Сижа

«Нана ма яла цу хена!..»* - восклицала она в ту ночь, когда пришла побыть с нами и согласилась рассказать о тех событиях.
;
Мы сидели вокруг неё скучившись и накрывшись одеялами. С серьёзными лицами глядя на бабушку и предвкушая интересный рассказ, мы превратились вдруг в послушных и вдумчивых слушателей.
;
Она то оживлялась и смотрела на нас, словно пытаясь разглядеть в наших глазах понимание той боли, что она изливала, то сбавляла тон и прикрыв веки, вновь и вновь повторяла: «Нана ма яла цу хена!..»
;
Бабушка родилась в 1929 году, но точную дату рождения никто не знал. Их было три сестры и ещё четвёртая- старшая дочь матери от первого брака, которая жила в Дагестане.
Жили они в селе Кошкельды и относились к тейпу билтой. О детстве ее нам известно мало.
 В 1944 году, во время высылки, ей было 15 лет. Рассказывая об этом дне и дороге в Киргизию, она до сих пор съеживалась, будто стужа и страх сквозь годы возвращались к ней и сковывали ее тело.
;
Бабушка смотрела на нас, но при этом картинки прошлых лет, казалось, отчётливо проносились перед ее глазами: растерянность и смятение людей, непонимание ими происходящего, пронизывающий холод, превращавший конечности в непослушные и неуправляемые культяшки, постоянный голод, жестокость и насилие вокруг и, наконец, эта бесконечная дорога в неизвестность…
;
Через год после приезда на чужбину бабушку засватали и она вышла замуж за парня, с которым им вряд ли пришлось бы встретиться, сложись их жизнь по-другому. Ведь мало кто выходил замуж за пределы села, а жених был аж с Ножай-Юртовского района. Но здесь, в Киргизии, перемешались все: и горные, и равнинные, и семьи роднились уже не разбирая особо, кто их новые родственники и откуда.
;
У дедушки ситуация была хуже. Его отца забрали ещё в 1937 году и никто не знал, где он и что с ним. В 1943  семья получила от него единственное письмо, из которого стало ясно, что он находится в заключении в где-то в Свердловской области. Мать умерла за несколько лет до выселения и он остался один с двумя младшими братьями и сестрой. Чтобы как-то справляться с хозяйством и навалившейся  ответственностью, ему, 17-летнему пацану, пришлось
скоропостижно жениться. У него только родился сын, когда началась операция по выселению. Ослабленная родами и нескончаемой дорогой, жена умерла не доезжая до места назначения. Младенец ушёл вслед за ней. Только одному Богу известно, что творилось на душе этого, практически, подростка, которому пришлось столкнуться и смириться со столькими потерями!.. У него даже не было времени на то, чтобы предаться своей скорби и попытаться найти выход удушавшей его боли. Нужно было спасти оставшихся и спастись самому. Никаких альтернатив. И он устроился работать на шахту.
;
Между тем и дня не проходило без того, чтобы эти бедные люди не обсуждали между собой возможность возвращения на Родину и главным вопросом, витавшим в воздухе был: «Вай ц1а дог1уьйтур ду ца боху?»**
И как бы хорошо не обустраивались на новом месте, они все равно жили этими мыслями и надеждой вскоре увидеть родные горы.
;
Тем временем в семье появились дети, быт кое-как наладился, а двуокись кремния из угольных шахт, оседая в лёгких у дедушки, незаметно, но верно гасила в нём жизнь.
;
Между тем детям с малых лет внушалась любовь к Нохчичоь. Рассказы о ее красивой природе, о горах, о башнях и быстрых реках щекотали любопытные, детские души и наполняли их гордостью за землю предков и любовью к ней.
;
Нужно ли говорить о том счастье, что испытало каждое чеченское сердце, когда объявили о возможности возвращения на Родину? Это был долгожданный день и решение выехать в путь было принято многими.
;
И, вот, несколько дней в пути и 12 августа 1958 года молодые супруги с пятью детьми, старшему из которых 11 лет, высадились из ГАЗ-52 в центре села. Мой 10-летний отец растерянно оглядывался по сторонам и силился совместить свои грёзы о Чечне с реальностью. Он стоял, прислушиваясь к журчанию родника, к спокойному кваканью лягушек и, нежный ветерок, подувший в его усталое лицо, внушил этой детской душе умиротворение. -«Нохчичоь…»***-прошептал он еле слышно.

Моя бабушка была слишком харизматичной женщиной, чтобы закончить повествование о ней одной публикацией. К тому же, мне хочется как можно подробнее описать события тех лет и сохранить, таким образом, память о наших предках. Ведь без этих личных историй каждого из них, наша общая история не будет полной, исчерпывающей.
;
Итак, когда они вернулись домой, в селе, помимо переселенцев из соседнего Дагестана, жило всего лишь две семьи, приехавшие чуть раньше них и ещё одна чета украинцев, поселившихся здесь ещё в тридцатых годах во время голодомора у них на родине.
;
Михаил и Мария- Минкаил и Марьям. Вот я сейчас думаю, как же круто изменилась тогда их жизнь. Люди из совершенно другого мира, которые, возможно, и слышать не слышали ни о чеченцах, ни о мусульманах и вдруг, спасаясь от голодной смерти, находят себе у них приют. В результате, супруги принимают ислам и Минкаил, бывший военный, участник Первой Мировой войны, изучает Коран и учит ему местных детей.
У них было было двое сыновей и дочь. Старший сын преподавал в нашей школе математику, был строгим учителем и мы его все очень боялись. Помню, как объясняя нам новую тему у доски, он так пачкал руки мелом, что хотелось сбрызнуть их водой. Дочь Минкаила вышла замуж за брата моего деда. И самое интересное- эти люди больше никогда не называли себя украинцами. Отныне они были чеченцами как для них самих, так и для их новых земляков, потому что с какой-то невероятной жадностью и охотой, приняли и окунулись в  местные обычаи, культуру, быт и религию.
;
Но вернёмся к бабушке с дедушкой, которые временно поселились с разрешения односельчан в их доме  и на скорую руку построили на своём участке жильё. Крошечный саманный домик из двух комнат. В моей памяти он сохранился заключённым в большой, новый дом, который воздвигли вокруг него и его обломки  послужили ещё один, последний раз, для засыпки его фундамента.
;
В общем, уже через два года после возвращения на их участке красовался красивый, просторный дом из красного кирпича. Тут самое время вспомнить о необъятном сундуке, который бабушка привезла из Киргизии и, судя по тому, что даже я помню спички, мыло, отрезы тканей, про которые бабушка говорила «привезённые из Сибири», то нужно предполагать, что размеров он, действительно, был немалых. Я понимаю, что люди, наученные горьким опытом лишений и голода старались иметь неприкосновенный запас всего, что можно было отложить, но в бабушке это свойство было развито настолько, что наряду с ее религиозностью и женской порядочностью, определяло ее как личность. Мой отец вспоминает, что на момент приезда из Киргизии их семейный бюджет был эквивалентен семью автомобилям «Победа», а это была огромная сумма на тот момент. Эмалированное ведро и огромный чайник, набитые деньгами, хранились в вечно запертой дальней комнате Большого Дома, внутрь которой мне удалось попасть лишь однажды за всю мою жизнь.
Я тогда не особо поняла, чтО я увидела. Осознание, что это - куча денег, пришло позже. А в тот момент я была в ступоре от того, что удалось вообще зайти за эту дверь с навесным замком за которой, казалось, замуровали само время вместе с сопутствующими страхами, пережитыми ужасами прошлого и осторожными надеждами на лучшую жизнь.

Итак, они дома, на своей земле, потихоньку возвращают жизнь в нормальное русло. В 1971 году у них уже 4 сыновей и рождается пятая дочь.
;
Жизнь в горном селе была не из лёгких. С раннего утра и до позднего вечера нужно было трудиться без перерывов и выходных. Нужно было успевать везде: разного рода постройки, посевы на полях, домашний скот, не говоря уже о повседневных нескончаемых делах в пределах дома.
;
Бабушка не раз поднимала вопрос о переезде в город, но дедушка был непоколебим и отрываться от родных мест не хотел. Его тоска по своей земле в депортации была настолько велика, что мысль о повторной миграции куда бы то ни было,  ввергала его в неимоверную тревогу. К тому же, состояние здоровья ухудшалось с каждым днём и силы постепенно покидали это некогда сильное, мускулистое тело.
;
Моя мама вспоминает дедушку как очень мудрого, размышляющего человека, уделявшего огромное внимание воспитанию своих сыновей. Он постоянно с ними разговаривал, спешил передать им свой жизненный опыт, надеюсь уберечь их от ошибок в жизни. И даже в день своей смерти, как-будто предчувствуя свой уход, давал указания сыновьям, как им себя вести и что делать и как во время собственных похорон…
Он ушел, прожив полную лишений и страданий, жизнь, но самую страшную проверку на прочность - испытание смертью собственных детей, бабушке предстояло пройти в одиночку…
И первой стала 18-летняя Р, которая ушла через два года после дады. Ее нашли мертвой перед печкой, где она пекла хлеб.
;
Бесполезно пытаться описать горе матери, потерявшей своего ребенка.   Этот мир, и без того не слишком благосклонный к ним, померк теперь, казалось, навсегда. И ни слезинки, ни слова о своих переживаниях вслух. Она просто заперла всё внутри себя: рыдания, вопросы и заполнившую её гулкую пустоту…
;
Тем временем, жизнь текла своим чередом. Дочери выходили замуж, сыновья служили в армии, поступали в институты, женились. Внуков с каждым годом становилось больше.
Мы её называли мамой, по примеру наших мам. Да, она и не хотела зваться «бабой». А уж каким преступлением считалась даже попытка назвать её по имени! Зная это, брат поддразнивал бабушку, переставляя местами два слога её имени и произнося его быстро и много раз, чтобы получить имя целиком.

Бабушка была настоящим аскетом. Мало ела и много молилась. Напротив печки с открытым огнем были её деревянные нары, покрытые «фруктовой» клеенкой и дорожкой. На одном конце нар, со стороны окна, возвышалась стопка сложенной постели: матрас, стеганое ватное одеяло и пара подушек. Тут же скручен в рулет её молитвенный коврик с юбкой внутри- чтобы добрать недостающую длину платья во время намаза.
Маленькое окно, выходившее на калитку и улицу, видневшуюся за невысоким бетонным ограждением- чуть позже это станет единственным способом её общения с внешним миром. А пока, она крутила свои четки и, глядя на изредка проходивших мимо дома односельчан, шептала тасбих.
;
Мама была очень чистоплотной, у нее всегда был порядок. Ходить в её доме можно было только в тапочках. А если ты, шмыгая носом, приходил к ней выпить молока, то превозмогая свою природную брезгливость и подбадривая этим «х1инт» ала!», бабушка освобождала нам носовые ходы.
;
Еще она любила задавать провокационные вопросы. Их было два. Как только она произносила «Бакъдерг дуьйцур дари ахьа?»****, мне хотелось бежать отсюда восвояси. Дальше следовал или милейший вопрос о синхронности определённых процессов в твоей жизни.Или этот, на который я никогда не знала как ответить: кого ты любишь больше- меня или Йоккха маму(бабушку по матери)? Я боялась их обидеть и отвечала, мол, обеих, но этот ответ, конечно , маму не устраивал.

Бабушка знала наизусть таблицу умножения и гордилась этим, а также сетовала на то, что не смогла получить полноценное образование.
Очень любила смотреть телевизор. Он у неё тогда был ламповый, вроде того пластилинового, из заставки к «Спокойной ночи, малыши». Рядом с телеком неизменно стоял трансформатор, шума от которого было больше, чем пользы. «Что?Где?Когда?» была её любимой передачей, а за легендарным матчем между Карповым (её любимчиком) и Каспаровым она следила со всей эмоциональностью, на которую только была способна.
;
Когда тёти покупали себе обновку, она обязательно смотрела вещь с изнанки, насколько аккуратно все сшито. Особенно на юбках- «покажи обработку талии». А примерить и показаться в новом платье можно было только в туфлях. Вот это мне всегда казалось удивительным! Ну, что человек видел в жизни? Родилась, подростком ушла в ссылку, вышла замуж и один за другим родила 9 детей, всю жизнь прожила в селе. Ну, откуда ей знать, что платье без каблуков- гиблое дело?!.

У мамы в саду были самые вкусные груши; прямо у крыльца-самые вкусные, белые яблоки; позади дома, у дороги-вкуснейшие абрикосы и,  во дворе, под крохотным навесом, висели ароматные гроздья белого винограда.
;
Помню, как она готовила нам кукурузные «тоьпаш» с кусочками сушеного жира внутри, которые запивались холодным  молоком. Из её эмалированных маленьких мисок, которые, уверена, тоже были «привезены из Сибири», нужно было все доедать до конца. Стремление экономить, не тратиться, ничего не выбрасывать было следствием перенесенных лишений. «Знайте цену тому, что у вас есть!»- это было одно из любимых её выражений. Мой отец иногда подшучивал над бабушкой, называя её министром экономики.

Бабушка была очень скупа на эмоции, не умела выражать свою любовь даже к своей любимице-моей младшей тёте. «Перестань, чёрная девочка(смуглянка)!»-могла она на неё прикрикнуть, например. Никакой ласки и тёплых слов, никаких милых прозвищ для внуков, объятий. А тема знакомства с дедушкой вообще была табу, и свою застенчивость и стыдливость при его упоминании она пыталась прикрыть  резким «Ну, все, хватит, нашла о чем спрашивать?! »

Я не знаю, как ей удавалось держать под контролем свои чувства. Я уверена, что она никогда и никому не излила по-настоящему свою душу. Бывает же иногда, что терпению приходит конец, плотина рушится и многотонные водные массы устремляются на свободу. И уже нет никаких границ,  твое нутро освобождается от нывших в тебе годами переживаний и обид. Ты чувствуешь внутри такую лёгкость, побеждаешь гравитацию и, как-будто появляются силы жить дальше!..
Наверное, именно тот факт, что она запрещала себе смягчаться и быть эмоциональной и позволил ей в последующем стойко выдержать испытания и не потерять при этом рассудок.

Начало 90-х. Вслед за дедушкой ушла наша любимая тётя Т. Она была самой доброй, самой крутой, самой веселой. Вообще, мои дехой очень интровертные люди. А вот она-нет. Она была общительной, открытой, улыбчивой, лёгкой. И ей было всего 33!Пусть Аллах смилостивится над тобой! Как же мы тебя любили!..

А потом тетя Т, самая младшая, в которой мама души не чаяла, в которой находила утешение, которой приносила домой еду от соседей, когда её угощали. «Это я лучше отнесу Т, я-то не хочу»- говорила она. Я очень гордилась Т, потому что она была нереальная: от характера до походки. Описать это невозможно. Вот, бывают сельские девушки, которые хорошо смотрятся в селе, а бывают такие, для которых и город кажется слишком простым, что ли. Тетя была такой, что её легко можно было представить на месте Жаклин Кеннеди, например. Она ни в коем случае не была манерной, но очень грациозной. Круглая отличница в школе, которая за 11 лет учебы не пропустила ни одного дня занятий и мечтала стать учительницей. Стала, вышла замуж и, будучи матерью двоих детей, покинула этот мир в возрасте 28 лет…

После Т ушел С, в 56 лет, старший сын и самая большая мамина гордость. Дядя вообще был каким-то очень особенным, каким-то аристократом, что ли. Он напоминал мне актера Юрия Соломина. Интеллигент до мозга костей, блестящий организатор, преданный своему делу, школе, которой он управлял. Жаль, что тогда не было камер, чтобы запечатлеть все то, что было создано его мыслью, его стараниями и стремлением. Территория школы выглядела так, словно над ней работал ландшафтный дизайнер: клумбы, туи, кустарники, ивы, плодовый сад, липовая роща,  беседка, спортивная площадка со всеми приспособлениями. А какие конкурсы, игры проводились, походы и экскурсии аж до Еревана, Тбилиси и Баку! Было за что быть благодарным дяде. Жаль только, что мне так и не пришлось по-настоящему поговорить с ним, узнать его поближе…

Тётя Р болела. Вообще, мои дехой сами по себе люди отменного здоровья. И тетя была первая из ушедших,  кто хоть чем-то болел и дал нам время и возможность подготовиться к худшему. Похоронив свою взрослую дочь, а потом и сына, она, казалось, утратила способность восприятия этой жизни, её красок. Просто бесконечная смена дня и ночи, времен года, лет… Ей было чуть больше 60. Ушла, оставив после себя прекрасных детей, а о себе- добрую память.

Предать земле пять из девяти детей, Йа Аллах! Как ты это выдержала, мама?? Как смогла дышать, разговаривать, засыпать -жить??.
И что за жизнь у тебя была после этого?..
Воистину, Господь не испытывает нас тем, что нам не по силам и только истинная вера в Него помогает смириться и жить дальше.
Можно было по-разному относиться к её сдержанности в эмоциях, к строгости,  к её излишней бережливости, но точным было одно: бабушка была человеком невероятной внутренней силы, стойкости, глубоко верующей и проведшей большую часть отпущенного ей времени в молитвах. Никогда больше у нас не будет таких бабушек. Это поколение самоотверженных, безропотно принимающих удары судьбы, способных на самопожертвование sp;cimen ушли навсегда.

В сентябре 2021 года, в возрасте 90 лет, моя Лакхара мама покинула этот мир.

Инна лиллаьх1и ва инна илайх1и роджи1ун.

_________

Нана ма яла цу хена!*- примерно: какие страшные были времена!
Вай ц1а дог1уьйтур ду ца боху?**- ничего не слышно о нашем возвращении на Родину?
Нохчичоь***- Чечня
Бакъдерг дуьйцур дари ахьа?****- Скажешь мне правду?