и гренадёрский полк. Передний край обороны противника проходит по рубежу: западный берег реки Ольшанка, хутор Казачка, северная окраина Пасеки, высота 126,5 и далее по реке Сухая-Гомольша до реки Северский Донец. Данные неоднократно проверены, так что, на них можно полностью полагаться.
  Генерал-майор Глаголев долго сидел после этого доклада молча над картой, работники штаба чуть слышно переговаривались за столом. Напряжённая обстановка свидетельствовала, что впереди предстояли очень серьёзные боевые действия.
- Так, в первом эшелоне мы поставим атакующими 31, 353 и 236-ю дивизии, - начал командарм после затяжных раздумий, - 24 августа они сменят две правофланговые дивизии 1-й гвардейской армии. 409-я и 394-я дивизии будут выделены во второй эшелон, а 223-я в резерв.
  Такое нешаблонное оперативное построение, свидетельствовало о высоком уровне оперативного мышления командарма, которое он ещё не раз проявит в тактике боёв. И сейчас вместе с комдивами, оперативниками и своими штабными работниками он раз за разом, стоя над картой, всё взвешивал, проверял и давал указания.
Вернувшись после совещания и своего доклада в оперативный отдел контрразведки, Березин застал там члена Военного совета армии с новым сотрудником, которого ему немедленно представили. Точнее - это была сотрудница, старейший работник контрразведки, которую он хорошо знал ещё по работе до войны, но тут Березин, вновь столкнувшись с ней на своей профессиональной дороге был несколько озадачен.
- Позвольте вам представить Фирсову Зинаиду Ивановну, - радостно произнёс полковник Синакоев. - С её мужем, оперработником Чумаковым, мы были хорошими друзьями.
- Мы знакомы с Зинаидой Ивановной, - ответил на это майор Березин с некоторой прохладцей в голосе и подошёл ближе для рукопожатия.
- Она назначена в ваш отдел, как ваш заместитель по оперативно-розыскной работе. Это согласовано с высшим руководством, так что, командование доверяет ей такой ответственный пост.
  Введя в курс дела новую сотрудницу, Сергей Андреевич потом за столом составлял докладную записку в штаб армии о ходе проделанной работы и вводе нового сотрудника, но сомнения на её счёт у него, всё-таки, оставались. Он тоже был немного знаком с мужем этой женщины, оперативником Чумаковым Петром Александровичем. С ней они не были официально расписаны, но имели двух общих детей- старшего четырнадцатилетнего сына и одиннадцатилетнюю дочь, которые по докладам и проверке в органах, погибли при эвакуации из Смоленска, куда их отец отвёз на каникулы в начале июня 1941 года. Потом он и сам погиб при выполнении ответственного задания. Самолёт, на котором он летел в зону боевых действий, был сбит в воздухе. Зинаида Ивановна несмотря на тяжелейшие удары судьбы нашла в себе силы и приступила к работе в первые же дни войны, но потом попала под проверку. Был странным её интерес к гибели собственных детей. Она никому не говорила, что противоречит правилам работы в органах НКВД, а сама тайком собирала о них все сведения. Это насторожило и Березин искал всяческие возможности, чтобы хоть как-то приподнять эту завесу её тайного интереса. К тому же, странный дядюшка этой женщины тоже вызывал подозрения чекистов. Ольга Тихонова. которую он просил познакомится с Арутюновым ещё зимой 1942-го, а этот паренёк был вхож в дом дядюшки Фирсовой, докладывала, что однажды, пришла вместе со Стасиком в квартиру к Фирсову и была свидетелем непонятной сцены. Они вошли в коридор, их запустила туда соседка дядюшки по коммуналке, и в приоткрытых дверях кухни мелькнули две тени, одна из них заметалась по стене и грубый женский голос, сорвавшийся на крик произнёс:
- Ты не можешь со мной так поступить!.. Не можешь, не имеешь право! Так поступать может только негодяй без души и сердца... А ты, на правах родственника, просто обязан мне помочь, слышишь?! Обязан!..
  Потом затопали каблуки и из кухни вылетела заплаканная женщина с короткой стрижкой и красным припухшим лицом, она не обращая никакого внимания на стоявших в коридоре Ольгу и Арутюнова Станислава, подскочила к вешалке, сорвала с неё свою шинель и, накинув её сверху, даже не засунув руки в рукава, нажала на замок, толкнула входную дверь и скрылась в темноте лестничных пролётов, оставляя за собой лишь гулкий шум стучащих каблуков. По Ольгиному описанию, Сергей Андреевич узнал в ней Зинаиду Ивановну.
  Березин тогда много думал об этой её истерике, но больше встреч с Фирсовой в этой квартире не повторилось и Ольге просто нечего было доложить, тем более, что потом произошла нелепая ситуация с этим самым Стасиком, он попал под следствие как подозреваемый, а Ольга шла как свидетель по делу об убийстве его одноклассника.
  Сергей Андреевич, ещё раз всё вспомнив и оценив ситуацию, закрыл папку с личным делом Зинаиды Ивановны и встал из-за стола. С ней вместе ему предстояла огромная работа на армии, и на проверку её надёжности было слишком мало времени. А фронтовое управление СМЕРШ ей, почему-то, доверяло. И если её прислали сюда, для такой серьёзной работы, то нужно было смириться со своими подозрениями, и Березин смирился. (Это всё потом ещё аукнется ему через год, в Молдавии. В период подготовки Ясско-Кишинёвской операции, именно эта женщина будет являться камнем преткновения в большой игре и битве двух разведок.) Но сейчас впереди было 26 августа, день, когда его 46-я армия переходила в наступление. И сейчас все силы должны быть брошены на то, чтобы избежать диверсий и других шпионских действий в её тылу.
  А пока было небольшое затишье перед грозной бурей и Глаголев развернул подготовку к прорыву сильной, заблаговременно подготовленной обороны врага, шли тренировки по ведению ближнего боя в траншеях и ходах сообщений, солдаты готовились к быстрым и решительным атакам опорных пунктов противника. Командиры и штабы осваивали способы твёрдого и непрерывного управления своими подразделениями, частями и соединениями в ходе ведения боевых действий. Обобщался накопленный опыт, вскрывались недостатки, велась работа с личным составом, особенно с прибывшими бойцами из районов, бывших под оккупацией. Контрразведкой проверялись их личные дела, а воины принимавшие участие вместе с 46-й армией в битве за Кавказ, знакомили молодых солдат с боевыми делами своих частей и подразделений, рассказывали о ходе сражений, о героизме однополчан, помогали осваивать боевую технику и вооружение.

  В это время 27 армия, к которой была приписана Антоновская дивизия, ещё 18 августа начала наступление на Ахтырку, но тут же попала под фланговый удар врага. Немцы сконцентрировали свои силы на флангах и ударили по 166 стрелковой дивизии, смяв её передовые позиции. Наступление Воронежского фронта в результате замедлилось, но в целом Белгородско-Харьковская операция набирала свои обороты и для её успеха и продвижения работали все службы: от тыловых и хозяйственных частей, до фронтовых разведчиков и оперативных групп.
  Данные о продвижении вражеских колонн постоянно обновлялись в сводках прифронтовых разведывательных бригад и ставились в оперативные планы армейских соединений.
  Дееву Алексею с его небольшим подвижным отрядом было приказано оставаться на месте бывших артпозиций 142 полка и вести разведку на местности. Здесь под Курском ещё продолжалась зачистка и уничтожение окружённых немецких частей и их место-нахождение было теперь первейшей задачей всей оперативно-разведывательной бригады войск НКВД. На второй день пребывания на своих новых позициях, Деев послал боевое отделение разведчиков в деревню Липки, их ожидали к вечеру с подробным отчётом о местности и оставшихся жителях, но ребята к условленному времени не вернулись.

  Деев нервничал:
- Что там они застряли в этих Липках? Ночевать, что ли решили остаться?..
- говорил он вслух, расхаживая взад и вперёд у штабного блиндажа.
  Мельников и Данила Коршунов стояли рядом, прислушиваясь к лесному шуму, хотелось бы верить, что предположения майора подтвердятся и с ребятами ничего плохого не случилось, но время шло, уже стало темнеть, а на тропинке, ведущей к просеке было по-прежнему тихо.
- Не возможно больше ждать! - выпалил Алексей и стал собираться в дорогу, проверяя свой автомат и закидывая его за плечо. - Мельников и Пастухов пойдут со мной, остальные остаются здесь, Завадский за старшего.
- Можно и мне с вами пойти? - напросился Данила. - Может ребята ранены и нужна помощь санинструктора?
- Хорошо, ты тоже идёшь... Вперёд!
  И они вчетвером скрылись на повороте тропинки за густыми кустами ирги и высоких стеблей осоки.

  Липки находились от места стоянки отряда всего в семи километрах и Деев со своей группой направился туда прямиком. Зайдя в первый же от лесной опушки двор, разведчики встретили седого старика с пустыми вёдрами, который шёл в сторону колодца.
- Добры вечер! - приветствовал его Алексей. - Вы местный?
- Здрасьте вам! - и старик склонился в поясном поклоне, снимая с головы потёртую кепчонку. - Туточки живу, местный... А, что такое?
- Наши люди сегодня заходили сюда, но на свою базу не вернулись, ищем их. Не подскажите, у кого можно узнать, кто их видел? А, может быть, они у кого-то в избе остановились? - спросил Вася у старика, поправив на плече свой автомат.
  Старик поставил на землю вёдра, почесал затылок и, пожав плечами произнёс:
- Вот чего не видел, того не видел... Весь день во дворе провозился, но никто мимо из чужих не приходил. Тут с большака одна дорога из леса, мимо моего двора и не пройти. Всех своих хорошо знаю, но никто не говорил, что у него в избе сидят гости. Туточки рядом, вот, почтальонка живёт, Варькой кличут, молодая деваха. Она за почтой своей в район ездит, а потом её по деревням и развозит, зашли бы к ней - может она что-нибудь расскажет? Али, видала кого?.. - ответил старик и указал разведчикам на покосившуюся избушку, что через дорогу от его дома стояла третьей в ряду.
- Спасибо, мы так и сделаем, - поблагодарил его Алексей и со своими ребятами отправился в указанную избушку.
  На пороге их встретила пожилая женщина в туго повязанном клетчатом платке. Она грозно осмотрела вошедших к ней во двор солдат и офицера, кивнула головой и спустилась вниз со ступенек крыльца.
- Добрый вечер! - начал Алексей. - Не подскажите, Варвару почтальона где мы можем найти?
- Где ж ей быть? Дома уже... Варька, подь суды! - крикнула её мать с порога и молоденькая веснушчатая девчушка лет восемнадцати, быстренько выбежала на крыльцо из тёмных сеней.
- Туточки я, маменька, что такое? - отозвалась она, но, увидев гостей в военных формах, тут же расплылась в улыбке. - Здрасьте!..
- Вы, почтальоном будете? - спросил у неё Данила и тоже улыбнулся.
- Ну, я! - и девушка сошла к ним вниз со ступенек.
- Вы сегодня выезжали куда-нибудь из посёлка? - спросил у неё Алексей.
- Да, я почту развозила по деревням, вчерась привезла из райцентра и не успела за раз всё раздать.
- Очень хорошо, а солдат в количестве десяти человек, вы сегодня нигде не встречали дорогой? - продолжал спрашивать майор.
- Нет, не видела.
- И сюда они не входили?
- Нет, не было тут никого... Маманя, а вы не видали? - обратилась девушка к своей строгой матери.
- Нет, не видала... Соседка говорила только, что наткнулась на каких-то в лесу на повороте к Красникову. Так она испугалась и схоронилась в кустах, а когда они прошли вдоль дороги и исчезли с глаз - тогда только пошла домой. Пришла и вся трясётся со страху-то?..
- Почему, в чём дело тут? - спросил удивлённый Василий.
- Форма на них была чересчур потёртая и без погон. Она и подумала, что это те беглые, про которых ещё с неделю нам говорили у председателя то...
- Кто такие? - Деев насторожился, задав этот вопрос.
- Беглые, говорят из штрафбата... Мол, сбежали со своих позиций, покинули бой, забрали оружие и сейчас прячутся тут, видно, к немцам-то уйти не сумели или не успели... Вот так! Бойся теперь...
- Что ещё про них известно?
- Только то, что видали их отсюда километрах в двадцати у элеватора два дня назад Ну, может и врут - не знаю. У страха глаза велики.
- Спасибо, а где живёт эта женщина, которая встретила незнакомых людей?
- Пошли укажу, - и поправив на голове свой платок, Варина мама пошла провожать разведчиков до дома соседки.
  У Галины Петровны, так звали ту женщину, удалось выяснить подробности её неожиданной встречи с неизвестными. Примерно в то же время, когда сюда должны были подойти наши ребята, она на повороте от большака к посёлку Красниково натолкнулась на странных людей в формах без погон и спряталась от них в кустах.
- Еле-еле успела укрыться, - рассказывала она, - страшно. Они очень громко разговаривали и матерились. Сразу поняла, что штрафники... Говорят, они все бывшие уголовники и я чересчур струхнула. Потом потопали вдоль дороги, аккурат туда где Волынец и скрылися, а я тут и дёру домой... Со страху прибежала, ни жива, ни мертва... Но с имя офицер был, вроде капитан. Шёл так чинно, позади их, покуривал всё и остановился даже у тех кустов, за которыми я сидела. Видать, старшой над ними...
- А разглядеть вы его не смогли? - поинтересовался Алексей.
- Испугалась я дюже, а разглядела только, что не молодой он, уж где-то под сорок ему, а может и старше... И рябой с лица, будто в оспинах. Потом он их догнал и зашагал с ними по дороге.
- Можете провести нас туда, показать, где вы их встретили? - попросил Деев эту женщину и Галина Петровна, не мешкая, тут же согласилась.

  Выйдя на большак, идущего вдоль леса, который был слева, группа разведчиков направилась вслед за провожатой в сторону деревни Волынец, которая стояла покинутой и опустошённой с момента последних боёв под Курском. Алексей остановился на дороге.
- Вот, где теперь их искать? Куда идти? Что могло с ребятами произойти? - задавался он горькими вопросами.
- Может быть, они встретили этих, про которых все жители нам говорят, - проговорил Василий, - и пошли на их преследование.. Только куда они так далеко могли отойти? Где они теперь?
  Сощурив свой косой глаз, разведчик Пастухов, пройдясь вдоль дороги, спросил:
- Мы, Алексей Григорьевич, сюда какой дорогой шли? Той самой, по которой и они, наши ребята сюда могли выйти?
- Примерно так, - ответил майор.
- Есть тут другая тропинка, что ведёт к Липкам, ежели, например, они решили срезать путь и выйти наискосок у реки?
- Есть, - ответила Галина Петровна, - но там не удобно. Путь-то короче, а, как из лесу выходить, подыматься из крутого оврага сюда приходится. Но зато потом сразу на дорогу попадаешь. Это там, что у сосенок... Могу показать.
  Дееву и разведчикам пришлось вернуться назад, пройти вдоль деревни и, спустившись с крутого откоса, подойти к невысоким редким сосенкам у опушки этого редкого леска. И тут, на крутом повороте прямо у дороги в пожухлых листьях и торчащих побегах дикой малины наши разведчики разглядели чьи-то босые ноги. Женщина, сопровождавшая их, громко вскрикнула, когда Мельников подошёл к этому месту и наткнулся на своих убитых товарищей. Четверо были босыми и раздетыми с перерезанным горлом они лежали в траве вдоль дороги, а ещё шестерых нашли в самом овраге на дне при спуске с просеки в лес. Тех просто столкнули туда, предварительно оглушив по голове.
- А потом они были, кто задушен, наброшенной удавкой, а кто, так же как и те, что у дороги, зарезаны ножом... Ловко сработали, как настоящие диверсанты, - сделал своё заключение Данила Коршунов, осмотрев тела своих убитых товарищей.
Деев стоял бледный и совершенно убитый этим навалившимся несчастьем. Паршин, который так любил лошадей, смелый и отчаянный парень двадцати лет, лежал сейчас у его ног, как и остальные девять человек. Что это? Неожиданная встреча, или за ними следили специально, чтобы добыть оружие. "Ведь если, их убили без единого выстрела, - рассуждал майор, - то значит были с пустыми руками, а теперь, они вооружены и опасны!.."
- Так, соберите всех местных сюда, пригласите и председателя, если он на месте, - попросил Алексей Галину Петровну, которая в шоковом состоянии стояла сейчас рядом с майором и не смела ответси глаз от убитых ребят, лежащих вдоль дороги, - и выставите здесь караул, возле тел, оцепите всё. Мы пойдём сейчас в свой лагерь за помощью, приведём сюда остальных и будем, пока, стоять у вас в селе. Коршунов и Мельников - остаться здесь, охранять место расправы.
  С этими словами Деев и его сопровождающий Пастухов снова углубились в лесную чащу и быстрым темпом стали добираться до своих.

  По мере приближения к лагерю, где-то недалеко загремело.
- Гроза, что ли начинается? - спросил взволнованный Алексей и ускорил свой шаг.
- Не может быть! Совсем было ясно и сухо, когда были в Липках, - ответил на это
  Пастухов и посмотрел на небо.
Сквозь набежавшие белёсые облака в просветах была видна голубая синь. Она рваными клочками зависала над густыми кронами деревьев и лоскутным одеялом двигалась вперёд за солнечными лучами. Дождя не было, а впереди продолжало греметь. Но разведчики почти уже дошли до своей стоянки. Вот уже и пойменная низина с мелкой речушкой, поросшая осокой с заболоченными берегами, утонувшими в тине и ряске. Ещё пройти метров двести или чуть меньше и будет поворот к растянутой палатке радистов, а за ней и блиндаж с бегущими в сторону щелями. Алексей прибавил ходу но... До слуха долетел приближающийся свист, и не успел Деев среагировать от неожиданности, как впереди, вздымая вверх мутные брызги вперемежку с болотной тиной и грязью, встал огненный столб. Майора отбросило в сторону, он скатился к самой воде и ткнулся лицом в осоку. Пастухов упал на землю, прикрывая руками голову. Поляну и место вокруг неё методично обрабатывали из миномётов.

Нас накрыло, как смерчем.
Дикий, огненный шквал
В тихий, пасмурный вечер
Землю к небу взметал.

Всё гремело и выло.
Пыли тёмная мгла
Горло мне заложила,
Я дышать не могла.
( Именно так в стихотворной форме разведчица Ольга Тихонова описала в своём послевоенном дневнике этот день.)

 В этот раз, сидя в свой палатке рядом с рацией, она смогла уловить только треск в эбонитовых наушниках, а потом - совсем рядом встала стена огня...
  Ольга выскочила и бросилась к блиндажу. Ей показалось, что Деев уже на месте и с разведчиками прибыл на поляну, пока она ничего вокруг не замечая, запрашивала штаб армии. Земля поднималась к верху чёрными буграми, ребята из взвода заметались сперва в замешательстве и неразберихе, а потом, подхватив оружие, бросились в сторону заболоченного берега занимать позиции для боя.
 Тихонова спустилась в блиндаж, но он оказался пуст, и она тут же хотела выбраться наружу, как яркая огненная дуга пронеслась за спиной, завыло и грохнуло, разрывая барабанные перепонки. Её отбросило от выхода с земляных ступеней и взрывной волной швырнуло на скамейку. Девушка упав на неё и ударившись головой, скатилась на край перевёрнутого стола. Сверху посыпались опорные балки и ошмётки от наката и выбитой взрывом глины. Вторым прямым попаданием в блиндаж разворотило сам накат, и сползшие сосновые брёвна накрыли Ольгу целиком. Она ещё пыталась шевелиться под ними, но подвернувшаяся под тело правая рука отяжелела и не хотела выворачиваться обратно. Ольга со стоном сделала последнюю попытку перевернуться с бока на спину, но ей это не удалось. Сознание погасло вместе со светом, который пробивался из щелей между упавшими брёвнами и сразу стало легко, когда она провалилась в мягкий сон.
  Одна из немецкий частей, попавших в окружение и до времени скрывавшаяся в этих местах, по наводке бывших штрафников вышла к реке и решила по пустым местам, где не было наших укреплённых позиций, выйти на Курасовку. Там, очевидно, тоже находились окруженцы, с кем была налажена связь. Так они, возможно, решили пробиваться к Белгороду, а потом по нашим тылам к своим только что отступившим частям. Но это лишь предположение, потому что, когда сообщили командованию в 15 танковый корпус, который стоял здесь не далеко на доукомплектовке, о том, что рядом с Липками идёт бой, никто сперва этому не поверил. Ведь все немецкие части уже или были разбиты, или сумели отойти на позиции ближние к Харькову. Впрочем генерал Антонов в своих воспоминаниях пишет, что бои под Курском, несмотря на глубокое продвижение наших войск, продолжались с окружёнными немецкими частями вплоть до середины октября 1943 года.
  Отстреливаясь, разведчики отступили в лес с большими потерями. Пулемёты ещё немного потрещали, им отозвались автоматчики и всё стихло. Никто на помощь так и не подошёл. Да, и не откуда было ждать этой помощи. Болота затихли, сквозь вечерний туман над ними и над рекой поднималась дымка от разорвавшихся снарядов. Дымилась развороченная земля от недавнего боя. Деревья стояли, словно восковые, отбрасывая лунные тени на тропинки и проплешины. Ни ветерка, ни верхового шума в ветвях. Задумчивая тишина накрыла эту землю.

  Сумерки лунной ночи опустились и в блиндаж, где под развороченным накатом стали раздаваться негромкие стоны.
  Ольга сперва пыталась пошевелиться и ей это удалось, когда рассудок вернулся полностью, она почувствовала чудовищную боль в правой руке. Попробовала сжать кисть в кулак - пальцы медленно стали сворачиваться улиткой, а потом застыли недвижимо и снова возникла боль, которая уже передалась в плечо и ключицу. И всё-таки, Ольга продолжала шевелиться. Через некоторое время она попыталась вытянуть своё непослушное тело из-под обвалившегося наката. Толстые сосновые брёвна накрыли её с небольшими просветами и между ними она ползла к выходу, опираясь на здоровую левую руку и помогая себе ногами, правую она тащила за собой волоком по земле. Рука болталась, как плеть и потеряла чувствительность.
Земляные ступени рассыпались в мелкую крошку, теперь на их месте была бесформенная глыба, которая сплющенным комом прикрывала вход в блиндаж. Тихонова села на колени, подтянулась и здоровой рукой ухватилась за край выступа, от которого вправо шла окопная щель.
Её голова показалась на поверхности у осыпавшегося входа в землянку, когда совсем стемнело. Ольга вылезла, откинула грязной здоровой рукой слипшуюся чёлку с чумазого лица и поползла в сторону, где когда-то стояла палатка с рацией. Но там ничего уже не было кроме вздыбленной чёрной земли и вывороченных корней молодых клёнов и ольхи. Она остановилась и попыталась вытянуть вперёд правую руку, которая сильно отяжелела, рука упорно не хотела подниматься. Тихонова пощупала её, сильно ли разбита? Но, кроме порванного рукава на плече, ничего больше не обнаружилось. Видимо, это был вывих. Однажды в детстве у неё уже была подобная неприятность, когда вывих в плече сильно отдавал болью и тяжестью в ключице.
- Пройдёт... Это скоро должно пройти, - шептала она и со стоном попыталась подняться на ноги, от боли сцепив зубы.
Она встала, шатаясь и испытывая сильное головокружение. Во рту был песок и привкус железа. Она сплюнула и раскачиваясь из стороны в сторону, как пьяная, пошла вперёд к реке, но вскоре остановилась и припала спиной к берёзовому стволу. Потом она тяжело задышала, встрепенулась и в отчаянии закричала навзрыд:
- Алёша!.. Алексе-ей! - она тряслась от страшных мыслей и дикого чувства горечи потери. - Алёша-а! - продолжала кричать она и голос её тонул в тумане, поднимавшемся с реки.
От мысли, что она осталась одна в этом страшном лесу, стало совсем жутко.

На верху всё затихло,
Канонада ушла.
Из землянки я вышла
Никого не нашла.

Я звала Алексея,
Я кричала в туман,
Но был кровью алеян
Весь прибрежный бурьян.

Ольга нашла в себе силы и отправилась на поиски своей группы, возможно с боями отошедшей подальше в этот неглубокий лес. Она шла вдоль берега недолго, глаза её скользнули по примятой осоке, девушка чуть склонилась и увидела валявшийся в траве автомат, переломленный пополам, как сухая ветка.

И солдаты лежали
На промокшей траве,
Автоматы сверкали
На изрытой земле.

  Рядом с оружием лежало трое наших бойцов, все они были мертвы и, судя по всему, погибли под миномётным обстрелом.

Где майор? Где ребята?
Много здесь полегло,
Остальные с закатом
Отошли за село.

Опустилась на землю
Я в бессилье своём.
Проходи же скорее
Этот мой жуткий сон!

  Ольга в бессильи, что либо предпринять, плакала и кусала руки, размазывая по грязным, припухшим щекам горячие слёзы. Она всхлипывала и смотрела на погибших парней, ища глазами в траве того, ради кого жила и дышала. Девушка не могла поверить, что сейчас наткнётся на него на мёртвого, но подсознательно, была к этому готова. Она прислушивалась к дальним звукам, но ночная тишина поглотила их, оставив только стук собственного сердца. Но ведь она слышала, когда уже лежала в землянке под рухнувшим накатом, что автоматная очередь уходит куда-то вперёд, потом затрещал пулемёт и всё вскоре прекратилось..

Было там уже тихо
И болота молчат.
Унесло злое лихо
Наш специальный отряд.

Я бродила, искала
Никого не нашла.
Значит группа майора
Всё же в лес отошла.

  Была на это надежда, что где-то в лесу они сейчас пытаются привести в порядок оружие и вот-вот, вернуться за ней обратно. А вдруг, майор не успел прийти сюда, до налёта, из деревни, куда ушёл искать пропавших разведчиков- мелькнула мысль. Тогда, где он может быть? Она снова пошла вперёд.

Долго шла по осоке
Я вдоль топких болот.
И лишь в сумерках русский
Я нашла пулемёт.

Ближе к лесу лежали
Девять наших ребят.
Все они не дышали,
Вечным сном мирно спят.

А на небе истёртом
Гас заката костёр!
Я ищу среди мёртвых
Вас, товарищ майор.

И брожу я в тревоге.
Ну, найдись же скорей!
Ты майор был для многих,
Для меня - Алексей!

  После ещё одной страшной находки, надежда померкла совсем. Тихонова опустилась на колени, стала ползать вдоль берега по густым зарослям осоки и камышей, раздвигая здоровой рукой жгучие и упругие стебли. Вторая рука еле шевелилась, но уже так сильно не болела, но, впрочем, она уже забыла про эту боль, всё, кроме поисков командира - было уже теперь не важно.

Чует сердце, что рядом,
Где-то близко лежишь!
С головою ныряю
Я в болотный камыш.

Только в сумерках ночи,
Когда месяц расцвёл,
Я нашла в том болоте
Вас, товарищ майор.

Профиль был побелевший,
Лик усталый, чужой,
Но плескалась надежда,
Что не мёртвый - живой!

  Она закричала и бросилась к нему, припав головой к груди Алексея, когда в густой осоке рядом с берегом, ногами погружённого в воду, она наткнулась на своего командира и любимого человека. Он лежал лицом вверх, дыхания не было слышно, на лбу засохла кровь к которой прилипла форменная фуражка, в правой руке при этом был крепко зажат автомат с полным ещё диском. На плечах была плащ-палатка, завязанная шнурком под подбородком, вот за неё-то, недолго думая, Ольга потащила майора из осоки от заболоченного берега.

Огоньками кружила
Вся небесная рать.
Нелегко мне вас было
Из болота поднять.

И откуда вдруг силы
Ко мне столько пришло?
Час за часом тащила
По земле я его.

И у самого леса
Тихий стон дал понять,
Что ещё рано плакать,
Ещё рано рыдать.

  Вначале боль в руке всё ещё сильно отдавала в лопатку и ключицу, но потом всё прошло и рука немного онемев, стала более упругой. Ольга упиралась коленями в мокрую от тумана и росы землю, а сама тянула Алексея на себя, ухватившись за плащ-палатку, на которой он лежал. Она из последних сил напрягала своё тело, снова упиралась ногами, и снова тащила, проползая небольшие расстояния и попеременно отдыхая. Совсем выбившись из сил уже у кромки леса, она снова припала к его груди и снова не услышала там сердечного стука, но, откинув упрямую чёлку с глаз, опять крепко уцепилась за его плечи. И только лишь когда сползла вместе с Деевым в неглубокую лощинку, то услышала тихий, еле пробивавшийся из запекшихся губ - стон... Тут она зарыдала во весь голос, припала к нему и в темноте августовской ночи, немного подсвеченной куском оранжевого месяца, увидела движение его бровей. Ей показалось, что он немного приподнял веки и шевельнулся. Ольга снова схватилась за плащ-палатку и подтянула на себя майора, пытаясь вытащить его из лощины наверх.
  Эта тяжёлая дорога продолжалась до рассвета, Ольга тащила Деева по тропинке между высокими соснами вперемежку с берёзами и клёнами в сторону посёлка, который, как она помнила по карте, находился недалеко от реки. Так или иначе, ей хотелось побыстрее отойти от этого страшного места. ей казалось, что туда снова могут прийти враги, и тогда, она безоружная с раненым майором, уже не сможет спастись. Но Алексею нужна была медицинская помощь и вся надежда теперь на ребят, которые может быть отошли в это самое село и, возможно, уже ищут её, прочёсывая лес. Наконец, силы покинули её совсем. Она напряглась в последний раз и почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Отяжелели ноги и низ живота, возникла боль в пояснице, но вскоре прошла, но ноги совсем не слушались и она, ползая по тропинке и закидывая майора подобранными ветками, которые нападали тут под порывами ветров и дождей, решила сама пойти на разведку, выйти из леса и попросить помощи. Но, прежде чем уйти, она достала из его внутреннего кармана гимнастёрки документы и сунула их к себе в лифчик.

Запоздалое утро
И из веток шатёр.
Нет, не будете мёртвым
Вы, товарищ майор!

  Она ободранная и грязная, бледная с почерневшими кругами вокруг глаз, как привидение, еле державшаяся на ногах и шатающаяся из стороны в сторону, вышла на просеку у деревни Липки. Тихонова шагнула на проезжую дорогу, которая шла вдоль леса и на ватных ногах, которые совсем перестали слушаться медленно пошла к ближним домам. Вот они уже мелькали в просветах между деревьями и низкорослыми кустарниками, и тут раздался грохот тележных колёс совсем рядом. Она обернулась на этот шум - старик в серой кепчонке, надвинутой на самые глаза ехал мимо на подводе.

  Стоя на тропинке у самодельного шалаша, куда привела Ольга этого деда с подводой, он пытался рассмотреть Деева и наклонившись к самому его лицу, проговорил:
- Признал я его! Этот тот самый майор, который ещё вчерась к нам приходил и своих ребят искал. Только, побили их, не доходя до наших Липок.
- Как, побили? - спросила Ольга, не зная ещё всех подробностей и результатов поисков.
- Так, дочка!.. Не дошли они, видать, до нас. Лихие люди им попались и побили, прямо у дороги. Ваш командир и приказал своим двоим остаться с телами, охранять, значит, а сам с ещё одним своим провожатым - ушёл назад за помощью и потом, стрельба донеслася и ухало всё, как при наступлении. Мы в подвалы свои попрятались, а когда выбрались, то никого из оставшихся ваших ребят уже не было. Председатель наш пошёл туда, где убитые-то ваши лежат, приказал их забросать ветками, до прихода солдат, потому что расследование надыть провести, и... вот до сих пор ждём, - старик снял с головы кепчонку, протёр её внутри носовым платочком и, подогнав поближе к шатру из веток, под которыми лежал Алексей, свою лошадёнку, проговорил:
- Ну, с Богом, дочка! Давай его подымем, авось живым довезём командира-то вашего.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.