Кармен Глава 9

          Прошло несколько дней.  Лиза ждала, что Сергей тут же примчится к ней, узнав, что теперь она свободна.  Но этого не произошло.

 "Может, занят очень, не до меня сейчас. Но, придёт обязательно. Не может не прийти", – думала она.

Сама она любила так же, как в первую их встречу и постоянно ждала его долгими вечерами.  Она проверяла тайник в надежде обнаружить там записку, но её не было. Лиза приуныла.

 "Зачем сейчас таиться? Я свободна от супружеских пут, которые сама на себя нацепила шесть лет назад по глупости. Если он меня любит, почему не ищет встреч  со мной? Что теперь ему мешает? Может правда там, в Питере, себе новую любовь завёл? А что, на такую ягодку, я думаю, охотниц  и там достаточно. Неужели всё так и есть? А я как же? Нет, навязываться не буду. Перетерплю", – решила она, прикусив губу до боли.
 
Она занималась перестановкой мебели в доме, уборкой и подготовкой к урокам в школе, стараясь отвлечься от грустных мыслей.
     Сергей пришёл  только на десятый день поздно вечером, когда Лиза уже легла спать. Она услышала через надвигающийся сон несмелый стук в дверь.
Лиза вскочила и, накинув халатик поверх ночнушки, кинулась к двери. При виде Сергея, её  снова заколотило. Она дрожала, как осенний лист на ветру и никак не могла с этим справиться. К тому же совершенно неожиданно из глаз покатились слёзы.   Он сразу обнял её.

          – Ну, ну, успокойся, моя Кармен, всё хорошо? – заглядывал он ей в глаза.

          – Да, да, нервы, – отвечала она, а слёзы счастья катились по её щекам совершенно произвольно.

Он целовал её, а она никак не могла унять дрожь и поток радостных слёз.

          – Ну, хватит, зальёшь всё, – утирал он её мокрые щёки своей тёплой, большой ладонью.

Наконец Лиза успокоилась. Сергей снял верхнюю одежду и прошёл в комнату. Они устроились на диване. Опять разговоры и поцелуи, поцелуи и разговоры.

          –  Ты голоден? – спросила она.

Он отрицательно покачал головой.

          – Останешься? – с надеждой взглянула она в милые глаза.

Он, молча, согласно кивнул. Лиза радостно прижалась к его груди, затем захлопотала, разбирая на диване постель.
      То, что случилось дальше,  показалось ей удивительным сном. Такого удовольствия и счастья она прежде даже не представляла себе. В голове закружились любовные романы и  постельные сцены, но они были бледной пародией на то, что происходило сейчас.
От его нежных ласк её тело трепетало, испытывая неимоверное блаженство. Ей казалось: она превратилась в волшебную жидкость, эфир, который по капельке переливался в его тело, привнося в неё необыкновенную лёгкость. Это состояние напоминало раскачивание на огромных небесных качелях в окружении звёзд и бесшумных фейерверков, осыпающихся вокруг множеством разноцветных огней. При этом у Лизы от восторга перехватывало дыхание.  А  волшебная жидкость продолжала перетекать из неё в него и растворялась там полностью.  И её  тело стало совсем лёгким, послушным любому его движению.

 "Господи, сладко как! За что мне такое счастье?  Вот она, настоящая любовь! Вот оно, моё счастье! Теперь я знаю, что это такое",  –  думала она и   радостно улыбалась.

Они долго любили друг друга, потом ещё  долго о чём-то говорили отдыхая. Сергей встал с постели.

          – Ну, я пойду? – сказал он, одеваясь, – Тебе надо отдохнуть, а то работать не сможешь. Спать только два часа осталось.

И он ушёл в ночь. Она долго смотрела ему вслед из окна, думая лишь о том, к какому чуду она прикоснулась сегодня.
Теперь они встречались гораздо чаще,  хотя и не каждый день. Но Сергей  приходил к ней только, когда стемнеет, и уходил перед рассветом. Она каждый день ждала его.  В селе проводились вечера к праздникам, игрались свадьбы и отмечались дни рождения и если Лизу приглашали на эти мероприятия, то она чувствовала себя там стеснённо и  убегала  домой, едва начинало темнеть, ссылаясь на то, что Дашенька скучает без мамы.
      Она никогда не спрашивала его, почему они по-прежнему таятся от всех? Конечно, ей приходили в голову и неприятные мысли, но она отгоняла их, боясь разрушить то, что уже было создано.
Заглядывая ему в глаза, она словно хотела сказать:

 "Знал бы ты, как я хочу, чтобы ты не уходил по ночам. А утром я бы будила тебя на работу. Готовила тебе обед и ужин. Стирала бы твои рубашки и всё остальное. Я очень хочу заботиться о тебе. Встречать тебя после работы и ходить с тобой в кино. Знай: я люблю тебя так, как никто на свете никогда не любил, и любить не сможет. Я хочу быть с тобой всегда!"

Но, она ничего не говорила ему, боялась почему-то сказать это вслух. К весне их встречи стали случаться всё  реже, а вскоре он и вовсе уехал в Чехословакию по путёвке на целых двадцать дней. Перед поездкой забежал к Лизе буквально на минутку,  сообщить о том, что путёвку ему дали в колхозе бесплатно за успехи в спорте.  Их команда по волейболу заняла первое место в краевых соревнованиях.

          – Я только попрощаться. Ещё вещи надо собрать. Не говорил ничего потому, что не знал,  кому путёвку дадут. Вот такие дела. Не скучай, Кармен.  Ну, я побегу? – чмокнул он в щёку растерявшуюся Лизу.

Так и осталась она у порога, не успев сказать ни слова. Снова ревность змеёй легла на сердце. Снова душа стонала от тоски по любимому, и пламя любви не давало спокойно дышать. Как же она ждала его возвращения! А он приехал модно разодетый. В джинсах «бананах», в  ярко васильковой рубашке и узком красном галстуке-удавке. Это в то время был «последний писк» моды.

"Чувствуется, что женщина помогала одежду выбирать, на свой вкус. Сам бы он не смог так всё подобрать. Прямо, как  с обложки журнала, – подумала Лиза, – здесь о таких нарядах даже не слышали. А вкус у неё есть. Идёт ему как под его глаза! Девчонки на улице головы сворачивают. А я пропадаю без него…"

Она любила его как в их первый день. Всё внутри неё полыхало огнём и изводило жгучей ревностью. Она чувствовала, что он теряет  к ней интерес и  почти забыл её, но  не в  её силах изменить что-либо.

 "Если бы я могла возненавидеть его! Ведь есть у него кто-то. А я ему просто надоела. Он больше совсем не приходит ко мне", – плакала она в подушку и металась по комнате, не зная как облегчить исстрадавшуюся душу.

Пришло лето, и Лиза вместе с подросшей Дашенькой уехала на всё лето в пионерский лагерь. Работа отвлекала её от тяжёлых мыслей. Дочка была рядом с ней, но она ходила грустная, заставляя себя улыбаться через силу.

          – Что с Вами, Елизавета Александровна? У Вас какое-то горе случилось? –как-то спросила её воспитательница из смежного отряда.

Они уже общались с Ниной Николаевной почти как подруги, и Лиза чувствовала  её доброе расположение к себе.

          – Да ничего не случилось, всё в порядке, – ответила равнодушно Лиза.

          – Ну что же я, не вижу разве? Не всё у Вас в порядке, ой, не всё. Может, посидим после отбоя, поговорим, чайку попьём, а?

          – Угу, – кивнула Лиза обречённо, словно перед казнью.

Вечером женщины устроились в маленькой комнатке Лизы, располагавшейся в корпусе девочек. Попили чаю, посидели тихо, пока дети сладко не засопели носами во сне.

          – Ну, так что? – начала Нина, – Что тебя мучает? Расскажи, легче станет.

И Лизу словно прорвало.  Она рассказала Нине Николаевне всё с самого начала: про детдом, про мечты о семье, про Вовку и его родню, про учёбу в институте и мытьё полов в подъездах и про свою несчастную,  роковую любовь. Она рассказывала и плакала, переходя на рыдания, потом снова плакала и стонала, так много боли скопилось в её душе.

          – Поплачь, поплачь, легче станет, – говорила ей Нина Николаевна, – такая  любовь, как  тяжёлая болезнь, из человека  все силы выматывает и душу опустошает, если не взаимная. А взаимная окрыляет, – в раздумье произнесла она.

Она гладила её по плечу, по голове и искренне сочувствовала ей. Лиза подняла глаза на Нину.

          – А ты…?

          – И я так мучилась, да, да! С ума сходила…

          – Что теперь делать? Душа, как будто выгорела вся, а боль всё равно не уходит, – закончила Лиза, всхлипывая и утирая вспухшие от слёз веки.

          – Может тебе к ведунье съездить? Может она твою душу полечит? Знаешь про неё?

          – Это что же, приворот что ли делать? Не буду я.

          – Ну, зачем же сразу приворот? Поговори с ней, может, подскажет, как сердечко твоё ретивое остудить, душу успокоить. Попробуй!

 Про ведунью, живущую высоко в горах, Лиза давно знала. Люди ездили к ней лечиться, когда уже не ждали помощи от врачей или за помощью в разрешении сложных жизненных проблем.

 "А что, – подумала Лиза, – а вдруг она мне скажет, что всё перемелется, одумается он и ко мне вернётся. Поеду, узнаю всё".

 Женщины проговорили ещё не меньше часа и разошлись уже не просто сотрудницами, а задушевными подругами.  Через неделю Лиза взяла выходной и поехала в горы, где жила бабушка ведунья.
Добиралась почти полдня до крохотной деревушки, затерявшейся в хвойных лесах, высоко в горах. Домик ведуньи стоял у самого края деревни, состоящей из одной улицы, и совсем не был похож на избушку на курьих ножках. Изгородь из нового штакетника блестела свежей голубой краской, большие тесовые  ворота тоже были выкрашены ей же. На скамеечке возле ворот сидели две женщины, ожидая своей очереди. Они охотно подвинулись, приглашая присесть  уставшую в дороге  Лизу.

          – Тяжело сюда добираться, – завела разговор женщина, что была постарше, – Вы тоже сюда пешком шли от остановки?

          – Да, – откликнулась Лиза, вспоминая своё путешествие с тяжёлыми сумками в гору по просёлочной дороге.

          – Продукты привезли? – снова спросила та же женщина, с любопытством взглянув на объёмные сумки Лизы, – Бабушка денег не берёт и ничего не просит. Кто чего привезёт, тому и рада. А ведунья хорошая. Вы лечиться, наверное? От бесплодия должно быть? Или ещё от чего? В первый раз? Да, Вы не бойтесь. Ведунья Вам обязательно поможет. Дочку мою старшую от бесплодия вылечила. Теперь внучок у меня растёт,  Егорка, Ой, шустрый такой! Ползать учиться, сладенький мой, – улыбнулась она,  – а то дочка- то шесть лет по врачам бегала. Замордовали совсем девчонку. Хорошо люди добрые подсказали, научили куда обратиться. Так что Вы не бойтесь. А теперь вот с младшей приехали. Голова у неё болит и болит, болит и болит…

Она хотела ещё что-то рассказать, но тут из калитки вышла женщина с мальчиком. И соседки по лавочке заторопились во двор к ведунье.

          – Вася, сумки скорее давай! – скомандовала женщина плотному, лысеющему мужчине из тёмно-красной «копейки», – Давай! Мы скоренько, – подхватила она кошёлки и метнулась к крашеной калитке.

Лиза до этого лишь кивавшая  головой,  посмотрела им вслед  и прикрыла глаза. Ей хотелось хоть немного отдохнуть.  Она  с большим неудовольствием представляла обратную дорогу до железнодорожной станции.

"Крошечная деревня, всего десять домов. И что их здесь держит?  Как же они живут здесь? Даже магазина нет. Ну, хлеб должно быть сами пекут или привозит кто. А другие товары первой необходимости: сахар, соль, мыло, шампунь, да мало ли ещё чего? А заболеют? Аппендицит, к примеру, неужели и с этим ведунья справляется?"

Мысли её перескакивали с одного на другое.

"Зачем  я сюда приехала?  Чего хочу? И сама не знаю.  С ним хочу быть, а главное хочу от боли этой невыносимой избавиться. Хочу совсем его забыть или нет? Что же я наделала? Всегда думала: почему люди призывают бояться своих желаний? Вот только сейчас поняла. Мечтала о большой любви и вот влюбилась так, что голову снесло, да ещё как, со свистом. И что? Что теперь с ней, с любовью этой делать? Думалось: раз я люблю его до безумия, то и он будет так любить? Только не тут-то было! Боже, выпить бы какой-нибудь настой и забыть всё, как страшный сон…"

Ждать пришлось минут 20-30. И вот Лиза ступила на чисто выметенный двор, где её встретила женщина по виду чуть старше её самой. Она провела её в сенцы, там стояла пара лавочек покрытых яркими, домоткаными ковриками. Пол был застлан чистейшими дорожками ручного изготовления. Домик и снаружи и внутри был очень аккуратный, чистенький с множеством домашних цветов в горшках разной величины. На окошках топорщились белоснежные, туго накрахмаленные занавесочки. Лиза ожидала увидеть здесь множество сухих растений, свисающих пучками с потолка, какие-то замысловатые корни, горящие свечи, филина или сову, неотъемлемые атрибуты магии. Но ничего подобного она не увидела, хотя запах трав явственно витал в воздухе и пропитал им даже стены домика. За столом, покрытым такой же белоснежной скатертью, сидела старушка в небесно-голубом платочке, стянутом узлом на подбородке.
Лиза переступила через порог, робко поздоровалась. Она застыла, не зная с чего начать рассказ.
Старушка вперила в неё свои тёмные глаза и совсем не старческим голосом произнесла.

          – Сама не знаешь, чего хочешь. Только не женится он на тебе. У него уже невеста есть, далеко отсюда. И совсем скоро свадьба их будет. А тебя он не любит. Не мучься понапрасну. Соль, сахар привезла?

 Лиза, молча, утирала слёзы, и лишь кивнула, услышав вопрос бабушки.

          – Доставай, – приказала старушка.

Она попросила ещё чай в пачке, яблоки, булки и воду в бутылке. Всё это выложила на стол и, открывая пачки, что-то долго шептала над ними и крестила их. Затем взяла толстую свечу, зажгла её и стала ходить вокруг Лизы, усаженной на табурет, шепча молитвы. Потом раскинула на столе чёрные и белые камешки из мешочка, стоящего  здесь же, рядом.

          – Не плачь. Всё хорошо у тебя будет только не сразу.  Даже очень хорошо. Зря не веришь. Знаменитой станешь, богатой и замуж выйдешь. Забудешь его, как дурной сон, и душа твоя успокоится. Вот, – протянула она Лизе склянку с тёмно-зелёной жидкостью, – добавляй в чай по три капли, не будет так  сильно болеть. А продукты, что я заговорила, съешь. Если ребёнку попадёт, не бойся, вреда это не принесёт. Ну, всё, иди.

Лиза поблагодарила ведунью  и, собрав продукты в маленький пакет, вышла за ворота дома. К её удивлению красная «копейка»  всё ещё стояла на прежнем месте.  Открыв дверь «Лады» 01 модели хозяйка помахала ей рукой.

          – А мы Вас ждём! Ведунья попросила Вас с собой забрать, до железнодорожного вокзала подвезти, по пути нам.

          – Ведунья? А откуда она знала?

          – Откуда…,– засмеялась женщина, – она всё знает.

 Женщины замолчали, понимая видно, что сейчас разговоры излишни. Лиза, прикрыв глаза, размышляла над тем, что сказала ей ведунья.

"Как она узнала, что у меня ребёнок есть? Что я там за воротами сижу, дожидаясь её аудиенции?  То, что Сергей меня не любит, она могла и с моих мыслей считать, а вот про невесту, правда ли? Что она там говорила? Замуж я выйду, богатой и знаменитой  стану? Ну, это уж самые настоящие сказочки, Это просто, чтобы успокоилась я, и думать о своей несчастной любви перестала. Почему мы, люди стремимся всё объяснить? Ведь бывают же вещи необъяснимые, вот эта бабушка, например. Нет,  нам надо точно знать: откуда и почему? Будет ли легче? По-моему ещё больнее стало. Значит, не любит… Как же я не видела этого? Ведь и правда не любит. Ни разу меня по имени не назвал, всё Кармен, да Кармен, как собачонку. Никогда не вызвался мне по дому помочь, и вообще, как же я не чувствовала, что он со мной от скуки время проводит? Вот дура! Я его ненавижу! Не ври себе, Лиза, – слышала она свой внутренний голос, – ты его любишь, до одури, до помутнения разума,  и нет сил с этой напастью бороться".

Продолжение... - http://proza.ru/2022/10/18/194