Убить Коха. Глава-13. Папаша Кестнер...

 
 
 
В 1936 году, эскадрилью «Ровель» переименовали в «Эскадрилью специального назначения».

Ровель и его летчики получили новенькие самолеты «He-111», с дальностью полета 3000 километров.

Экипаж самолета конструкции Эрнста Хейнкеля, состоял из четырех человек.

На самолете была установлена новейшая цейссовская оптика, которая позволяла вести аэрофотосъёмку с высоты 10 тысяч метров.

Радиолокаторов тогда еще не существовало, и самолёты-шпионы с земли были невидимые, и неслышимые.

Лишь в некоторых случаях самолет можно было обнаружить по инверсионному следу, что позволяло визуально зафиксировать сам факт нарушения воздушного пространства.

Когда Германия и СССР заключили пакт 1939 года, летчики Ровеля прекратили полеты над советской территорией... на целый месяц.

По-видимому, до немцев дошли слухи о том, что известный советский летчик Михаил Ульянович Алексеев на истребителе И-16, конструкции Николая Поликарпова, испытывал новый форсированный двигатель, позволяющий серийному самолёту-истребителю забираться на высоту выше 12 тысяч метров.

В одном из полетов самолет потерпел катастрофу и Алексеев погиб.

Появление у советских ВВС высотных истребителей создавало реальную угрозу не только продолжению разведывательных полетов эскадрильи Ровеля, но и бомбардировочной авиации люфтваффе в целом.

Контрразведка НКВД не могла достоверно знать, какой именно информацией обладают немцы, выдача им через Шмидта заведомой «дезы» могла скомпрометировать Кузнецова.

Проблема обсуждалась на самом высоком уровне тремя заинтересованными ведомствами.

Просьбу немцев решили «уважить», передав им дозированную информацию, близкую к истинной причине гибели летчика Алексеева.

Результат игры был положителен.

На очередной встрече немецкий разведчик сказал Кузнецову:

«Должен вам сообщить, что лично о вас, я беседовал с военным атташе генералом Кестрингом, подробно описав генералу весь ход и развитие нашего знакомства.

Он заинтересован работать с вами, и просил передать, что при первой же необходимости или вашем желании перебраться в Германию вам будут предоставлены все находящиеся в нашем распоряжении средства»

Затем Карл, как бы между прочим, завёл разговор о том, что вынудило его поехать в Черновцы.

Оказывается, в этом городе еще со времен Первой мировой войны — жил некто Десидор Кестнер, старый немецкий разведчик, в своё время много сделавший для Фатерлянда, но по каким-то соображениям законсервированный после революции в России.

За годы, предшествовавшие воссоединению Северной Буковины с УССР, Кестнер разбогател, стал владельцем ювелирной мастерской и магазина.

В Берлине приняли решение вывезти старика в Германию.

В первую свою поездку в Черновцы, Карл передал Кестнеру выездные анкеты, тот мог уже давно и спокойно выехать в фатерланд.

Но все дело в том, что советские таможенные власти, ни за что не пропустили бы за кордон огромные ценности — ювелирные изделия и валюту, которые Кестнер сумел припрятать при национализации своей мастерской и магазина.

Когда Карл, вторично приехал в Черновцы, чтобы вывести ценности в Москву и переправить в Берлин с дипломатической почтой, ему не повезло.

Кестнер неожиданно попал в больницу с острым приступом аппендицита.

В третий раз подряд ни ему, ни другому немецкому дипломату ехать в Черновцы нельзя, слишком уж будет подозрительно.

Вот если он, советский гражданин со знаменитой теперь фамилией Шмидт, съездит в Черновцы, разыщет на улице Мирона Костина дом 11-а, спросит Кестнера, представится сотрудником германского посольства Рудольфом Фальке, назовет пароль...

Шмидт выполнил задание немецкой разведки.

17 апреля 1941 года он приехал в Черновцы, дважды встретился с Кестнером — у него дома и в гостинице «Палас».

И привез в Москву небольшой, но очень тяжелый чемоданчик.

Драгоценности на внушительную сумму, а также иностранная валюта так никогда в Берлин и не попали.

Папаша Кестнер тоже.

Как Карл отчитался перед своим начальством за их пропажу - осталось неизвестно.

Вскоре разразилась война, и инженер Шмидт так и остался, не дешифрован.

Впрочем, это уже не имело особого значения.

Рудольфу Вильгельмовичу Шмидту в любом случае предстояло... исчезнуть!

Исчезнуть, чтобы возродиться в образе Пауля Зиберта.

Но...

Перевоплощение Кузнецова в немецкого обер-лейтенанта, не избавило его от

зловещей литеры «Т»...