Он Не Ушёл, Его Забрали

Она имела привычку пропадать на несколько дней. Но обычно предупреждала. Говорила:

— Доча, я ушла.

И обычно к этому добавляла, например:

— Я к тёте Наташе. — Или: — Я к тёте Ксюше. — Или: — Я к тёте Рите.

И всё становилось понятно. Мама вернётся на раньше понедельника.

Будут звонки с работы. Будут спрашивать:

— Где твоя мать опять пропадает?!

И доча обычно находила какие-то ответы. Ведь семье нужны хоть какие-то деньги. Но начальник всё равно добавлял:

— Если она завтра не появится на рабочем месте, я её уволю. Сколько уже можно? Мне это надоело.

«Будто бы мне самой это не надоело», — повесив трубку, проговаривала дочка.

Но эта работа с зарплатой в двадцать тысяч не была для мамы чем-то важным. Не была чем-то таким, с чем было бы страшно расстаться. Очередная перебивка в бесконечном переборе подработок. Её любимая фраза: «Лишь бы было».

Но на сей раз она ушла из дома, ничего не сказав. И дочка даже не знала, где её искать.

Повезло, городок был небольшим. Несколько звонков и её удалось найти у общих друзей.

Доча пришла за мамой на незнакомую квартиру где-то на окраине посёлка. Она долго колотила руками и ногами по входной двери, прежде чем она открылась. Дверь распахнулась и запах перегара ударил в нос. Девочку встретил мужчина, раздетый по пояс.

— О! Дочка! — закричал он.

— Я тебе не дочь. Где мама?

— На кухне, — ответил мужчина.

Девушка прошла мимо «папаши», который остался охранять порог двери. Она направилась прямо на кухню. А квартира – типичная хрущёвка. Другого в посёлке из многоэтажек и не было. Кухня размером с кладовку. В углу стоит старый потрёпанный советский стол и такие же стулья вокруг. Женщина уложилась прямо так, положив руки и голову на стол.

— Мама! — крикнула девушка.

Женщина повернулась, увидела дочку, удивилась и тут же обратно обрушилась на стол.

Схватив мать за подмышки, девушка попробовала поднять её.

— Вставай. Пошли домой.

— Я не хочу, — сказала женщина.

— Да мне плевать, что ты хочешь. Пошли, я сказала.

— Зачем?

Девушка не стала церемониться и, обхватив женщину, понесла её к коридору.

Посадив на стул, дочка начала одевать свою маму и заодно проверять, что все вещи были с собой, чтобы лишний раз не возвращаться.

— Карина, оставь её, — сказал мужчина, смиренно наблюдавший за происходящим.

Но Карина ничего не ответила.

— Ты же видишь, что ей плохо, — добавил мужчина.

— А тебе то какое дело? — спросила девушка. — Набухать и трахнуть бывшую захотелось?

— Ты что несёшь?

— Если ты так заботишься о ней, чего ушёл от неё? Мне то наплевать. У меня есть отец. А то, что ты из себя строишь, вообще смешно смотреть. Забудь, у неё уже давно другой мужчина.

— И где же он?

— А твоё какое дело? Пропусти.

Когда они уже шли в сумерках по улице, женское горе, глубоко засевшее у мамы в душе, начало вырываться наружу сбивчивыми пьяными речами.

— Боже, Карин, ты не понимаешь, — говорила мама. — Они забрали его...

— Да и скатертью дорога. Надеюсь, его там убьют.

— Не говори так.

— Надеюсь, что его кишки намотает на гусеницу танка. Буду всю ночь молиться, чтобы снаряд попал прямо ему башку. А ещё лучше, если он разобьётся где-то по пути до фронта, чтобы его жизнь осталась такой же бесполезной, как и всё время до этого.

Мама оттолкнула дочь.

— Зачем ты так говоришь?! — закричала женщина.

— Он тебя избивал. Избивал изо дня в день. Думаешь, я буду жалеть его после этого? Он любит причинять другим боль? Там ему самое место.

— Это несправедливо!

— Да успокойся ты уже. Если его не забрали бы, он всё равно от тебя ушёл бы.

— Почему ты так жестока?! Почему ты такое говоришь мне?!

— Такое, это что? Правду? Я даже не понимаю, почему ты так по нему страдаешь. Ты ведь не любишь его. И он страшнее, чем сама война, на которую его посылают. Господи, как ты вообще ложишься с ним в одну постель?

Мама ничего не отвечала. Она молча пошла дальше, не желая больше продолжать это разговор. А дочка и не хотела больше его поддерживать.