Незнакомка, которую...

НЕЗНАКОМКА, КОТОРУЮ...

Вещей у неё было немного. Она оставила свой небольшой чемоданчик у консьержа и вышла на улицу. Куда идти и где искать ночлег - было совсем непонятно. Накрапывал мелкий дождь. Она задрала голову и, стараясь не моргать, подставила глаза под его капельки. Простояв так минут пять, закинула рюкзачок за спину и побрела.

Денег нет. Жилья нет. Работы нет. Пособия нет. Есть только одно единственное желание. Что бы нашелся хоть кто-нибудь, пожелавший принять её, приютить. Последние три месяца, с тех пор как хозяин квартиры объявил о нежелании продлевать контракт, она с утра до вечера пыталась найти новое пристанище. Безрезультатно. Теперь она брела по переполненному городу с ощущением прокажённой. Ей уже казалось, что встречные прохожие шарахаются от неё, а попутчики замедляют шаг, лишь бы не идти рядом с нею.

В отчаянии она начала спрашивать у каждого, кто оказывался поблизости, не приютят ли её хотя бы на день. Умоляла выслушать. Большинство проходило мимо, лишь ускоряя шаг и брезгливо отмахиваясь от неё, как от навозной мухи. Некоторые грозились вызвать полицию, а некоторые грязно ругались ей вслед, чередуя мерзкие слова с проклятиями. Были те, кто доставали кошелек и предлагали купить её расположение на час или на ночь. От таких она бежала сама. Но даже те  редкие прохожие, что притормаживали в этой суете, чтобы выслушать её, тут же испарялись, как только она называла своё имя. И ни один человек не решился посмотреть ей в глаза. 
.
Говорят, её видели не только у нас, но и в Нью Йорке, Москве, Пекине...
Говорят, что она до сих пор продолжает искать пристанище. Говорят, что безрезультатно.
А сегодня она промелькнула на экране новостей. Репортер взахлеб что-то говорил с победным восторгом, а на заднем плане видно было, как её закружило в разбегающейся под ударами дубинок толпе протестующих парижан.

Я выключил телевизор. Плеснул коньяка и с первым глотком понял, что хочу найти её. Что она мне нужна. Что я не смогу дальше жить без неё. Ко мне подошёл Наполеон и, виляя хвостом, положил морду мне на колени. Оказывается, всё это я произнес вслух и пёс пришел послушать, что ещё мне взбредёт в голову. Чтобы проверить реальность возникшего желания,  я набрал Филиппа. Моего доброго друга, привыкшего к моим сумасбродным желаниям. Тот сразу понял по моему голосу, что у меня есть новости и приготовился слушать, лишь спросив в ответ на приветствие: "Ну, что на этот раз?" Я повторил слово в слово то, что уже случайно рассказал Наполеону. Что хочу найти её. Что она мне нужна. Что я не смогу дальше жить без неё. Филипп не успел ответить. Зазвонил домофон. Не выпуская трубки из рук, я подошел к экрану. Там, внизу, у моих дверей стояла она. С усталым взглядом и рюкзачком за спиной. Она, которая мелькнула в новостях. Она, которая бродила неприкаянно в Нью Йорке, Москве и Пекине... По инерции я зачем-то спросил: "Вам кого?" и прежде чем успел выдернуть домофон из розетки, услышал её ответ...

Прошло десять неподвижных минут. Я пытался унять дрожь, запивая страх коньяком под громкий смех Филиппа. Он тоже слышал её ответ:
"Алан, это я, Правда!*, открой!"

________________
©Алан Пьер Мюллер.
Из сборника рассказов "Таксидермия"
Перевод А. Никаноров