Рубцов и редакторы на примере сб. Сосен шум

Издание книги стихов Н. М. Рубцова «Сосен шум». Архивная и документальная история отношений поэта и издательства «Советский писатель». Доклад в сокращённой форме сделан на международной конференции "Литературное произведение сквозь призму издательских процессов"в ИМЛИ (Москва. 15. 10. 2022 года)

Документы, используемые в книге «Поэт Николай Рубцов и издательство «Советский писатель». История создания и издания книги стихов Николая Рубцова «Сосен шум в документальном изложении», хранились в четырёх архивах и собирались воедино на протяжении трёх лет. Были сняты копии в РГАЛИ (Российский государственный архив литературы и искусства) с редакторского заключения на рукопись Рубцова, с издательского договора № 11915 от 21 октября 1968 года, с рецензий на сборник стихов «Сосен шум» написанных для того, чтобы запустить процесс издания книги. Для этого пришлось съездить в Москву. Почему иногда важно не спешить, собрать мысли в «засадный полк» для решающего штурма материала, показала интуиция и явились миру два письма Евгения Елисеева Николаю Рубцову, очень важные, показательные, душевные, неизвестные письма. И собранные факты из них вдруг осветились словами обращения Елисеева к Рубцову «Коля, милый» и «Милый Коля». И вдруг окрепло понимание, что пожилой уже редактор Евгений Елисеев относился к работе над книгой Николая Рубцова по – отечески, искренне хотел сделать её лучше. Считаем, что это показатель высокой степени доверительности, искренности, дружбы в письмах из ГАВО.    Такие же важные три письма сохранились и в архиве ушедшего друга Сергея Дмитриева. Они из издательства «Советский писатель» и от Евгения Елисеева. Причём одно из них, по какой – то ненужной случайности, оказалось разобщённым, хотя происходило из архива самого Рубцова. Начало письма Елисеева попало в архив сначала Н. А. Старичковой, а затем, оказалось в архиве С. А. Дмитриева, а продолжение и окончание в 1973 году оказалось в рубцовском фонде № 51 в ГАВО (Государственный архив Вологодской области), причём как письмо неустановленного автора. В принципе, это отдельная история отдельного материала. Четвёртым архивом оказалось домашнее собрание Е. С. Елисеева, редактора сборника «Сосен шум». В нём сохранились главные документы – неизвестные письма Н. М. Рубцова редактору его книги. Их тексты любезно прислала Марина Елисеева, дочь не только редактора, но и поэта, прозаика, художника Евгения Елисеева. Все документы из архивов послужили прекрасной источниковедческой базой для будущей работы над темой об издании сборника стихов Николая Рубцова «Сосен шум». Должен ещё только заметить, что большинство документов публикуются впервые или впервые в полном объёме.
В докладе, который представляем на международную научную конференцию
«Литературное произведение сквозь призму издательских процессов» (Москва, ИМЛИ, 13 – 15 октября 2022 года),  будут представлены материалы только из одной главы  книги, ярко показывающие совместный труд редактора и поэта, вмешательство по идеологическим или мировоззренческим причинам в стихотворный материал поэта Николая Рубцова разных издательств Советского Союза и возникающая сегодня проблема печати в современной России стихов этого автора.
Но вначале, в качестве примера, ещё один отрывок из книги, как попытки проанализировать письмо Н. М. Рубцова Е. С. Елисееву, отношения редакторов и поэта при публикации стихотворения «По вечерам».
«…Итак, некоторые стихи поэт хочет снять из книжки, «они неоднократно печатались в периодике и сейчас (слово в письме зачёркнуто) вновь будут напечатаны в моей архангельской книжке, которая выходит в этом году, в декабре, вот – вот». Интересен, думается, чисто эмоциональный пассаж Рубцова, что некоторые из них ему уже противны. Исходя из содержания этой страницы и дальнейшего содержания письма можно попытаться как – то объяснить ситуацию. Поэт в заявке на новый сборник, как и полагается, приложил рукопись стихов, подразумевая работу над содержанием в процессе работы над книгой и замену некоторых из них, если они не будут выстраиваться согласно концепции и названия книги. Но, вдруг, рукопись показалась издательству хорошей (но, кстати, это вдруг, на самом деле, заняло довольно много времени) и книга форсированно стала готовиться к изданию, исходя из того поэтического материала, который был приложен к заявке. Вот против такой ситуации и выступает поэт Рубцов, и как мы потом узнаем и редактор Елисеев, мудро руководивший процессом. Н. М. Рубцов, как автор, взамен старых стихов предлагает новые. Е. С. Елисеев, как редактор, из двенадцати предложенных на замену стихотворений, берёт в книжку ровно половину, шесть стихотворений. В книжку не вошли «В сибирской деревне», «По вечерам», «Венера», «У размытой дороги», «О собаках», «Синенький платочек» любимые и известные сейчас стихотворения. Вошли: «На ночлеге», «Во время грозы», «Вологодский пейзаж», «Прощальное», «Песня», «Зимняя ночь».  Особо, конечно, любопытно почему не вошло стихотворение «По вечерам» за которое поэт Рубцов просил особо. Оно отчасти повторяет историю со стихотворением «Кружусь ли я». Рубцов предлагает его в книгу как не печатавшееся ещё произведение, которое ему нравиться. Оно написано в 1964 году в селе Никольском на его местном деревенском материале. Сохранилось в письме к Н. Н. Сидоренко от 15 августа 1964 года. По сведениям В. Д. Зинченко напечатано в журнале «Сельская жизнь» 1966 год № 1, но такого журнала в СССР просто не было, и публикация нуждается в уточнении. А вот то, что стихотворение «По вечерам» Рубцов предлагал в СЗКИ, когда готовился сборник «Лирика» - факт. В редакторском заключении на рукопись Николая Рубцова «Вьюга» (первое, рабочее название книги стихов «Лирика») поэт Анатолий Лёвушкин писал «В стихотворении «По вечерам» слышится чрезмерная идеализация прошлого…». В ответном письме в издательство летом 1964 года поэт Николай Рубцов пишет, что «…если учесть, что, согласившись во многом с Вашими другими критическими замечаниями по рукописи, я убрал из первого её варианта почти половину стихов, то тогда, наверное, не будет нескромным с моей стороны попросить издательство оставить в рукописи эти 2 стихотворения – «По вечерам» и «Жара». Думаю, что и в художественном смысле эта просьба небезосновательна». Но старший редактор архангельского издательства В. К. Лиханова в творческом плане, говоря о сборнике Рубцова, в письме Н. М. Рубцову от 7 апреля 1965 года полностью поддержала мнение А. И. Лёвушкина, своего подчинённого, мужа и редактора будущей книги Рубцова. Она высказала претензии по содержанию и художественной ценности отдельных стихов поэта. Сейчас по этим критериям упоминаемые в письме стихи поэта Рубцова, пожалуй, никто бы не рискнул критиковать. Но тогда, это был лишь 1965 год. «…Стихи «Жара» и «По вечерам», которые Вы столь горячо защищаете в своём письме, оставить в сборнике всё же не сочли возможным, согласившись с оценкой их редактором А. Лёвушкиным…» [1].
По всей вероятности, учитывая, что редактором сборника «Душа хранит» в 1969 году была та же Вера Лиханова, Николай Рубцов в сборник стихотворение «По вечерам» не предлагал. Отсутствует оно и в сборнике «Звезда полей», в доступной переписке, по поводу издания книги, стихотворение тоже не фигурирует. Но, в архиве А. Чечётина сохранилась видимо, первоначальная рукопись «Звезды полей» 1964 года Н. М. Рубцова [2]. Так вот в ней это стихотворение из трёх строф, без последней присутствует, а значит предлагалось в сборник. Нет данных почему Евгений Елисеев не взял стихотворение «По вечерам» в книгу стихов «Сосен шум», на чём настаивал Николай Рубцов. Можно предположить, что из – за темы, подобных стихов в сборнике оказалось много. Особой переписки с Валентином Ермаковым, по поводу издания сборника стихов «Зелёные цветы», пока, не удалось обнаружить. Но в рукописном фонде Вологодского музея – заповедника сохранился первоначальный список стихов (оглавление будущей книги). В нём «По вечерам» в наличии. В сборнике «Подорожники» 1976 года стихотворение «По вечерам» присутствует как впервые напечатанное. Вот и все на сегодняшний день документальные данные и предположения по поводу стихотворения «По вечерам» Н. М. Рубцова.   А оно любимо в народе…

С моста идет дорога в гору,
А на горе — какая грусть! —
Лежат развалины собора,
Как будто спит былая Русь.

Былая Русь! Не в те ли годы
Наш день, как будто у груди,
Был вскормлен образом свободы,
Всегда мелькавшей впереди!

Какая жизнь отликовала,
Отгоревала, отошла!
И все ж я слышу с перевала,
Как веет здесь, чем Русь жила.

Все так же весело и властно
Здесь парни ладят стремена,
По вечерам тепло и ясно,
Как в те былые времена...


 К анализу некоторых лексических исправлений в рукописи сборника стихов Н. М. Рубцова «Сосен шум» выявленных в РГАЛИ (Российский государственный архив литературы и искусства)

   В РГАЛИ удалось познакомиться и поработать с фондом 1234, оп. 1, д. 1662, которое нас очень интересовало. Так на стр. 1 - 4 дела сохранилась рецензия Льва Озерова, а на стр. 5 редакторское заключение старшего редактора Евгения Елисеева с которыми уже познакомились ранее. На стр. 6 – 7 справка библиографического отдела издательства «Советский писатель» с записью, что цикл «Из восьмистиший» снят. А сам цикл остался в ф. 2931, оп. 4, д. 583 как отвергнутое рецензентом Озеровым и издательством произведение. На страницах 8 – 9 сохранился экземпляр издательского договора на книгу стихов «Сосен шум», на стр. 10 – 12 приводится содержание сборника. Далее следуют тексты стихотворений, иногда с замечаниями, исправлениями. Их мог оставить Евгений Елисеев, Егор Исаев или Валентина Карпова (главный редактор издательства, которая, как видно из письма Елисеева, тоже читала рукопись), а может и кто – то другой. Возможно, это было их личное мнение, но, в стремлении сделать книгу лучше, с ним приходилось считаться. Будем проводить сравнительный анализ с другими сборниками Рубцова и приходить к каким – то выводам по поводу вмешательства редакторов в подготовку книги.
   На стр. 35 дела 1662 - стихотворение «В жарком тумане дня» о котором мы написали две большие работы и эти дальнейшие замечания будут к ним прекрасным дополнением [10].
Где я зарыт, спроси
Жителей дальних мест.
Каждому на Руси
Памятник тихий крест.
Слово «тихий» зачёркнуто и вместо него слово «или» как вариант Рубцова или редакторская правка, с которой поэт вынужден был согласиться. В сборнике «Сосен шум» осталась версия «Памятник или крест». И с этим необходимо считаться как с последней книжной публикацией Рубцова. Но, на стр. 122 присутствует видимо непонятый издательством вариант «Памятник - добрый крест», который понравился Виктору Коротаеву, и он напечатал его в сборнике «Подорожники» 1976 года. Эта версия сейчас очень популярна и безусловно имеет право на существование, хотя стихотворение больше ни в одном прижизненном сборнике поэта Рубцова не публиковалось.
   На стр. 36 в рукописи стихотворения «Идёт процессия» рубцовское «тоскливо воют провода» исправлено редакторами на «негромко стонут провода». Чисто редакторская правка, имеющая целью уйти от совсем уж тоскливой безысходности в книге стихов, как того хотел Елисеев. В сборнике «Зелёные цветы» печатается «негромко стонут провода», больше при жизни Рубцова в сборниках стихотворение не публиковалось.
   На стр. 49 стихотворение «Расплата».  Редакторской рукой зачёркнуто последнее пятое четверостишие, которое посчитали необязательным.
И опять по дороге лесной
Там, где свадьбы, бывало, летели,
Неприкаянный, мрачный, ночной,
Я тревожно уйду по метели...
Так без него и вошло это стихотворение в сборники «Сосен шум» и «Зелёные цветы». Сейчас, по большей части, «Расплата» публикуется в пятистрофном варианте.
   Стр. 60 имеет небольшую правку стихотворения «Ты с кораблём прощалась».
За то, что он испытывает холод,
За то, что он испытывает грусть.
Правка карандашом, вошедшая в сборник. Зачёркнуто «За то, что он…» и исправлено «А иногда испытывает грусть». Видимо, чтобы снова не педалировать на грусть, которой и так много в книге стихов, по мнению редактора Елисеева.
   Стр. 70 «Далёкое». Ситуация с этим стихотворением Н. М. Рубцова, в результате анализа, вышла очень непростая. Во - первых стихотворений с таким названием у поэта два. Они опубликованы в двух сборниках «Сосен шум» и «Душа хранит». С каждой публикацией не всё понятно в настоящее время, хотя, казалось бы, чего проще, открой прижизненные сборники поэта и анализируй. Но есть ещё газетные и архивные варианты. Но, будем разбираться… В РГАЛИ сохранилось стихотворение «Далёкое», предоставленное автором в следующем виде.
Лети, мой отчаянный парус!
Не знаю, насколько смогу,
Чтоб даже тяжелая старость
Меня не согнула в дугу.
 
Но выплывут, словно из дыма,
И станут родней и больней
Стрелой пролетевшие мимо
Картины отроческих дней.
 
Запомнил я снег и салазки,
Метельные взрывы снегов,
Запомнил скандальные пляски
Нарядных больших мужиков.
 
Запомнил суслоны пшеницы,
Запомнил, как чахла заря,
И грустные, грустные птицы
Кричали в конце сентября.
 
Запомнил, как с дальнего моря
Матроса примчал грузовик,
Как в бане повесился с горя
Какой-то скандальный мужик...
 
А сколько там было пропащих,
А сколько там было чудес,
Лишь помнят сосновые чащи
Да темный еловый лес!

В предпоследней строфе зачёркнуто слово «скандальный» мужик и сверху написано «пропащий». Видимо в принципе поэт Рубцов согласился с этой авторской правкой, но об этом позже. Но в процессе выравнивания тематики сборника и ухода от безысходности ряда его произведений (так казалось редакторам, не только одному Елисееву) эта строфа была снята и в конечном, пятистрофном варианте стихотворения, напечатанном в сборнике «Сосен шум» произошла замена некоторых слов и строк. Мы выделим их по сравнению с авторским вариантом Н. М. Рубцова.

Далёкое


Лети, мой отчаянный парус!
Не знаю, насколько смогу,
Чтоб даже тяжелая старость
Меня не согнула в дугу!

Но выплывут, словно из дыма,
И станут родней и больней
Стрелой пролетевшие мимо
Картины отроческих дней...

Запомнил я снег и салазки,
Метельные взрывы снегов,
Запомнил я песни и пляски
Нарядных больших мужиков,

Запомнил суслоны пшеницы,
Запомнил, как чахла заря
И грустные, грустные птицы
Кричали в конце сентября.

А сколько друзей настоящих,
А сколько там было чудес,
Лишь помнят сосновые чащи
Да темный еловый лес!..

   Но, тут надо знать характер поэта Николая Рубцова, который никогда так просто не отказывался от понравившейся ему строчки, образа, слова, эпитета. И, видимо, после отклонения строфы с «пропащим мужиком» в «Советском писателе» он ещё раз возвращается к теме прошлого, давнего в стихотворении, которое при жизни поэта не печаталось  «Что вспомню я» (публикация в журнале «Север» 1976 год № 6, есть вероятность того, что сам поэт послал это стихотворение в редакцию журнала). И в нём – то, сейчас очень популярном, есть всё, что нравилось поэту Рубцову. Пара строф прямо заимствована у стихотворения «Далёкое», правда, как водится у поэта с вариантами, по его мнению, улучшающими их, и есть отвергнутая строфа. А стихотворение новое, оригинальное с новыми образами о бывшем.
Что вспомню я?

Все движется к темному устью.
Когда я очнусь на краю,
Наверное, с резкою грустью
Я родину вспомню свою.

Что вспомню я? Черные бани
По склонам крутых берегов,
Как пели обозные сани
В безмолвии лунных снегов.

Как тихо суслоны пшеницы
В полях покидала заря,
И грустные, грустные птицы
Кричали в конце сентября.

И нехотя так на суслоны
Садились, клевали зерно, —
Что зерна? Усталым и сонным,
Им было уже все равно.

Я помню, как с дальнего моря
Матроса примчал грузовик,
Как в бане повесился с горя
Какой-то пропащий мужик.

Как звонко, терзая гармошку,
Гуляли под топот и свист,
Какую чудесную брошку
На кепке носил гармонист...

А сколько там было щемящих
Всех радостей, болей, чудес,
Лишь помнят зеленые чащи
Да темный еловый лес!
 

   Придётся попытаться разобраться и со стихотворением «Далёкое» напечатанным с сборнике «Душа хранит», хотя это не совсем по теме, но, мы делаем это исключение в виду его важности и запутанности дальнейших его публикаций даже в серьёзных изданиях. Вначале приведём вариант, который опубликован в сборнике «Душа хранит», видимо, по правилам, его и следует считать эталонным, его и следует печатать согласно негласному закону последней прижизненной книжной публикации. Тем более, тот же вариант напечатан и в сборнике «Зелёные цветы».
 

Где вьюга полночным набегом
Поля заметает кругом,
Стоял запорошенный снегом,
Бревенчатый низенький дом.

Я помню, как звезды светили,
Скрипел под окошком плетень,
И стаями волки бродили
Ночами вблизи деревень…
 
Они подходили к ограде,
Их вой до утра не смолкал,
И я, поднимаясь с кровати,
Испуганно бабушку звал!

Как все это кончилось быстро!
Как странно ушло навсегда!
Как шумно - с надеждой и свистом -
Помчались мои поезда!

И все же, глаза закрывая,
Я вижу: над крышами хат,
В морозном тумане мерцая,
Таинственно звезды дрожат.

А вьюга полночным набегом
Поля заметает кругом,
И весь запорошенный снегом
Стоит у околицы дом...

Более того в прижизненной газетной публикации этого стихотворения в газете «Ленинское знамя» от 4 июня 1970 года, в основном, тот же вариант стихотворения. Хотя, разумеется, Николай Рубцов верен себе и заменяет одно слово во второй строке первой строфы. Вместо «Поля заметает кругом» в тотемской районке напечатано «Пути заметает кругом» и называется стихотворение не «Далёкое», а «Давнее». А больше прижизненных публикаций не было!
   Другое дело архивы! В них сохранилось несколько вариантов этого стихотворения «Далёкое – Давнее», чтобы отличать его от стихотворения «Далёкое» (Лети, мой отчаянный парус!) из сборника «Сосен шум».
Начнём с такого варианта…
В краю, где по нивам, по рекам
Метели гуляют кругом,
Стоял запорошенный снегом
Бревенчатый низенький дом.
Я помню, как звезды светили,
Скрипел под окошком плетень,
И стаями волки бродили
Ночами вблизи деревень.
Они подходили к ограде,
Их вой до утра не смолкал,
И я, поднимаясь с кровати,
Испуганно бабушку звал!
Как все это кончилось быстро!
Как странно прошло навсегда!
Как шумно, с надеждой и свистом,
Помчались мои поезда!
И все же, глаза закрывая,
Я вижу: над крышами хат,
В печальном тумане мерцая,
Загадочно звезды дрожат,
А вьюги по нивам, по рекам,
По дебрям гуляют кругом,
И весь запорошенный снегом
Стоит у околицы дом.

   Собственно, с приведённым книжным вариантом этот архивный отличается только подчёркнутыми строками и словами. Вызывает интерес нигде не публикуемое четверостишие, где появляется единственный раз в поэзии Рубцова образ бабушки и разночтения в первой и последней строфах. Собственно, в них – то и дело, так как в основном все современные публикации почему – то предпочитают именно этот вариант, но без строфы про бабушку. Напомню, что вариант этот архивный и никогда при жизни поэта не публиковался. Так он присутствует в ГАВО (Государственный архив Вологодской области) ф. 51, оп. 1, ед. хр. 86, л. 1 – это рукопись и л. 2 – это машинопись. Ну, ещё немного рубцовского отбора верных слов. В первой строфе строчка «Метелица свищет кругом» зачёркнута и появляется «Метели гуляют кругом». В последней строфе вместо «А вьюги по нивам, по рекам» написано «А вьюга по сумрачным рекам», что стало нормой в большинстве публикаций этого стихотворения. В предпоследней строфе вместо «В печальном тумане мерцая, загадочно звезды дрожат», написано «В морозном тумане мерцая, таинственно звёзды дрожат».
    Откуда же пошла традиция повсеместно печатать архивный вариант, а не тот, который был опубликован в книге «Душа хранит» или в тотемской газете при жизни Н. М. Рубцова. В сборнике «Последний пароход» 1973 года - архивный вариант. Предисловие написал Сергей Викулов. В сборнике «Избранная лирика» 1974 год – вариант сборника «Душа хранит». Составитель и автор послесловия Василий Оботуров. В сборнике «Подорожники» 1976 года – архивный вариант первой и последней строф. Составитель и автор предисловия Виктор Коротаев. В дальнейшем почти всегда печатается только условная архивная версия. В трёхтомном собрании сочинений Н. М. Рубцова под редакцией В. Д. Зинченко 2000 года, в примечаниях, вроде бы нет явных ошибок, касающихся этого стихотворения. Но, публикуемые тексты его - оба архивные варианты. Текст стихотворения «Далёкое» из сборника «Душа хранит» не публикуется. Такое положение дезинформирует читателей, исследователей, тем более точные архивные координаты (фонд, опись, единица хранения, листы) редактором трёхтомника не указываются, к тому же не каждый будет читать примечания, ограничившись текстом стихотворения. Тут уже сложилась традиция. Ломать ли её или это важный момент только для исследователей и литературоведов? Оставить всё как есть или это тоже не совсем правильное решение? Пусть каждый останется при своём мнении. Я же напомню о многовариантности лирики Н. М. Рубцова и, конечно, о необходимости её глубокого всестороннего изучения, в том числе и с позиций истории литературы. В нашем понимании ситуация с публикациями С. Викулова, В. Оботурова, В. Коротаева, В. Зинченко как раз служит веским аргументом в пользу приведённых положений. Истина не должна оставаться в тени времени и инерции.
   На стр. 74 ф.1234, оп.20, д.1662 (РГАЛИ) представлено Н. М. Рубцовым стихотворение «Взглянул на кустик» из четырёх строф. Третья строфа перечёркнута и в сборник не вошла (она выделена в стихотворении).

Взглянул на кустик — истину постиг,
Он и цветет, и плодоносит пышно,
Его питает солнышко, и слышно,
Как в тишине поит его родник.

А рядом — глянь! — худые деревца.
Грустна под ними скудная лужайка,
И не звенит под ними балалайка,
И не стучат влюбленные сердца.

Тянулись к солнцу — вот и обожглись!
Вот и взялась нечаянная мука.
Ну что ж, бывает... Всякому наука,
Кто дерзко рвется в солнечную высь.

Зато с куста нарву для милых уст
Малины крупной, молодой и сладкой,
И, обнимая девушку украдкой,
Ей расскажу про добрый этот куст...


   С пятидесятипроцентной долей вероятности, это как раз та самая снятая строфа, о которой пишет Евгений Елисеев в письме Николаю Рубцову от 17. 05. 1970 «…о снятой строфе. Ты забываешь, что не я один распоряжаюсь в издательстве, могли снять её и без меня. Но, главное, я сейчас не помню наизусть твоего стихотворения – вот будет вёрстка, тогда посмотрим. Впиши карандашом в свой экземпляр…». Но повторюсь, что в сборнике «Сосен шум» только три строфы этого стихотворения. Наверное, такое сокращение было непонятно и неприятно для Николая Рубцова. Тем более, что в газете «Сокольская правда» города Сокол, Вологодской области 17 октября 1967 года он опубликовал пятистрофный вариант стихотворения. Вот она, ещё одна пятая строфа, которая у поэта в сокольской версии стоит предпоследней с разночтением в разбивке строк.

Табун, скользя, пошел на
                водопой.
           А я смотрю с влюбленностью
                щемящей
На свет зари, за крыши
                уходящий
И уводящий вечер за собой.

   Эта строфа практически не публикуется в изданиях этого стихотворения Николая Рубцова (кстати может быть и напрасно, но такова традиция), но вот выделенная строфа, которую изъяли из сборника «Сосен шум» непременно присутствует во всех дальнейших публикациях. Читатели и издатели не согласились со своеволием издательства «Советский писатель» и трёхстрофное стихотворение «Взглянул на кустик» осталось только казусом в истории издания книги стихов «Сосен шум». Напомним, что в стихотворении «Расплата» также было перечёркнуто пятое четверостишие, которое не вошло в сборник «Сосен шум», но в современных публикациях обязательно присутствует. История та же, что и со стихотворением «Взглянул на кустик». Уверенно сказать о какой строфе и из какого стихотворения шла речь в переписке Елисеева и Рубцова, без дополнительных данных, не представляется возможным.
    На стр. 111 стихотворение «Воспоминание о весне 1955 года». Да, именно 1955 года, а не 1954 года как это публикуется во всех без исключения современных изданиях. На этот счёт нами написана отдельная работа [11].
    На стр. 122 машинопись стихотворения «В жарком тумане дня» с вариантом строки «Памятник добрый крест…», но напомню, что в РГАЛИ есть и вариант строки «Памятник или крест…». Получается, что дело только за составителем сборника стихов, его вкусом и пристрастиями – выбирай. Ну вот для сборника «Сосен шум» Елисеев выбрал вариант «Памятник или крест…», а позднее Коротаев выбрал для сборника «Подорожники» версию «Памятник добрый крест…». Всё было бы справедливо, но всё же «Сосен шум» прижизненный сборник стихов Рубцова и с этим надо считаться как с серьёзным фактом и обязательно учитывать его при публикациях этого и не только этого стихотворения.
   Из других замечаний: стихотворение «Шумит Катунь» в сборнике «Душа хранит» - с посвящением Виктору Астафьеву, в сборнике «Сосен шум» этого посвящения нет (не хочется комментировать этот факт). Стихотворение «Пальмы юга» в «Сосен шум» - «Как воет вьюга», в «Душа хранит» - «Как стонет вьюга». Тут Рубцов верен себе в творческих сомнениях.
    А теперь, на конец, нашего анализа осталось стихотворение «Детство», о котором просто необходимо поговорить подробнее.
В рукописи для подготовки сборника «Сосен шум» из РГАЛИ, оно помещено на стр. 26, 27, 28. Для того, чтобы нагляднее проводить анализ стихотворения приведём две версии его из сборника «Душа хранит» и из книги стихов «Сосен шум».

Мать умерла.
Отец ушел на фронт.
Соседка злая
Не дает проходу.
Я смутно помню
Утро похорон
И за окошком
Скудную природу.

Откуда только —
Как из-под земли! —
Взялись в жилье
И сумерки, и сырость…
Но вот однажды
Все переменилось,
За мной пришли,
Куда-то повезли.

Я смутно помню
Позднюю реку,
Огни на ней,
И скрип, и плеск парома,
И крик «Скорей!»,
Потом раскаты грома
И дождь... Потом
Детдом на берегу.

Вот говорят,
Что скуден был паек,
Что были ночи
С холодом, с тоскою,—
Я лучше помню
Ивы над рекою
И запоздалый
В поле огонек.

До слез теперь
Любимые места!
И там, в глуши,
Под крышею детдома
Для нас звучало,
Как-то незнакомо,
Нас обижало
Слово «сирота».

Хотя старушки
Местных деревень
И впрямь на нас
Так жалобно глядели,
Как на сирот несчастных,
В самом деле,
Но время шло,
И приближался день,

Когда раздался
Праведный салют,
Жизнь распахнулась
Вольно и широко.
И нам подъем
Объявлен был до срока,
И все кричали:
— Гитлеру капут!

Еще прошло
Немного быстрых лет,
И стало грустно вновь:
Мы уезжали!
Тогда нас всей
Деревней провожали,
Туман покрыл
Разлуки нашей след...

   Вот именно так в шестьдесят четыре строки было напечатано это стихотворение в книге «Сосен шум». Мы выделили строки и слова, которые были заменены по сравнению с рукописью Николая Рубцова и вариантом в сборнике «Душа хранит». Вроде бы небольшие изменения, но они очень характерны для времени публикации книги стихов, а в чём – то принципиальны. Прежде чем опубликовать вариант сборника «Душа хранит» отметим, что существует и ранняя архивная рукопись этого стихотворения, с множеством разночтений слов и строк. Она в Государственном архиве Вологодской области (ГАВО), а ещё, она содержит заключительную строфу, которая почти не используется в современных публикациях (ГАВО, ф. 51, оп.1, ед. хр. 90).
На этом
Я заканчиваю стих
И закрываю
Добрые страницы,
И спать ложусь,
Но и смежив ресницы,
Еще я долго
Думаю о них...

   В архиве сохранилось восемь листов этого стихотворения. Вариант с последней строфой, это листы 6 - 8 в уже указанном деле рубцовского фонда. Этот факт, возможно, заинтересует только исследователей творчества Н. М. Рубцова. Ну, а публикация варианта стихотворения «Детство» из сборника «Душа хранит» будет важна и необходима для темы нашего исследования, ибо строк в ней, по воле редактора, только тридцать две.

Мать умерла. Отец ушел на фронт.
Соседка злая не дает проходу.
Я смутно помню утро похорон
И за окошком скудную природу.
 
Откуда только — как из-под земли! —
Взялись в жилье и сумерки, и сырость,
Но вот однажды все переменилось:
За мной пришли, куда-то повезли…

Я смутно помню позднюю реку.
Огни на ней, и скрип, и плеск парома,
И крик: «Скорей!» Потом раскаты грома,
И дождь... Потом... Детдом на берегу.
 
Вот говорят, что скуден был паек,
Что были ночи с холодом, с тоскою, —
Я лучше помню ивы над рекой
И запоздалый в поле огонёк, -

До слез теперь любимые места!
И там, в тылу, под крышею детдома,
Для нас звучало как-то незнакомо,
Нас оскорбляло слово «сирота».

Хотя старушки местных деревень
И впрямь на нас так жалобно глядели,
Как на сирот несчастных в самом деле,
Но время шло, и приближался день,
 
Когда раздался праведный салют,
Когда прошла военная морока,
И нам подъем объявлен был до срока,
И все кричали: — Гитлеру капут!
 
Еще прошло немного быстрых лет,
И стало грустно вновь: мы уезжали!
Тогда нас всей деревней провожали,
Туман покрыл разлуки нашей след.

   Вот так, с такой разбивкой на строки, с такими знаками препинания напечатано это стихотворение в сборнике «Душа хранит».
   Ну, а теперь, о редакторских правках в рукописи сборника «Сосен шум» из РГАЛИ. В строке «Нас оскорбляло слово сирота» слово «оскорбляло» зачёркнуто и карандашом написано «обижало», в книге так и напечатано. Тут не на кого обижаться Елисеев решил, что так будет лучше, может быть, уже не успев и посоветоваться с Николаем Рубцовым. В строке

Когда раздался
Праведный салют,
Жизнь распахнулась
Вольно и широко.
Выделенные строки заменили зачёркнутые рубцовские «Когда прошла военная морока». Что – то редактору показалось не совсем правильным, в словах поэта Рубцова, про Великую войну. Наверное, Николай Рубцов протестовал, но в этом случае редактура проявила характер. Почему - то не устроила редакторов сборника «Сосен шум» и строка «И там, в тылу, под крышею детдома» - одно слово было заменено «И там, в глуши, под крышею детдома». Интересно отметить, что редактор книги «Душа хранит» В. К. Лиханова оставила рубцовское «в тылу» без изменений. Но и у неё были претензии к «Военной мороке». В письме Н. М. Рубцову от 13 июня 1969 года она писала: «В стихотворении «Детство» вызывает сомнение выражение «Военная морока». Пожалуй, оно не совсем точно выражает сущность пережитых трудностей военного времени…» [12]. В данном случае поэту удалось отстоять видение военного времени глазами детдомовца тех лет и в сборнике «Душа хранит» строки остались. Наверное, именно этот термин подходил, по мнению поэта, как нельзя лучше ко всему тому, что им и его друзьями – детдомовцами было пережито. Но, вот как редактор и корректор с таким тщанием проверявшие каждую строчку поэта пропустили явную оплошность с рифмами в строчках, совершенно непонятно…
Вот говорят, что скуден был паек,
Что были ночи с холодом, с тоскою, —
Я лучше помню ивы над рекой
И запоздалый в поле огонёк, -

   Эта небрежность не допущена в сборнике «Сосен шум», но и там роль редактора явно иногда преобладает над желанием и волей поэта. Примеры были приведены.
    Но, необходимо написать ещё об одном. Об этом упоминает Вера Лиханова в уже приведённом письме. «В тех стихах, где разбивка строк не диктуется содержанием, мною сделаны втяжки…». Собственно, это как раз о том, почему в стихотворении «Детство» в издательстве «Советский писатель» 64 строки, а в Северо – Западном книжном издательстве только 32, в два раза меньше. А на деле, за публикацию этого стихотворения в Архангельске Николай Рубцов получил гонорар в два раза меньше, чем в Москве, где при публикации было восемь строк в строфе, против четырёх строк в строфе в СЗКИ.  Роль редактуры очень заметна и показательна при публикации именно этого стихотворения «Детство» поэта Н. М. Рубцова. Напомню, что в сборнике «Зелёные цветы» опубликован вариант стихотворения из сборника «Сосен шум». И что же получается? Читающие стихотворение Рубцова со сцены, сочиняющие музыку на эти слова, изучающие творчество поэта, имеют два равноценные варианта, напечатанные в его прижизненных книгах, и цитируют слова поэта в зависимости от того какой прижизненный сборник поэта открыли, не берём в расчёт газетные публикации и архивные варианты этого стихотворения. А последующие составители сборников стихов Николая Рубцова тоже вынуждены выбирать тот или иной вариант и читателям приходится соглашаться с их даже неосознанным выбором. Таким образом вариативность (многовариантность) лирики поэта Н. М. Рубцова, как характерная черта его поэзии вновь доказывается в наших исследованиях
Примечания: 1. Л. Н. Вересов «Поэт Николай Рубцов и Северо – Западное книжное издательство». Документальные истории издания сборников стихов «Лирика» и «Душа хранит». Вологда, 2017. Л. Н. Вересов «Зелёные цветы Николая Рубцова. Стихотворение – поэтический цикл – книга стихов». В книге «Страницы жизни и творчества поэта Н. М. Рубцова». Вологда, 2013, стр. 140 – 159.
2. «Звезда труда, поэзии, покоя». Сборник к 80-летию Н. М. Рубцова. Редактор – составитель О. И. Анашкина. Москва, 2016.