10. Туда ли путь держишь

«Сын Давида. Что ты здесь делаешь?..» —— прозвучал голос откуда-то, и Олег проснулся, открыл глаза и увидел над собой небо; он мечтательно посмотрел, есть ли какие-то узоры или образы на небе, как это было в детстве, когда он мог наблюдать часами за тем, что там на небе рисуется. Сейчас образов не было, а Олег вспомнил, что находится рядом с блокпостом, через который можно просто пройти, но нужно раздобыть одежду определённого формата: он должен выглядеть как потрёпанный колхозник — это была вторая граница между Мексикой и США. Ожидалась и третья, дорога от которой привела бы Олега в Убежище.

Он подозвал нескольких детей, которым дал монеты и еды; монеты он выменял от шоколадок, которые отдал водителю — но еда ещё оставалась, поэтому он договорился со сворой детей, чтобы они ему принесли какие-нибудь лохмотья. К вечеру он был одет как надо, поэтому неспешно пошёл, взяв где-то деревянную палку, и спокойно перешёл вторую границу. Осталась третья граница — последняя.

Олег нарыл люк, в который свободно пролез, ведь люк был достаточно большой — закрыл его и полз около километра под углом вниз в 45 градусов. Вскоре он оказался в канализациях — это были настоящие лабиринты в больших городах, но здесь было достаточно просто выйти на хороший путь, если при этом не умереть с голода: хотя крыс здесь водилось достаточно, чтобы перекусывать… Так и делал Олег — у него была зажигалка, с помощью которой он жарил крыс и ел, пока шёл под третьей границей. Вскоре он оказался на первом распутье.

Между право и лево он выбрал право, как и надо было, чтобы добраться до Убежища, но всего ожидалось три распутья и потом можно было вылазить, хотя дальше если идти, то можно было и до больших городов добраться… На последнем распутье Олегу стало плохо — он прощупал пульс, и оказалось, что у него сильно бьётся сердце: он не понимал причин этого — возникло чувство, будто кто-то намеренно сбрасывает определённого рода гормоны, чтобы сердце Олега бушевало. Он вспомнил Алину. Девушку, жившую напротив его дома, в окно которой он часто смотрел — когда ему было плохо, становилось лучше от этого; а когда было хорошо, то он ещё больше сиял радостью. Алина жила с матерью, которая была филологом — Олег как заметил Алину, вызнал о ней много и решил порадовать её мать тем, что написал несколько сочинений в стиле Томаса Манна и его «Доктора Фаустуса». Он дал эти сочинения матери Алины Аделине Мирославовне, и она с радостью прочла их, ожидая среднего, но все её ожидания усилились, когда она увидела начало работы. В сочинениях говорилось о старухе, которая оставила всё наследство своей дочери — а потом, когда была уже убеждена, что можно покидать мир без всяких претензий к Господу, увидела своё отражение в зеркале и ахнула, что отражение было молодым и прежним: старуха почувствовал себя снова молодой девушкой и радостной, и счастливой — она начала снова увлекаться пианино, а вскоре к ней явился Дьявол, который сказал, что её молодость и прежний талант были даны ей в обмен на душу её дочери. Женщина сильно испугалась, а потом увидела себя в зеркале, вновь старой старухой; в этот же день ей сообщили, что её дочь смертельно больна и умирает от недуга.

Пока Олег думал об этом, он и не заметил, что пошёл совершенно в ином направлении.