Инквизитор

Дитя мирного поколения,
Рот лишний большой семьи,
Десницею став провидения,
Гордыни костёр кормил.
Небесами отобран, помечен,
Чёрный надменно носишь.
Из законов божественный вечен.
На висках уж слегка проседь.
Шутишь, как будто вонзаешь клинок,
Но слышится только хрип.
Протрубит однажды последний рог,
Мир канет в сумрачный лимб.
И каждый восход жужжит колесо,
То ли дыба, то ли фарт,
Смерть раскручивает уже лассо,
На доске поставлен пат.
И может толпа разразится: «Есть!
Средь нас ещё еретик!» -
И ошмётьем избитым падёт весь
Вниз не юноша, старик.
На простынях мокрых так тяжко тлеть,
Столь тесен груди силок,
С рождения грезил, как бы взлететь
Да в небо врос потолок.
В кувшине вино, а по вкусу кровь,
Корчится ведьма змеёй,
Подымаясь, рука упадёт вновь
Под зевак и чертей вой.
Пустотелы дворцы, мелки слова,
Аллеями лжи ведут;
Уж разносит чернь по грязным дворам,
Корчат рожи: «И ты, Брут!»
Но взгляд твой остёр и бесслёзно сух,
Насквозь пронзает он всех:
«На всё Божья воля, а этот слух
Всего лишь один из всех!»
Что ж, пускай кость глодают волк и барс,
Горностай не скроет язв.
Вся слава земная - ничтожный фарс!
Единый приходим раз.
Страну лихорадит и шепчет всяк
Страшное слово: «Чума!!!»,
Инквизитор кивнёт, промолвив: «Знак
Святая Дева дала».
И к ступеням Храма придёт король,
Последний самый слуга,
И адепта скорби играя роль,
Отпустишь грехи тогда.