Планета

Два огромных огненных шара медленно кружили среди безбрежных просторов бесконечного океана, называемого космосом. Вокруг них ютились, сталкиваясь, разрушая не только самих себя, но и своих маленьких соседей, ошеломляющих размеров валуны. Их безжизненные тела скользили по своей траектории, напоминая всем о том, кто здесь самый крупный. И с кем не стоит спорить в превосходстве над пространством. Те же, кто осмеливался столкнуться с подобными гигантами из-за своей траектории, неминуемо разлетались на ещё более мелкие осколки. Подбираемые такими же мелкими камешками, кружащими неподалёку, они воссоединялись в свои груды, скрепляясь особыми свойствами магнетизма. И эта каменная мощь с новой силой налетала на пролетающие мимо песчинки, чтобы приманить, примагнитить, приклеить наконец к своей уже и без того мощной силе, но ещё слабой перед теми, кто действительно мог разгромить, разбить, и расправиться с более мелкими своими собратьями.
А когда встречались два громаднейших валуна, летящих друг на друга, как грузовики на перекрёстке, для выяснения своих, никому не ведомых, интересов. Столкнувшись, они рассыпались на мелкие кусочки. И тогда можно было наблюдать яркую вспышку, тут же гаснущую при виде сияния двух источников света, освещающих всё вокруг на очень большом расстоянии. И два булыжника, летящих рядом, одновременно кружащих друг с другом в неистовом танце, пытались вырвать друг у друга хоть какой-нибудь лакомый кусочек, дабы присоединить его к себе. И казаться, хотя бы для себя, хоть чуточку побольше… Хоть какое-то время быть немного сильнее других… А спустя какое-то время на него налетал другой камень… И… Всё начиналось сначала.
Среди этого, казалось бы хаоса, обитал мир, сокрытый от всех, не в меру любопытных, глаз. Он был завёрнут в тонкое покрывало густых облаков. И, находясь меж двух огней, исходящих от неистово пылающих солнц, тихо плавал себе в этом море тепла и света. По непонятно каким причинам, одна единственная планета, рождённая в самом центре этих двух пылающих шаров, могла спокойно существовать. Ей не грозили ни метеориты, ни кометы, ни булыжники, пролетающие вокруг двух палящих своим жаром шаров. Она спокойно кружила в танце со своими горячими соседями. И никто! Никто не помышлял о том, чтобы выбить эту красавицу-планету из её вечного спокойствия. Когда же находились смельчаки, волею судьбы, сбитые со своего млечного пути и направляющиеся в самый центр, к этой крошке, к этой милой тихоне-планете, то из обоих гигантских солнц вылетали мощные протуберанцы, и просто сметали всех на своём пути. Тогда эти бедолаги превращались в пыль, уносимую солнечным ветром подальше, к дальним орбитам этой двойной солнечной системы. В порыве гнева от обоих гигантов света исходила электромагнитная волна такой силы, что отбрасывала на многие тысячи километров всё вокруг. И тогда пространство возле этих шаров очищалось, и они дарили свой яркий свет всему бесконечному космосу.
Понемногу всё приходило на круги своя. Снова вертелись камни, воссоединяясь друг с другом. Снова каждый норовил урвать себе кусок пожирнее. Но уже никто не помышлял о направлении к маленькой, но очень защищённой планете, пока не находился новый каменный камикадзе, и в попытке достать планету, рассыпался в пыль, сбитый очередным ударом своей судьбы.
А что сама планета? Какой же жизнью живёт она? Теперь можно и про неё поведать рассказ.
Планета хоть и защищена от внешних сил космоса, но на её поверхности тоже есть жизнь. И эта жизнь здесь никогда не зарождалась. Она существует со времён появления этой двойной звезды. Она и не уничтожалась никогда. Жизнь здесь просто была всегда. Но не было ни городов, ни селений. Даже хижин у местных жителей не было. А они этому гордому, незнающему войн, голода, и разрухи народу были незнакомы. У него было всё… Снизу - мягкая земля, подогреваемая двумя светилами, стелилась по всей поверхности. Сверху - голубые облака струились в причудливые формы. Как будто художник, взяв волшебную кисть в руку, разбросал на трёхмерном холсте все свои краски.
И среди этой красоты – небесной и земной – стройными рядами туда-сюда носились существа. Они не были похожи ни на одно животное, которое знаем мы. Но отдалённо напоминало всех существ сразу. Прыгая на своих коротеньких ножках, оснащённых миниатюрными копытцами, они щебетали, и, хлопая маленькими крыльями, резко взмывали к облакам. Или срывались в низ из-под облаков, кубарем перекатываясь через голову в мгновение ока, оказывались на тверди из песка и глины. А когда они, уставшие и растрёпанные, высаживались напротив одного единственного столба иссиня-чёрного цвета, посвёркивающего в нежных лучах обоих солнц, то насыщались их световой энергией. Купаясь в их лучах, они очищались от усталости. Распрямлялись все складки, появляющиеся в течение всего веселья.
И это не было вечным двигателем. У народа тоже были свои жизненные циклы. Они рождались, жили, и умирали, как и все. Но была у них особенность. Можно сказать, отличие от всех. Планета могла «прокормить» на себе только лишь определённое количество всех существ, обитающих на ней. Этим и объясняется немногочисленность всего народа. И его она контролировала бесцеремонно. Когда появлялся на свет один лишний ребёнок, она делала его не продуктивным, или больным. А когда был недочёт в народе, то на следующее поколение численность восстанавливалась. У одной особи могло появиться и трое малышей, которые уже могли спокойно передвигаться по планете, выжидая, пока у них окрепнут крылышки. Чем и были не сказано рады оба светила, и одаряли планету своей лаской, оберегая её от злобы, и бессилия внешнего мира.
В один из таких прекрасных дней у одного из таких существ появилась на свет двойня. Детки родились красивенькими, милыми комочками, выкатившись под ноги обессилившей матери. Они кувыркнулись, подскочили, и побежали, то и дело спотыкаясь пока ещё кривоватыми ножками. Мать молча смотрела им во след, и плакала. Плакала и от счастья, и от горя одновременно. Счастье испытывала каждая особь её пола, когда видела появление на свет своего дитя, и не только. Её переполняло чувство восторга от того, что она видит и чувствует всё в последний раз. Что её предназначение выполнено сполна. Она прожила, она выносила, и она родила. Но плакала от того, что кто-то из двойни в скором времени умрёт. Но кто, и когда этого не знает никто. Ведь первенец у неё уже был… А больше чем двое нельзя иметь никому. Это был завет. Завет для всех. Его нельзя нарушить никому. Ни на одного существовавшего организма. Это был завет равновесия жизни на планете. Она тихо опустилась на колени и, закрыв глаза, запела колыбельную для себя. Её тело тихо, без боли отходило на покой, выполнив своё предназначение.
Когда всё закончилось, мёртвое тело бывшей матери растворилось в тишине, как будто его вовсе и не было. Лишь вмятина в песке напоминала о том, что на этом месте кто-то стоял. Но и эти следы скоро затянулись. И всё началось с самого начала. Её энергия, перевоплотившись, ушла в недра планеты, которая перенаправила на возвышение в виде столба. И превратилась в питание для ещё живых обитателей планеты, которые уже сидели возле заветного места, и ждали своей порции света.
Прискакали сюда и двое, только что родившихся, ребятишек, с игрой устроившись позади уже сидевших и принимающих лучевые ванны соплеменников. Они были полны жизненной силы. Им хотелось всё больше играть. Поэтому, заметив неподалёку безмятежно играющих сверстников, они, не раздумывая, перебрались к ним. И игра началась заново. Наконец столб закончил сверкать, и небо вокруг него затянулось белоснежным облаком. Все начали расходиться и разлетаться в разные стороны в поисках своих развлечений, чтобы потратить полученную энергию до следующего раза.
Так росли, крепли, и развивались все дети на этой планете. Бегали, летали, резвились, кувыркались. И незаметно дети подрастали, мужали, и старели. И тогда приходило время искать себе партнёра. Того, кто будет рад умереть за один единственный поцелуй. Поцелуй, в результате которого один партнёр, передавая другому свою одну единственную яйцеклетку, погибает на месте. А другой улетает искать себе место под палящими лучами двух солнц, чтобы счастливым разродиться, и умереть, растворившись в небесной глади полуденных солнц. У всех нашлись свои пары. Не было никакой конкуренции. Они просто видели его, своего ненаглядного, и не искали себе других. Ведь все они уже были преклонного возраста. Налетавшимися, наигравшимися, набегавшимися на всю жизнь немолодыми, но ещё чего-то могущими партнёрами. К этому времени и созревает одна единственная клетка, которая отходит от мозга, тем самым давая сигнал существу искать себе вторую половинку. Проходит по тоненькому канальчику к животу, где её уже ждёт трубочка. Через неё-то клетка в нужный момент и всасывается другим партнёром через поцелуй.
У нашей, теперь уже не молодой, пары появились свои интересы. Им нужно срочно найти для себя партнёра. Поэтому они, попрощавшись друг с другом, разлетелись в разные стороны. Одному удалось сразу отыскать глазами себе партнёра. И они, сблизившись, сразу начали свои игры. Один догоняет, а другой убегает. И потом наоборот. Набегавшись вдоволь, они по обоюдному согласию скрепляли свой семейный союз поцелуем, длиною в жизнь. А потом, один упал замертво, растворяясь в обеденных лучах обоих солнц, которые, согревая, поднимали прах уже умерших и устремляли его к столбу, передавая тем самым ему своё благословение. Когда один партнёр падал, другой улетал прочь от этого места искать себе убежище для рождения новой жизни.
Когда брат улетел искать партнёра, то и сестра предполагала найти себе вторую половинку. Но сколько бы она ни летала, где бы она ни ходила, не встречала она никого глазами. Не видела ни в ком она своей половинки. И кричала она, и ругалась. Но всё было напрасно. А время всё шло… И вот уже не видела она своих сверстников… И понемногу стала она терять свои силы. А время не терпит. В глазах других своих соплеменников видит она только сочувствие, сожаление к себе. И никак не может понять – ПОЧЕМУ ей так не повезло! ПОЧЕМУ всем есть радость умереть в любви, а ей нет! ПОЧЕМУ!? ПОЧЕМУ!? ПОЧЕМУ!? Она обратила свой взор к солнцам, и им восклицала – ПОЧЕМУ!? Но никакого ответа не было… Лишь всё так же ярко светили оба светила, и всё так же одаряли они своими лучами маленькую планету.
А женщина так и постарела, не найдя себе никого в партнёры. Так и растворилось её тело, не дождавшись заветного поцелуя. Но она до последнего верила в то, что ей дадут ещё возможность испытать радость материнства.