Древний звук СВ и его детализация в вотском языке

черновик, не проверял

дураки, - вон! - понабились, тут, понимаешь.всё в комментах наровят просраться. Я для кого объявление у себя на страничке повесил? для вас, идиотов, чтоб время не тратили.

Эта часть Главы 3 "Древний язык" книги "Особенности формирования Руского языка"




Древний звук “(СВ)” и его детализация в вотском языке


Ещё раз, - здесь вы так имеете дело именно с написанием знания звучания древнего звука “(СВ)”. Из этого вовсе не следует, что он представлял собой совокупность сегодня известных нам звуков. Хотя бы уже потому, что самих таких звуков, - “с” (русская), “s”, “в” (русская), “w”, “з” (русская), “(th)”, “ш”, и т.д., - тогда у человеков ещё и близко не было. В смысле не было тогда у них соответствующих возможностей ни издавать по отдельности, ни тем более по отдельности осознавать все те звуки, что в результате детализации древнего звука “(СВ)” из него потом и возникли.

Но это не значит, что сегодня мы не сможем его так услышать, и понять, каким он тогда уже был, - ведь мы-то с вами, точнее даже наша форма Жизни “человек”, с тех самых пор никуда так не делась, и сильно так не изменилась. А потому, чтобы услышать сам этот древний звук “(СВ)”, нам достаточно что-то выпить губами с поверхности. Так вот, звук, который будет сопровождать сам этот процесс, и есть тот самый древний звук “(СВ)”.
 
Древний звук “(СВ)”, как это и вообще положено древним звукам, - ещё раз, - возникал естественным образом, - знание звучания “(СВ)” каждый раз сопровождало у человеков такой их признак Действительности, как процесс “питьё с поверхности (воды)”. По своим свойствам этот признак Действительности одновременно обладал свойствами признака действительности и признака сознания. В смысле, с одной стороны, он был невещественным, а потому как-то воспринять его только органами чувств без всякого на то участия Сознания, было не столько сложно, сколько вообще невозможно. С другой стороны, связан он был уже с вполне вещественными признаками (”вода”, например). Проще говоря, именно без этих вещественных признаков он существовать бы тогда просто не смог. (К примеру, для осознания признака сознания “вверх”, например, знание какого-то связанного с ним конкретного вещественного признака действительности вовсе не требуется.)
 
Ещё раз, - древний звук “(СВ)” со значением [питьё (воды) с поверхности] существовал тогда во всех контекстах Древнего языка. Проще говоря, я так утверждаю, что все человеки тогда и везде пили только с поверхности (воды), и нигде из стаканов, или кубков, или рюмок, или бутылок, или..., и т.д. Если же вы с этим моим утверждением не согласны, то рискните его оспорить, - уверяю, у вас ничего не получится.

Т.е. таким образом звук “(СВ)” значил в Древнем языке и знание признака сознания (процесс) [питьё (воды) с поверхности], и все те знания вещественных признаков действительности ([вода], например, - а других жидкостей человеки тогда просто ещё и не знали), без которых он существовать просто не мог. А каких именно вещественных признаков были эти знания, зависело уже от контекстов, где это самое знание звучания “(СВ)” тогда и использовалось.

Проблемы в Языке начинаются как всегда с накопления соответствующего количества знаний в Коллективном сознании. Проще говоря, именно так, с предварительного накопления соответствующего количества знаний, и происходит Процесс детализации в Языке вообще. Или, если относительно знания “питьё (воды) с поверхности”, это значит, что человеки к тому времени научились пить уже не только воду, и уже не только с поверхности, и уже не только пить, а научились много вообще чего и чему, и всё в том же духе. А потому все эти новые их знания им теперь требовалось обязательно удержать у себя в Языке (Коллективном сознании) через задание им соответствующих знаний звучаний. А так как соответствующих знаний связи в Языке они тогда ещё не сформировали, то единственной возможностью для этого была детализация самого знания звучания. С тем, чтобы так из одного уже звука получить два, а значит с новыми звуками удержать уже и в два раза больше значений в самом Языке.

И вот здесь и возникает уже сама проблема, - человеки тогда существовали на достаточно огромной территории, а это значит, что передача знаний в их Коллективном сознании была процессом очень даже долгим. Потому новое знание звучания у одного и того же значения в результате его детализации в Языке могло появится одновременно так в разных местах. И сделать таким образом языки тех человеков, что в этих местах и жили, относительно языков друг друга так уже несколько разным. А это и был тот самый процесс детализации Языка (в нашем случае Древнего языка) на множество других уже языков.

А всё потому, что одновременно с детализацией одного знания звучания (в нашем случае звука “(СВ)”) уже на два каких-то звука, у человеков появляется так возможность выбора. Потому как одному из новых знаний звучаний (звуков), образовывавшихся в результате такой детализации, доставалось то самое значение, что было до этого у исходного древнего звука “(СВ)”. А другой же новый звук так получал уже некое новое значение, и оно зависело от контекста, где эта самая детализация и происходила.

Ещё раз, - отказ от использования прежнего значения, что было у древнего звука “(СВ)” до его детализации в Языке, сам по себе является уже невозможным. Потому как противоречит всем тем необходимостям, которые эту самую его детализацию и вызвали. Проще говоря, детализация в Языке так не происходит. (Примерно как если бы у мамы вдруг почему-то вместо дочки родилась сразу внучка. Или того хуже, родилась бы дочка её подруги, например.)

Так в абсолютно разных контекстах Древнего языка в результате детализации там древнего звука “(СВ)” у одного и того же знания признака (значения), а именно [вода], возникают абсолютно уже разные знания звучания, - “су” и “ву”. Обращаю внимание, это сегодня они воспринимаются как модуляции, т.е. объединения согласного звука с гласным. А тогда они человеками воспринимались именно как отдельные древние звуки уже по той причине, что самого знания связи “объединение” в Древнем языке тогда ещё не было, чтобы воспринимать их уже как объединения (слова).

Самая первая детализация древнего звука “(СВ)” была так и самой простой. Потому как у него тогда, получается, было одно только знание звучания с одним для него значением. В результате же детализации в разных контекстах из древнего звука “(СВ)” образуются уже два знания звучания с одним и тем же у них значением. Далее в разных контекстах у одних и тех же знаний звучаний детализируется одно и то же их значение на два уже значения, одно из которых для прежнего знания звучания так будет уже обязательно новым. Короче, происходит всё так, как это и положено вообще происходить в Процессе детализации. И чем дальше, тем только запутанней, тем более, что сам этот процесс совсем даже нелинейный (чтоб мы могли вот так вот запросто здесь в книге о нём рассказать). О том, какие трудности нас здесь ожидают, лучше всего можно понять на примере рассмотрения результатов детализации древнего звука “(СВ)” в вотском языке.

В вотском (сегодня мы знаем его как “удмуртский”) языке значению [вода] соответствует знание звучания “ву”. Абсолютно уверен, что таким же оно было тогда и у кам(ь)ы. Другое дело, что со временем оно у них детализировалось, а потому у тех же выходцев из кам(ь)ы, а именно коми, мы и сегодня находим его как “ва”. А у других выходцах из ками, а именно у предков англичан и руских оно тогда было “во” (”wa”). (Коми, отсталый народ, особенно много знаний в своём коллективном сознании с тех пор так и не накопили. А потому [вода] у них и сегодня соответствует “ва”. А вот руские с англичанами, те накопили, а потому им пришлось само это слово “во” (”wa”) дополнительно детализировать. Так у них в языках значению [вода] сегодня соответствуют слова “вода” и “water”.)

По другую же сторону Урала коллективные сознания для [вода] использовали тогда знание звучания “су”. И вот здесь начинается интересное... В смысле носители знаний уже тогда не имели привычку сидеть на одном каком-то месте. Вместе с собой они распространяли не столько свою генетическую информацию, сколько знания, что у них уже были. Так, не зная того сами, они создали в Языке такую уже путаницу, что потребуется теп5рь несколько лет усиленной работы огромного числа программистов, чтоб даже при нынешних наших возможностях разобраться в ней до конца.

Смотрите, у вотяков [вода] соответствует “ву”. Понятно, что признак “вода” основной, а потому само это знание звучания “ву” одно из самых древних в языке вотяков. Это же нам подтверждает в том числе и сегодняшний его состав, и его длина. Но в языке вотяков есть ещё и слово “сур” со значением [пиво]. Если это же слово мы “прочитаем” в Древнем языке, то его значением будет уже [вода мужиков]. На первый взгляд всё вроде бы нормально, знание звучания вполне так даже соответствует знанию признака, который оно называет. Если бы не одно обстоятельство, - значению [вода], получается, в вотском языке одновременно соответствуют знания звучания “ву” и “су”. А это и есть уже случай классического многозвучия, которого не может быть ни в одном языке.

Многозвучия в этом случае можно избежать, если предположить, что знание звучания “сур” вотяки заимствовали именно со значением [пиво] из какого-то другого уже языка. В смысле никакой такой [воды мужиков] они в нём не осознавали вообще ни чуть-чуть. (Примерно как Владимир Иванович Чапаев наставлял своего ординарца Петьку: “Фамилия Блюхер, Петька, с английского на русский не переводится!” - из анекдота. ) А это значит, что в том, другом языке, это было устойчивое сочетание {”су” “р”}, со значением [вода мужиков]. Обращаю внимание! - никаким таким не объединением, а именно что сочетанием. Объединением (словом) оно становится уже именно в языке вотяков. Только в случае именно такого хода детализации объединения “сур” можно избежать для него многозвучности в вотском (удмуртском) языке.

О том, что знания звучания “су” у вотяков тогда не было, подтверждает существующее у них знание звучания “шур” со значением [река]. Дело в том, что в тех языках, где знание звучания “су” со значением [вода] было, для значения [река] соответственно там было знание звучания “сур”. А как мы перед этим убедились, “сур” у вотяков соответствовало именно [пиво], но только никак не [река]. Отсюда напрашивается интересный вывод, похоже, что на момент формирования в языке вотяков знания звучания “шур” со значением [река], у них ещё не произошла детализация шипящесвистящего древнего звука “(сш)”. Который звучал тогда как нечто среднее между сегодняшними звуками “с” и “ш”. А этот факт лишний раз так свидетельствует о древности вотского языка.

Ещё раз, - тот или иной язык потому уже древний, что в нём произошло меньше детализаций, чем в остальных языках. Проще говоря, носители древних языков предпочитают заимствовать в свои языки уже готовые знания, нежели формировать их самим. Потому в древних языках большая часть их слов является так заимствованными. В том же вотском языке, например, более 80% общеупотребительных слов являются заимствованными (со специальными словами этот процент будет ещё больше). И слово “сур” так только одно из множества заимствованных слов в вотском языке.

В подтверждении этой же мысли приведу здесь ещё одно вотское слово, а именно “сюкась” со значением [квас]. Правильным у него звучанием на Древнем языке будет” “с(ь)укас(ь)”. А это значит, что было оно образовано из устойчивого сочетания {”с(ь)у” “к(в)ас(ь)”} со значением [вода (которую в других коллективах называют как) “к(в)ас(ь)”]. Или чуть проще, - [вода “к(в)ас”]. Т.е. с этим словом в вотском языке было всё то же самое, что и со словом “сур” со значением [пиво]. Похоже, что в вотский язык оба эти слова были заимствованы из одного и того же языка. В котором они были, - во-первых, - устойчивыми сочетаниями, но только никак не объединениями, и, - во-вторых, - в котором существовало знание звучания “су” со значением [вода].

Более того, конструкция слова “с(ь)ук(в)ас(ь)” дополнительно даёт нам подсказки. Первая подсказка, эта та, что в качестве знания признака “квас” в нём используется именно его знание звучание “квас”. Что говорит о том, что слово “квас” само было заимствовано в тот язык, откуда его заимствовали уже вотяки в составе их устойчивого сочетания {”с(ь)у” “к(в)ас(ь)”}. А уж слово “квас” говорит само за себя, - {”к” (”ва” “с”)}. Как видите, было оно образовано в два этапа детализации, - первый этап, это когда знание звучания “ва” со значением [вода] образует со знанием звучания “с” со значением [быть с] объединение “вас”, значением которого в этом языке и было [квас]. Или, это если полностью, - [вода с чем-то там ещё]. В смысле квас делали тогда именно из чего-то, что заливали водой, - в самом знании звучания это чего-то никак не уточняется, его следовало просто для этого видеть (знать).

Но это именно в том языке, где это объединение “вас” с этим у него значением [квас] и образовалось. В то время как в другой язык оно было уже заимствовано с этим же значением, но уже со знанием звучания “квас”. Спрашивается, - “А зачем тогда при заимствовании из одного языка в другой у знания звучания “вас” со значением [квас] дополнительно появляется знание звучания “к”? И оно так теперь становится в нём уже “квас”? (Это был уже второй этап детализации, в результате которого слово “квас” и возникло.)

В ответе на этот вопрос мне следовало бы рассказать о детализации древнего звука “(к/г/х)”. Но так сам этот рассказ очень большой и он у нас впереди, то я только замечу, что в Древнем языке знание звучания “к” использовалось впереди объединений, и значило так принадлежность самого этого объединения человеку “К”. Или, это если по простому, принадлежность признака действительности, которому это объединение соответствовало, собирателями кам(ь)ы. Кстати, именно коми вышедшие из них до сих пор в своём языке используют знание звучания “ва” со значением [вода].

Из всего вышесказанного напрашивается следующий вывод. Признак действительности “квас” изобрели кам(ь)ы, причём сами они называли его “вас”, и это точно. Как точно и то, что это знание было заимствовано у кам(ь)ы в том числе и другими древними человеками, но уже под названием “квас”. Или всё-же “кас(ь)”? - вот этого точно сказать пока невозможно. Во всяком случае где-то на этапе заимствования знания “квас” из языка кам(ь)ы в Древний язык, или из Древнего языка потом уже в вотский язык, знание звучания “в” из знания звучания “квас” так уже пропадает. Пропадает потому, что самого такого звука “в” в Древнем языке тогда ещё не было. Правда интересно? - древний звук “(ву)” в нём уже был, а вот звука “в”, который мы в нём сегодня отчётливо слышим, тогда в Древнем языке ещё не было. А всё потому, что необходимая детализация древнего звука “(ву)” в нём тогда ещё не произошла.

Пожалуй на этом рассуждения о детализации древнего звука “(СВ)” в вотском языке можно закончить. На самом деле там много чего ещё осталось, но вот именно из-за того, что много, мы здесь и прервёмся. Потому как задача этой части главы была в том, чтобы на этом примере показать нелинейность процесса детализации вообще в Языке. Чтобы не было у вас соблазна потом делать свои скороспелые выводы на основании одних каких-то сомнительных совпадений.

Ведь не стоит думать, что вотский язык так уж очень особенный, потому как древний. Похожие примеры мы найдём и в гораздо более развитых языках, в том же Руском, например. Так при том, что значению [вода] в нём в самом начале соответствовало знание звучания “во”, мы в то же время находим в нём объединения, в которых примерно с этим же значением участвует объединение “су”, - “суш(ь)”, например.

Ещё раз, - обмен знаниями между коллективными сознаниями происходил уже в самом начале становления Языка, причём очень даже так интенсивно. Сегодня у нас есть уже все возможности, чтобы с использованием знаний Языка составить целиком и полностью всю его структуру, с момента его возникновения и до наших дней. Проблема в одном, - при огромном количестве знаний признаков у сегодняшних лингвистиков, они начисто лишены знаний связи. А без знаний связи никакую структуру так уже не построить, нет. Примерно как без знаний связи из груды кирпичей можно построить только ещё одну груду кирпичей, но вовсе даже не дом. А потому не надейтесь на них, и учите Язык уже сами.