Пустой

  Пустой пластиковый Стаканчик лежал на дороге, смятый и треснувший. За свою недолгую жизнь он успел пригодиться лишь раз. У Стаканчика было несколько тысяч братьев и сестёр, где они сейчас, помнят ли о нём? Cтаканчик знал, для чего он был создан и давно смирился с судьбой, но до чего же это жестоко — осознавать, что ты больше никогда не пригодишься, лучше и не существовать вовсе. Братья рассказывали Стаканчику, что где-то в мире живут точно такие же, как он стаканы, может чуть крепче, чуть выносливей, они проживают долгую, счастливую жизнь, о них заботятся, у них даже есть дом. Стаканчик хотел бы иметь дом. Он не знал, что это, но отчего-то именно такое сочетание букв пробуждало в нём тёплые чувства. 

  Стаканчик недоумевал, почему кому-то принадлежит всё лишь по праву рождения? Почему он вынужден лежать в грязи, растоптанный и униженный, пока его холёные дальние родственники греются на уютных домашних полках? Материал, конечно, материал! Кто и когда заглядывал в самую суть, расскажи, как тебя можно использовать и я назову твою ценность — что за безжалостный, несправедливый, страшный мир? 

  Человек? Да, и идёт прямо ко мне! Я здесь, ну же, я здесь! Он пришёл за мной, вне всякого сомнения. Какие тёплые у него руки, какие добрые черты лица! Куда мы пойдём с тобой? Я  ведь ещё не совсем стар, всего несколько недель от роду. О человек, прекрасный, прекрасный человек. Господи, пусть он будет счастлив, пусть сбудутся все его мечты. Он поверил в меня, может единственный на всём белом свете. Как же это здорово — вновь обрести смысл!

  Но что это, куда мы пришли? Я снова опускаюсь в темноту, надо мной раздаётся звонкий металлический грохот. Вот мой спаситель уходит, больше ко мне не придут. Мгновение назад я был полон надеж, а теперь лежу среди груды мусора. Может мне здесь будет лучше, может для этого я и создан. «Пустой, — говорили они, — отслужил своё.» Иди сюда, смятая втрое салфетка, залезайте ко мне разноцветные фантики, и для тебя местечко найдётся, угрюмая пробка. Ну, теперь я по-вашему пуст? Присмотритесь хорошенько!

  Кого я обманываю? Я был пуст от самого рождения, лишь раз меня наполнили и затем тут же избавились, о, лучше бы этого и вовсе не случалось.  Моя душа медленно меркнет, да и есть ли у меня душа? А если есть, не полна ли она фантиков? «Пустой, пустой».  А не пуст ли мир, где есть лишь разрешённые состояния? Разве стаканчик не может быть самим собой? Да, я пустой и горжусь этим, я пустой, слышите? В этом моё благородство и величие — пустой! Но почему же от этого не легче…