Мечтала об иной любви

ABRAXAS

Известно: Александр Великий
Из Индии далекой, дикой
Вспять повернул, поскольку пал
Конь Александра - Букефал.
Слыхали все о Букефале,
Но о причине не слыхали,
По коей верный Букефал
Тогда в индийских дебрях пал.
Про Таис все, конечно, знают
Афинскую, и воспевают
На все лады ее красу,
Того не зная, что в лесу
Сыром, дремучем, чужестранном
Индийском, где походным станом
Македоняне встали, конь
Любовный в ней разжег огонь,
С такой неистовою силой
Жар похоти вливая в жилы
Гетеры, что, забыв царя
Всей Азии, она, горя,
К коню, в пожаре, лютой страсти,
Презрев все беды и напасти,
Что на себя навлечь могла
Преступной связью, увела
Тайком из стана Букефала,
Которого давно желала.
Охрана пьяная спала
(Ей Таис сонного дала
С вином дурманящего зелья,
Что инды пили для веселья
Без меры, делая его
Из конопли, скорей всего,
И может быть, еще из мака).
В лесу, в тиши ночного мрака,
Гетера свой хитон сняла,
Коня за шею обняла,
Его целуя страстно в морду,
К деревьев поднятую гордо
Могучим кронам, в шею, в круп
И в брюхо. Пылкой Таис губ
Горячее прикосновенье,
Конечно, привело в волненье
Коня. Но гордый Букефал
На ласки Таис отвечал
Лишь ржаньем, ноздри раздувая,
Копытами переступая,
Храпя и на нее косясь
Алмазным глазом. Таис страсть
К коню достигла апогея,
А осторожность - перигея,
Забыв себя, забыв весь свет,
Не зная боле слова «нет»,
Коня игравшей черной гривой,
Такой же пышной и красивой,
Как кудри Таис, что была
На Александра очень зла,
Чье невниманье в годы те
К последней привело черте
Коня и Таис-афинянку,
Что вывернутой наизнанку
Себе порой казалась и
Мечтала об иной любви, 
Чем ставшая однообразной
И монотонно-безобразной,
Без вдохновения, любовь,
От коей стыла в жилах кровь,
Пресыщенного полумужа
И всех друзей его. К тому же
Недолговечна красота
Жен Юга, хоть порой до ста
Лет могут дотянуть гетеры,
Что любострастны паче меры,
У всех чье имя на слуху.
Нащупав у коня в паху
Упругий фаллос Букефала,
Гетера на колени встала,
Уд конский в рук зажав тиски,
Набухшие, своих, соски,
Грудей в зев вдавливая уда,
С копытным, в предвкушеньи, блуда,
И, несказанно распалясь,
Уд Букефала принялась
Лизать. Под языком гетеры
Стал фаллос длинным паче меры.
От неустанных ласк ее
Стал фаллос мощным, как копье
Тяжелое сариссофора,
Роняя капли. Очень скоро
Под изощренным языком
Гетеры фаллос встал торчком
И стал огромнее дубины
Геракла ровно вполовину,
Или, точнее - больше вдвое.
Слепой ведомая судьбою,
Зажав меж персей Букефала
Стоячий фаллос, Таис стала
Его что было сил тереть
Грудями. Буцефал терпеть
Не в силах был подобной муки
(Такие запахи и звуки
Он то и дело издавал,
Что лес индийский не слыхал
От зверя или человека
Подобных, право же, от века!)
Конь царский, вздернут на дыбы,
Уйти отчаясь от судьбы,
Протяжно ржал и длинной гривой
Тряс, удивительно красивой.
Он вспомнил юность и готов
Был снова испытать любовь!
Спиною Таис повернулась
К коню взыгравшему, нагнулась,
Найдя на ощупь за спиной
Уд конский и, рукой одной
Схватив Гераклову дубину,
Ввела ее в свою вагину
Одним рывком - и в тот же миг
Пронзительный, истошный крик
Разнесся по долине Инда
(Он слышен был в предгорьях Синда),
Взыграл, как прежде, Буцефал!
Вот день так день! Два раза б встал!
Все удалось! Хвала Приапу!
Ну, кто пред ним не снимет шляпу!?
На фаллос насадив ее,
На вертел словно, иль копье,
Конь громко ржал, как будто сваи
В вагину Таис забивая,
Долбя сильнее и сильней
И слившись нераздельно с ней.
Соитие казалось вечным,
Но оказалось быстротечным,
Как наша жизнь, и Букефал
Наутро, истощенный, пал.
Царь Александр в безмерном горе
На общевойсковом стал сборе
Рыдать пред всеми. Он пролил
Потоки слез и объявил,
Что поворачивать обратно
Пора, впервые на попятный
Пойдя. И эллины Земли
До края так и не дошли!
Кого винить за это, каюсь,
Не знаю! Букефала? Таис?
Кого должны благодарить
За то, что край их покорить
Не смог, хотя дошел до Синда,
Аммона сын отважный, инды?
Гласит легенда тех времен:
Хоть Индостан не покорен
Был Александром, царь-воитель,
Всем доказал, что он строитель.
На месте том, гетерой пал
Где истощенный Букефал,
Царь новый город основал
И Букефалами назвал.
Давным-давно тот град разрушен,
Легенда ж все волнует души.