Шарляндия

В глазах лишь небо голубое,
Кручу педали осторожно…
Несусь по миражам от зноя —
Догнать почти что невозможно…
О. Киселёва



Шарляндия — царство покорителей воздушной стихии. Большинство её обитателей кружили в вышине, изредка снижаясь, чтобы пообщаться с другими представителями населения планеты, не способными без помощи воздушников оторваться от земли.
Мирные, покладистые, весёлые шары привыкли спокойно парить в безоблачных голубых небесах, каждое утро здороваясь с солнцем и радуясь хорошей погоде, с удовольствием откликаясь на просьбы жителей государства: могли доставить почту, перевезти вещи в новое жилище или просто прокатить, куда душа пожелает. Всё бесплатно! Им было достаточно искренней благодарности и искрящихся улыбок.

Они мирно делили небо с дирижаблями. Эти неповоротливые молчуны нанимались на тяжёлые работы. Им некогда было веселиться рядом с воздушниками; рабочие «лошадки» упорно трудились на благо семьи — нелегко было прокормить крупных, пузатеньких ребятишек.

Воздушные змеи — домашние любимцы — тоже хлопот не доставляли. Они были преданно привязаны к хозяевам и поднимались ввысь только, чтобы повеселить их или размяться вместо зарядки.

Беда пришла, откуда и не ждали. Жизнь в Шарляндии изменилась с появлением крыланов и винтокрылов. Как попали эти высокомерные выскочки в мир воздушников — осталось загадкой. Их приход стал для всех обитателей сущим бедствием.
Пришельцы развязали на благодатных землях войну: сбивали шары, поджигали дирижабли и развевали, как дым в небе, домашних змеев. Силы были неравны — битва проиграна.
Воздушники попали в рабство к крыланам. Высокие просторы небесного океана остались в прошлом; прикованные цепями к земле, шары могли только уныло дрожать на ветру. Винтокрылы безжалостно расправлялись с непокорными, пытая их своими лопастями. Мрак и безысходность накрыли Шарляндию…

Аэростат, раскачиваясь на привязи в своей воздушной тюрьме, не прекращал попытки освободиться: как только надсмотрщики винтокрылы отворачивались, он раз за разом пытался порвать громоздкую цепь. Его не останавливали ни кровоточащие раны, ни шипение сдавшихся и покорившихся судьбе соседей, ни хлёсткие удары, что перепадали от палачей.

Устав сопротивляться и пытаясь отдышаться, он огляделся: над облаками покачивались поникшие, выцветшие шары. «Куда подевались раскрашенные в яркие краски, беззаботные, неунывающие сородичи?» — с тоской подумалось Стату.

— Эй, Крашеный! Жить хочешь?
Аэростат прокрутился вокруг оси и заметил рядом небольшой юркий планер, низшего представителя рода крыланов.
— Что ты хочешь взамен?
— Да ничего, просто щёлкнуть по носу этих зазнаек. Слушай сюда, — он наклонился к уху шара. — Сегодня утром передавали прогноз погоды, идёт сильнейший грозовой фронт. При приближении циклона, я отцеплю твою цепь, пользуйся моментом и удирай! Только смотри, не попадись, а то не жить ни тебе, ни мне.

Сперва всё пошло по плану, Стат освободился и закрутился в вихревой воронке, уносясь подальше от своего неземного узилища. Однако потом что-то изменилось в турбулентном потоке, прямо в Аэростат ударила молния, прямым попаданием разорвав его лёгкие. Воздух стал покидать шар, задыхаясь и проваливаясь в темноту, он неустанно повторял: «Хочу быть свободным, хочу быть подальше от Шарляндии, хочу жить даже в другом мире!»

Удар о землю он не помнил, а когда очнулся, не сразу сообразил, что произошло. Он стоял прислонённый к стене…
«Стою? На земле? Но как?» — поразился Стат.

Тело было странное, словно чужое: худое, щуплое на странных круглых ногах. На голове крепко сидел непонятный предмет.
Недалеко от Стата припарковался похожий собрат.
— Привет! Что тоскуешь? Потерял Всадника?
— Всадника? Это кто?
— Э! Да ты, похоже, беспризорник! Хм. Всадник, Наездник, Седок, называй, как хочешь — это почти родственник. Можно сказать Альтер эго — второе Я.
— Беспризорник? Седок? Альтер эго? — повторял Аэростат незнакомые слова. — А кто я?
— Ты — велосипед двухподвес — транспортное средство. Да ты совсем темнота, только не говори, что ты и ПДД не знаешь?!
— ПДД? — совсем скис наш попаданец.
— Откуда ты взялся такой неуч?
 — Из Шарляндии… — прошептал Стат.
— Видно дальняя глубинка, куда ещё цивилизация не дошла. Эх и повезло тебе, что я здесь на несколько дней застрял, хоть научу тебя уму разуму.

И горный спортивный велосипед, а это оказался именно он, принялся за обучение Аэростата. Он помог ему освоиться с колёсами, научил ухаживать за цепью, следить за педалями и правильно выставлять сидение для седока. Кроме того, объяснил правила дорожного движения и рассказал о мире, куда судьба забросила Аэростата.

Через несколько дней, Горный взвился на заднее колесо.
— Наконец-то! Моего Наездника подлечили и выписали! Бывай, Стат! Тебе надо найти своего седока. От твоего, смотрю, только шляпа и осталась. Ну, бывай, может, свидимся!
И он навсегда исчез из жизни бывшего воздушника.

Проторчав ещё некоторое время около больницы, где лечили неосторожных друзей велосипедов, Аэростат решил оглядеться по сторонам, сменить место жительства, познакомиться с доставшимся ему миром. Без устали он колесил по улицам, лесным тропам, просёлочным дорогам и горным серпантинам, внимательно изучая свои новые возможности. Сам научился перепрыгивать через препятствия, скакать по лестницам, подниматься на заднее колесо, крутиться на переднем и многим другим трюкам, помогающим ему выживать.
Это, конечно, не ощущение полёта, но тоже ничего, ему даже начинало нравиться.
Вот только чувство глубокого одиночества не отпускало ни на минуту.

Вскоре он припарковался около лавочки, на остановке недалеко от парка, и не пожалел.
Каждый день в определённое время (строго по расписанию) появлялся небольшой жёлтый автобус. С круглыми глазами-фарами, улыбчивой решёткой радиатора, высоким чисто вымытым лобовым стеклом и багажником на крыше.
Он лихо подкатывал к остановке, плавно открывал дверь и запускал внутрь своих маленьких седоков.
Сердце Аэростата бухало и ёкало в груди при приближении этого транспортного принца.

Однажды велосипед даже решил, что автобус ему подмигнул. Но тот сразу уехал.
— Показалось, — посожалел двухподвес.
Однако на следующий день от праздных размышлений его отвлёк настойчивый звук клаксона:
— Бип, би-ип, бип! — сигналил автобус.
Велосипед подкатил поближе, лихо заломив шляпу. Автобус улыбнулся:
— Привет, я —  Бус! Смотрю, скучаешь?
— Аэростат! Ага, я беспризорник, заняться нечем.
— Аэростат? Странное имя для велика. Как оказался брошенным? Обычно вас берегут! Тем более двухподвес! — уважительно пророкотал автобус.
— Не знаю, поверишь ты или нет, но я — попаданец из другого мира — Шарляндия — вот, где остался мой настоящий дом.
— Прости, завтра договорим, — мигнул автобус подфарниками и уехал.


Так долго время не тянулось для двухколёсника с первого дня его попадания. Он тщательно готовился к завтрашней встрече: вымыл колёса, до блеска натёр спицы, смазал цепь душистым маслом, отполировал раму.
«Ведь она обязательно состоится?» — в глубине души надеялся, но и сомневался велосипед, сдвигая шляпу набекрень. Он так устал быть один. Ему был нужен надёжный друг, раз он так и не нашёл своего наездника.

На следующий день их беседа продолжилась, жаль только Бус не мог долго оставаться на одном месте. Школьный автобус должен без задержек доставлять своих маленьких седоков на учёбу.

Иногда бицикл по-светлому завидовал другу. У него было так много пассажиров — шумных и пронырливых учеников. Заскакивая в автобус, они здоровались, хвалились оценками или жаловались на учителей, пересказывая школьные новости.
И только Аэростат был в этом мире один одинёшенек. С каждым днём он становился всё печальнее, колёса стали проворачиваться, цепь ослабла, седло стало жалостно в унисон настроению хозяина поскрипывать.

Бус долго присматривался к другу и однажды, не выдержав, поинтересовался:
— Скучаешь по небу?
 — По небу, по дому, по родным, по друзьям… — проскрежетал Стат.
— Статик, не грусти! Я обязательно найду способ поднять тебя в облака, — поклялся Бус.

И вот, через некоторое время, автобус появился на остановке вне расписания. К его очистителям стекла была привязана огромная связка разноцветных маленьких воздушных шариков.
— Что случилось, Бус? — взволновался Аэростат внезапному появлению.
— Будь спок, дружище! Меня списали, поменяли на Электробус. Теперь я —  вольная птица. Лучше посмотри, что я тебе принёс, — и он слегка качнул дворником.
 — Воздушные шарики, целая семейка! — восхитился Стат, поначалу он даже не обратил на них внимание.
— Мы привяжем их к твоему седлу, и ты снова окажешься в небе, — радовался Бус своей затее.

Они так и сделали. Двухподвес задыхался от ожидания и предвкушения. И вот последний шар прикреплён. Автобус отпустил раму, за которую придерживал друга, и тот взвился в небо…
Забытое чувство парения, потоки воздуха, что заласкали его непривычное к полёту тело, земля, уменьшающаяся внизу, и растворяющийся там милый сердцу автобус…
Аэростат понял, что такой полёт — только иллюзия, он не хочет покидать Буса, он привык к земле! Задёргав ручкой руля, он стал сбрасывать шарики один за другим, что позволило ему плавно опуститься на крышу автобуса.

— Что случилось? Не понравилось?
— Понравилось, Бус! Спасибо тебе, но я хочу отправиться в путешествие вместе с тобой, туда навстречу восходящему солнцу.
Бус согласно кивнул, включил мотор, взрыкнул, и они пустились по дороге, куда глаза глядят.

Спустя некоторое время средства передвижения оказались на просёлке. Из-за горизонта наползала сизая суровая туча, посверкивая молниями и ворчливо возмущаясь громом.
Друзья решили притормозить и немного отдохнуть. Что-то привлекло их внимание: кучка детей спешила по полю, пытаясь укрыться от надвигающегося дождя. Они поравнялись с Бусом.
— Где ваш школьный транспорт? — сурово проревел мотором автобус.
— У нас его нет, мы всегда вместе просто пробегаем восемь километров.
Автобус вскрикнул клаксоном от изумления. Потом повернулся к Аэростату.
— Подожди меня здесь, я отвезу эту шантрапу в школу.
— Без вопросов! — откликнулся двухподвес и прилёг на траву.

Дети, весело галдя, разместились на сиденьях, и автобус, плавно тронувшись в путь, аккуратно повёз свой драгоценный груз к свету знаний.
— Стойте! Подождите! Да остановитесь же-е-е! — раздался голосок, и из густой высокой травы, что росла вдоль дороги, выбежал паренёк, придерживая тетради, что, видимо, высыпались из открытого рюкзака.
— Уехали! Не подождали! — голос ребёнка предательски задрожал.

Над головой громыхнуло, и высверк молнии расчертил хмурое небо.
— Ай! — бросив рюкзак и схватившись за голову, парнишка присел на корточки. — Теперь вымокну, заболею и снова останусь на второй год!
Аэростат на мгновение задумался: «А вдруг это и есть мой Всадник? Я же никогда их не видел»…

Новый росчерк золотом по небу заставил его поторопиться с решением. Двухподвес поднялся, крутанулся перед мальчишкой на переднем колесе, занося заднее и останавливаясь прямо перед ним. Затем призывно скрипнул седлом. Взвизгнув от привалившего счастья, тот запрыгнул на велосипед; сзади послышался шум приближающегося ливня. Паренёк во всю силу своих ног закрутил педалями, и Аэростат понёсся вперёд, унося своего Наездника подальше от преследующей их стены дождя.

Что это была за гонка! Да и не гонка, а полёт слившихся в едином порыве тел! Аэростат был счастлив. Как ему повезло! Здесь, в новом мире он обрёл друга, нашёл Всадника и вернул себе чувство полёта.

Теперь у них с Бусом было своё место в этом мире.