Кармен Глава 8

          Приставучая Катя всё-таки расспросила Лизу, делая ей примочки на синяки и припухлости.

          – Так чего случилось-то?

          – Да, поссорились просто.

          – Вот так поссорились, что до мордобоя дошло? Ты, подруга, не юли. Слухи уже ползут по посёлку. Это тебе не город, здесь за тебя всё сочинят и приукрасят. За что он тебя?  Ты не влюбилась ли?

          – Угу, – мотнула головой Лиза.

          –  Во, дела!  Да в кого ж? Не представляю даже. Это ты к нему на свидания вечерами бегаешь?

          – Ага, к нему, – устало вымолвила Лиза, – что делать не знаю, с ума схожу без него. На развод документы собираю, – заплакала Лиза.

           –  Ну, ну, не плачь, Лизонька, –  успокаивала её Катерина, –  кто, хоть скажешь?

          – Сергей Воронов, – грустно промолвила Лиза.

          –  А-а! – открыла с придыханием  Катя рот, – Ну, ни фига себе! На него половина сельских дур- охотниц, так теперь ещё и ты?   Красавец, конечно. Только что у таких на уме, трудно понять. Как всё получилось-то у вас?

          – Да, не знаю я. Получилось как-то…

          – Расскажи!

          – Потом как-нибудь, Кать. А ты не выдашь меня?

          – Да ты что, подруга, кто же я после этого буду? А ты молодец!  Вовка твой тебя не стоит, и с ним тебе всё равно когда-нибудь расстаться бы пришлось. Ни одна баба такого пьянчугу не вытерпит, всё равно замену ему найдёт.

      …Увиделись Лиза и Сергей только спустя две недели. Она вышла на работу, и через день в её классе выбило розетку, пришлось приглашать электрика из колхоза. Чинить розетку пришёл Сергей. Лиза не ожидала увидеть его. Сердце её бешено забилось. Они поздоровались, но больше ничего не могли сделать, рядом крутились дети, заходя в класс и выходя из него во время большой перемены.  Лиза сидела за столом, не поднимая головы, бестолково передвигая тетради и учебники.
 Она услышала его тихий голос, почти шёпот.

          – Может сегодня? Я скучаю.

          – Не могу. Напишу тебе, – также тихо ответила она и вышла из кабинета за классным журналом.

Внутри неё бушевала буря чувств. "О, как хочу прижаться к нему, хоть на секундочку или за руки его подержать! Боже, за что эти мучения?  Люблю же, люблю!  Как с этой мукой в сердце жить, если  даже дышать без него трудно, а ничего нельзя.  Всегда раньше думала, как это: влюбится без памяти или потерять от любви голову? Зато теперь отлично знаю: как. Совсем не могу ни о чём другом думать, только о нём,  только о нём… Да что же это такое?! Я просто больная стала и по-моему неизлечимо, ничего с собой не могу поделать…"

В записке она написала: «В четверг производственное совещание. После него у меня будет 30-40 минут, в кабинете»
Лиза ещё в среду обратилась к Катерине.

          – Кать, ты не могла бы меня подстраховать? После совещания задержись в школе минут на сорок. Потом вместе домой пойдём.

          – Опять встреча? Ну, ты рисковая, мать! А вдруг твой узнает?

          – Не узнает. Вместе из дома уйдём, вместе вернёмся, не догадается он.

          – Ну, ладно.  Я в спортзал спущусь, посмотрю на игру и к урокам кое-что приготовлю.

          – Спасибо, Кать. Правда, иногда мне кажется, что ещё немного, и я просто с ума сойду. Нет сил никаких, терпеть разлуку с любимым, зная, что он совсем рядом, а не увидеть его, ни прикоснуться к нему нельзя. Ненавижу это слово «нельзя».

          – Да, Лизок, влипла ты по самое «не балуйся». Даже жалко тебя. Жалко и завидно, ну совсем чуть-чуть. Вот бы тоже в кого-нибудь влюбиться…– мечтательно протянула Катя, потягиваясь.

          – Влюбишься ещё, у тебя масса возможностей для этого и ты  пока свободна.

      … В четверг Лиза оставила кабинет открытым. После совещания сразу побежала туда, разыгрывая заранее продуманную мизансцену, попрощалась с коллегами и, кинув на бегу:

          – Ой, тетрадь с планами забыла. Заберу и домой.  Кать, подождёшь?

          – Ладно, беги, подожду в спортзале, – согласно ответила соседка.

Лиза вошла в тёмный кабинет, потянулась рукой к выключателю.

          – Не надо, – услышала она тихий шёпот и почувствовала нежное прикосновение губ Сергея к своей щеке.

Он привлёк её к себе и крепко поцеловал, она прижалась к его груди, стараясь успокоить нервную дрожь.

          – Ну, что с тобой, моя  Кармен? Ну, успокойся, не бойся ничего. Прорвёмся! – шептал он ей.

Они закрыли дверь изнутри и говорили шёпотом. Она, торопясь рассказала ему, что подала документы на развод. Его обрадовала эта новость, он сдержанно похвалил её.

          – Давно пора.  С ним ты никогда счастливой не будешь. А как думаешь, у нас с тобой может что-то получиться?

Лиза удивлённо подняла на него глаза, оторвавшись, наконец, от его груди. Ей хотелось спросить:

 "А разве уже не получилось? Какой странный вопрос, –  подумала она, –  наверное, пора  перейти к более близким отношениям. Он ведь не мальчик уже, и я  давно не пионерка".

          –  А у тебя женщины были? –  вдруг спросила она.

          –  Были.

          –  Много?

          –  Не скажу.

          –  А почему  тогда  ты так сдержан со мной?

          –  Кармен, ты что? Прямо здесь, что ли? Здесь как-то не комфортно, а главное, не романтично. Ты так не считаешь? И ты же сама говорила, что это всё потом будет. Тем более ты разводишься с Вовкой.

 "Всё так, – думала она, – и сколько ещё ты продержишься на этих «пионерских» отношениях? А главное, мне уже мало таких чистых отношений. Я хочу тебя, как мужчину. Хочу так, что скулы иной раз сводит.  А ведь влечение должно быть обоюдным. Выходит, я ему в этом плане не интересна? Странно… Ой, что я голову себе ерундой забиваю? Вот он, со мной, рядом. Так не теряй зря времени, Лиза! Наслаждайся сладостью его губ, его запахом, его объятиями. Люби, Лиза!  И почему любовь нельзя отложить, ну, хотя бы на время?"

      Лиза металась по дому, как тигрица в клетке. Дело о разводе один раз уже рассматривалось в окружном суде, но не было решено окончательно. Вовка категорически был против развода. Он винил в создавшейся ситуации только себя, убеждал судей, что он теперь не пьёт и обещал не брать в рот ни капли спиртного до конца жизни, чем, конечно,  снискал их снисхождение к себе. К тому же наличие в семье маленького ребёнка также повлияло на судей таким образом, что Вовке и Лизе дали два месяца на примирение. Супруги по-прежнему жили в разных комнатах, как соседи. Вовка вёл себя тише воды, ниже травы, но отношения с женой не улучшались. Лиза  не замечая, проходила мимо, не считая его даже за мебель.  Они почти не разговаривали, ограничиваясь несколькими словами, касающимися дочери.  Атмосфера в доме стала совсем неуютной и холодной.

 "Что за дурацкие законы? Зачем заставлять людей терпеть такие душевные муки? Кому от этого лучше? Развели бы сразу и делу конец. Нет, пострадайте ещё", – с досадой думала она.

Лиза отмечала для себя каждый день, считая, сколько ещё их осталось до суда.

      Приближалось празднование восьмого марта.  Она, как обычно, готовила концертную программу для поздравления женщин села. А душа её снова плакала и страдала от тоски по любимому.  Сергей уехал в Ленинград к сестрёнке.  Она после школы поступила в Ленинградский сельскохозяйственный институт. И он поехал помочь обустроится девчонкам в новом общежитии, что-то там прибить и повесить. Поэтому праздник для неё получился  не особо радостным.
Ей казалось: внутри неё полыхает пламя, она страстно любила, опасаясь только, что в этом пламени может сгореть сама, сгореть от ревности.

 "Ну, вот зачем он туда поехал? Влюбится там в кого-нибудь, и что я тогда делать буду?  Там девчонок куча, да не таких, как здесь".

Вовка ещё за два месяца до бурного выяснения отношений между ними зачем-то вступил в общество охотников и рыболовов, купил ружьё.

 "Зачем ему? – подумала тогда  Лиза, – Какой из него охотник? Да и рыбалкой он никогда не увлекался".

Ружьё, завёрнутое в старую простыню, лежало себе на платяном шкафу, и просто собирало пыль. И всё-таки, оно однажды чуть не сыграло свою зловещую роль.
После концерта, посвящённого женскому дню, учителя дружной толпой отправились опять в школу, там, в школьной столовой, были накрыты столы в честь этого праздника, туда подтянулись и мужья  тех учительниц, у кого они были. Пришёл и Вовка, хотя Лиза ничего не говорила ему. Её это покоробило, все уже знали, что эта пара разводится. Лиза укоризненно взглянула на мужа, но он, нисколько не смущаясь, садясь с ней рядом, ответил:

          – Я пока твой муж.

Весь вечер он ухаживал за ней, как самый галантный кавалер, категорически отказался от спиртного.

 "Надо же, – вяло думала она, – такие таланты столько лет держал в тайне. Теперь уже они совсем меня не трогают. А в своё время, наверное, я была бы им очарована, или не была…?"

Следующий день, восьмое марта, был выходным. А девятого  завуч школы предложила женщинам остаться после уроков и доесть всё, что осталось после праздника.
Всё угощение стащили в учительскую и устроили праздничное чаепитие. Женщины вспоминали забавные истории из своей школьной практики, из своей жизни и, обсуждая их, хохотали от души. Здесь в компании без мужчин, они чувствовали себя раскованнее и свободнее.
Лиза пришла домой спустя три часа после занятий. Она была очень удивлена, застав Вовку дома. Но дальше случилось совсем неожиданное. Вовка был взбешён, его лицо искажала гримаса  ярости.

          – Где была? Опять с ним? – прорычал он.

Он толкнул Лизу на табурет у стены и выхватил из-за шторки, приготовленное  заранее  ружьё, взвёл курок, наставив дуло прямо ей в лицо.  Руки его дрожали от напряжения. Лицо было перекошено страданием и … болью. Лиза решила, что это последнее мгновение в её жизни, всё самое страшное может случиться в одну секунду, объяснить она ничего не успеет. Но страх ещё не овладел ею,  телом и разумом, только занёс свою лапу над ней.

          – Подумай, что увидит дочь – успела сказать она.

На Вовку словно обрушился ушат холодной воды, он резко выдохнул , бросив ружьё на диван, стоящий прямо за дверью комнаты, сам упал рядом и затрясся в рыданиях.

          – Я знаю: ты меня не любишь, – говорил он в подушку, – а я не могу без тебя. Как мне теперь жить? Как жить?

Он ещё что-то говорил, но что Лиза не поняла. Она растерянно смотрела на мужа. Нет, в её душе всё молчало.  Только одна мысль  билась в мозгу: "А я не могу без него".

Вслух Лиза сказала.

          – В школе я была. Мы там чай пили и доедали всё после праздника.  У кого хочешь, спроси, – подумав при этом, что ещё целый месяц надо ждать повторного суда, а нервы уже не выдерживают.

Вскоре после праздника вернулся из поездки Сергей, но встретиться всё не получалось. Этот месяц  до повторного суда тянулся неимоверно долго. Лиза измучилась, ожидая развода.
И вот наступил этот  день.  Вовка явился на суд в совершенно подавленном состоянии и выглядел «как в воду опущенный». Он сидел с обречённым видом и со всеми доводами судьи был согласен.  Их развели. От раздела имущества он отказался, да и что было делить? Жильё предоставила школа, мебелью поделились односельчане, даже тазы и вёдра им одолжили добрые соседи. Оставалось  кое-что из постельного белья и игрушки дочери.  Дочка осталась по решению суда с мамой. На алименты Лиза подавать не стала, считая, что Дашеньку она и сама может вырастить. После развода он ещё пару дней жил в их общем доме, увольнялся с работы и собирался в дорогу, отвергнув помощь бывшей жены. Он подался в охотники на Дальний Восток, как позже узнала Лиза, получив первый  денежный перевод для дочки.  Потом деньги приходили ещё несколько раз и всё. Больше они никогда не виделись. Только спустя много лет она случайно увидела Вовку в интернете на одном из сайтов. Он на фото был снят на фоне крутого автомобиля в обнимку с молодой красивой женщиной и девочкой лет десяти. "Значит мы правильно сделали, что развелись",– только подумала она, правда к тому времени она и сама уже была замужем.

Продолжение... - http://proza.ru/2022/10/17/46