Осенний джаз

Часть 1 "Дом с лирами"

«Это известный всем «Сашка» Голицын, фигура типичная, кутила и жуир, командующий Конногренадерским полком, большого роста, с седыми усами и коротко обстриженной седой головой. Он появлялся на балах и, несмотря на преклонные годы, изредка пускался в мазурке, и когда танцевал, вся зала на него смотрела» - писал граф С.Д.Шереметьев о князе Голицине-Прозоровском.
                - Mon ami (мой друг), il respire bien ici (как же здесь великолепно дышится). L'air est doux et sonnant (Воздух сладкий и звенящий), et tu le go;tes comme le meilleur des meilleurs plats (и его вкушаешь, как лучшее из лучших яств).  Если рай и существует, то он находится здесь, не иначе, - перейдя с французского языка на родной, князь глубоко вдохнул грудью и довольно пошевелил седыми усами.

- Здешняя природа, Mon ami, отличается хвойными породами, под сенью которых образуется особый прохладный микроклимат. Аромат хвои, чист и горько-сладок. Дышать им одно удовольствие. И крайне полезно для твоих легких, Mon ami, - ответила Мария Александровна, мягко ступая по прогулочной дорожке густого соснового бора.

Разлапистые колючие ветки едва касались атласа ее роскошного платья, но она не замечала этого, увлеченная прогулкой.

Еще со времен князей Голицыных-Прозоровских (1899 год) их бывшая вотчина поселок Прозоровский, а теперь Кратово, использовался под дачное строительство. И сегодня он остается популярнейшим местом загородного отдыха москвичей.
В 1910 году владелец Московско-Рязанской железной дороги Николай Карлович фон Мекк выкупил поселок у князей Голицыных. Он решил построить здесь город-сад. Для осуществления своей мечты были приглашены знаменитые архитекторы и инженеры-градостроители Алексей Викторович Щусев, Александр Ованесович Таманян, Владимир Николаевич Семенов и Александр Платонович Иваницкий.
Своим современным названием поселок обязан машинисту-железнодорожнику Ивану Антоновичу Крату, активному участнику Октябрьской революции, первому комиссару Московско-Рязанской железной дороги.
Тогда символом поселка стал пешеходный мост на Кратовском озере. Он был построен в 1912—1914 годах по проекту архитектора Александра Ованесовича Таманяна. Изначально пешеходный мост был сконструирован из железобетона, но в 1999 году его заменили на мраморный. Он и сейчас является особой достопримечательностью поселка Кратово.

В этом волшебном и даже несколько эмпирическом месте в середине тридцатых годах прошлого столетия и поселилась наша семья. Мой прадед был дружен с архитектором Алексеем Викторовичем Щусевым, при непосредственном участии которого и был построен этот замечательный и самобытный поселок. С легкой руки и наш дом обрел знакомые черты великого мастера. Вольная интерпретация мотивов древнерусского зодчества и крупные, доведённые до гротеска детали декора были его авторским почерком. Каждую свою постройку Щусев рассматривал как некий творческий манифест. Он по праву считался основателем национальной версии модерна.
У прадеда было две дочери, одна из которых, моя дорогая и любимая бабушка. В конце пятидесятых она вышла замуж. Прадед на тот момент был уже болен и с каждым днем последние силы покидали старца. Перед самой смертью он наказал избраннику дочери, что после его ухода дом ни в коем случае не будет продан. Его следует передавать до пятого колена, ухаживая и заботясь, как за малым дитя. Данный наказ строго соблюдается и сегодня, а наследие нашего предка только процветает и приумножается. Думаю, что прадед доволен, наблюдая «оттуда» за тем, как живет его творение.

Наш дом знаменит. И у него появилось собственное название, говорящее само за себя. «Дом с лирами». А как же еще назвать, если из окон все время слышится музыка?! Он живет творчески и пропитан музыкой до самого  основания. Знал бы великий архитектор Щусев, задумывая свое творение как очередной нестандартный зодческий манифест, что оно продолжит развивать его гениальную идею и станет по-настоящему колыбелью творчества. И появится, как и у великого творца, свой индивидуальный подчерк, свои необычные приемы, свой стиль. И даже, не побоюсь нескромности, скажу, что ученик, а в данном случае, дом, превзошел своего мастера. Почему нет?

Это началось давно и стало уже семейной традицией. Здесь всегда играла музыка, и звучали песни. Мои родители придумывали необыкновенные сюжеты и устраивали большие детские театральные представления. Территория вокруг позволяла принимать многочисленных гостей, ведь участок у дома огромный, целых пятьдесят соток. А еще имелся прекрасный фруктовый сад, в знойный день, источающий сладкие ароматы, вызывая в душе счастье и радость, большая беседка, и турники.
Да, да, они живы и сегодня. Смотрю на них и понимаю, что турники взрослели вместе со мной. Они помнят меня совсем малым, юным и наконец, видят сегодняшним повзрослевшим. Но порою, касаясь руками старых поручней, я каким-то невероятным образом, словно на машине времени, переношусь в тот период жизни, когда деревья в саду мне казались гигантскими, а до поручней турника нужно было еще постараться дотянуться и меня охватывает трепетное чувство общности с этим местом.

Сколько же знаменательных событий помнит наш отчий дом! Каждая такая история законно заслуживает самого пристального внимания. И об этом я обязательно расскажу в своем следующем повествовании. Думаю, что многие узнают в этом и себя самих и своих близких.
Сегодня «Дом с лирами» продолжает охранять и чаять мечты нашей семьи. Это не просто строение, это родовое гнездо, из которого, вылетая, каждый птенец получил то, что нужно для долгой и доброй жизни. Это место, куда хочется все время возвращаться, чтобы набраться новых и свежих сил, глотнуть чистого соснового воздуха, звенящего и сладкого и, понять, что это и есть твоя единственная Родина и, лучше ее нет нигде, ни в одном даже самом прекрасном месте на всей Земле.
               
Часть 2 «Наши веселые бабушки»

Дом, милый дом! Семья заметно выросла, и он стал катастрофически тесен. Было принято решение построить неподалеку большой и каменный, чтобы хоть немного разгрузить наш деревянный замок. Благо участок позволял, и не пришлось жертвовать большой беседкой и территорией под турники.
Расположилась новая жилая постройка в самой глубине сада. Каменный дом по образу и подобию повторял прадедовский. Летом здесь собирались все, и теперь места для четырнадцати членов семьи хватало с лихвой.
Ну, что же, наступил момент выйти из тени и главным героям повествования.
Давно почившие прадед Павел и прабабушка Екатерина стояли у самых истоков большого семейства, подарив миру двух замечательных дочек – Анну и Марию. Пришло время, когда повзрослевшие девушки привели в отчий дом своих избранников, одним из которых и стал мой дед Петр.
Сейчас они являются настоящими старожилами всей нашей многочисленной семьи. Речь в этом повествовании пойдет о бабушках.
Вот кого не берет возраст, так это Марию и Анну. И пусть их волосы цвета серебра, а лица и руки испещрены многочисленными глубокими морщинками, они все еще остаются любознательными и довольно активными старушками.
Есть у Марии и Анны одно интересное хобби на двоих. Бабушки занимаются виноделием. Да, именно виноделием. И пусть это наши русские старушки, а не какие-то там итальянские, но вино у них получается не хуже. И им не важно, что в «Мастере и Маргарите» М.Булгакова Азазелло угощает героев романа фалернским вином, которое по его словам пил сам прокуратор Иудеи, а у Ремарка в его «Триумфальной арке» сорокаградусный яблочный бренди является главным «помутнителем» сознания. У Анны и Марии их «наливочки», «хреновушечки» и «полынники» тоже получались высоко качества, которое бы оценил и сам Понтий Пилат. После их сладеньких настоек уже ничего другого и не хотелось. Наши веселые старушки еще и устроили негласное соревнование между собой, кто сделает вкуснее и забористее. Узнав об их эксклюзивных горячительных  напитках, верные друзья киноманы и добрые соседи стали нередко захаживать к нам на огонек, чтобы насладиться винодельческими трудами двух престарелых сомелье. Те же с удовольствием проводили многочисленные дегустации, в  надежде услышать, что именно ее наливочка оригинальна и неповторима. Гости со спокойной душой пропускали один - другой бокальчик, оправдывая себя тем, что вино – это источник бессмертия и божественного света. Естественно, чтобы не обидеть, голоса делились ровно поровну и лавры доставались обеим бабушкам.
Живя в таком чудном месте, невозможно не стать немножко волшебницами. Мария и Анна ходили за разными травками, ведая, какая и от какой хвори. Знали бы они, что даже Король Георг IV считал травниц едва ли не самыми важными людьми в своем королевстве. И ведь так оно и есть. Впервые должность травницы была учреждена британским монархом Карлом I в 1660 году. Почти два столетия она была очень популярной в богатых и влиятельных семьях. Последней королевской травницей была Мари Райнер, скончавшаяся в 1836 году. Но шут с ними, с этими монаршими особами. Наши бабушки и без их признания снискали огромное уважение и почитание среди близких и знакомых.

- Аннушка, зверобой лечит девяносто девять недугов, - говорила Мария, бережно раскладывая траву на просушку.

- Травы не любят шума и суеты. Всему свой срок, - добавляла она, закончив работу.
 
- Маш, а помнишь как наш Афанасий, который Никитин, писал? Вот послушай, голубушка, еще раз: «Первый ветроград появился под западной стеной Московского Кремля в качестве государевых аптекарских огородов, на месте, где в настоящее время располагается Александровский сад. В 1657 г. вследствие значительного расширения огород перенесли за Мясницкие ворота. После того лекарственные сады произрастали уже во всех концах Москвы. Один из них стал основой столичного Ботанического сада. При огородах устраивались аптекарские избы, где изготовлялись пластыри, мази, сиропы, поступавшие в продажу уже в готовом виде», - читала она подчеркнутые карандашом строки из книги «Хождение за три моря».

- А чего? Мы с тобой тоже кое-что знаем и умеем! – задорно отвечала сестре Мария.

- А уж, какие у нас чаи на травушке-муравушке, ничего с ними не сравнится, правда ведь, сестрица? – добавила она, не ожидая ответа на свой, почти риторический, вопрос.

Чай и впрямь получался на славу. Медовый аромат липового цвета настраивал на добрый лад. Цитрусовые нотки и своеобразный терпкий вкус алоизии веселил душу, а с девясилом становилось легче дышать.

- Бабушка, а для чего этот самый девясил нужен? – спрашивали внуки и получали неожиданный ответ.
 
- Дорогие мои, а вы знаете, что великий русский полководец Александр Васильевич Суворов во время перехода с войском через Альпы приказывал солдатам пить чай из девясила? А все потому, что он помогает справляться с холодом и недостатком кислорода! – отвечала им бабушка Анна.

- А мы что, собираемся переходить через Альпы? Да? – удивленно смотрели они на нее.

- Альпы, не Альпы, а девясил в чае обязательно должен присутствовать. Он силы дает и выносливость, - отвечала старушка.

Так частенько вечеряя, мы выпивали огромный старинный самовар, и вели под этот удивительный чаек длительные, теплые и задушевные беседы. Расходиться никому не хотелось. Казалось, что уйдешь и пропустишь что-то очень важное. Каждый миг, проведенный вместе, ценился невероятно.
Бабушки Мария и Анна были и остаются для нас настоящими добрыми колдуньями, варящими свое чудодейственное зелье на радость и здоровье. Они словно Виллина и Стелла – добрые волшебницы, правительницы Жёлтой и Розовой страны из «Волшебника Изумрудного города», знающие тайны серебряных башмачков, и обладающие секретами вечной юности и редкой красоты. И в чем, спрашивается, заключается их колдовство? А все просто. Достаточно иметь доброе и любящее сердце, чистые помыслы и чуточку знаний, и ты становишься волшебником. Вот и весь секрет!
               
Часть 3 «The show goes on»

Загрустило лето, вышел срок! Вот уже и зелень на деревьях подернулась золотом, а густые заросли кустарника заполыхали яркими огненными красками. Пришло время осени и ночных костров,  а еще песен под гитару, и старых и новых спектаклей. Добро пожаловать в осенний джаз!

Родные с нетерпением ждут этот период года. Нужно отметить, что летом в Кратове собираются абсолютно все члены семьи. Две бабушки с двумя дедушками, две тети и их мужья, мои папа и мама, двоюродные и троюродные братья и сестры, и всего нас четырнадцать человек.
 
Постоянное место жительства в доме имею я и мои родители, но когда семья собирается в полном составе,  у каждого из родных здесь имеется свой личный уголок в старом прадедовском доме или в новом каменном. Комнаты имеют свой оригинальный стиль, гармонирующий их хозяевам. Нужно отметить, это не влияет на общую интерьерную картину, потому что у нас вкус плюс минус одинаковый. Главное - чистота и обычный комфорт, без лишней чопорности. Вот и все!
 
Сентябрь – лучшее время для общения. Днем еще достаточно тепло, но уже нет того изнуряющего летнего зноя, а вечерняя прохлада нивелируется разжиганием костров и вкусными наливочками и душистыми травяными чаями от наших волшебных бабушек Анны и Марии.
Обязательно приходят соседи. За долгие годы совместного проживания в поселке они тоже стали частью семьи. Наши добрые соседи оказались и благодарными зрителями, и активными участниками спектаклей одновременно, и главными дегустаторами всего того, что производят наши старушки, и, наконец, полуночными ораторами и певцами.
В этот раз мы решили подарить всем новую постановку спектакля под названием «Старая афиша». Автор неизвестен. Произведение было обнаружено случайно, а может, и нет, и, прочитав его вслух, почти залпом, возникла идея написать сценарий этой удивительной и немного грустной истории, которая невероятно тесно перекликалась и со временем, и с осенним настроением. Работа закипела.

«В аллеи Гринвич-Виллиджа осень пришла внезапно, осыпая дорожки золотом и окутывая густыми туманами. Старомодные улочки, не знающие суеты большого города, хранили свои тайны. В окнах одного из уютных домов свет зажегся чуть раньше положенного. Это был дом старой постройки, но довольно крепкий, почти ровесник своего хозяина, которому сегодня исполнилось семьдесят лет. Круглая дата, и можно подвести итог.

Старик приставил легкую лестницу к стеллажу с книгами и достал с самого верха сложенный в трубочку рулон бумаги. Чуть кряхтя, слез и развернул драгоценный свиток. Им оказалась старая пожелтевшая афиша 1958 года. Он присел на ступеньку и стал всматриваться. О чем он сейчас думал?..».

Так начиналась это удивительная повесть. Когда сценарий был полностью готов, оставалось распределить роли. Главная героиня с именем Мина досталась молоденькой племяннице Ольге. Она даже была чем-то похожа на девушку из повести.
 
«…Она была изумительна. Невысокого роста, с фигурой, наделенной всеми женскими прелестями.  Венцом творения являлось прекрасное лицо девушки. Карие глаза, пухлый рот и немаленький, нужно отметить, нос. Вполне такой еврейский носик, под стать имени его хозяйки. Черные прямые волосы были собраны в тугой пучок…».
 
Так описал автор главную героиню, и Ольга, к всеобщему удивлению, была почти ее прототипом. И вот как не верить в чудо?!

Главная мужская роль  журналиста Вэла Уоренна досталась соседу Кириллу. Парень отличался завидной внешностью и к тому же имел за плечами актерские курсы. Просто клад, а не сосед, ведь без его участия не обходилось ни одно представление.
 
«….Начинающий журналист был хорош собой. Высокий рост (180 см), атлетично сложенный, с открытым лицом, на котором не редко блуждала загадочная улыбка. Его глаза орехового цвета с зеленым отливом выдавали в нем человека любопытного и ищущего…».

Герой повести оживал прямо на глазах. Кирилл тонко уловил его характер и манеры.
Затем были распределены остальные персонажи. Мне досталась роль владельца солидного издательства на Мэдисон-авеню. Когда я проговаривал свой текст, зрители весело реагировали на монолог, тем самым давая понять, что роль босса мне удалась.

- Уоррен! Поезжай в Мэт (сокращенно «Метрополитэн-оперу») и  возьми перед премьерой интервью. Чтобы к вечеру у меня на столе лежала готовая статья! Не успеешь - ты уволен! Катись к чертовой матери! Ты понял? – гневно рычал я, словно действительно от этого интервью зависело всё и вся.

Роль режиссера «Метрополитэн-оперы» досталась тетину мужу Егору Александровичу. Кто бы мог подумать, что этот солидный мужчина способен так невероятно перевоплощаться. Даже тетя Лариса, сидевшая в числе зрителей, с удивлением наблюдала за любимым супругом, словно видела его в первый раз. Да, это был его дебют, и дядя Егор открылся нам с новой неизвестной стороны. Так бывает. Появился еще один талант в нашей творческой семье. Жил так себе жил, и не ведал, что оказывается в нем, чуть не умер гениальный актер. Порою занимаешься каким-то делом всю свою жизнь, а потом случай, и приходит понимание, что основное призвание - другое.
 
«… Режиссер, казалось, был не в себе. Он то и дело кричал на персонал и с силой хватал себя обеими руками за волосы, словно пытаясь их окончательно вырвать.

- Голубчик мой! Ну, какое интервью? У меня премьера на носу, а мы еще к ней ни черта не готовы! Боже милостивый, я сейчас сойду с ума! Ну, куда вы тащите эту статую? Отнесите ее обратно, олухи! – он опять театрально заломил руки. Но увидев, что настырный журналист не собирается никуда его покидать, сказал: «Хорошо, голубчик! Что-нибудь, да придумаем!..» - Егор Александрович с остервенением тянул себя за волосы, и на его лице появлялись страшные гримасы.

Чем закончился наш удивительный спектакль, я Вам обязательно расскажу в следующем своем повествовании. Одно замечу, что произвел он невероятное впечатление на зрителей. А может, они просто к нам снисходительны, потому как любят? Ведь когда любишь, огрехов не замечаешь.

Часть 4 «Гитары перебор, согревающий костер»)


Необычайно хорош сентябрь в Кратово! Активно шевелю ноздрями, словно скакун, застоявшийся в стойле, глубоко вдыхая терпкий аромат хвои. Нигде так не дышится, как здесь. Бабушки Анна и Мария, словно два гигантских муравья, все время что-то несут из сада. Их букетики из разнотравья уже давно пересекли границы мансарды и весело играют с ветерком на тенистой веранде, заметно теряя свежесть цвета.
Вроде все приехали на отдых, но работа кипела. Перед спектаклем мы изготовили своими руками немало реквизита. Ведь требовалось максимально правдоподобно передать эпоху. Мы сшили костюмы. Было крайне любопытно примерить их и почувствовать себя героями того времени. Все это богатство бережно хранилось в специальной комнате, типа костюмерной, там же находился и весь реквизит.
В творческом процессе принимали участие практически все члены семьи. Мы даже шутили, что главные герои представлений – это наши дорогие и благодарные зрители. Ведь без них все теряло смысл. И мы старались! Мы очень старались! И наши чаяния превзошли все ожидания.
 
- Так вы журналист? И о чем вы хотите написать? - наша Ольга, в образе главной героини была бесподобна.


Если ее сейчас увидел бы Станиславский, то сто процентов сказал: «Верю!».
И мы ей верили тоже а, главное – зритель.

- Я Вэл! А вы Мина, и вы актриса? Да? Мне нужно написать статью о спектакле, который состоится на днях. Из-за него ваш босс так нервничает? Так вы мне поможете? – сосед Кирилл всех обаял невероятно, и его за глаза стали звать именем героя.

- Хорошо, Вэл. Задавайте свои вопросы, - сколько было в нашей Ольге, произносившей простую фразу, достоинства и врожденной скромности.Сегодня многие ли известные служительницы Мельпомены могут этим похвастаться? Сомневаюсь. Бесконечный китч, прикрывающий внутреннюю пустоту, и талант, режиссированный кошельком личного агента, ничего общего с настоящим искусством перевоплощения не имеют. Это мистика, это космос, это джаз!

- А, может, мы где-нибудь найдем место спокойнее? Здесь так суетно, – спросил молодой человек и почему-то смутился при этом. Его волнение передалось актрисе, - Кирилл смотрел на Ольгу, и его глаза цвета маньчжурского ореха выражали глубокую симпатию.

А может это была лишь гениальная игра актера? Время покажет!

- Пойдемте в хранилище, там уж точно нам никто мешать не будет. Сейчас в нем относительно тихо, - Ольга смутилась, не выдержав пристального взгляда молодого человека.

«…Они пошли сквозь декорации, мимо снующих актеров и актрис. Он шел, чуть отстав от нее. Его взгляд скользил по фигуре девушки и волновал все сильнее. Чем дальше они проходили по коридорам театра, тем становилось тише. В какой-то момент Вэл стал слышать только биты своего сердца, которое готово было выпрыгнуть из груди…».

В этом месте нам понадобилась массовка и желающих «посновать» по коридорам в роли разных актеров и актрис, а также рабочих театра,  к нашему удивлению оказалось немало. Мы решили уже идти до конца и даже устроили небольшой кастинг. В массовку попали дедушки Павел и Петр. Они сыграли старых работников театра и отлично справились со своей задачей. Когда старики в длинных рабочих халатах синего оттенка проходили, неся стремянку по импровизированному театральному коридору, то были очень похожи на героев из фильма Эльдара Рязанова «Старики-разбойники», Юрия Никулина и Евгения Евстигнеева.
Зрители от души посмеялись над дедами, чем доставили огромное удовольствие новоиспеченным актерам и они даже еще раз прошлись обратно по коридору, изображая на лице важность момента.
 
«…Зал наполнялся зрителями. Тихо шуршал криолином. Знакомые дамы кивком головы приветствовали друг друга.  В воздухе летал аромат амариллиса и гортензии. Вэл пришел один из первых и нетерпеливо ждал начала спектакля. С либретто он уже познакомился, нервно измяв театральную программку. Теперь Вэл знал, что Мина будет исполнять одну из главных героинь спектакля – племянницу Ванессы, Эрику. Ванессу же играла прима театра, несравненная Лори Леман. Последний звонок, и свет в зале погас. Спектакль начался…».
Первое свидание, вспыхнувшее чувство, и жаркие ночи. Мы довольно тактично интерпретировали в этой части замысел неизвестного автора. Ведь среди зрителей было немало людей преклонного возраста, включая наших дорогих бабушек. Все было довольно целомудренно, но даже в таких жестких рамках главным героям удалось передать глубину их чувств и накал страсти.
А потом наступила бродвейская осень.

«….Они бродили по парку и собирали разноцветные листья, падающие с деревьев им прямо под ноги. Бесконечно целовались. Сидели и молчали, прижавшись плечами, друг к другу или говорили без умолку. Читали по очереди вслух «Старик и море» Хемингуэя  и мечтали. Мина варила в турке крепкий кофе, и они пили его, обжигая губы. Вэлу казалось, что так было всегда, и так будет вечно….».
История, рассказанная нами в спектакле, закончилась грустно, ведь влюбленные расстались навсегда. Мина, взявшая псевдоним Мэриэн Колипсо, стала примой театра, а Вэл Уоррен - владельцем солидного издательства.
 
«…- Здравствуйте! Вы Мина? А я поверенный вашего дедушки. Мне велено передать, что Вэл Уоррен оставил вам наследство. Когда вам удобно будет приехать в нотариальную контору и подписать соответствующие бумаги? – на пороге стоял мужчина в черном костюме, с типичной адвокатской внешностью.
Он протянул визитку и попросил с ним связаться, чтобы уточнить время встречи, откланялся, и молча, вышел…».

Внучку старика Вэла тоже сыграла Ольга, и у нее это получилось гениально.
Грустный финал спектакля тесно перекликался с всеобщим осенним настроением, и каждому нашему зрителю хотелось, чтобы эти двое влюбленных прожили долгую и счастливую жизнь и в один миг ушли, держась за руки по млечному пути, но этого не суждено было случиться. Радовало одно, что их любовь принесла замечательный плод в виде прекрасной девушки Мины, названной в честь своей талантливой прародительницы.
 
Премьера спектакля «Старая афиша» состоялась, став нашей фишкой, визитной карточкой. Поступили даже предложения сыграть спектакль снова, и мы всерьез задумались, почему бы и нет. А чего? Обкатаем роли до филигранности ювелира.
Но сентябрь в Кратово был бы не нашим сентябрем без полуночных костров и песен под гитару. И об этом я расскажу в новом повествовании.

Часть 5 «Заключительная»

Назвал это повествование заключительным, и думаю, а ведь это самое, что ни на есть начало и всего лишь малая толика того, о чем хочется поведать. Хотел посвятить рассказ родному дому в Кратово, а получилось в основном писать о его жителях, о нас.

Ну, а если посудить, по другому-то как? Ведь любой дом, большой или не очень, богато убранный или скромный, только и жив своими постояльцами. Покинь, брось на произвол судьбы, и время разрушит его до основания. Мерзкая сырость и черная плесень каждый день будут обгладывать его бренное тело, а деревья и кусты беспощадно прорвутся сквозь уставшую и израненную кожу и разорвут ее на мелкие куски. Дом будет медленно умирать, потому как он только и существует своими любящими и заботливыми жильцами. Сколько таких брошено? Много, на самом деле.
Но, прадедовскому дому очень повезло. Его постоянно оберегают и передают из поколения в поколение в целости и сохранности. Как наказывал прадед моему деду, блюсти дом как малое дитя, так по сей день и делается уже нами.
Дом, милый дом!
Добрых жильцов в нем с лихвой хватает. В любое время года здесь пчелиный рой из многочисленных голосов домочадцев, друзей, соседей и, конечно, музыка. Ведь это «Дом с лирами». Помните?

Ну, вот и добрались до самого главного. Хотя, разве можно что-то считать в нашей жизни второстепенным? Есть только миг, и именно он называется жизнь, поется в одноименном шлягере советской эпохи.

Но сегодня о песнях наших, Кратовских. Ими живет отчий дом, окружающий воздух, и мы. А песен у нас превеликое множество и написаны они от самого сердца. Не на потребу, не за алтын, а для души. Потому каждая из них на вес золота. Они словно дети, выношенные и выкормленные заботливой матерью. Вот эти самые песни мы и поем целыми днями, и даже ночами, сидя у семейного очага. Разжигаем, садимся кружком, и начинается волшебное время осеннего джаза.
Если ты хоть раз не сидел у такого костра и не пел громко или скромно бубнил себе под нос знакомый мотивчик, считай, что многое потерял. Очень многое потерял! Немедленно устрани этот пробел в своей богатой биографии. Беги в поле, в лес, к реке, куда угодно, разжигай  свой первый костер и не забудь прихватить пару-тройку единомышленников в виде родных или друзей с гитарой. Уверяю, испытаешь невероятно захватывающее чувство! Откроется новый мир. И он будет прекрасен. Только обязательно что-нибудь спой, любое, громко или чуть слышно, и ты увидишь, как языки пламени из твоего костра будут танцевать под ритмы голоса огненное танго.
А, тоненькие полешки дружно хрустят, потрескивая и создавая волшебную атмосферу. Фейерверки искр бешено вырываются из костра – пиромана, и высоко взлетая в звездное небо, гаснут. Все пропитывается терпким дымком. Иногда проказник попадает в глаза, и тогда в них наворачиваются слезы. Под это можно спрятать растроганность от любого душещипательного момента, не будучи уличенным в излишней сентиментальности.
Поздний сентябрьский вечер. Кто-то невидимый глазу, но иногда слегка осязаемый, рассыпал по лиловому покрывалу осеннего неба огромные, с аршин, звезды. Они загадочно переливаются и манят. Кажется, протяни руку и дотянешься во-о-о-н до той, самой яркой. Сорви ее и подари своему близкому сердцу человеку. Пусть он знает, что для тебя невозможного не существует.
Уже довольно свежо. И если лицо, грудь и руки согреваются, то спина точно зябнет.  Напялив теплые джемпера, а кто и плед приватизировал, сидим друг напротив друга. Так дружно сиживали и наши далекие предки. Вдруг вспомнилось, что за четыреста тысяч лет до нашей эры разведение костров отсутствовало, от слова вообще, лишь после человек понял, что без огня жизни нет. И это доказано археологами в процессе многочисленных научных исследований. Спасибо тебе, о, наблюдательный первооткрыватель!

Задорно разожгли костер и устраиваемся поудобнее. Ведь наступило время настоящих душевных откровений. Без цензуры и завуалированности, без границ и ложной скромности. На небольшом походном столике маленькие бутерброды, типа канапе, с сыром и колбаской. На воздухе всегда хочется чего-нибудь пожевать. Аппетит разыгрывается невероятно. Да еще под бабушкины любимые наливочки, «хреновушечки» и «полынники». Когда пропущено по рюмочке, другой, легко говорится и стройно поется. Пальцы знакомо и ловко перебирают струны на гитаре, и начинается настоящий осенний джаз. Он всюду, в голове, в сердце. Это больше чем музыкальное направление, это наша дорога, каждодневный путеводитель, жизненное кредо.
Удивительно наблюдать, как мотыльки и бабочки разные по размеру и окраске летят на огонь. Они кружатся в его свете, не боясь обжечь нежные бархатные крылья. Вот так и мы собираемся вокруг костра, чтобы снова рассказать друг другу о себе, поделиться своими мечтами и планами, не боясь наткнуться на непонимание и равнодушие. Мы все одной крови. Наши сердца бьются в общем музыкальном ритме, дополняя друг друга.

Потом, долгой холодной зимой мы будем часто вспоминать про наши «пионерские» музыкальные костры и на душе станет тепло и уютно. И, еще согреет мысль, что не за горами новый летний сезон со свежими и старыми театральными постановками, а за ними вновь наступит время осеннего джаза. А еще, я смотрю вверх и молю того, кто рассыпал гигантские яркие звезды по лиловому осеннему небу и тихо прошу дать еще немного времени нашим старикам. Пусть они вместе с нами еще много раз встречают звонкие летние рассветы и провожают багряные закаты, сушат свои целебные травки, настаивают наливочки и слушают наши песни, по-детски свесив голову и тихо вторя в такт.

Ну, а сегодня! Прочь осенняя хандра, пусть погода недобра, надеваем джемпера - это нас не испугает. У нас причина есть! Компанией присесть, выпить рюмочку и песню спеть.