Рассказ не пишется...

    Некоторые до сих пор. В прогрессивную эпоху. Только не литературы. Начитавшись множества чужих произведений. Думают, что научившись сочинять рассказы, они смогут писать повести. Или даже романы. Для тех, кто так думает, повесть есть большой рассказ. А роман - это всего лишь переплетённые, в единое целое, несколько повестей. Чем туже переплетены, в романе, разные его повести, тем лучше роман.

      Роман должен быть скручен туго. Быть сжатым, как пружина. Если он роман, крепко, сжат. Всеми своими. Связанными. Друг с другом. Повестями. Значит, он захватывающий. Раньше, сильнее всего захватывали читателей и читательниц детективные романы. Романы приключенческие.

     Люди, охваченные "ветром странствий", захватывались романами о путешествиях. О географических открытиях. Ему самому романы о путешествиях не очень нравились. Может быть, не нравились совсем. Потому-что представлялись ему слишком затянутыми. С большим количеством описаний. Картин природы. И с удушающе огромным количеством деталей.

     Хотя роман Р.Л. Стивенсона ему очень нравится. Он его прочитал быстро. Взахлёб. И потом даже перечитывал. Несколько раз. Но романом-ли о путешествии является "Остров сокровищ"? Скорее, это роман приключенческий. С пиратами и сокровищами.

     Сокровища ищут именно в приключенческих романах. Потом их делят. Поделить, честно, сокровища с пиратами. Почти невозможно. Очень жадные люди. Эти пираты. Им сокровищ всегда мало. Сколько бы им ни досталось. От сокровищ. При дележе. Так что пираты. С другими. Не пиратами. Никогда делиться. Сокровищами,  не собирались.

     Приключения, описываемые в романе. Приключенческом. Становятся опасными, когда их. Приключения. Завязывают на отношениях с пиратами. С другими бандитами. Или разбойниками. Вообще с теми, кто не хочет делиться с другими людьми. С людьми, не такими, как они сами, - бандиты, пираты, разбойники. Делиться, чем-либо, совсем не хотят!

     Часто и между собой, с такими, как они сами, бандиты, пираты, разбойники, честно делиться не хотят. Но это уже другая повесть, скрученная, в единое целое, с повестью о юнге, по совместительству, - сыне трактирщицы, кажется, вдовы. Как в романе Р. Л.Стивенсона "Остров сокровищ". 

     Если же приключенческий роман скручивается. В единое целое. С повестью о детективе, то данный роман может превратиться в детективный. На Западе, когда он ещё не стал, как сейчас, совсем диким, придумали даже заумное особое название тому роману, одна из повестей которого, или все его повести, посвящены детективу.

     Процессный или процессуальный роман. "Героем" процессного романа обязательно является детектив. Почему слово "герой", процессуального романа, взято в кавычки? Потому-что принято, в классической литературе, что герой, без кавычек, должен быть лицом добрым, светлым, интересным.

     А детектив может быть мерзавцем. Даже пьяницей. "Ходоком", то есть любителем баб. Даже случайных. Или стремиться отбить. У честного или не очень честного человека, его жену. В которую мерзко, но страстно влюблён детектив. Но при всей своей мерзости, детектив, как "герой" процессного романа, должен оставаться интересным. Читательницам и читателям.

      Так кто же такой? Этот мерзавец? Этот самый детектив? Всё очень просто! На Западе, когда он совсем уж не стал таким диким, как сейчас, ПРОЦЕССОМ назвали расследование. Чего? Преступления, конечно! Лучше всего, для большей "захватываемости" романа, если детектив расследует убийство. Или сразу несколько убийств. Как Эркюль, то есть Геркулес, Пуаро, в детективах Агаты Кристи. Эркюль Пуаро, кстати, не мерзавец! Он, где-то, даже, моралист.

     Моралист - это герой процессного, "расследовательского", то есть детективного романа, который найдя убийцу или какого другого преступника, обязательно должен рассказать об аморальности, то есть "гадкости", мерзости, грязи мотивов преступника, заставивших его, преступника, кого-то убить или совершить какое-то другое преступление.

     Ему даже показалось, что Жорж Сименон, начитавшись детективных  текстов Агаты Кристи именно об Эркюле Пуаро, придумал такой жанр, как криминальный роман, в котором потом стали так блистать наши, отечественные авторы, такие, как Юлиан Семёнов и братья Вайнеры.

      Криминальный роман - это такой жанр, в текстах которого, не меньше, чем процессу, то есть расследованию, уделяется внимание рассуждениям о природе человека, и не только преступника, об отношениях между людьми, которые могут быть, как правильными, светлыми, человечными, так и бесчеловечными, неправильными, тёмными.

     Запад, который ещё не был таким диким, как сейчас, был объектом внимания даже советских писателей. Советские писатели, может быть, даже читая процессные романы Запада, ещё не совсем дикого, придумали советско-социалистический или даже коммунистический ПРОИЗВОДСТВЕННЫЙ роман.

     Производственный роман - жанр процессного или процессуального романа, в текстах которого описывается, как люди, совместно,  осуществляют какую-то профессиональную деятельность, не обязательно расследование преступлений, но обязательно, - преследуя общие цели.

     Кстати, преследуя общие цели, герой и другие персонажи производственного романа не обязательно могут строить коммунизм. Отсюда, из разнообразия общих целей участников производственного романа, вытекает и разнообразие названий производственного романа. "Аэропорт", "Битва в пути", "Время, вперёд!". "Гидроцентраль". "Детектив". "Отель", "Цемент".

    Из названных производственных романов, только "Битва в пути", "Время, вперёд!" И "Гидроцентраль" повествуют именно о строительстве коммунизма. Говорят, что раньше даже эти романы читали так, будто они действительно были захватыващими. "Гидроцентраль" написала Мариэтта Шагинян, а "Время, вперёд!"  Валентин Катаев, очень профессиональный, мастеровитый и даже, где-то, романтичный советский писатель.

     Производственный роман был так популярен в Советском Союзе, так поддерживал народный энтузиазм, что советская цензура иногда терялась. И пропускала, в печать, производственные романы о нелёгком труде криминала. Так, советской цензурой, был пропущен в печать производственный роман Леонида Леонова, с очень кратким и сильно говорящим называемый "Вор" (тысяча девятьсот двадцать седьмой, ещё "НЭПовский" год).

     Роман Л. Леонова "Вор" почти о том же самом, о чём повесть, кажется, "Гадюка",  Алексея Николаевича Толстого. О том, за что боролись, в Гражданскую войну, и о том, на что "напоролись" во время Новой Экономической Политики. Пламенные участники русской Гражданской войны.

     Сейчас, в начале третьего десятилетия двадцать первого века, советские производственные романы мало, кого захватывают. Но это совсем не значит, что сейчас, в двадцать первом веке, нельзя написать захватывающий, читательниц и читателей, процессный роман. Производственный. Или даже детективный. Наверное, - можно. Вполне!

    Читательницы и читатели дочитают до конца. Все захватыващие повести романа. Повести о разных людях. О разных событиях. Если эти повести лихо скручены в единое целое. Между собой.  В единый роман. Который есть полифоническое произведение. Многоголосное. Каждая повесть романа, - один какой-то голос. Хотя и какие-то отдельные голоса романа представляют собой хоры.

      Получается, что роман - это какое-то хоровое пение. Многоголосье. И чтобы научиться скручивать, в единое целое, отдельные повести. Нужно, сначала, научиться описывать отдельные голоса. В рассказе. И тем рассказ больше, чем больше  в нём голосов, каждый из которых представляет собой хор. Как в "Макаре Чудра" Максима Горького, где голос самого Макара оказался хором, а не отдельным голосом.

     Таким многообещающим хором оказался отдельный голос Макара Чудры, что из этого хора голосов получился сценарий яркого и вполне "многоголосного" советского фильма "Табор уходит в небо". Получается, что рассказ - это очень таинственная вещь! Малый по объёму, но из него, из рассказа, можно "выжать" сценарий полнометражного игрового фильма. А потом, если взять, и доработать, переработать,  сценарий полнометражного фильма, то может получиться роман. Неклассический, конечно, но вполне читаемый. Читабельный, то есть.

     Обратный процесс. Ведь прямой процесс, - это когда сначала пишут роман. Потом,  заинтересовавшись, зазватившись романом, пишут сценарий игрового фильма по нему. Снимают фильм, чем заставляют покупать текст романа. Тех, кто или посмотрел, или. только услышал о фильме, снятом по роману.

     А можно написать только рассказ. "Выжать" из него сценарий не только короткометражного, но и полнометражного фильма. А из сценария полнометражного фильма "слепить" читаемый роман! Но он уже об этом написал. Кто он?

     Он, -  это  Сидор Петрович КарамурзИн, который, несмотря на свою тюркскую фамилию, давно уже,  в нескольких, точнее, - в многочисленных поколениях, и русский, и православный, решил стать сочинителем. Написал несколько рассказов, которые его, даже как сочинителя, и тем более, как требовательного, желающего, чтобы его ЗАХВАТИЛО, читателя, совсем не устрОили.

     И Сидор Петрович КарамурзИн решил написать рассказ. Который бы его устрОил. Но рассказ, достойный стать сценарием полнометражного игрового фильма, что-то не писался. Не пишется. И всё, хоть убейся. Но что-то всё-таки у КарамурзИна получилось написать.

     КарамурзИн, прочитав им написанное, решил, что как не писался у него рассказ, так рассказ и не написался. Написалось. Или сочинилось. Что-то другое. Не рассказ. Что-то литературоведческое, что-ли? Уничтожать не будет. КарамурзИн. Пусть написанное останется в разделе "Литературоведение"....