Часть 5 Глава 43

Глава XXXXIII
“Что рассказал Лебедев”

- Девятый! Девятый!

- Слышу тебя, восьмой!

- Беги сюда, чёрт тебя…

   Американские учения выглядели как никогда комично. Вместо командиров и генералов за всем наблюдали пришельцы.

- Если они так и будут обучать своих солдат, у них ничего не получится, - Нигленм был необычайно недоволен, хотя по его ровному неизменному лицу это было не видно. - А мы не можем отдавать им своих. Наши планы провальны.

- Сара говорит, - Ламэр обращался к старшему брату с опаской, ведь помнил то, что было с ним в детстве, нападение и его последствия. - Она много чего знает о людях и…

- Она врёт, чтобы заполучить твоё расположение.

- Но, всё же, ты позволяешь это! Если бы она и правда была так опасна, как ты думаешь…

- Ты внёс Стардаст в список врагов Вандемара, а она была бы нам куда полезнее в качестве союзника. Если британцы решат отправиться к нам, не забудь вынести её оттуда, иначе, я боюсь, мы потеряем её. Система автоматически её уничтожит.

- Ты неизменен, брат. Ты был таким всегда…

- Я лишь следую тому, что необходимо. Как только это перестаёт быть необходимым, я меняю маршрут. Сара — бесполезна. Стардаст — могла бы быть полезна. Американские солдаты — безнадёжны.

- Мы научим их, - стоящий поодаль вандемарский генерал подошёл к правителю. - Мы уже поняли несколько их слабых мест.

- Но так и не нашли сильных… - Нигленм посмотрел на него с явной неприязнью. - Мы попусту тратим время. А оно дорого. Дороже этих…

- Девятый, какого чёрта ты творишь!?

- Восьмой! Восьмой, я…

   Генерал отчитался о своей работе и скрылся из виду.

- Сара говорит, - не теряя надежду быть услышанным, Ламэр продолжал раз за разом осаждать Нигленма. - ...что американцам наша сила была бы так же полезна, как и им наша.

- Значит, у них есть какой-то враг? И мы обязаны будем помочь им? Ты считаешь это выгодным?

- Я думаю, что Сара…

- Мне кажется это нелепым. Тем более, если их враг настолько могуч, что им нужна наша помощь, значит у этого врага точно имеется одна-другая пара ушей…

- Ты считаешь, что Сара не права?

- Я считаю, что ты потерял свою и без этого пустую голову. Но я ещё нет. И я не позволю тебе совершить очередной десяток ошибок, Ламэр.

   ...И опасения Нигленма по поводу той политической игры, в которую Сара хотела втянуть Вандемар, были оправданы. Как и мысли о том, что «враг», против которого предположительно нужна помощь, достаточно силён и прозорлив — Лебедев в красках рассказал британцам о полученной от «своих» людей информации, в которой содержались подробности возможного союзничества людей и пришельцев. Опасное сближение Вандемара и США грозило очередным обострением, которое, учитывая массивное вмешательство иных в жизнь землян, могло быть хоть и не фатальным, но критическим. И избежать его углубления или предотвратить полностью стало новой общей целью Агентства, которое во многом представляло позицию британского правительства, и России.

- Вандемар — не те, с кем лучше строить союзы. Они преследуют исключительно свои цели, и они не всегда понятны сначала, - Хелен достаточное время провела работая на The Silnence, и часть этого времени пробыла на Вандемаре, поэтому слова Вала не удивили её. Ничуть не удивили. - Они могут рассказывать о том, что что-то важно, а потом передумывать, перекладывать, откладывать и переделывать всё, чтобы в итоге получить желаемое. Они не говорят прямо, чтобы их нельзя было обвинить во лжи. Но их молчание… За ним таится большая опасность.

- И американцы считают, что им удастся выжать из подобных «партнёров» что-то, что поможет им? - Морган курила и смеялась, прерываясь для того, чтобы отдышаться. - Я, может быть, и не самая умная из людей и вообще зануда, но… Это же идиотизм.

- Они считают, что «идиотизм» - это позиция Агентства, - Лебедев выглядел чуть более серьёзно, чем должен был бы, отчего становился смешным. - Им кажется, что наше мнение, которое совпадает с вашим, повторюсь, опасно и губительно. «Как можно считать, что иные и вандемарцы вмешиваются в жизнь простых людей?» А мы отвечаем им: «А как можно думать иначе?» И тут наши позиции расходятся.

- Но ты из озэрэс, в той или иной степени, - Алан, долго молчавший, решил наконец-то сказать тревожившую его мысль.

- В той самой степени, мой дорогой Алан, - Вал закивал. - Но я не вторгаюсь в чужую жизнь. Я живу своей жизнью. И я отношусь к другим людям и иным так, как должен относится каждый. Пока мне или другим не наносится вред — я остаюсь в стороне. Какое мне дело? У нас в России есть такая пословица: «Не лезь со своим уставом в чужой монастырь.»

- Такое ощущение, что пока мы тут сидим и размышляем неясно о чём, вы впереди планеты всей идёте, - Уильямс неприлично захихикала. - Правда! Я не шучу! Хотя, у меня, правда, уже истеричное состояние от твоего рассказа.

- Мы просто привыкли к тому, что кому-то в голову лезут странные мысли об «освобождении», «спасении», «вторжении» и прочих видах вмешательства в нашу жизнь. И научились различать опасное от безопасного. А вы… - русский гость развёл руками. - Вы верите, что союзы, которые вы организуете, вас спасут. А мы привыкли, что договорённости нарушаются.

- Кстати, о вандемарцах! - Хелен встала, подняв предварительно в воздух указательный палец левой руки. - Если я ничего не путаю, у меня был какой-то документ в закромах… Сейчас посмотрю. Там было что-то про «вторжения».

- Даже если американцам это и выгодно, - Люциус был напряжён и сосредоточен как никогда и, даже несмотря на ранение, полностью направил свой мысленный процесс на анализ новой информации. - Какой толк от этой непонятной военной пере-недо-готовки вандемарцам?

- Они раньше были большой империей, шэф, - отозвалась Киприс, сбежавшая к своему рабочему месту. - И проиграли в большой-большой войне. Несколько раз. Я думаю, они были бы не прочь взять себе пару-троечку колоний…

- Колонии — это про США, Хелен, - Морган вздохнула. - А вандемарцам, мне кажется, они не нужны. Иначе, с их вооружением, они бы давно захватили десяток-другой планет.

- Ламэр — слабак, и совет не хотел, чтобы он был Королём. Есть ещё этот… Как его… В башнях сидит. Кстати о нём… Был бы полезен. У него архивов… И зуб на всё нынешнее правительство Вандемара. И на США скорее всего уже тоже имеется. Один раз он опубликовал какой-то супер секретный указ, после чего «мягкосердечный» Ламэр решил, что такой товарищ ему не нужен.

- И что в итоге?

- Так и сидит в своих башнях. Бедолага! Если выйдет наружу, его схватят.

- Вот как…

   Терри-Уильямс докурила сигарету и заскучала.

- Значит, мы точно можем сказать, что наша цель — Вандемар. Самая близкая из целей на данный момент, - Грэбэлл нахмурился. - И этот… Всё же, как его звали?

- Эдан Нау!

- Эдан Нау…

   Алиса проснулась ото сна, в котором находилась, несмотря на то, что сопротивляться ему ей было легче обычного, и сразу же вклинилась в диалог.

- Я слышала это имя, когда была на Вандемаре, - она звучала резко и холодно, как какой-то робот или говорящий компьютер. - Эдан Нау допрашивался несколько раз из-за его докладах об эмоциях вандемарцев. Он сначала был учёным и предполагал, что постоянное воздействие гормонов на сознание не так необходимо, как кажется «руководству». Его открытие доказала эту теорию. Но достигнув желаемого, выведя теорию и доказав её, Эдан Нау перестал быть учёным. Он стал угрозой для совета и Ламэра, который, хоть и не был фактическим правителем, но должен был им стать. Сначала его просто попросили прекратить. Потом выдворили вон из королевских лабораторий. Затем начали преследовать. Эдан создал башни, как отдельное государство внутри Вандемара, используя лазейки в законе. Так как на Вандемаре когда-то было много разных сообществ, все правители беспрекословно сохраняли в законах пункт о независимых образованиях. Будь то святилища, храмы или просто общины. И никто не имел права вторгаться в ЭАДАС, в башни, которые подходили под описание таких мест. Сначала он выходил наружу, чтобы повествовать о своих открытиях обычному вандемарскому люду. Лозунги, какие-то новые публикации, включающие в себя открытие сокрытых указов и так далее… Всё это очень быстро кончилось. Допрос, ещё один, разговоры о публичной казни — Эдан засел в своей крепости, руководя другими башнями дистанционно. Он так же сменил имя, чтобы не быть частью королевской системы отслеживания. Королевский компьютер ослеп, потерял его из поля зрения. И Эдан Нау продолжал свои разоблачения — он рассказывал о скрытой жестокости, о том, что глава совета, требующий нравственности, распускает руки и занимается не тем, чем должен был бы заниматься, учитывая свой высокий пост и возраст. Он стал своего рода журналистом. Но на Вандемаре нет журналистов. Поэтому он… Шпион? Предатель? У него есть доступ ко всем архивам Вандемара, он хочет лучшего для своей родной планеты — разрешить вандемарцам чувствовать, носить более открытые костюмы, которые не закрывают шею и руки, например… Но он находится в постоянной опасности. Я думаю, особенно сейчас, когда слабый Ламэр сменился сильным Нигленмом. Я видела его, когда он был ещё в капсуле. Уснувший, почти неживой… О, это было так давно и так недавно…

   Лебедев с удовольствием слушал Алису, хотя остальным её слова лишь добавляли тревоги.

- Как прелестно, что я связался с вами, - Вал был в меру рад и в меру очарован. - Столько полезных данных… Ещё один возможный союзник. Настоящий. Не то что этот псевдо-союз США и… Кстати, по поводу союзников.

   То, что Великобритания и Россия пошли на встречу друг другу вызвало переполох в мировом сообществе. Особенно сейчас, после того в 2011 году Россия погрузилась в глубокую, но почти незримую, гражданскую войну. Все были уверены, что это выведет сильного игрока с мировой арене, позволив освободить место не только для иных, но и для других государств. Однако, всё, как обычно, получилось не так, как планировалось изначально.

   Родэ Айрауз Урндэлл был почти никудышным иным, средним магом без особых достижений. То, что в своём измерении он был ничтожеством, было очевидно. Поэтому, перебравшись в другое, он решил воспользоваться своими преимуществами.

   Колдун среди других колдунов, тем более такой небрежный и глупый как Родэ, оставался бы ненужным и бездарным всю жизнь. Но колдун среди людей…

   Попытка узурпировать власть не особенно удалась. Президент Родинов Артур, как обозвал себя иной Айрауз, вызвал массу недовольства в обществе. И, хоть многие иные и даже люди, давно желавшие посеять хаос конкретно в России, были в восторге, большинство такой переворот в собственной жизни не приняло.

   Федор Волк, который много лет отлично справлялся со своими обязанностями не только на посту президента, но и в качестве главы отряда вероводов, лидировал на выборах. Его кандидатура была единственной приемлемой для разнообразных слоёв общества, своим правлением он объединил страну. Стихли враждующие между собой кланы, новое сошлось со старым в продолжительном компромиссе, и жизнь стала налаживаться… Но!

   В последний момент в политическую гонку ворвался неизвестный до этого кандидат и с помощью обмана и магических манипуляций победил. Он был самоуверен и считал, что этого никто не заметит.

   Это заметили.

   Война, которая была не совсем зрима обычным людям, проходила через магические потасовки, то и дело выливавшиеся в огромные столкновения. Пока люди боролись с «терроризмом», одарённые боролись с иными. И в итоге и те, и те победили, хотя это было тяжело и отстаивание суверенитета и собственной правды далось нелегко.

   Новые выборы прошли уже без участия в них любимца народа. Раненный во время сражений, он ушёл на пенсию, но не оставил народ без приемников. Вернее, приемниц.

   Старшая дочь Федора, Вера Волк, стала главой вероводов, мощных воевод, со времён Ивана Грозного защищавших людей от вторжений иных. Сильнейшая из волшебниц, она повела за собой людей и, являясь ветераном минувшей войны, была не только подходящей кандидатурой, но и соответствующим лидером, в котором нуждался отряд. Вероводы, которые во времена её отца назывались «воеводами», стали всё чаще называть себя «вераволковцами». Влияние Веры было значительно.

   Евгения Волк, средняя дочь Федора, решила попробовать свои силы в политике. Она с детства наблюдала за тем, как её отец занимается теми или иными государственными делами, и многому научилась. Не умея колдовать, как мать и сестра, и не имея возможности отдаться творчеству, как младший брат, она выбрала свой путь заранее. Но уверенности в своей победе не имела. «Моя жизнь — это моя страна, и я сделаю всё, что смогу для неё, даже если это будет значит вести дела в отдалении от политики.» - это её высказывание растиражировали местные и зарубежные СМИ, словно это было что-то из ряда вон выходящее. Достойная дочь своего отца, Евгения победила на выборах.

   Тут-то и началась новая страница в жизни России.

- Понимаете ли, ваш Майкрофт Холмс случайно оказался с дипломатическим визитов в Екатеринбурге именно в тот момент, когда ситуация особенно обострилась. Он же тоже своего рода волшебник. И он участвовал в нескольких боях. ДА! И, что самое главное, он поймал Артура Родинова, чем очень нам помог, - Лебедев довольно улыбнулся. - Хороший он человек. И политик неплохой. Он выстроил очень чёткую позицию, особенно увидев то, что случилось у нас. «Иные должны быть ограждены от людей в той мере, в которая будет избрана правительством, учитывая нормы, законы, а так же без ущемления прав людей или иных, которые не нарушают правопорядок, укажет границы и исключит излишнее воздействие на жизнь землян.» - это его слова. Гениально! И мы многим опытом успели обменяться с ним… Что же касается Агентства…

   Помимо вероводов и стражей, которые по своей функции отличались от боевых магов и защитников тем, что занимались изучением уже открытых проходов между измерениями и контролем проходящих через них, в России были и другие организации, так или иначе связанные с иными.

   Например, Потайной отдел, который изначально считался только органом надзора над Электронными советскими лабораториями в Норильске, превратился в изучающий всех иных — озэрес, пришельцев, мутантов, сохранив своё историческое название. Элсоветлаб, переросший в ЛЕВ, то есть Лаборатории Единства Воли, расположился изначально во Владивостоке, но потом распространился по всей стране. Стражи и вероводы так же постоянно то меняли названия, то уходили в тень… Но в итоге все они стояли на страже мира  и спокойствия обычных граждан.

- У нас есть некоторые подозрения про внутренних… Врагов. Всё-же, кто-то помог иному проникнуть в страну и устроить войну. Мы разбираемся с этим. Усердно. Но это не так важно в контексте нашего разговора. Мы предлагаем вам открыть два представительства Агентства в России — при посольстве Великобритании в Москве и, отдельно, в Санкт-Петербурге. Вы могли бы помочь нам модернизировать Потайной отдел и разобраться кое с чем ещё, - наконец, Лебедев перешёл к конкретным предложениям. - Так же нам было бы приятно обменяться очередным пакетом информации и архивов. И, о! Мы могли бы помочь с генетическими вопросами. Наши учёные и ваши учёные… Но нужно избавиться от американских The Silence. Мы могли бы занять их место. Так же, но это уже больше вопросы правительств, мы предлагаем облегчить торговлю и обучение по обмену, устроить ответные совместные учения рано или поздно… Дипломатическая солидарность в общемировых вопросах, естественно… Ах, да! Королева сообщила, что мы могли бы обменяться не только знаниями, но и некоторыми древними реликвиями…

- Слышал об этом, - Грэбэлл кивнул. - Что же… Предложения хорошие. Мы можем предоставить информацию и технологии, вы мощную поддержку по любым вопросам. Архивы, магия, какие-то ещё внутренние договорённости… Это будет отличная сделка. Кстати, кто-то у нас хотел ехать в Петербург?

   Мария вздрогнула и улыбнулась.

- Ну и ночка… - пробормотал Алан. - Я сейчас принесу документы, чтобы всё это закрепить. Мы же о чём-то умудрились договориться, верно?

- Именно так, мой друг, - Вал кивнул и заулыбался. - Вот приедете к нам, я вам такой приём устрою… В той гостинице, которую мы подготовили для вашего приезда, отличный ресторан.

- Не успели пригласить, как уже приготовили всё? - удивился Люциус.

- А как же? Нужно уметь встречать гостей.

   Почеркушки на бумаге, дополнительные рассуждения о том, что нужно и ненужно, всё это прошло вне внимания Анулу. Он внимательно слушал Лебедева, анализировал его слова не меньше Грэбэлла, но больше беспокоился не об этом.

   Алиса, которая сидела рядом с ним, куда-то провалилась, из этого места очень редко возвращалась в реальность. Его это напрягало. «Наверное, это и значит любить, - думал он, - постоянно волноваться и беспокоиться о ком-то...»

   Когда все формальности кончились, русский гость решил рассказать ещё кое о чём, а именно обсудить перспективные направления общей работы — Вантаро, точнее иных, которые скрывали наличие других материков и других иных, а так же Энтан, который явно скрывал что-то, прикрываясь раскопками и экспедициями. Он долго говорил, каждый раз заново начиная разговор с новой точки.

- Да, наш Институт Тайны переживает за упущенную возможность приобщиться к другим культурам, - говорил Вал, задумчиво щурясь. - Представьте себе, лишать магическую школу возможности изучать чужие древности… Какая наглость! А у вас, я слышал, прошла хорошенькая чистка в МИИЧО… Я поэтому и упомянул про Потайной отдел. У некоторых наших не в почёте учения и изучения, им бы лишь поправить кого-то и направить куда-то для своей личной выгоды. У иных же, наоборот, все школы в почёте. Постоянные контакты налево и направо. Та же Юфберия, например, что только не творит...

- Кстати, ты так и не рассказала, что было в Юфберии, - Морган прервала Лебедева, который и без того уже заканчивал свой рассказ, но никак не мог остановиться.

- Вы же видели общую картину? Делали исследование? - Стардаст с удивлением посмотрела на Уильямс. Она снова проснулась, но в этот раз не по своей воле.

- Не думаю, что там что-то детально было видно, иначе я бы помнила.

- Но…

- Я думаю, всем нам было бы полезно узнать.

- Разве это всё ещё важно? Тем более сейчас?

- То, что мы понеслись делать что-то другое, не означает, что нам не нужно этого знать. Точнее, мы думали, что знаем всё… Но история Лебедева напомнила мне и…

   Люциус остановил Морган, начавшую путаться в своих собственных словах.

- Это как история с той бумагой, что показывает Эльвентиуса с плохой стороны. Она есть. Но дальше не идёт, как бы я не старался, например. Наши доводы суды не принимают, мы постоянно куда-то несёмся, пытаясь вырваться вперёд, но упускаем многое из виду, толкаем себя назад…

   Он стал более мрачным, хотя видимой причины для этого не было.

- Да и ситуация изменилась, верно? У нас не было многих деталей, многих частей истории… Мы не могли разобраться, постоянно носились из стороны в сторону, теряя данные. А сейчас самое время собрать всё. Архивы, слова, информацию… И мы делаем это. Возможно, раз мы взялись изучать разную информацию, твои слова будут не лишними. Они в любом случае будут, просто сейчас это было бы…

   Алиса с удивлением смотрела на Грэбэлла. Кажется, он боялся, что она не захочет говорить. Или… Думал ли он, что ей нечего сказать? Боялся ли, что она забыла? Почему все так осторожно обходили эту тему всё время? И почему решили говорить сейчас? «Есть ли что сказать? Нет, ей нечего сказать. Так она и ответит…» - все думали так, кроме Анулу, который едва ли понимал о чём идёт речь, и Лебедева, который воспринимал Алису чуть иначе, чем остальные, с большим трепетом что-ли и особой задумчивостью. «Алиса откажется говорить или скажет, что уже всё сказала, или ей будет нечего, нечего, совсем нечего сказать...»

    Но на самом деле ей было, что сказать. И она начала говорить, хоть и не до конца понимала зачем.