Как мы с Канар улетали

У каждого руководителя любым коллективом есть очень важная функция всегда. На нем лежит ответственность непременно отчитаться по возвращении в сохранности состава. Счет поголовья непременно должен совпасть с количеством выехавших в турне очередное. Счет идет буквально по головам. Сколько взял, столько  и положи на место. Я молчу о ЧП с невозвращенцами или вообще умершими в пути. Но в удачном случае вернуться обратно должно непременно столько же народа, сколько и уезжало.
Вот подошли к концу копоткие гастроли на острова Канары в начале 2007 года у оркестра В. Спивакова. На последнем концерте в Тенерифе Анна Нетребко все также бодро на бисах скидывала туфли, успевала их надеть обратно,  пока музыка звучала, не забывая еще при этом что-то музыкально напевать. И нам пришла пора быстро и домой лететь. Днем перед этим заключительным концертом я была вызвана к обоим директорам оркестра. Вины за собой я не ощущала, билетов не раздавала, поэтому отправилась, ни капли не боясь. Дело оказалось вот какое. Канары не могут похвалиться огромным аэродромом, поэтому весь оркестр улетал строго по частям. Разделили весь состав на части. В самую привилегированную часть вошли самые лучшие из всех, поэтому и летели они домой с минимальным количеством пересадок в другие самолеты. Но так повезло далеко не всем. И остальные тоже должны были прилететь обратно. Уж очень острова в итоге маленькие. Но домой попасть мечтали все.

Так и вызвана я была к директорам для выполнения, как в фильме "Кавказская пленница" маленького, но очень ответственного поручения, потому что меня посчитали для исполнения его вполне ответственным товарищем, раз у меня за плечами уже имелся опыт непростой по распределению билетов на концерты. И решили директора меня назначить главной по возвращению последних  членов экипажа. Тем, кто лететь обратно должен был самым трудным способом. Таких на островах осталось 12 человек, и я там  становилась самой главной. В мою обязанность входило распределить на всех посадочные талоны на все самолеты до Москвы, и обеспечить, чтобы никто не потерялся по  дороге. Талоны на всех я получила сразу. О них уже позаботились заранее наши директора. На три самолета мне выдали ровно 36 талонов по три на каждого музыканта на разный самолет домой. Мы все это точно сосчитали. Их без ошибок было ровно 36. Ио три каждому исполнителю на разных инструментах.

Утром в автобусе в аэропорт Тенерифе я разделила всем их посадочные талоны. У меня все сошлось буквально идеально. Каждый получил свое. Загрузились и полетели в Барселону. В Барселоне  тоже пересели в самолет лететь уже в Стамбул где потратить и последний из талонов, чтоб вылететь в Москву.

Вот в самолете до Стамбула все это и произошло. Одна из дам моего отсека на перелет в Москву вдруг мне драматично шепчет, что у нее больше нет ни одного талона на посадку в самолет. Я   ей недодала талонов, и ей больше абсолютно не с чем садиться в самолет. Она перерыла всю свою ручную кладь. Но ни в одном кармане ее сумки талон не был обнаружен. И даже в паспорте он тоже не лежал. Я в кошмаре.

Я же все честно раздала в начале, и тогда у меня все сошлось предельно точно. А теперь вдруг нет.

Долетели до Стамбула. Там народ кишит. И уже вовсю объявлено громко, что регистрация отлета  на Москву уже успешно началась.

Мы мчимся к стойкам регистрации билетов. И тут на меня нападает ступор.Там же!  Надо на английском говорить. А вдруг!!!  Я сейчас забуду. Просто употребить артикль. Или окончание спутаю... Легче промолчать.

Вот пока я подпрыгивала среди  толпы желающих улететь из Стамбула, парень-виолончелист, абсолютно неглавный, а просто раскладом начальства вынужденный тоже лететь вместе с нами с такими перепрыгами с одного самолета на следующий, чтобы в итоге вернуться домой, раздвинул толпу желающих вылететь, наклонился к уху работницы, и что-то ей прошептал. Она сначала не слишком обрадовалась... Но он еще пошептал уже и в другое ухо тоже. Думаю, он объяснял, как умел на зарубежном языке, что мы не просим билет.. Он у нас  уже есть, а всего только посадочный на  тот рейс, что уже регистрируется недалеко от нее. И она все поняла. И выписала нам новый посадочный. Мы рванули на регистрацию. И успели. Вбежать в самолет.

Уже в самолете несчастная артистка оркестра. Еще раз свою сумку открыла. И нашла в нвй, конечно, и предыдущий талон, который  она заботливо всунула в записную книжку, чтобы не потерять.