Доброе дело

    В автобус вошел мальчуган в зеленой куртке с огромным портфелем за спиной. Вокруг шеи и плеч в два оборота была обмотана веревка от мешка со сменной обувью. Класс третий, не больше. На улице накрапывал дождь, серые тучи тревожно плыли по небу, а он даже капюшона не надел. Мальчик деловито вынул из кармана телефон и приложил к валидатору. Но почему-то проезд никак не хотел списываться. Кондуктор, пожилая женщина в повязанном по-особому платке, безуспешно пыталась ему помочь, но в современных цифровых технологиях она мало что смыслила. Тогда мальчик подошел к свободному сиденью, рядом со старшеклассником, насмешливо глядящим на него, и попытался снять портфель, в котором, очевидно был кошелек с деньгами. Узкие веревки сменки никак не хотели сниматься. Второклассник намертво запутался. Тогда кондукторша снова подоспела на помощь и стащила-таки с него злополучную сменку. Мальчик одернул залезшую чуть ли не на голову куртку, вынул ярко-зеленый кошелек на липучке и долго отсчитывал нужную сумму, предварительно спросив, сколько он должен за проезд. Пятьдесят пять рублей монетами были пересыпаны в ладонь кондукторши. Та с акцентом спросила его, куда он едет, он, не поняв, переспросил. Немного подумав, она вернула ему мелочь. Оправдываясь перед всем автобусом за свою доброту, которую, как ни странно, тяжело делать вообще, а просто так - особенно. В этом случае оправданием явилось чрезвычайно маленькое расстояние. Кондукторша пояснила: всего две остановки, не стоит таких денег. Мальчуган нисколько не удивился такой доброте, высыпал мелочь обратно в кошелек, вложил его в портфель, который в свою очередь, надел на спину, опять запутался в сменке, которую отчего-то надо было непременно нести на шее. Кондуктор помогла ему и на этот раз, застегнула портфель на молнию, которую он забыл закрыть, поправила сменку и съехавший капюшон. Он сошел через две остановки и торопливо зашагал к дому.
    Вечером его мать, наряженная и густо накрашенная, вошла в тот же автобус, с недовольным видом сунула кондукторше пятисотку в руки и была страшно недовольна, что та долго возилась со сдачей, часть которой дала мелочью. Она брезгливо положила деньги в изящную сумочку и уселась к окну.  Потом спросила кондукторшу, где конечная у этого маршрута, и когда та попыталась выговорить сложнопроизносимую улицу, обругала ее понаехавшей и посоветовала убираться из страны обратно в свой цыганский табор. Кондукторша ничего не ответила. Мыслями она все еще была в воспоминаниях о мальчугане в зеленой куртке и о своем мальчике, которого она оставила, чтобы поехать в этот далекий холодный город. Кто и как сейчас заботится о нем? Она смотрела, как удаляется эта женщина с гордо поднятой головой, оставив после себя удушливый запах духов, и представляла себе ребенка, которого та оставила дома, возможно, одного или с кем-то из родных. Она выбрала театр, сознательный выбор самодостаточной городской женщины, коренной жительницы этого большого яркого города. А у кондукторши промерзший автобус с одним и тем же круговым маршрутом. Что ж, каждому свое. А ей снова пора работать.