За живою водой 17. Накануне

17. Накануне

Гарольд Ланцепуп не отошел от Киева, несмотря даже на повеление великого князя Владимира Всеволодовича, а наутро городская стража увидела в его стане множество каких-то доселе не виданных существ. Новость быстро разлетелась по городу, и многие киевляне поднимались в тот день на крепостные стены, чтобы посмотреть на них.

Впрочем, эти твари вызывали скорее любопытство, нежели страх: и не такую погань бивали! Не воспринял их всерьёз и великий князь Владимир Всеволодович: ведь городские стены были крепки, а русские витязи храбры и испытаны в битвах, и эту нечисть, как думалось ему, можно было рассеять по степи одной лишь лихой вылазкой.

Однако же, на душе его было тревожно. И, опасаясь поступить опрометчиво, он созвал совет думских бояр.

– Други и братья! ­– так повел свою речь великий князь Киевский. – Все вы, конечно же, знаете, что на завтра назначена свадьба моего сына, Святослава Владимировича и дочери Ярослава Львовича, Людмилы Ярославны, и все вы приглашены на этот свадебный пир.

Вы осведомлены также и о том, что в день помолвки молодых явилось дурное знамение: в терем Ярослава Львовича влетел чёрный ворон и принес на своих крыльях беду. С ней мы, слава Богу, управились: побили изменника Толерант Леопольдовича и собаку Буняка – этих двух трусливых шакалов, замысливших всадить нож в спину Переяславцам. Однако же ввиду этих событий, свадьба была отсрочена. И вот теперь явилась новая напасть: под наши стены пришёл злой волшебник Гарольд Ланцепуп с какими-то упырями.

Други и братья! Ваши очи видели дерзкое поведение послов этого пса, и ваши уши слышали их оскорбительные речи. Но жизнь послов, вступивших под кров соколота, священна, и я отпустил их с миром. Однако же, несмотря на моё повеление убираться из-под стен Киева, колдун по-прежнему стоит под ними. И как же нам ныне поступить, други и братья? О том, чтобы выполнить наглое требование этого пса, конечно же, не может быть и речи. И что же? Выйти за городские стены и дать этой нечестии отведать русских копий, да вострых мечей, дабы неповадно ей было впредь ходить на землю Русскую за нашими невестами? Но ведь завтра – день особый: завтра свадьба молодых! А в такие дни мы, по обычаям наших предков, прекращаем все распри, прощаем все обиды и блюдём мир. Ибо в священные дни рождений, помолвок и свадеб богиня Доля завязывает в своей пряже особые узелки. И от того, какой узелок она свяжет там, в горних высях, зависит жизнь на нашей земле, причём не только мужа и жены, но и всего нашего рода, ибо жених – не простой соколот, но наследник киевского трона. И коли мы прольем кровь в священный день богини Лады, покровительницы всех влюбленных, когда их души соединяются на небесах – не понесём ли мы за то суровое наказание?

А, с другой стороны, хорошо ли будет нам пировать на свадьбе, когда чёрный ворон стоит у наших ворот? Ибо мы не ведаем, какие чары может наслать на нас чёрный маг в день свадьбы, и какие беды он способен накликать не только на жениха и на невесту, но и на всю землю русскую.
   
Итак, други и братья, обдумайте мои слова и подайте добрый совет.

Почесали бояре в затылках, стали думу думать… Первым поднялся со скамьи думный боярин Вячеслав Ростиславович Головатый, чьи советы уже не раз приносили великую пользу отчизне:

– Дозволь слово молвить, великий князь.

– Говори, Вячеслав Ростиславович.

– Оно, конешно, злой колдун нагл и вероломен превыше всякой меры, – неторопливо повел он свою речь. – И надо бы ему, конешно, преподать урок. Да только, мыслю я, накануне свадьбы делать это нам не с руки будет. Что ж это за празднество такое вперемешку с кровью? И не потерпит такового пренебрежения к светлому празднику любви богиня Лада. А и то возьми ещё в рассуждение, Владимир Всеволодович: уж больно заносчиво держали себя послы этого змея. А войска-то у него не густо, не так ли? Так с чего бы это ему так надмеваться над нами? Вот и выходит, что силушка у колдуна не в военной рати упрятана, а в каких-то неведомых нам бесовских чарах. А потому тебе, опрежь всего, следует разведать, насколько силен этот колдун в своём чародействе. А для того призвать к себе волхвов – послушать, что они присоветуют. А затем ужо, все хорошенько обмозговав, и выступать на Гарольда Ланцепупа. А со свадьбой чуток погодь. Не следует её справлять при таких дурных знамениях. Ведь недаром же народная мудрость гласит: «Не зная броду – не суйся в воду».

Такой совет подал великому князю Вячеслав Ростиславович Головатый. После него слово взял Ярослав Львович.

– А ещё есть и такая поговорка на земле русской, – промолвил он, хмуря брови. – «Волков бояться – в лес не ходить». Неужто станем терпеть бахвальство и наглость этого супостата? Станем отсиживаться в городских стенах, поджав хвосты, словно трусливые зайцы, на потеху всему свету? Али не бивали мы ворога и пострашнее этого заморского упыря? Пускай волхвы состязаются с колдуном в чародействе – это их дело. А мы люди ратные, мы выйдем из города и рассеем эту нечисть поганую, а потом закатим пир горой на свадьбе молодых. И богиня Лада, видя нашу правду и доблесть, будет на нашей стороне!

Таким-то вот образом, мнения бояр разделились: сторонники воеводы желали идти в бой немедля, а приверженцы Головатого полагали, что следует ещё чуток погодить.

Так и не придя ни к какому решению, Владимир Всеволодович отправился на крепостные стены осмотреть войско колдуна. Но едва он выехал со двора – как под ноги его коню бросилась чёрная свинья. Конь встал на дыбы и заржал таким жутким голосом, каким доселе ещё не ржал ни один конь. С огромным трудом Владимиру Всеволодовичу удалось удержаться в седле.

Ещё через некоторое время конь споткнулся на ровном месте, захромал и поплелся шагом. И вдруг откуда не возьмись на его пути возник старец в чёрном одеянии. Он взял коня под уздцы и вымолвил:
 
– Владимир Всеволодович, не ходи на крепостные стены.

Погруженный в раздумья, великий князь замешкался, и стража тут же оттеснила старца, зычно выкрикивая: «Куда прешь, мужлан неотесанный!» и «Дорогу великому князю!» Когда же Владимир Всеволодович повелел привести к себе старика, того уже и след простыл.

И, наконец, третье знаменье был явлено ему уже при самих крепостных стенах. На солнце вдруг набежала чёрная туча и всё погрузилось во тьму.

Таковы были зловещие знаки, данные накануне великого перелома. Теперь скажем несколько слов о Людмиле.
 
Несмотря на то, что она была обвенчана с князем Переяславским и дело шло уже к их свадьбе, сердце девушки терзали дурные предчувствия, а душу томило раскаяние. Ведь это из-за неё злой колдун приплыл на её родину из заморских стран. Из-за неё одной, как полагала она, он разбил свой стан под стенами города. И, следственно, она была причиной всех этих напастей.

Движимая угрызениями совести и желанием узнать, так ли уж силён колдун со своим войском, как бахвалились его послы, Людмила взошла на крепостную стену и приблизилась к зубчатым венцам. Внизу она увидела палатки, вокруг которых расхаживали воины Гарольда Ланцепупа и сновали какие-то диковинные существа в коричневых штанах и тулупах. За кушаками у них, на манер у пастухов, были заткнуты бичи. Внезапно из шатра, выделявшегося среди прочих палаток своей роскошью, вышел человек в чёрном одеянии, и на плечах у него стояли две змеи. Людмила тотчас узнала нём то самое чудище, что явилось ей в зеркальце на купальскую ночь. Колдун поднял голову, и устремил на девушку горящий взгляд. Их взоры встретились, и Людмила упала без чувств.
 
Гарольд Ланцепуп нахмурился. Он воздел длани к небесам и пробормотал какое-то заклятие. На солнце набежала чёрная тень, и всё погрузилось во тьму. Тем временем стража подняла Людмилу, зажгла светильники, и перенесла её в одну из бойниц на попечение старой няни (а та тоже поднялась со своей питомицей на стену). Вскоре затмение прошло, и засияло солнышко.

После этого происшествия на городские стены поднялся и великий князь в сопровождении Ярослава Львовича и Святослава Владимировича. Им доложили об обмороке Людмилы, и обеспокоенные мужи поспешили в бойницу к девице. Людмила уже очнулась и, увидев мужчин, упала перед ними на колени, обливаясь горючими слезами и простирая к ним руки.

– Просите, батюшка! Просите Владимир Всеволодович и свет мой Святослав Владимирович! – убивалась она. – Это из-за меня, лишь только из-за меня одной пришел супостат на нашу землю! Ведь это же я, я накликала беду!

– Ну, полноте. Что ты такое говоришь, дочка? – произнес храбрый воевода.

– Нет, нет, – плакала несчастная девушка, мотая головой. – Я виновата перед всеми вами!

Её подняли с пола и бережно усадили на топчан. Обливаясь слезами, Людмила поведала о том, как она, пренебрегая предостережениями старших, гадала на купальскую ночь, и как увидела в зеркальце сначала Святослава Владимировича на гнедом коне, а затем – этого мерзкого колдуна, что стоит сейчас лагерем под их стенами.

– Не казни себя, дочка, – сказал Ярослав Львович взволнованным голосом, выслушав её рассказ. – На все воля божья.

– Он еще ответит мне за каждую слезинку, скатившуюся из её очей! – пообещал Святослав Владимирович.

– Разобьем колдуна! – сжимая кулаки, сказал Ярослав Львович.

Великий князь промолчал.

– А сейчас ступай домой, дочка, – наказал воевода. – Не место красной девицы на городских стенах. Пелагеюшка, присмотри за ней.

Он мог бы и не говорить ей этого. Старая няня взяла за руку свою питомицу и ласково шепнула:

– Пошли, голубушка.

После этого мужчины спустились с бойницы и остановились у зубчатого венца стены, обозревая лагерь противника.

– Эй, трусливый русский цар! – закричал им снизу рыжебородый великан. – Почему же ты не выходить, чтоб прогнать нас от свой город, как обещаль? Или ты уже передумаль, и решил отдавать Людмила мой косподин? Тогда поспеши! Иды скорей сюда и кланяйся ему в ножки! Может быть, ты еще даже получать от него какой-нибудь маленький подарок!

В ответ послышался гул голосов негодующих русских ратников. В рыжебородого полетело несколько стрел, не причинив ему, впрочем, никакого вреда. Посол Гарольда Ланцепупа издевательски расхохотался:

– Эй, русский цар! Скоро я сделать из твоей шкура барабан и играть на нём на свадьба Гарольд Ланцепуп и Людмила!

Лицо воеводы покрылось пунцовыми пятнами.
 
– Неужели мы стерпим такой срам? – задыхаясь от обиды, произнес он. – Лучше смерть на поле брани, чем такой позор.

– Добро, – сказал Владимир Всеволодович, предчувствуя, что он переступает некую роковую черту. – Готовь дружины к вылазке.

Продолжение 18.  Анабела  http://proza.ru/2022/10/16/678