1979. К Онежскому озеру

На фото – натурный этюд автора «На Ванж-озере».

29 июля, воскресенье.
21.00. После долгих и капитальных сборов мы с братом Эдгаром отчалили от моего дома на улице Трифоновской. Наш «вазик», нагруженный под завязку, покатился плавным и тяжёлым аллюром солидного кадиллака. И тотчас ударил салют, расцветив вечернее московское небо тревожным заревом и пёстрым фейерверком. Салют был по случаю дня военно-морского флота, в честь тех, кто в море, а косвенно и тех, кто в пути, в том числе и нас. Расценив это как доброе предзнаменование и счастливое напутствие, мы уверенно дунули по проспекту Мира и далее, по Ярославскому шоссе в направлении одноимённого древнего города.

С нами – полный комплект походного снаряжения, а главное – достославный швертбот «Мева» со всем парусным и моторным хозяйством. Точный маршрут не выработан из-за отсутствия достаточной информации о качестве дорог и характере местности, но в принципе намереваемся либо добраться до Водлозера, либо заехать в северо-западные изрезанные плёсы Онежского озера, вроде губы Святухи, а также осмотреть озёра, которые попадутся по дороге.

Перед отъездом, пока мы укладывались, не раз принимался лить дождь, да ещё и  с грозой, но обстановка на небе быстро менялась, и на шоссе осадки нас больше не беспокоили, даже щётки-дворники не пришлось ставить.

В 21.15 миновали ВДНХ, в 21.30 – кольцевую автодорогу. Тучи разбрелись, закатное небо прояснилось. Отмотав 108 километров, в 22.50 въехали в Ярославскую область. Кругом темень, туман стелется в низинах, временами выползает на дорогу и несётся белыми клочьями навстречу свету фар, а порой закрывает весь обзор, и тогда приходится сбавлять обороты.
 
23.10. Переславль-Залесский. Подъехали к почтамту, позвонили в Ярославль  Шарковым насчёт переночевать. Валера удивился, что это мы поехали на ночь глядя, и предсказал нам ещё минимум два часа дороги, однако мы управились за час сорок пять. Дорога хорошая, а последние 60 километров от Ростова Великого – просто великолепная. Скорость 100, 110, 90. Только туман мешает.

Въехав в город, снова позвонили, и в половине второго ночи подкатили к их дому на улице Чкалова, сорвав им спокойный ночлег. Квартирка у них двухкомнатная, небольшая, но удобная по планировке и очень уютная. Устроили лёгкий ночной ужин, раздавили бутыль водки, побалагурили и пошли спать. Уже вовсю светало, занимался новый день.

30 июля, понедельник.
В отличие от Шарковых, город встретил нас негостеприимно. Почти весь день с небольшими перерывами лил дождь. Валера в третьем часу дня освободился с работы (он работает в обкоме партии) и на казённой «Волге» повозил нас по городу, показал основные достопримечательности. Город промышленный, на шестьсот тысяч населения. Прекрасная зелёная набережная, неширокая Волга, много красивых церквей. Останавливались у примечательных мест, вылезали из машины, раскрывали зонтики, осматривали объекты, а Эдгар даже умудрялся фотографировать.
К вечеру распогодилось, и мы с Валерой пошли гулять по окрестным лужам. Обсудили ряд внутреннеполитических проблем, пока Лена дома развлекала приблудивших соседей и родственников. После ужина снова засиделись до утра, и Валерка даже проспал подъём на работу в обком, где он служит заведующим отделом машиностроения. Лена в те поры не работала, была на больничном, поэтому могла уделить нам некоторое внимание. У них небольшая, но превосходная библиотека, с которой мы, к сожалению, не имели времени ознакомиться основательно, а лишь пошарили глазами по полкам да полистали отдельные книжки.

31 июля, вторник.
С утра засветило солнце, и мы собрались в дорогу. Отъехали в 12.30, но вскоре напоролись на магазин спорттоваров. Там случился последний день месяца, и на этом основании имелись дефицитные товары. Недолго думая, мы приобрели за сто пять рублей шикарную польскую палатку «Варта-3» – из тех, о которых в Москве уже и мечтать перестали, и за двадцать рублей – два пищеварительных агрегата, в просторечии примуса, под названием «шмель», которые только что привезли.
 
А надо сказать, что в нашей перегруженной машине уже лежали две палатки (одна моя, маленькая, капроновая, другая институтская, большая, старая) и два «шмеля» (институтских, старых, некомплектных, кое-как приведённых Эдгаром в рабочее состояние).  Таким образом, у нас образовались избытки снаряжения, которые целесообразно было бы отправить в Москву, но мы пока не стали тратить время на эту сложную операцию и дунули в направлении Вологды.

При выезде на Даниловское шоссе заправились бензином, записали показатели: 14 час.05 мин., 16.180 км. Тепло, ясно, привольно. По дороге в одном из сельских магазинчиков под модным названием «Товары повседневного спроса» купили тушёнку (килограмм – аж 6 рублей!), водку (пол-литра за 4.12) и пряники (ещё дешевле).

На 115-м километре хорошая дорога ухудшилась, на 120-м снова исправилась, а потом установилась переменная. В Грязовце купили арбузик и бутыль «Гамзы». Дальше дорога пошла довольно неприятная, хоть и свободная от транспорта: то отличный гладкий асфальт, то внезапно, словно после артналёта, целые россыпи глубоких выбоин, которые не всегда удавалось объехать. Несколько раз тормозили довольно резко.

Затем случилось то, что у Чехова называется «подъезжая к городу, с меня слетела шляпа», только хуже: перед очередной выбоиной при умеренном торможении с крыши сорвался наш навесной багажник и со всем грузом спикировал вперёд, сломав антенну и чиркнув ногами по капоту.

По ухабистой дороге
Прокатиться я хотел,
Вдруг багажник шестиногий
С крыши наземь полетел!
               
Кляня халтурщика-изготовителя, продавшего его за тридцать рублей («Благодарить будете!»), мы были вынуждены сделать полную переупаковку, на что ушло почти два часа. Сам багажник, вообще-то, неплохой, цельносварной, из стальной трубки, но ножки и крепления – из рук вон. За что мы и поплатились жестокими шрамами на капоте, хотя могло закончиться и похуже: как-никак, рухнуло сто килограммов. Упади он прямо на капот, а не скользни по нему, – прорвал бы жестянку, как бумажную салфетку, и провалился бы на мотор. Так что нет худа без добра – будем считать, что нам повезло. Однако никогда не следует забывать о российских дураках и дорогах. Не будь дураков, и дороги могли бы быть поприличнее. Да и мы сами тоже хороши: на крышу больше 50 килограммов грузить не полагается. Но что делать, если машина маловата, а лодка тяжеловата. Не прицеп же цеплять.

Закончив аварийные работы, мы закусили и в 20.30 продолжили путь. В десятом часу прибыли в уже знакомую Вологду, откуда тринадцать лет назад отправлялись в путешествие по Сухоне-реке. Устроились в просторном двухместном номере гостиницы «Северная» – значит, уже приехали на север. Расположились, обмыли свежие приобретения и утраты, закусили взятыми из дома скоропортящимися продуктами, ещё живыми благодаря сумке-термосу, и вышли перед сном прогуляться.
 
Зашли на почтамт, отправили письмо и телеграмму родителям и побродили по пустынному ночному городу. В сквере потрепались с двумя лавочными девушками, ожидавшими конкретно-деловых предложений, но они не вызвали у нас встречного энтузиазма, и мы пошли спать.

1 августа, среда.
Этот первый день последнего летнего месяца был на редкость прекрасным. Вологда напоминала какой-то далёкий южный городок, утопающий в солнце и зелени, и лишь великолепные силуэты соборов и церквей возвращали ей исконный северный колорит. Походив по магазинам, мы сделали ещё кое-какие мелкие закупки по части снаряжения, освежили в памяти общие черты города и решили остаться до завтра, хотя из гостиницы уже выписались.
 
Город произвёл на нас весьма приятное впечатление – такой тихий, спокойный, чистый. Никакой толчеи, никаких очередей, никто никуда не спешит, жизнь течёт размеренно и неторопливо, без нервов и стрессов (во всяком случае, на взгляд сторонних наблюдателей).

Вечером в нашей гостинице остались места только в шестиместных хоромах, и мы поехали в другую. Другая называлась «Спутник», и там нас поселили в пустой трёхместный номер за три тридцать. Машину поставили под окно, поскольку народ из соседнего общежития, по слухам, был дюже охоч до автомобильных интерьеров, куда наловчился проникать без ключа и лишнего шума.

2 августа, четверг.
Нынче опять холодно и дождливо, хотя и не так промозгло, как в Ярославле. Мы занялись страховым оформлением своих царапин, на что ушло полдня. ГАИ, Госстрах, экспертиза, сберкасса, опять Госстрах. Инспекторша Госстраха была настолько любезна, что вдобавок застраховала нашу машину на следующий страховой год, тем более что нынешний истекал 21 августа, когда мы будем ещё в пути, а отсутствие страховки на неведомых маршрутах сковывает инициативу и угнетает психику.
 
Благодаря тщательно проведённой экспертизе ремонт автомобильных травм был оценен аж в 145 рублей 60 копеек, на что я не рассчитывал, и соответствующая калькуляция отправилась в Ригу на предмет оплаты тамошним страховым агентством. Я ведь до сих пор езжу по отцовской доверенности, под латвийскими номерами и с рижской страховкой.

Несмотря на дождливый вечер, в 19.40 мы отбыли в Кириллов, тщетно попытавшись связаться по телефону с тамошней гостиницей или турбазой, абы застолбить себе ночлег. При выезде из города сделали крюк с кирилловского на ленинградское шоссе к бензоколонке, где нас ждала новая травма: отъезжая с полным баком, я чиркнул правым бортом о невидимый мне высокий порог и сорвал нижний молдинг. Пришлось уложить его на крышу.

В Госстрах больше не поехали – обойдёмся. На всякий чих не наздравствуешься. В 20.15 вернулись на кирилловскую дорогу, на которой и без рытвин 90 километров в час кажутся сумасшедшей скоростью. Зато прямая, как стрела. Горки, спуски, равнины. Луга, перелески, дремучие леса. Живописно. Машин очень мало. Смеркается, но дорогу видно, едем без фар. Потом почему-то опять посветлело.

Короче, в 22.00 приехали в Кириллов, так и не воспользовавшись услугами осветительных приборов. Гостиница была забита, но на турбазе случайно завалялось два последних места в четырёхместной палатке. После недавнего вологодского обеда ужинать не стали, пошли спать. «Есть – не родить, можно и погодить» (поговорка).

3 августа, пятница.
Поднялись в девятом часу, осмотрелись. Турбаза расположена на мысу Сиверского озера, прямо напротив кремля. Кремль с соборами, церквами, монастырём, сторожевыми башнями и толстыми стенами выглядит капитально. Озеро большое, открытое, южный ветер гонит серую волну. С утра светило солнышко, потом небо затянулось, закрапал дождик. Однако тепло.

Позавтракали на дармовщинку в турбазовской столовой: манная каша, кофе, масло, хлеб. Сметану и печенье нам, уж так и быть, не дали. И помидорный салат тоже. Но мы жаловаться не пошли, поскольку беспутёвочники. Наелись и этим. Не жрать же мы сюда приехали.
 
В туркабинете посмотрели самодельную схему окрестностей и краеведческую литературу. Побеседовали с местным населением. Хорошие места – на той стороне Сиверского озера, в районе Ферапонтова (два озера), в Горицах на канале, на некоторых озёрах из восточной цепочки (Уломское, Вазеренское) и к северо-западу от Сиверского озера (Ермаковское и Шидьерское озёра). Озёр тут пропасть. Вокруг Сиверского дорога за турбазой очень неровная, вчера мы по ней уже частично ползли, поскрёбывая трубой глушителя по кочкам и камням. Решили ехать сначала на восток по старой вологодской дороге (сюда мы приехали по новой), осмотреть восточную цепочку озёр, потом на север в Ферапонтово, затем обратно через Кириллов в Горицы и далее по своему маршруту на северо-запад к Белозёрску.

А пока подъехали к городу, пообедали в столовой и забрались в кремль на предмет ознакомления. Кремль представляет собой характерный для русского севера большой укреплённый монастырь с натуральным хозяйством. Находится в довольно запущенном состоянии, но потихоньку ведутся восстановительные работы.

Погода постепенно разгулялась, и когда мы разделались со всеми городскими делами, включая заправку бензином, всё уже подсохло, и солнце приветливо звало в дорогу. Дорога, правда, была не ахти какая, просёлок, но всё же терпимо. Местами развивали даже сорок километров в час.

Проехали часа полтора с остановками и разведкой. Встретившийся пожилой подвыпивший абориген с велосипедом убедил нас вернуться на километр и устроиться на небольшом, но якобы самом рыбном в здешних местах озере у маленькой деревеньки Мелихово. Мы последовали его совету, и в половине девятого бросили якорь… «Якорь не бросают, а отдают!» – искушённый читатель. – «Сам знаю, отстань», – автор. Итак, стали на якорь… «На якорь не становятся! Говорю, его отдают!». – «Отвяжись ты со своим якорем!». Итак, отдали якорь прохожему на высоком лысом берегу возле единственного приличного спуска к воде. Он и спасиба не сказал. На самом деле прохожих не было, да не было и якоря, но раз пристал человек…

На озере громоздились три больших острова, сужая акваторию, поэтому оно напоминало реку. Острова довольно густо заросли лесом, но на нашем берегу лиственные деревья торчали только у самой воды. Энергичный южный ветер, не прекращавшийся весь день, к вечеру начал затихать, и нам удалось без труда установить свою новую палатку. Правда, с непривычки это заняло довольно много времени. Зато палатка оказалась просто роскошной, в таких нам ночевать ещё не приходилось: просторная, с двойной крышей, с закрытой верандой – практически двухкомнатная. Целый дом. Запалили первый в этом отпуске костёр, устроили и первый лагерный ужин. Вечером было довольно холодно, вокруг да около 12 градусов.

4 августа, суббота.
Погода хорошая, но снова дует ветер, постепенно перемещаясь на западное направление. Позавтракали, потом Эдгар пропал на полдня. Я привёл в состояние готовности всё рыболовное хозяйство, вымыл машину, распаковал и наполовину собрал Меву, а его всё не было. Наконец, появился. Принёс полкошёлки грибов, говорит – заблудился. Вообще грибов, по местным слухам, нынче почти нет. Неизвестно, почему, – лето достаточно дождливое. То ли ещё рано, то ли, не дай Бог, неурожайный год.

Пока Эдгар чистил и варил грибы, я дособрал Меву, но на вечернюю рыбалку мы уже не успели, только спустили лодку по крутому откосу к воде и приготовили к завтрашнему плаванию.

Вечером выпала обильная роса, притихло и похолодало до 9 градусов. В палатке лютый холод. Мы залезли в спальники, оставили снаружи одни носы и заснули, прослушав по «Голосу Америки» программу для полуночников.

5 августа, воскресенье.
Погода прекрасная. Правда, жары нет, около 16-17 градусов, но солнце щедрое, вполне можно загорать. Позавтракали жареными грибами с отварной картошкой, запили чаем. Потом сходили в деревеньку, накопали червяков, купили бидончик молока и поплыли на вёслах ловить рыбу.

Проплавали до вечера. Клевало довольно вяло, поймали 19 плотвичек и 10 окуньков, а под занавес я вытащил приличную щуку, схватившую блесну, волочившуюся за лодкой. На двоих нам этого вполне хватило, даже осталось на завтрак.

К вечеру затихло совершенно, даже огонёк зажигалки горел спокойно, как в комнате. Озеро превратилось в зеркало и стало очень красивым. Однако ещё в лодке мы наблюдали «гало» – радужное обрамление солнца, просвечивавшее через нездоровую пелену, затянувшую небо. По-видимому, к непогоде. К ночи потянул слабый ветерок – уже с востока. Было значительно теплее, чем вчера, хотя термометр показывал почти те же градусы – около десяти. Ночью ударил дождь. Начался он в четвёртом часу и лил без перерыва до десяти. Палатке – хоть бы хны.

6 августа, понедельник.
Вокруг лагеря лужи. Низкие серые тучи несутся с востока. Очевидно, вчера циклон пересёк нас своим эпицентром и поворачивается, как ему и полагается, против часовой стрелки. Мы планировали отправиться сегодня в сторону Ферапонтова, но всё мокрое, в лодке полно воды, надо сушить. Если дождя больше не будет, во второй половине дня поедем.

Однако не тут-то было. Дождь переставал и тут же начинался снова. К тому же с медлительным и лишённым целеустремлённости Эдгаром быстро собраться просто невозможно. Он способен часами заниматься костром, который сейчас никому не нужен. Вдобавок постоянно находит второстепенные и ненужные занятия, отдаляющие достижение цели, не реагируя на призывы. Собирать лагерь мне приходится практически одному. Более того, вещи, которые я только что запаковал, он распаковывает, чтобы достать что-нибудь для своей бесполезной хозяйственной деятельности. Так, трижды вытаскивал пилу для подпиливания бревна, которым потчевал костёр, и ни разу не убрал обратно.
Короче говоря, мы не уехали ни на этот день, ни на следующий.
 
7 августа, вторник.
Погода стала ещё хуже – сильный холодный ветер, низкие несущиеся тучи и дождь, то настоящий, то превращающийся в мелкую осеннюю морось, пеленой стелющуюся над озером. Я умудрился снять и собрать внутреннюю, сухую палатку, оставив мокрый шатёр и отрезав нам путь к отступлению. Собрал и упаковал все остальные пожитки. Лодку втаскивать на наш холм не было смысла, её мы решили перегнать по воде к более пологому берегу и погрузить верхом на крышу машины, не разбирая.

Дорога по берегу озера совсем раскисла и представляла теперь серьёзное препятствие для автомобиля. Хорошо, что окружающий луг позволял местами объехать её по травке. Но не везде.

В седьмом часу вечера я сел за руль и бросился на прорыв к предварительно выбранному месту погрузки лодки. На это ушло больше часа. Два раза основательно застревал в грязи. Подкладывали палки, подкапывали колёса лопатой. Подолгу буксовал, но всё-таки выбрался. Уже смеркалось, и ехать на ночь глядя в незнакомую даль не имело смысла. Но от палатки остался лишь шатёр, и тот далеко от машины. Решили поставить на новом месте другую палатку, ведь у нас их три, а лодка и шатёр пусть остаются на старом.  Авось, под дождём грабители не заявятся.

Ветер за прошедшие два дня обернулся на 360 градусов. Циклон перед уходом завертелся на месте и выбрал для этого именно наш район. Те же тучи с тем же дождём потянулись обратно. Противная, промозглая погода. Только вечером, пока мы перегоняли автомобиль, дождь потихоньку прекратился, но ночью снова настырно застучал по крыше палатки.

8 августа, среда.
С утра снова серо и сыро. Ветер, правда, послабее, дождь брызжет с перерывами, но ни шатёр, ни капроновая палатка, в которой мы спали, не могут окончательно просохнуть. Натащили из леса сухостоя, запалили костёр, подсушили подмокшую одежду и спальные принадлежности. Придётся складывать мокрые палатки и ехать, ибо уже надоело торчать без дела в этом неуютном в непогоду месте. Нам бы могучий хвойный лес на берегу узкого озёрного залива да песчаный бережок, удобный для забрасывания донок, – мы бы и горя не знали. Там дождь не страшен, а ветер только шумит верхушками деревьев. И ещё, конечно, надо, чтобы было красиво и дико. А за жарой и солнцем мы вовсе не гонимся, иначе поехали бы на юг. Надеюсь, найдём столь идеальные места на Онеге, на Водле или Выгозере. Главное – как там дороги. Пока сведения противоречивые.

С трёх часов эпизодически-регулярный дождик превратился в безостановочный, хоть и не сильный. Тучи уже летят с северо-запада. Как раз оттуда, куда лежит наш путь. По радио передают – в Карелии завтра 12-17, без осадков. В Прибалтике 20-25, в остальных районах Европы ещё теплее, везде сухо. Только у нас завяз остаточный циклон и никак весь не вытечет. Пожалуй, сегодня опять не уедем. Дорогу впереди, правда, я замостил кирпичами и загатил ветками, холмы срыл лопатой – вроде не страшно. Но палатки и лодка вдрызг мокрые, под дождём работать вовсе не радостно, а уже половина седьмого… Тучки, вроде, стали пожиже, дай Бог ночью рассеются, тогда завтра поедем уж нормально.

К ночи нижние лохматые тучи уползли, остались спокойные высокие. Всё утихло. Высокие тоже постепенно расползались, и вылезла круглая луна. Села роса – ура! Быть погоде! Упала лютая ночная прохлада, но без ветра она не больно и страшна. Мы жгли заготовленные загодя дрова, попивали чай и слушали радио «Свободу». В полночь пошли спать.

9 августа, четверг.
С утра погода действительно роскошная. На небе ни облачка, будто их вообще здесь не бывает. Спокойный ветерок. Градусов, правда, много не набегало – не более пятнадцати, но при ярком и жгучем солнце это совсем не грех. Прособирались до 18.30. Меву взгромоздили на багажник, не разбирая. Всё получилось довольно компактно. В путь!

Снова выехали на старый вологодский шлях, а он вывел нас на новое шоссе Вологда-Кириллов, которое мы уже топтали. На сей раз у развилки мы не свернули к Кириллову, а направились в Ферапонтово. Это оказался симпатичный посёлок на берегу сразу двух больших озёр. Лес, холмы. Огляделись, побеседовали с заезжим художником (приехал мёрзнуть из Краснодара), отлили ему немного скипидара.

Один Ван-Гог
Из Краснодара               
Писать не мог
Без скипидара.
Тут мы явились
И задаром
С ним поделились
Скипидаром.
               
Хорошо бы весь отчёт писать стихами, да кишка тонка.

Местные девицы разрекламировали нам одно небольшое озеро по соседству, километрах в трёх. Мы было сунулись туда, но проехать на нужную дорогу не удалось: кошмарные лужи и грязь. Немудрено, после таких-то дождей. Поехали вдоль берега большого Ферапонтова озера. Оно довольно густо заселено небольшими деревеньками, к тому же обширные водные пространства нас не слишком привлекали: они неуютны, чреваты ветром и волной, хотя кататься под парусами тут, возможно, и неплохо.

Дорога оказалась старой кирилловской. До Кириллова – пятнадцать километров. Возвращаться на шоссе не стали, поехали здесь. Просёлок достаточно приличный, всё время петляет по живописному лесу, местами мелькают озёра.

Уже смеркалось, когда прибыли в Кириллов. Гостиница опять забита. Поужинали в ресторане, поторчали в холле да поехали дальше. Кабы не паром через Волго-Балт (это такой канал), могли бы ехать всю ночь, но паром по ночам не работает, и мы заехали в Горицу, тем более, что и без того туда собирались.

Место действительно живописное – высокое, лесистое, Волго-Балт широкий, как Волга, с поросшими лесом островами. Ночью под луной всё выглядит сказочно, грандиозно. Полазали по территории монастыря в поисках ночлега, но монахи все вымерли, а к простым смертным, хоть и не везде ещё погасившим огни, стучаться было поздновато: около часу ночи. Кончилось тем, что загнали машину за какой-то склад у пристани, откинули спинки передних сидений, насколько позволял уложенный сзади багаж, и вздремнули пару часов.

10 августа, пятница.
К утру всхолодало, пришлось включить печку, а с нею и мотор, чтобы не посадить аккумулятор. На шум мотора притащилась карга-сторожиха и стала нас прогонять. Мы посулили ей скорый отъезд и вздремнули ещё полчаса. Она пришла снова. Хотя никакого запрещения стоянки тут не было, но чёрт ли сладит с бабой скверной, как выражался всердцах известный поэт тов. Пушкин. А паром работает с восьми. А сейчас начало шестого. Благо небо чистое, взошедшее солнце ясное, – поездили мы по Горицам, пофотографировали. Как раз поспели к первому рейсу парома.
 
Переплыли через канал и углубились в лес. Дорога вскоре перешла в просёлок среднего качества, да так и осталась. С нашим грузом развить скорость более сорока километров в час мало где удавалось. Хорошо ещё, что всё высохло, и погода роскошная, и ландшафты красивые – могучие леса, часто елово-берёзовые, что весьма своеобразно, кручи, повороты, широкие дали, жёлтые знойные поля спелой ржи… Появились валуны – признак приближающейся Карелии. Сегодня уже 20 градусов. Это вам не тринадцать, да ещё при таком солнце. Курорт! Абхазия!

Ехали целый день, не менее двенадцати часов чистого ездового времени. Дорога –  то чуть получше, и тогда скорость увеличивали до 50-60 километров в час, то снова неровная и ухабистая, и тогда стрелка спидометра падала до 40, 30, 20, 10, приближаясь к нулю. Лодка, привязанная на крыше, вела себя хорошо, только чуть поскрипывала. Солнце пекло. Уже 22 градуса. Чем дальше на север, тем теплее.

Останавливались у магазинчиков, подкупали продукты. Ожидали у переправ, которых попалось три – все через Волго-Балт. Зачем ездить через него туда-сюда – непонятно. Тормозили в особо живописных местах, фотографировали. Потом слева к дороге пристроилась очень красивая речка Кема и долго нас сопровождала (точнее, бежала навстречу параллельным курсом). Берега у неё вполне пригодны для разбивки лагеря, да и рыба должна водиться. Попалась бы она нам вечером, мы бы здесь приютились. Но сейчас белый день, и наш путь лежит дальше. Леса, леса. Они тут такие могучие, высокорослые. Ели, берёзы, осины – все статные, метров под тридцать. Сосны тоже породистые, густые, как на Рижском взморье.

К вечеру, завидев грибников с полными корзинами, не удержались и сделали две грибные остановки. Набрали приличное количество: сыроежки, моховики, подберёзовики, подосиновики, лисички, волнушки, маслята… Последние, правда, в основном переспелые и червивые. Много малины – тоже угостились.

За тридцать километров до Вытегры начался отличный асфальт, и одновременно заморосил дождик. По гладкой дороге после всех этих ухабов ехать очень непривычно и приятно. Летишь, как на крыльях, почти не чувствуя сопротивления земли-матушки. К десяти вечера прибыли в Вытегру и, к великой радости, без хлопот устроились в гостиницу. Здесь в пятницу как раз освобождается много мест – разъезжаются командированные, в отличие от Кириллова, где основная масса гостей – туристские группы, которым что будни, что выходные – один чёрт, поэтому всегда всё занято.

11 августа, суббота.
Наутро отмылись от дорожной пыли, предварительно отоспавшись от бессонной ночи. Правда, не всё в этом мероприятии прошло гладко: в разгар моего мытья горячая вода, слегка до того сочившаяся, перестала течь вовсе, и я некоторое время сидел в пустой, уже вытекшей ванне и покуривал, будучи местами намыленным. Потом взял графин и стал ловить в него хилые струйки из временами оживавшего крана, а на себя уже лил из графина. Эдгар, поругавшись с кем-то по телефону, мылся уже без подобных приключений, но всё же в крайне экономном режиме.

Грибы мы перебрали, почистили и отнесли на кухню гостиничного ресторана. Там их зажарили и выдали нам в большой тарелке. Поварам тоже перепало.

Отчалили в 18.00. Заехали в ГАИ, порасспросили насчёт дорог. По правому берегу Онежского озера, говорят, не проедем, там до Пудожа кошмарная грязь. Только по левому, через Петрозаводск. Так что облюбованное нами Водлозеро осталось в стороне от маршрута. Делать нечего, заправились бензином и поехали в Петрозаводск, чтобы оттуда пробраться в Заонежье. Миновали очередную паромную переправу.
 
В эту сторону от Вытегры асфальта уже нет, дорога грунтовая, но довольно сносная. Иногда попадаются камни, рытвины, канавки. В 21.35 наскочили днищем на один из камней, который коварным гребнем слегка возвышался над дорогой и был похож на песчаный холмик. Скорость была около сорока, над дорогой пролетели две утки, я показал на них Эдгару, а когда увидел гребень, было уже поздно. Тормознул, пропуская его между колёс, раздался удар, машина пролетела по инерции пять метров и стала. Мотор сразу захлебнулся. Я запустил его снова, включил передачу. Машина не едет, слышен металлический лязг, мотор глохнет. Ни вперёд, ни назад.

Утки мимо просвистели,
Мы едва на них взглянули,
Как на камень налетели – 
Прямо пузом саданули!

Вылезли, обследовали – ничего не видно, всё как будто цело. На камне ссадина. Ну, думаем, – всё, доездились. Похоже, пострадал задний мост. Полетела шестерня или погнулся вал – история скверная. Постояли, покумекали, и Эдгар пошёл в деревню, что была в километре впереди. Позвонил оттуда в райцентр дежурному милиционеру, тот связался с ГАИ, но они ограничились указанием убрать автомобиль с дороги, поскольку паром уже не работал. Наши проблемы им до лампочки. Зато грузовые шофера из соседнего гаража обещали приехать утром и оттащить куда-нибудь нашу машину.

Когда Эдгар вернулся, приподняли зад домкратом, посмотрели с фонариком. Мост снаружи совершенно цел, смята только труба глушителя. Но она и раньше столько раз цеплялась за камни и кочки, что это могли быть старые травмы.

С последнего парома проехали две машины с отдыхающими. Водители вылезли, поглядели, посудачили. Задние колёса не проворачиваются – значит, что-то с мостом. Или с тормозным барабаном. Покачали головами, извинились, что ничем не могут помочь – уже темнеет, надо спешить, – и уехали. Пришлось снова ночевать в машине, ибо мест для палатки поблизости не было. Перекусили, чем придётся. «Как сел да поел, так и ужин не нужен» (пословица). Где-то справа за лесом, в километре, а может и ближе, пряталось Онежское озеро, и мы уже строили планы провести на нём остаток отпуска, пока в деревенском гараже будут чинить нашу машину…

12 августа, воскресенье.
Утром из деревни приехал здоровенный КРАЗ. Молодые ребята-шофера в пять минут установили, что всего-то навсего затянулся стояночный тормоз, и ещё в десять минут отпустили гайки подтяжки его троса. Машина поехала, как ни в чём не бывало. На радостях была распита причитавшаяся с нас бутылка. Я было отказался – дескать, за рулём, – но они настояли: до Петрозаводска ни одного гаиста не сыщешь и днём с огнём.

В 9.50 продолжили маршрут, предварительно набрав грибов в придорожном лесу. Пасмурно, прохладно. Дорога грунтовая, местами засыпанная гравием, который нещадно обстреливает машину. На одном из ухабов снова оторвался верхний багажник, но, слава богу, не упал, а остался на крыше. Можно было испугаться, но на всякую напасть страха не напасёшься. Закрепили его получше, подобрали рядом ещё несколько грибов, поехали дальше.

Уже Карелия. Дорога стала поровнее, а в Педасельге превратилась в асфальтированное шоссе. Справа лес расступился, и до самого горизонта открылась ширь Онежского озера. По случаю воскресенья местами у обочин попадаются машины петрозаводских грибников. А вообще на всей дороге от Вологды исключительно мало машин. Совершенно пустынно.

В 13.05 въехали в Петрозаводск и заправились на красивой бензоколонке. На счётчике 17.092 км. Город чистый, умытый. Видимо, прошёл приличный дождь, теперь постепенно проясняется. Заехали на вокзал, отправили багажом в Москву тюк ненужных вещей, которые бесплатно прокатали от Ярославля. Отбили телеграмму родителям, перекусили в столовой.

Потом нас остановил долгожданный гаист с радаром, отобрал талон общественного предупреждения («Скажи-ка, дядя, ведь недаром ты притаился здесь с радаром?» – из фольклора). Углядел у нас иноземный номерной знак, и обрадовался. Уверял, что превысили скорость: 70 километров в час. А спешить-то нам вовсе некуда, да и города мы не знаем, озираемся на каждом шагу. Но про то, что я с утра водку пил, мы ему не сказали.

В 15.30 покинули Петрозаводск, в 15.50 миновали Шую и свернули на Кондопогу. Кондопога раскинулась грандиозным амфитеатром на берегу полукруглой Кондопожской губы. В 17.40 приехали в Лижму, живописную деревеньку на берегу ещё более живописной Лижемской губы. Не сюда ли мы стремились? Не пора ли остановиться, запарковать автомобиль на чьём-нибудь дворе и поплыть на Меве на острова? Но не так-то просто нас остановить: Заонежье только началось, впереди ещё много неизвестного и манящего…

На 76-м километре от Шуи началась скверная каменистая дорога, не очень подходящая даже для кавалерии или бронетехники. Вот уж точно, «нашего Обросима невесть куда забросило»!  Тридцать три километра мы преодолевали два часа сорок минут, а сорок пять от Лижмы до Кяппесельги – и вовсе четыре часа.

Часто приходилось ехать со скоростью два-три километра в час и останавливаться, чтобы оценить, как лучше взять препятствие. Болели лопатки и плечи от затяжного автослалома, когда беспрерывно крутишь баранку, объезжая гряды валунов, глубокие лужи и разбитые мостики. Неужели машина вынесет все эти муки? Перед самой Кяппесельгой спуск с горы напоминал высохшее русло сумасшедшей горной реки с порогами и водопадами. Тут пешком, и то притомишься, карабкаясь по камням. Но наш вазик безропотно спустился по этим уступам и тут же вступил в единоборство с немыслимой грязью главной улицы Кяппесельги. А на выезде мы преодолели вообще непреодолимый переезд через рельсы железнодорожной ветки – и хоть бы хны.

 В 21.35 миновали Кяппесельгу и свернули на Уницу. Ну и дорожки тут оставили нам финны, кто бы мог такое о них подумать! А ещё делают вид, что культурные. Правда, и мы за сорок лет могли бы ударить хоть пальцем о палец… А люди живут себе и ходят в сапожищах, месят эту грязь, карабкаются по валунам, и никому ничего не надо. Пообвыкли, о лучшем и не мечтают. Не говоря уже о коммунизме.

В Уницу приехали впотьмах, но Уницкую губу было видно. Она здесь менее интересна, чем Лижемская. Вся прорва её островов, очевидно, дальше, здесь нет ни одного. Местные ребята-автомобилисты ехать туда вдоль берега нам не посоветовали, а направили по главной дороге в сторону Диановой горы, где есть симпатичные озёра с хорошим подъездом. Однако до озёр мы не доехали: дорога в основном плохая, вся в лужах, камнях и ухабах. Стал поскрипывать наш багажник, и оказалось, что одна из его несущих трубок-опор треснула поперёк. Это было чревато его оседанием на крышу, но мы отложили ремонт до утра, а сами уснули в машине прямо на дороге, ибо с обеих сторон стоял лес, съехать некуда. Всё равно здесь никто не ездит, тем более ночью.

13 августа, понедельник.
Утром с помощью жердей, мощных деревянных кольев, проволоки и прочего подручного материала мы так укрепили багажник, что теперь, как говорит один мой коллега, никакая сила!

Безбрежное небо, яркое солнце, ни ветринки, ни облачка. Курорт. Крым. Ливадия. Едем по лесной дороге. За лесом появляются и исчезают озёра, некоторые подходят к самой дороге. Лес то крепко её схватывает, обступает густой чащобой, то отступает, окружая весёлыми цветущими полянками. Он очень разнообразен и напоминает то юг, то  Подмосковье, то совершенно неотличим от юрмалского. Бесконечные заросли шиповника. То малина, то брусника, то грибы. Порхают птички и бабочки. Кружит коршун. А вот отвесная серая скала прижала дорогу к берегу и потихоньку роняет на неё тяжёлые каменные глыбы, которые кто-то отгребает с дороги в озеро.

Проезжаем развилки без каких-либо указателей (чего захотели!), едем там, где лучше. Вдруг – о чудо! Попались ребята-геодезисты. Помогли нам сориентироваться. Оказывается, мы едем в сторону Кажмы. Ну что ж, Кажма так Кажма. Там хорошая дорога – с автобусным сообщением, и Святуха – самая живописная из онежских губ (по литературным данным).

В 16.40 достигли Кажмы, один раз завязнув при объезде лужи с камнями. Пришлось поднимать колёса домкратом и подкладывать палки. В Кажме зашли в магазинчик, купили тушёнку, мёд, рябиновое варенье, маленькую копчёную треску и кило сахарного песку. Есть там концентраты, консервы и крупы, а также коньяк, водка, один сорт вина. В общем, из Москвы можно не везти ничего.

Далее завернули направо и поехали вдоль Космозера, которое тянулось 27 километров в непосредственной близости справа от дороги, и одновременно вдоль Святухи, которая столько же тянулась слева, только далеко за лесом, вне поля зрения. Доехали до посёлка Космозеро, где кончаются и озеро, и губа. Поскольку озеро довольно однообразно (прямое и длинное, с полкилометра шириной), мы решили посмотреть на разрекламированную Святуху.

Дорога повела нас вниз, вниз и довольно далеко. Создаётся впечатление, что уровень Космозера метров на пятьдесят выше уровня Святухи. Странно, а мы считали, что это два параллельных залива одного и того же водоёма.

Дорога скверная, грязная, и если пойдут дожди, отсюда не выберешься. Зато на берегу встретили московских туристов-байдарочников, закончивших свой поход по Заонежью. Они единогласно порекомендовали нам Ванчозеро (Ванзозеро, Ванжозеро – местные разночтения), что рядом с Кажмой. Святуха, говорят, хуже. Ну что ж, кому ещё и доверять, как не таким же, как мы, искателям приключений, да ещё полным свежайших впечатлений! Мы повернули к Ванчозеру, то есть обратно.

Времени уже 20 часов, солнце клонится к лесу, небо всё так же безоблачно. А надо сказать, что на приборном щитке с утра горит контрольная лампа заряда аккумуляторной батареи, то есть батарея на ходу не заряжается. Думаю, вот доедем, наконец, до места, раскинем лагерь, там и посмотрю. Хотел проверить хотя бы предохранитель, но как-то забыл. В результате, когда мы остановились у «перекрёстка» и обнаружили на берегу Космозера хорошее место для ночлега с удобным подъездом, стартёр не запустил двигатель: батарея подсела. Достали ручку, покрутили – безрезультатно. И «прикурить» не у кого. Попробовали одновременно: Эдгар крутанул ручку, я включил стартёр – и двигатель заработал. Слава Богу.
 
Съехали к озеру, стали, разбили палатку, сварили овсяную кашу, поужинали и залезли в спальные мешки. Озеро зеркальное, закат розовый, красивый, рыбки плещутся, роса выпала обильная – благодать!

14 августа, вторник.
Хорошенько отоспались после сидячих ночёвок, вылезли – небо синее, солнце яркое, ветерок чуть-чуть рябит голубизну озера. Гагра. Ницца. Женева. Пришлось позагорать и искупаться. Обследовали лес – грибов нет. Один подосиновик стоит, но мы и его забыли сорвать.

А машина опять не завелась; видимо, аккумулятор за ночь подразрядился. Насилу запустили рукояткой. Мотор поработал-поработал, да и заглох. На этот раз кончился бензин. За 244 километра сгорел полный бак – 40 литров! Вот что значит кувыркаться по каменистым хлябям! Этого мы на заправке предвидеть не могли, даже канистру не залили. Пришлось выйти на дорогу.

                Выхожу один я на дорогу,
                Предо мной кремнистый путь лежит;
                Никого… Но слышу, слава Богу,
                Грузовик за лесом дребезжит.

Остановили, отлили полведра. Бензин, конечно, семьдесят шестой, но выбора нет. Собрали лагерь, в 18.00 поехали в Кажму, оттуда направились к Ванчозеру. Оно оказалось близко, в полутора километрах от деревни. По первой же дорожке свернули  вправо и вскоре, миновав лес, выехали к большому озеру с тремя-четырьмя островками. Лесная дорога разветвлялась и выходила на берег в нескольких местах. Одно особенно живописно – на высокой гранитной скале. Место обжитое, сделан стол и другие хозяйственные приспособления, видны следы палаток. Под скалой на цепи лодка. Но спуск к воде крутоват.

Мы засекли это место и покатились дальше. Свернув на очередной развилке, выехали через сосновый бор на лужайку, а затем на длинный, вдающийся в озеро песчаный мыс, поросший травкой, берёзками и сосенками, но вполне просторный. Озеро расстилалось по обе стороны полуострова, отгороженное редкой порослью тростника за небольшими мелководными заливчиками. Бережок низкий, дно песчаное, для нашей Мевы условия великолепные. Нам понравилось здесь сразу и навсегда.

Что может быть приятнее – после долгих безуспешных поисков и утомительной езды найти, наконец, чудесное местечко, где можно надолго расположиться, где есть всё – и вода, и лес, и красота, и безлюдье. Пути к такому месту должны быть непросты и неизведанны, а само оно – как награда, как подарок за все дорожные лишения и невзгоды. Это как уменьшенная модель самой жизни, где каждый человек должен в движении, в борьбе и поиске найти, наконец, свой привал, свою удобную нишу в сложном и беспокойном мире.

Полуостров был тоже обжитой, даже вырыта настоящая коптильня для рыбы, но в минувшее воскресенье, видимо, все отсюда уехали. Озеро большое и совершенно пустынное. Неподалёку – каменистый остров с сосенками, подальше ещё два. Где-то вдали трещит одинокая моторка, в другой дали плавает гребная лодочка с рыбаком – и всё. Наконец-то мы приехали. Даже не верится.

Солнце спускается к лесистому обрамлению озера, мы ставим палатку и приносим дрова, пока светло и не выпала роса. Потом любуемся великолепными красками заката. Потом закатываем пир по поводу обретения земли обетованной. Костёр горит жадно и жарко, гудит, как печь. Наверное, высокое давление: огонь так и рвётся к небу. Горят даже свежие сосновые палки, не то что в циклон на Мелиховском озере, где и сухие дрова решительно отказывались гореть, вынуждая нас ограничиваться примусом.

Вечер долгий, медленный, светлый. Север всё-таки. Уже час, как зашло солнце, а запад весь яркий, розовый, и на небе едва-едва намечаются бледно-голубые точечки звёзд. Озеро зеркальное. Красота, да и только. Сидим, наслаждаемся, покуриваем. Курить, конечно, вредно. Но, я думаю, не всегда. Никакой пользы, как и никакого кайфа нет в том, чтобы с сигаретой в зубах устанавливать палатку или колоть дрова. А вот когда насладились застольем у костра, когда во всём теле разливается благодать от гармонии насытившегося организма с окружающим природным великолепием, тогда самое время закурить. Это даёт некий завершающий штрих в ощущениях, переводя общий положительный настрой из состояния пресноватого раствора в насыщенный сироп, как щепотка соли, брошенная в суп, или ложка сахара – в кофе. Для скитальца, постигшего эти ощущения, беседа после трапезы без сигареты – удовольствие неполное.

15 августа, среда.
Проспали до десяти. С утра продолжаем восхищаться своим местом, озером и погодой. Наш полуостров весь залит солнцем. Безветрие. Звенят кузнечики, щебечут птички, крякает утка, плещется рыбка. Вокруг – всё то, о чём мечтается в набитом людьми и транспортом городе. Озеро здесь мелкое, по колено. Идёшь, идёшь, а глубины всё нет. Как на Рижском взморье. Купаемся, как крокодилы. К тому же и сам полуостров – длинный и узкий, как гигантский крокодил. Поэтому называем его Крокодиловым мысом, привнося тропическую экзотику в северные широты.
   
Погода, действительно, идеальная. Двадцать градусов, и больше не надо, иначе будет жарко и утомительно. А так в самый раз. Целый день ходим в плавках. Вода у берега тоже 20 градусов, подальше – 18. Когда солнцепёк надоедает, можно залезть в воду и полежать на дне, как крокодилы. Помогает.

Днём занимались хозяйством, снятием Мевы с крыши машины и оснащением её парусным вооружением. Когда всё приготовили, ветер, слегка пошевеливавший тростники, совсем стих, и парусная прогулка стала невозможной. К семи вечера из Медвежьегорска приехали на «Жигулях» два рыболова среднего возраста с толстыми весёлыми жёнами. Мы тут же выпросили десять литров бензина. Теперь не пропадём, смешаем его с семьдесят шестым, который в чистом виде всё-таки затрудняет пуск двигателя и вызывает детонацию.

Все поражаются, по какой дороге мы приехали: она вообще непроезжая. А нам почём знать? Надо было раньше предупреждать. Хотя бы знаки какие поставили. Оказывается, полагается ехать через Медвежьегорск (по-местному Медгора, или Медвежка). Что ж, обратно поедем там. Вот так всегда: десять процентов всех проблем людям создаёт природа, а девяносто они создают сами – себе и друг другу.

Более точные координаты нашего места таковы: два километра от Кажмы по просёлку в сторону Уницы, Лижмы и Кондопоги. За километровым столбом в полусотне метров поворот вправо, на лесную дорогу, и по ней ещё с километр до озера. Лесная дорога вполне приличная, сухая и ровная, и выводит по второму ответвлению прямо на Крокодиловый мыс, мимо не проедешь.

Приезжие остановились чуть дальше нашего мыса, на лесном берегу (там тоже следы капитальных стоянок цивилизованного человека), и с ходу принялись надувать две резиновые лодки. В начале девятого они уже отчалили и устроились рыбачить у маленького соседнего островка, за тростниками. Мы последовали их примеру. Однако место у них было уже проверенное, а может, и прикормленное, и дела шли лучше. К тому же наши кирилловские червяки не дожили до этих счастливых дней, а новыми мы не запаслись. Просто таскали за лодкой блесну, но никто на неё не позарился. Соседи же за пару часов наудили приличное количество окуней и плотвиц и поплыли к берегу варить уху. Весь вечер с их стороны доносились песни и смех. Мы тоже достали гитару и с песнями просидели у костра до рассвета. Один из соседей, карел-художник, пришёл на огонёк послушать наш репертуар.

16 августа, четверг.
В половине пятого утра, так и не ложась спать и не дожидаясь восхода солнца, всё население снова погрузилось в лодки и поплыло рыбачить. На этот раз соседи поделились с нами червячками, и мы выловили тринадцать окуней и три плотвички. Однако, чуть только вылезло солнце, клёв прекратился, и мы тщетно ловили ещё в разных местах до трёх часов дня. Соседи к этому времени уехали домой, и мы снова остались полновластными хозяевами если не всего громадного озера, то весьма приличной части его акватории.

Часа три поспали и снова отправились на вечернюю зорьку. Но сегодня все наши старания были тщетны. То ли ветер, переменившийся на северо-северо-западный, не способствовал аппетиту подводной фауны, то ли она благодаря кочевому образу жизни куда-то вся переместилась, но поймали мы лишь две жалких рыбёшки, если не считать десятка полтора мальков, поднятых сеткой за один приём. Мальки тоже не спасли положения. Конечно, озеро это чистое, не загрязнённое никакими промышленными стоками, но всё же это вам не дельта Волги, где у рыбы неизмеримо больше естественного корма, да и вода зимой не промерзает так глубоко.

Однако у нас была приличная толика грибов, которых в дельте Волги нет вообще, так что голодная смерть нам и без рыбы не грозила. К этой толике утром я добавил здоровенный, на шестьсот граммов, мощный и крепкий подосиновик, произраставший в одиночестве на маленьком островке, который мы посетили в процессе рыбалки.

Грибы мы зажарили, прошлый улов запекли у огня на проволоке, в итоге имели великолепный ужин. До часу ночи наблюдали звёздное небо с беспорядочно порхающими метеорами и целенаправленно плывущими спутниками.

17 августа, пятница.
Я пошёл спать, а Эдгар просидел до рассвета, а потом, услышав всплески проснувшейся рыбы, в одиночку поехал на окунёвое место. Привёз пять окуней (одного большого) и плотвичку. С восходом солнца, говорит, как и вчера, клёв сразу прекратился. Что-то местная рыба уж больно боится солнца, сразу прячется. Наверное, в диковинку. Но нынче снова обильная утренняя роса, снова безветрие, снова щедрое солнце. С утра 14 градусов, в два часа пополудни – 18.

Искупавшись, я съездил на машине в Кажму и основательно подзаправился: привёз хлеба, баночного кролика, сахару, пряников, халвы, яблок, канистру 76-го бензина и банку автола для лодочного мотора. Отправил телеграмму родителям о нашем полном благополучии. В деревне – пекло, в рубашке весь взмок. Пришлось опять купаться. Заодно устроил баньку – помылся с мылом, мочалкой и шампунем. Условия в нашем лимане для этого отличные, лучше, чем в вытегорской гостинице с её дозированной водой или вообще без оной.

Тут приехали трое на старом «Москвиче»: пожилой местный житель и его взрослый племянник с сынишкой лет двенадцати. Двое последних всё время ловили рыбу, а остальной сидел на берегу и готовил на всех еду, время от времени подходя к нам потрепаться. Рассказал нам и про миграцию местного населения, и про хищническую вырубку леса, и про финскую войну. Оказался таким разговорчивым, что порядком мне надоел. Он-то без разговоров тут, в глуши, небось, соскучился, а мы-то, наоборот, ими в городе пресытились. Тем не менее, отношения у нас завязались дружеские: сначала мы угостили его рюмашкой водки (поскольку он подошёл, когда мы ужинали), а позже они пришли все втроём с бутылью домашней малиновой наливки.

18 августа, суббота.
С утра опять была рыбалка. Мы поделились с соседями крупными крючками, а они за это пригласили нас позже на уху, поскольку ставили сеть, и рыбы у них было много. Но и мы, надо сказать, на этот раз только на удочки наловили два килограмма – почти исключительно окуни и плотва.

Окуней по традиции пекли на рожнах – всё-таки это самый вкусный способ. Я сделал из алюминиевой проволоки специальные подвески в виде змейки на десяток-полтора окуней каждая и развесил их возле очага. Окуни надевались через рот и жабры на каждую излучину подвески и висели стройными рядами. А над очагом мы установили железную шестиногую конструкцию, обнаруженную в кустах, которая нам очень даже подошла. Сверху мы клали захваченную из дома решётку от духовки и ставили на неё котелки и сковороду. Оставалось место и для развески котлов на жерди, если требовалось зафиксировать их повыше или пониже решётки.

Во второй половине дня я занялся лодочным мотором, который, как уже не помнит читатель, назывался «Спутник». При креплении к транцу Мевы одна из двух его струбцин треснула (о, эти моторы!) и пришлось скреплять её проволокой, стальными рыболовными поводками и верёвкой. Приготовил и залил в бак топливную смесь и подсосал в карбюратор. Мотор, видимо, так усох за три года прозябания на антресоли, что везде подтекал.

Вечером поехали его опробовать. Не сразу, но всё же он завёлся и резво потащил лодку. Малые обороты не устанавливались. Помнится, то же самое было в Карпатах на озере Колдыбан, где мотор ещё был совсем свеженький. Пересекли Ванчозеро туда и обратно, и уже стемнело. На поверку оно оказалось шире, чем на глаз. По крайней мере, два километра. А в длину не меньше пяти.

Целый день на нашем полуострове солнце. Заходит оно около девяти, в лесу уже мрак, а у нас всё видно без огня. А ночью над нами – все звёзды северного полушария. В августе на юге уже после восьми часов – хоть глаз коли, а здесь и в полночь не заблудишься. Даже без луны.

19 августа, воскресенье.
Снова солнце, загорание, купание. Вода в нашем лимане уже прогрелась до 21 градуса. В сосенках выросли песчаные маслята. Соседи уехали, снова стало тихо и безмятежно. Такое громадное необитаемое озеро! И сколько здесь таких озёр, и побольше, и поменьше, – просто бездна воды. И леса нескончаемые. А людей всё меньше. Раньше на этом озере, прямо напротив нас, говорят, стояла деревенька в 7-8 дворов, теперь там лишь полянка, на которой обосновалась какая-то маленькая экспедиция.

 Сегодня день авиации, поэтому радио всё поёт про лётчиков. Благополучно приземлились наши космонавты Ляхов и Рюмин, установив мировой рекорд продолжительности космического полёта.

Я повозился с мотором, устранил первую видимую причину плохой регулировки оборотов: заедание тросика, соединяющего регулировочную ручку на румпеле с золотником карбюратора.

Вечером поехали ловить рыбу, но оказалось, что все червяки разбежались. Пришлось просто покататься, обследовать левую, юго-восточную акваторию озера. Особенно интересных берегов и заливов на этой стороне не обнаружили. На обратном пути налетели на стайку уток, сидевших на зеркале воды посреди озера. Взлетать они почему-то не стали, а пустились наутёк. Сначала поплыли, потом видят – догоняем, побежали по воде, слегка помогая себе крыльями. Быстро бегут. Но мы на моторе всё же быстрее. Уже вот-вот догоним, – тогда они делают отчаянный рывок и снова уходят вперёд. Но вот стали уставать. То одна, то другая останавливаются, но лишь мы приблизимся – резво ныряют. В конце концов, они занырнули все, только мы их и видели.

Мотор всё равно регулируется неважно. На ходу я, согнувшись в три погибели, крутил отвёрткой тугой и неудобно расположенный регулировочный винт малых оборотов. Оптимального положения так и не нашёл, тем более что в инструкции не сказано, в какую сторону он обогащает смесь, а в какую обедняет.

Вернулись в половине одиннадцатого. По случаю воскресенья долго сидели у костра, пели песни под гитару. Тихо, ясно, безмятежно.

20 августа, понедельник.
Сегодня ещё теплее, чем обычно, – 23 градуса. Появились кучевые облака, дует лёгкий южный ветерок. Около часу дня вышли «в море», подняли паруса и отправились исследовать северо-западную часть акватории. Здесь несколько больших и маленьких островов разделяют озеро на две части, каждая из которых уже самостоятельной губой вдаётся далеко в сушу. При попутном ветре мы проплыли всю южную губу минут за 40-50, а обратно выбирались галсами часа полтора. Мева под парусами на хорошем ветру идёт мощно, вода так и бурлит по бортам, шкот упругий, крен крутой, брызги летят, берега мелькают… Берега в основном высокие, местами крутые, каменистые. Каменные луды попадаются и в открытом озере (подводные, на глубине около метра, так что проходимые и со швертом, и с мотором).

Около 16 часов высадились на ближайшем к нам большом острове со скалистым северо-западным концом. Он чем-то напоминает наш остров № 8 на Ладожском озере. Посреди острова над лесом выступает громадная каменная глыба метров тридцать высотой. Камни поросли белым мохом, можжевельником, брусникой. Брусники много, и она очень вкусная. Остров плотно зарос сосной и осиной. Лодку подчалили к пологому гладкому камню, заякорили за сосенку, выкупались в каменистом глубоком заливе (давно не плавали – у нас-то мелко!), потом Эдгар пошёл по грибы, а я устроился рисовать на солнечной каменистой оконечности острова.

Первый после перерыва этюд с натуры, как всегда, пишется медленно, но и Эдгар не спешил. Я уже закончил этюд, наелся брусники, передохнул, слазал на утёс, вернулся, а его всё не было. Солнце начало клониться к западу, ветер сник, и озеро вместе с небом заблестело жёлто-розовыми закатными переливами. Я взглянул на объект своего первого этюда и обмер: тот же пейзаж в новых красках обрёл ещё большую красоту. Не сходя с места, взял новую картонку. Но тут уж нужна скорость! Вечерние краски меняются на глазах.

Эдгар пришёл, принёс полную корзинку грибов, половина из которых – прекрасные молодые рослые подосиновики. Я в бешеном темпе мазал картон красками. На второй этюд ушло всего минут двадцать, но получился он, пожалуй, даже лучше, чем первый, полуторачасовой. В этом-то и смысл приучения себя к быстрому письму.

Солнце село, а мы в плавках, и ничего с собой у нас нет. Чистый Крым! Гурзуф. Евпатория. Аддис-Абеба. Краски меняются от розовых к сиреневым и бордовым, ослепительное золото на воде под солнцем погасло, озеро зеркальное, безмятежное. Налетели комарики, воспользовавшись тёплым вечером. Хорошо, лагерь близко. Погрузились мы в лодку и на вёслах подплыли к своему полуострову с другой стороны.

Пока светло, принесли дров, почистили грибы, запалили «шмеля». Институтский «шмель» у нас несколько раз воспламенялся, тушили тряпками, потому на этот раз зажгли новый. Горит здорово. Через полчаса грибы готовы, и мы обжираемся великолепным блюдом. Потом – чай с хлебом-мёдом.

Когда я чистил грибы, впервые в этом походе пришлось воспользоваться диметилфталатом, ибо слетевшиеся комарики были явно голодны. А сейчас вот сидим без костра и не мёрзнем. Не к добру это. Роса, правда, выпала, но всё равно подозрительно. Чтобы днём было сухо и ясно, ночью должно быть сыро и холодно – это азы. А тут ещё на северной стороне вместо положенного светлого зарева расплылся какой-то серый мрак. Неужели погода будет столь неадекватна, что напоследок испортится? Мы ведь ей ничего плохого, вроде, не делали, только хвалили.

21 августа, вторник.
Проснулись под шум ветра, плеск волн и стук дождя о брезент палатки. Кажется, Крым кончился и начинается Карелия. Ветер юго-восточный, довольно сильный. Небо, правда, светлое, и дождик брызгал недолго. С утра было 14 градусов, а к двенадцати часам – уже 18. Стало проглядывать солнышко. Однако ветер не прекращался, а поскольку на нашем беззащитном мысу нет от него надёжного убежища, мы решили организовать выездной пикник на подветренном берегу Высокого острова. Насобирали грибов вокруг лагеря (в нашем соснячке ежедневно подрастают маслята и подберёзовики, а в материковом бору уже появились первые боровики), взяли блинной муки, варенье, «шмеля», этюдник, погрузились в лодку и по ветру, не поднимая парусов, не опуская в воду вёсел и мотора, за пять минут долетели до больших камней.

Там было довольно тепло и вполне уютно. Я долго высматривал новый пейзаж, но сегодня природа выглядела беднее: небо затянуло хмарью, озеро было серым, звучность и контраст пропали, а скучных пейзажей я не люблю. Маленький островок, который я рисовал вчера, всё равно был хорош, но не рисовать же его в третий раз! В конце концов, нашёл точку и взялся за работу. Маленький островок всё-таки попал в кадр. Просто в такой ветер не захотелось лезть на утёс, откуда открываются отличные панорамы.

Эдгар тем временем напёк оладьев, я закончил этюд, вымыл кисти, собрал этюдник, и мы учинили малую обжорку. Подъехали рыбачившие неподалёку два местных парня, разложили большой костёр, обдававший нас теплом и дымом.

Ветер не унялся и к вечеру, когда уже в темноте мы пустились в обратный путь. Попытка плыть супротив него на вёслах не увенчалась успехом. К счастью, мотор завёлся с пол-оборота и исправно доставил нас к стене тростника, скрывавшей наш полуостров от посторонних глаз. Через тростник надо было продраться в чистую воду северо-западного залива, но впотьмах было не разобрать, где это лучше сделать. Тем не менее, мы пробились, промахнувшись всего на пяток метров от нашего «причала».

22 августа, среда.
Невзирая на мой день рождения, погода совсем испортилась. Сильный южный ветер гнал знакомую нам по Мелиховскому озеру хмарь, брызгавшуюся препротивным дождичком. Низким лохматым тучам, казалось, не будет конца и края. А ведь наше отпускное время истекало, надо было разбирать и сушить лодку, а завтра и палатку.

Эдгар преподнёс мне икебану – наш жёлтый пластмассовый садок для мальков, полный белых грибов и первых осенне-оранжевых листьев. Несмотря на хмарь и дождик (который, правда, не слишком докучал), я разложил этюдник, спрятавшись от ветра за сосенками, и взялся рисовать серый залив с Мевой у берега. Эдгар поодаль, укрывшись за палаткой, готовил праздничный пир.

Я нарисовал уже два однотипных этюда и собрал всё живописное хозяйство, а пир ещё не был готов. Подключившись к разделке неисчислимой массы грибов, я провозился с ними дотемна.
 
Дождик перестал, мы, наконец, распили припасённую бутылку бальзама и устроили большую обжорку. Съели две полных сковороды грибов, из которых вторая была вообще царская: только боровики и крепкие маслята. Майонеза у нас было вдоволь, был и сладкий лук, и две банки превосходных солёных огурчиков (Эдгарово московское произведение, которое мы понемногу ели и пополняли в дороге), поэтому мы не стеснялись. По радио прослушали и «Маяк», и «Голос Америки», и Иерусалим, и «Свободу», и разную музыку. Спать пошли только в три часа ночи (или утра?).

23 августа, четверг.
Ветер остался, но небо чистое, солнце сияет, озеро синее-синее с белыми морскими барашками. Сегодня последний день в этом чудесном местечке. На прощание ходили в плавках и босиком, принимали заключительные процедуры воздушно-солнечной терапии.

Уехать мы, правда, так и не успели. Эдгар очень долго занимался приготовлением пищи (правда, зажарил три сковороды грибов и сложил две из них в опустевшие огуречные банки), а я разбирал и укладывал Меву и прочее разнообразное хозяйство. Когда всё было готово, солнце опустилось за лес, и снимать палатку уже не было смысла. Остались до завтра.

24 августа, пятница.
Капитально укрепили верхний багажник, сняли лагерь, упаковались и на дорожку выпили из термоса чай с сопроводительными сластями. Погода ничего, но ветер дует, хоть и послабее прежнего, а к 12 часам небо затянуло полупрозрачными облаками. Эдгар, тем не менее, искупался, пока я, сидя в машине, заполнял маршрутный журнал этими заметками.

В 13.00 двинулись в обратный путь. Правда, не совсем в обратный: теперь мы взяли курс на Медвежьегорск, а оттуда на Гирвас, Петрозаводск, Лодейное поле, Волхов, Чудово и – в Москву, уже не по Ярославскому, а по Ленинградскому шоссе. Тут нам обещали всего 120 километров грунтовой дороги, остальное – асфальт. Посмотрим.

Далеко мы не уехали, остановились в соседнем лесу и три часа собирали грибы. Набрали приличное количество белых, не считая всех прочих. Брали только хорошие крепкие грибочки с расчётом довезти их до Москвы.

В 16.47 выехали из Кажмы, купив на дорогу пряников и любительской горькой настойки. Дорога грунтовая, приличная, с автобусом, скорость вокруг да около сорока километров в час. Живописные леса то и дело расступаются, открывая взору просторы озёр. В 17.42 начался асфальт. Ура! Мы уже забыли, что это за зверь. Правда, сильно не разгонишься, дорога всё время петляет – спуски, подъёмы, повороты, зигзаги. Но всё же скорость подросла до 60 километров в час.

В 18.00 прибыли в Медвежьегорск. Городок довольно просторный, на живописных холмах, между которыми журчат речки и блестят озёра. Разыскали сберкассу, чтобы снять деньги с аккредитива, ибо оставалась одна копейка. Но вдруг обнаружили в бумажнике 26 рублей, и аккредитив оставили в покое.

Залив в бак 30 литров доброкачественного бензина Аи-93, в 18.45 продолжили путь. Через тридцать километров асфальт кончился, пошла грунтовая дорога с камнями и щебёнкой. Притормозили у симпатичного леса, пополнили грибные запасы. Навстречу попадается много машин с мурманскими номерами – едут из отпуска, с юга. А мы тоже из отпуска, но на юг. И чего дома не сидится, только бензин переводим.

На 55-м километре от Медвежьегорска, у села Мяндусельга, засекли очень красивое озеро с живописными лесистыми и скалистыми островами, не помеченное на нашей хилой карте. Здесь тоже вполне можно провести отпуск. Особенно мурманцам, чтобы не тратиться на дальнюю дорогу до южных морей. Хотелось им это подсказать, но они перегрелись на черноморском солнце и ехали мимо, не обращая внимания на опостылевшие северные пейзажи.

Ещё 30 километров тряски на ухабах, и в 22.00 мы выехали на отличное, довольно новое шоссе. В 22.30 миновали Гирвас, затем Спасскую губу, и в 24.00 по гладкой, как стекло, дороге влетели в Петрозаводск. На счётчике 17.632 километра. Через полчаса, заправившись бензином и отметившись у поста ГАИ, заверившей нас в безнадёжности поиска ночлега в местных гостиницах, направились в сторону Ленинграда. Ночлег обрели только в половине четвёртого утра в городе Олонце.

25 августа, суббота.
С утра дождь. Заглянули в магазины, купили талоны на бензин, покатились дальше. Благодаря великолепной дороге непогода вскоре осталась далеко позади. Миновали Лодейное поле, вкусно позавтракали в придорожном кафе города Сясьстроя (назовут же!), а в 14.30, сразу за мостом через полноводный Волхов, свернули влево к одноимённому городу. Дорога в атласе обозначена пунктиром, но на практике это отличное шоссе. Едем вдоль реки по её левому берегу, вверх по течению.

Становится всё теплее, проглядывает солнце, лето возвращается. В Москве 27-29 градусов, у нас дело идёт к двадцати пяти. За один час, считая от поворота, встретили семь свадеб и одни похороны – неплохая статистика. В 15.10 миновали ВолховГЭС – первую советскую гидроэлектростанцию. Выглядит солидно, даже красиво. Уровень воды в реке сразу повысился. Приехали в деревню с устаревшим названием Пороги – порогов пятьдесят пять лет как нет в помине. Пейзаж изменился – леса разбежались, ландшафт открытый, слегка холмистый. Жарко.

В 16.00 въехали в Новгородскую область, а через двенадцать минут  свернули на шоссе Ленинград-Москва. До Москвы 630 километров. Постепенно дорогу снова окружили леса, уже больше лиственные. Шоссе отличное, развиваем 130 километров в час, быстрее не получается. Вероятно, мешает навесной багажник с грузом. В 17.42  кончился бензин, и мы стали.

Граждане водители! Своевременно заправляйтесь на нашей колонке! Там, где у вас кончится бензин, заправки не будет!

Проезжавший «Москвич» выделил нам пять литров. Пообедали в Крестцах, истратили остатки денег. Осталось 72 копейки. На колонках бензина нет.
Граждане водители! Заправляйтесь на предыдущих колонках! На нашей бензина нет и не предвидится!

В 19.40 кончился и этот бензин. Снова стали. Ясный, тёплый вечер. Опять голосуем. Получили ещё литров десять. А если бы лил дождь, хорошо бы мы выглядели! В 21.20 подъехали к развилке на Бологое, у поста ГАИ посоветовались насчёт бензина. Они рекомендовали сделать крюк в Бологое – всего двенадцать километров, дорога хорошая. Сделали крюк, и не напрасно: там бензин без ограничений. Заправились, и в 21.50 уже вернулись обратно к развилке.

Здесь вам не север, в девять уже темно. Снова порхает туман. В 22.15 прибыли в Вышний Волочок, где устроились на ночлег в холле приличной гостиницы «Берёзка» на раскладушках, предварительно отогнав машину на платную стоянку (очень советовали). Холл не хуже иного номера, задёргивается занавеской, только что шкафов нет. А нам и ни к чему. Посидели, выпили любительскую, закусили, послушали кое-что по приёмнику, да и на боковую.

26 августа, воскресенье.
Последний день отпуска. Завтра на работу. Но до Москвы ещё далеко. Позавтракав на последние семьдесят копеек, мы остались без денег и не смогли заплатить за стоянку автомобиля. Все сберкассы по случаю воскресенья оказались закрыты.
Граждане вкладчики! Получайте свои деньги в будни! Воскресенье – не время для финансовых махинаций!

Надо было как-то выкручиваться, и мы продали гостиничной прислуге за рупь сорок банку сэкономленной тушёнки. Уплатив за стоянку, остались с теми же семьюдесятью копейками.

В 10.05 выехали из Волочка и в 15.05 без приключений прибыли в Москву, разок остановившись на полчаса в поисках грибов. В 15.30 подчалили к дому. На счётчике – 18.710 километров. На термометре – 26 градусов. Разгрузка, лифт, разборка багажа, грибной ужин. Половина грибов всё-таки пропала: в салоне пропали почти все, в багажнике лучше всего сохранились те, что были в закрытом алюминиевом бидоне. Потом – блины с вареньем, потом ванна с душем, потом отбой. Тут и 24.00, тут и сказке конец.

В итоге проехали 2 тысячи 804 километра, съели 309 литров бензина. Средний расход составил 11 литров на 100 километров. Это из-за плохих дорог.

Общие выводы:

1. Природа в Заонежье прекрасная (для тех, кто не боится возможной непогоды).
2. При выборе маршрута следует ориентироваться только на дороги с автобусным сообщением. Остальные – для вездеходов. Местные сведения о дорогах неточны. Желательна подробная карта.
3. Не перегружать машину, строго отбирать снаряжение, не брать много продуктов. Фактически оправдал себя только майонез: его не было нигде.
4. В пути нужна запасная канистра с бензином.