Странник

Заканчивался февраль, но зима ещё цепко держала всё вокруг в своих ледяных объятиях. Лютуя и пытаясь задержаться подольше, она ночами калила трескучим морозом, схватывая подтаявший за день снег жёсткой ледяной коркой. Отяжелённые ветви деревьев, раскачиваемые порывами ветра, как жалуясь на оковы от образовавшейся наледи, издавали странный перезвон. Лес, как живой, вздыхал, медленно просыпаясь от зимнего сна. Порой шапки снега, срываясь с ели или сосны, гулко обрушивались вниз.

Старый, потрёпанный жизнью ворон сидел на суку могучего дуба, росшего на опушке леса, и осматривал заснеженные окрестности. Его чёрное оперение, отливавшее ранее металлической синевой, с годами утеряло яркость, поблекло, но глаза по-прежнему были зоркими. Вот уже несколько дней он не мог добыть пропитание в сложный период затянувшейся зимы и непогоды. Долгая жизнь забрала его силы, но взамен он приобрёл бесценный опыт. Ворон не спешил, он умел ждать.  Используя приобретённые в борьбе за выживание приёмы, его решение уже созрело…

Седой кабан, с трудом преодолевая глубокий снег, медленно брёл от леса в направлении болота, поросшего кустарником и камышом. Старый и слабый он уже был не нужен своим сородичам и оказался в одиночестве, вне стада. Жёсткий обледенелый наст с сухим хрустом ломался под его копытами. Он, как и ворон, прожил долгую жизнь в постоянной борьбе за существование и теперь, голодный и уставший, быстро терял силы,  даже не догадываясь, что за ним внимательно наблюдают.

 Тяжело взлетев, ворон набрал высоту и стал кружить. Почти 1,5-метровый размах крыльев позволял ему легко парить в полёте над кабаном. Тот, в забрезжившем рассвете, спешил добраться до болотины. Чёрный вестник смерти зловеще завис над ним, оглашая окрестности предательским криком. Опытный секач почувствовал неминуемую опасность и на втором дыхании, ломая ледяной наст,  рванул к спасительным зарослям камыша.

Раздавшийся призывный вой волка посеял надежду у ворона и вызвал тревогу у кабана. На его голос отозвались и другие волки, осуществляя перекличку. Их зловеще звучавшие голоса быстро приближались. Ледяная корка, проламываемая копытами секача, выдерживала натиск мягких лап опытных охотников.

Стая волков быстро вышла на след больного зверя, оставлявшего за собой следы крови израненных ног и клочья шерсти на смёрзшемся снегу. Охватив  полукольцом, они стали оттеснять его в поле, где было легче окружить и взять добычу.

Условия борьбы и силы сторон были явно не равны. Шансов на спасение у загнанного зверя не было никаких. Гордый секач, не имея возможности уйти от погони, как опытный боец, развернулся, чтобы встретить организованного противника. Борьба была недолгой. Утопая в глубоком снегу, кабан, окружённый стаей, быстро ослаб, измотанный неравным противостоянием…

Голодные волки, лязгая зубами и огрызаясь на собратьев, нарушающих иерархию,  набросились на добычу. Ворон, экономя силы, опять опустился на дерево, ожидая своей очереди и наблюдая сверху.

Насытившись и отвалив от застолья, стая волков оставила только обглоданные остатки от богатого пиршества. Однако этого было вполне достаточно для ворона.  Его массивный острый клюв успешно рвал клочки оставшегося мяса и жира.

Наступивший рассвет обозначил контуры леса и тонкую нить лесной дороги, уходящей в его глубину. Шуршание полозьев саней по снегу, хруст наста под копытами лошади, да резкий запах овчинного тулупа напомнили ворону о привольном времени молодости. Тогда он облюбовал себе место и надолго прижился рядом с людьми, умело пользуясь остатками продуктов  с их стола, павшими мелкими животными и птицами. Не гнушался он и стянуть у человека продукты, предварительно выследив, где и что находится. Добыча пропитания была его постоянной и главной заботой. Со временем, приобретая опыт, он понял, что в лесу это сделать сложнее, чем рядом с жильём человека.

Тягучие воспоминания на сытый желудок надолго увели ворона от действительности, и он почувствовал неодолимое желание вернуться в прошлое, к людям.

Низкое и бледное солнце быстро уходило за горизонт, а за ним наплывал сумерек, сгущалась тьма.

Мимо ворона опять прошуршали сани, гружённые дровами. Повинуясь внутреннему желанию, он снялся с места и, медленно паря, последовал за ними…

- Вася, пойдём смотреть ворону, - предложил Андрей Пчёлкин своему однокласснику. – Такой птицы у нас в деревне раньше не было.
- Где она? – с любопытством поинтересовался Белкин - круглый отличник, за что и получил от товарищей уважительную кличку Профессор.
- За околицей деревни на столетней вербе обустроилась. Там старое гнездо аистов раньше было.
- Это рядом с нашим футбольным полем, - оживился Василий.

Оба учились в 9–м классе и были заядлыми футболистами; Пчёлкин – беспокойный и неудержимый, за что получил кличку Пчела,  играл нападающим, а степенный Белкин – вратарём, поэтому они с нетерпением ожидали завершения зимы.

Крупная и чёрная, как смоль, птица, облюбовав остаток сломанной ветки на вершине узловатой перекрученной временем вербы, заинтересованно изучала открывшийся вид деревни, не выразив с приближением ребят особого беспокойства.   Её иссиня-чёрное оперение крыльев, острый черный клюв и мощное тело было контрастным с другими пернатыми, обитавшими в округе.

- Опять ты перепутал, -  с интересом рассматривая птицу, дружелюбно заметил Василий. - Это же настоящий ворон!
- Поэтому ты и Профессор! – без обиды отозвался Пчёлкин.
- Интересная птица, умная и способная к обучению, - пояснил Василий, - надо понаблюдать за ней.
- Подумаешь, умная?! Одни неприятности от них, - неодобрительно проворчал Андрей. – Ты ещё сыру ему принеси, они его любят, даже в басне Крылова об этом сказано, - скептически добавил он.
- А что? Предложение хорошее, - спокойно отреагировал Белкин. - Смотри, прихорашивается! Весну почувствовал.
- Быстрее бы! - глаза у Пчёлкина заблестели, и сам он преобразился, предвкушая ожидаемое удовольствие от игры в футбол. – Откуда же прилетел этот ворон? – заинтересовался он.
- Видно, что издалека. Они любители странствовать.
- Значит, назовём его Странником, - предложил Андрей.

На следующий день Василий пришёл с сыром, при виде которого ворон оживился и, одобрительно захлопав крыльями, тут же схватил его и принялся с аппетитом клевать, не обращая ни на что внимания.

«Обрадовался такому подарку», - подумал Белкин.

Ворон, увлечённый едой, даже голоса не подал ни разу, только иногда хитро посматривал, как бы говоря: «Не обманете! Неопытная ворона уже каркнула, вот и осталась без сыра».

Подходя к дому, Василий ощутил лёгкое чувство радости и понял: «Весна!»  Её дыхание уже ощущалось повсеместно. Он отметил, что всё вокруг, как ожило, просыпаясь от длительной зимней спячки. Деревья, обласканные теплом поднявшегося над горизонтом солнца, приветливо покачивали ветвями.  Снег, наметённый у заборов и домов, просел и потемнел, быстро уменьшаясь в размерах. Даже безобидный пёс-дворняжка, высунув голову из своей будки, с любопытством наблюдал за происходящими вокруг изменениями. Постаревший он быстро утратил резвость и уже не метался по деревне, как прежде, а днями лежал в домике, построенном руками заботливого Белкина. За бесшабашный характер в молодости и постоянное бродяжничество по округе он имел кличку Бродяга, которая сейчас ему совсем не подходила.

«Отбегался и нагулялся», - как о человеке, с лёгкой грустинкой подумал Василий, примеряя жизнь дворняги  к судьбам окружающих его людей.

Раздавшийся резкий хриплый крик ворона удивил Василия. Тот сидел на коньке крыши дома, внимательно осматривая подворье.

«Понравился, значит, сыр. Прилетел за добавкой», - догадался обрадованный Белкин. Так и завязалась его дружба с крупной птицей, которая теперь частенько навещала своего покровителя…

Бродяга несколько раз тявкнул и затих, затем зло зарычал, а далее уже лаял, захлёбываясь и не переставая, что было для дружелюбного и ленивого пса весьма необычным явлением.

Обеспокоенный Василий выскочил из дома. Оставленная им на обед дворняжке мосластая кость с остатками мяса валялась около будки пса, а вокруг неё исполняли боевой танец Бродяга и Странник. Ворон издавал боевой клич и, выставив острые когти, бил крыльями, пытаясь завладеть добычей. Обескураженный дворняга был ошеломлён натиском наглого противника. Он отбивался, как мог, беспомощно вертясь вокруг кости, оскалив затупившиеся и поредевшие от времени зубы. Мощный клюв птицы раз за разом больно бил то по его носу, то по хвосту. Обозлённый, но утомлённый настойчивостью сильного конкурента, пёс вынужден был отступить. Он нырнул в конуру и оттуда, высунув голову, неодобрительно лаял, как плакал об утерянном лакомстве.

- Бродяга, Бродяга… свой это! – пытался успокоить его Белкин. – Будет и тебе добавка, - дружелюбно пообещал он.

Ворон, как понимая, что хозяин поддержал его, спокойно и величественно обрабатывал кость, завоёванную в честном сражении.

Теперь Странник основным местом своего обитания избрал старый клён у дома Белкиных. Его жизнь наладилась. Главная проблема – пропитание была успешно решена. Василий кормил и добродушного верного дворняжку, и приглянувшуюся необычную птицу. Оба быстро это поняли и примирились друг с другом. Теперь, чувствуя расположение к ним хозяина, пообвыкнув, они питались вместе и рядом. Более привередливым к еде оказался немощный Бродяга. Старый, но непритязательный к выбору пропитания ворон, уступал ему лучшие куски, довольствуясь любыми остатками.

С каждым днём солнце всё дольше задерживалось на небосводе,  щедро даря тепло. Небо, омытое весенним дождём,  посветлело и приветливо заиграло чистотой улыбки. Первая нежная, но яркая зелень, скрученными стрелками рвущаяся навстречу свету и теплу, радовала глаз.

Беспокойное квохтанье курицы-наседки около своего потомства привычно вписывалось в природные звуки. Жёлтенькие утята, неуклюже переваливаясь с ноги на ногу, шумливо мелькали вокруг неё, приобретая навыки выживания. Ничто не предвещало нависшей опасности.

Коршун, как бомбардировщик, тяжеловесно опустился на верхушку клёна, высматривая добычу. Молоденькие утята ему явно приглянулись.

Первым на появление стервятника среагировал Странник. Его голос, резкий и сухой, как раздражённый скрип несмазанных петель двери, нарушил природный покой.

Коршун, подстёгнутый криком птицы, не желая упускать добычу, хищно вытянулся и стремительно стал падать вниз, цепко удерживая в поле зрения утят.

Зловещая чёрная тень  внезапно встала преградой на его пути, а острые когти ударили в голову. Ворон, как истребитель, выполнив в полёте фигуру высшего пилотажа, резко перевернулся перед разбойником на спину и падал, отбиваясь и нанося ему болезненные удары.

Теперь и Бродяга, помогая другу, завыл, оглашая подворье испуганным лаем.

Коршун, с трудом оторвавшись от ворона и тяжело взмахивая крыльями, с позором улетел.

Наседка, трясясь от пережитого страха, воспользовалась поднятым переполохом, спешно уводя утят в укрытие...

- Профессор, бросай всё! Пойдём в футбол играть. Все ребята уже на площадке, - глаза Пчёлкина светились, он был радостно возбуждён.
- А математика? Ты же просил помочь, завтра контрольная.
- Математика не убежит. Потом наверстаем, - легко отреагировал Андрей.
- Хорошо, Пчела, лети! Я тоже бегу, - с задором и шутливо быстро согласился Василий.

Это была их первая игра в наступившем сезоне. Земля мягко дышала, принимая долгожданное тепло. Её волнующий букет тонких запахов, полузабытых в период продолжительной зимы, будоражил. Нежная зелень, пробившись сквозь прошлогоднюю растительность, празднично украшала футбольное поле.

Игра быстро набрала обороты, азарт охватил участников.
- Сидоров, передача!
- Пчела, бей!
- Профессор, не спи!
- Го-о-ол!!!

Ворон сидел на вербе у футбольного поля и с любопытством наблюдал за игрой. Бестолковая беготня участников друг за другом вначале была непонятной ему, но невольно заряжала особой энергией здорового беспокойства, сродни былой охоте за добычей. Не вдаваясь в суть игры, но реагируя на задорные крики и весёлый смех игравших, он периодически невольно подскакивал на ещё крепких раскоряченных ногах и возбуждённо издавал резкие гортанные звуки: «Кар-рк!»

Футболисты гоняли мяч по лужайке, при этом каждый из них стремился овладеть им. Эта шумная возня напоминала ворону борьбу за добычу в сообществе своих собратьев. Удивляясь, что футбол затем никто не оставлял себе, а наоборот отбрасывал другому, он бурно реагировал на это, негодуя и презрительно каркая от возмущения…

Пришедшее лето принесло тепло и подарило ребятам долгожданные каникулы. Свежее дыхание обновлённой природы манило на свободу, из дома. Говорливое щебетание и пение птиц, да пощёлкивание клювами пары аистов в гнезде на окраине деревни гармонично вливались в оркестр оживлённых звуков.

Теперь игра в футбол стала проходить чаще, а ворон, к которому привыкли все ребята, не удержавшись от внутреннего азарта, перебазировался с вербы на перекладину ворот Белкина, к которому он привязался.

Отмечая бурный восторг Василия, когда мяч вкатывался в ворота противника, и его расстроенные чувства, когда он пропускал гол в свои ворота, мудрый ворон стал постепенно осознавать тайный смысл игры...

- На всю округу кричит, покоя никому не даёт, - забежав к Белкину, поделился Пчёлкин.
- Кто кричит?
- Странник. Деревню даже взбаламутил. Каждый прохожий спрашивает: «Что случилось?»
- К футболу пристрастился, - пояснил Василий. – Настоящим болельщиком стал, вот и нервничает, что не играем сегодня. Раздражительным в такие дни становится.
- Завтра отведёт душу! Игра будет ответственная, - из уст Андрея прозвучало это непривычно серьёзно.
- Вот и не подведи, как нападающий, - не сдержался Василий.
- Не подведём! Смотри, чтобы ворота были «сухими», не спи, иначе Странник заругает, - шутливо парировал Пчёлкин.

Вот и наступил долгожданный день, когда  команды обеих улиц деревни вышли на ответственный поединок, который должен был выявить лучшую из них. В этот день у футбольного поля собрались все болельщики. Странник занял привычное место – перекладину ворот. Даже Бродяга приковылял за своим другом и улёгся за воротами Белкина. Появление мяча на футбольном поле вызвало оживление ворона. Он на глазах, как помолодел, стал энергичным и бойким.

Игра с самого начала приобрела особый накал. Болельщики, поддерживая и подзадоривая игроков, не жалели голосовых связок. Их крики, наполненные переживаниями за любимую команду, разносились над полем:
- Вася, держи… передача!
- Сёма, бей… в девятку!
- Обходи, обходи справа!
- Го-ол! Го-ол! – ревели довольные болельщики.

Не оставался в стороне и ворон. Его пронзительный громкий голос падал сверху на игроков. В азарте, вытянув вперёд чёрный клюв и ударяя крыльями о перекладину, он истошно кричал: «Ка-р-рк, ка-р-рк! – а затем восторженно: - Го-ол! Го-ол!».

Поддерживая друга, подавал голос и Бродяга, периодически скромно высовываясь из-за ворот.

Ликующие с металлическим скрежетом крики Странника вызывали всеобщий восторг игроков и болельщиков команды Профессора.

Счёт сравнялся и был 2:2. Шли последние волнующие минуты матча. Интрига ожидания итогов равной игры достигла своей кульминации.

Нападающий команды противника  Ёжиков, лавируя между защитниками, стремительно приближался к воротам Белкина.  В падении, изловчившись, он нанёс скользящий удар по мячу.

Василий, находившийся перед воротами, броском метнулся к правой стойке, распластавшись у её основания.

Мяч, описав дугу, упал на землю и неспешно покатился к противоположной, левой стойке. Гол был неминуем.

На мгновение все замерли в томительном ожидании – мяч плавно вкатывался в незащищённый левый угол ворот, зону №3.

Ворон чёрной молнией спикировал с перекладины и крыльями ударил по мячу. Тот, послушно изменив траекторию, ушёл за боковую линию. Довольный, что помог вратарю и своей команде, Странник гордо уселся опять на перекладину, важно оглядываясь вокруг.

Буря восторга и одновременно возмущения взорвала лёгкую паузу.
- Неправильно! Нечестно это! Был гол!
- Какой гол? Мяча в воротах не было.
- Убрать с поля этого чёрного футболиста! – кричали противники.
- Молодец, Странник! Настоящий болельщик, - поддерживали ворона сторонники его команды.
- С ним не пропадём, - заметил Пчела. – Найдите и себе такого, - предложил он недовольным участникам.
- Ворон виноват, - схватив палку и бросившись к виновнику раздора, закричал возмущённый Ёжиков.
- Не трогай! Своего заведи и тогда гоняй, - преградив путь, защитил любимца  Белкин.

Спор затянулся, разделив участников на две команды, но каждый признавал незаурядные способности ворона. Нашлись и благоразумные участники дискуссии, выразив главную суть произошедшего события: «Умница, Странник! Счёт остался равным, ничья. Значит, победила дружба».

Ворон же сверху вниз с интересом осматривал всех и порой, презрительно скособочив голову, как насмехался над кем-то или над чем-то.