За пределами себя. Глава 1

   Чтобы оказаться за пределами, рамками, границами, нужно для начала оказаться внутри них. Тысячелетиями человечество бьется за право не жить внутри границ, чтобы не устанавливали пределов или рамок, но не сами ли они их себе и возвели. Что там, за границами леса? Другие территории? Значит надо их пройти, выйти за пределы и завоевать, в прямом и переносном смысле этого слова, их. Прошли по суше, дальше море, значит надо пробовать выходить в него, изучать и пробиваться сквозь шторма за границы горизонта, а потом на глубину в поисках других границ и пределов. Горы, пещеры, недра земли необходимо раскопать, перейти и исследовать. А что же там выше неба? Птицы ведь летают, значит и мы сможем? Вот это красота с высоты птичьего полета. Тогда надо пробиваться еще выше. Достигли космоса, что дальше? Другие вселенные? Оставим немного и нашим потомкам. А мы пока будем использовать и потреблять все эти пространства и территории. Мы будем ограничивать целые народы, загонять их в рамки обычного представления жизни и не давать им выходить за пределы дозволенного.
   А кто же я? Что внутри понятно, изучили. Кости, ткани, сосуды, органы. Всё завязано в один сложный механизм. Границы физического тела я наблюдаю, а что дальше? Снаружи всё есть так, как оно есть. Значит необходимо понять пределы внутреннего пространства, изучить его и постараться осознать. Что это дает? Возможно, ничего для всех, но для меня это будет что-то новое. Внутренние пределы, они вообще существуют?
   Так я подумал когда-то давно, лет в двадцать пять, вроде, потом позабыл. Мало ли у человека мыслей в голове пробегает. Что-то я не с того начал. Давайте для начала познакомимся. Меня зовут Константин Евгеньевич Просветов. Сейчас мне семьдесят восемь лет. Я уже перешел десятки границ внутреннего себя, десятки раз попрощался с этим миром и переходил в другой, оставаясь на том же самом своем месте, где и происходил этот переход. Сейчас, конечно, вам ничего не понятно, но тем интереснее, вероятно, будет моя история. Опережая события скажу сразу: «Я так ничего и не понял!». Я продолжаю учиться в своём университете, у него нет названия, нет адреса и преподавателей, да и на занятиях сейчас полнейшая тишина, не то что тогда, много лет назад, когда я впервые оказался внутри себя. Я учусь и учился там один, самостоятельно. Я уж и не помню точно в какой момент я в нем очутился. Но с того момента, когда я это осознал, моя жизнь изменилась, точнее сказать я начал жизнь заново, стараясь изменить ту жизнь, которая случалась со мной до.
   Жизнь растворяется в воспоминаниях. Никто не может дать конкретного ответа на вопросы: «Что же такое жизнь? В чем её смысл? Да и в принципе на любой вопрос». На это у каждого найдется что сказать, но истины нет и быть не может, потому что всё видоизменяется и одна мысль превращается в пыль, как только её оспорила другая мысль. Даже, вроде, доказали что два плюс два может равняться пяти.
Я родился в семье двух учителей. Мать преподавала русский язык и литературу, а отец математику. Интересные, я вам скажу, были люди. Папа с точностью мог просчитать все мамины задумки, а та, в свою очередь, очень грамотно его поправляла. Возможно, эта бурная смесь и сделала меня таким, какой я предстаю перед всеми. Детство и школьные годы прошли у меня, как и у многих, на одном дыхании. Сейчас, утопая в воспоминаниях, я понимаю, как быстро это все промчалось. Буквально вчера я ёжился в теплой постели и прятался под одеялом пытаясь победить свое не желание собираться в школу. А теперь вот встаю охотно посмотреть зарю за окном. Солнце вот только не изменилось, по крайней мере отсюда, снизу, а я изменился целиком и полностью уже не один раз.
Ко всеобщему удивлению я наотрез отказался поступать после школы в институт и прямиком отправился в армию. Там, как утверждали все военные, из меня должны были сделать мужика, хотя я всегда думал, что родители уже над этим постарались. «Значит будут дорабатывать», - промелькнула мысль в моей голове, на выходе из военкомата. Срочная служба, конечно, дело занятное. Я вот только не понял, что в ней срочного, куда и зачем надо было спешить, но вот вернулся я из нее с сомнением, сделался я все-таки мужиком или нет. В военном билете об этом ничего не указывалось. В общем вопросы остались. Стреляли мы всего два раза, маршировали сначала три месяца почти каждый день, а потом раз в неделю. В наряды ходили, делали разные работы по войсковой части, видимо вот они-то и были срочными. Ну дело прошлое. Вернулся домой. И вот тогда уже решил поступить в институт на исторический факультет.
   Учился я на очном отделении. Вечерами, а иногда и ночами, подрабатывал где только не приходилось. Работал грузчиком, охранником, рубил мясо на рынке в ночную смену, до открытия рынка, на стройке. Везде я смотрел на людей, пытался наблюдать за ними и это было очень увлекательно.
  Получив диплом я отправился прямиком на работу в школу, учителем истории. В нагрузку решил вести туристическую секцию, а летом водил детей в походы. В походы я ходил с тринадцати лет. Еще в школе нас водил наш учитель истории. Может поэтому у меня был к этому интерес? История она не только в учебниках, она вокруг, и мест, где ее можно изучить, посмотреть и прикоснуться к ней, очень много, практически на каждом шагу. Вот в одном из таких походов я впервые и оказался в том самом университете без адреса. Мне тогда уже стукнуло тридцать лет. Все мои представления и мысли о жизни исчерпали себя и мне казалось, что дальше будет все ровно так, как было последние пять лет проработанные мной в школе. Но однажды сидя вокруг костра, пообщавшись с детьми о впечатлениях дня, когда они уже начали затягивать песни под гитару, я провалился в дрёму и очутился в совершенно пустой комнате, с одной единственной дверью, надпись на которой гласила “Приемная”. Табличка на двери давала мне понять, что принимать всё-таки будут или будем. Надеюсь, что Вам становится ясно, то что я называю университетом, таковым вовсе не является. Это обнаруженное мной пространство, внутри себя, в которое с тех пор я погружался неоднократно, находя там столько всего интересного и полезного для себя, что и представить сложно. Но в тот первый раз я даже не успел оглядеться, как меня разбудили веселые дети. Тогда я не сразу понял, что произошло и подумал, что это было некое сонное видение. Это уже потом, вернувшись из похода домой, смыв с себя запаха костра и включив телевизор присел на диван, мне открылся тот удивительный, другой мир, который так долго скрывался внутри меня.