Пароль Цайдам. Глава 1

Поздний вечер. Я сижу в видавшем виды купе поезда дальнего следования, терзаю в руке проездной билет с паспортом, пытаясь представить будущих попутчиков, а в голове свербит мысль: – «Господи, прошу, только бы не маленький ребёнок с мамашей!!!».
 
Поезд, как и всё, что происходит, конечно вымышленные образы; окрошка воспоминаний, сборная солянка из образов поездов, попутчиков, проводниц. Он может быть следования Москва – Владивосток или Казань – Свердловск, скорый или пассажирский, купе чуть лучше или хуже, бельё более или менее серое, но запах, неповторимый запах железной дороги остаётся неизменным и да, ещё чай в подстаканниках. Но, скорее всего этот поезд был Казань – Челябинск.
По профессии я писатель. Не из кремлёвского пула конечно, но научился кое-как зарабатывать на ниве своего творчества, скорее даже делянке. Веду мастер-класс, встречаюсь с читателями моих, как называла их бывшая жена «писулек», получаю изредка гонорары, хотя это слишком громкая фраза. Будучи на пенсии, мне хватает на жизнь, в которой осталась хоть какая-то цель. У многих и этой цели к концу жизни нет – есть «время дожития» (новый термин в Трудовом законодательстве). И это ужасно. Вот и сейчас направляюсь на организованную моим издателем встречу с читателями по поводу вышедшей книги. Много на ней не заработаешь, но прокатиться бесплатно и пожить денёк другой ни о чём не заботясь – это в наше время большая удача.

Наконец, дверь с рокотом отъехала в сторону и в проёме появилась дама в пальто, лет пятидесяти. За ней виднелась из-под капюшона девочка подросток, лет пятнадцати, уткнувшаяся в смартфон.
 
- Здравствуйте – поздоровалась она, – значит вы наш сосед. Наши места нижние, но если вы не против (а я был не против), то моя дочка попросила занять верхнюю полку. Вы же понимаете, – понимаю – согласился я – им нужно личное пространство.
- Не то, что в наше время, – незаметно подмигнула она или мне показалось?
И тут я взглянул на неё более оценивающе, так сказать, писательским взглядом. Мягкий овал лица, голубые глаза, с какой-то тайной, а может быть потерей, лёгкий макияж губ, не потерявших свою упругость, короткая прическа, по-видимому сделанная сегодня, перед поездкой, легкий шарфик, скрывающий возрастные изъяны шеи. И, как обнадёживающий вывод – одинокая. Вообще, мне стали нравиться женщины за сорок. Может возраст берёт своё, или долгое отсутствие женщины, но уж никак не двадцатилетние, похожие на мою дочь, как имиджем, так и выходками, которые меня просто бесят.
 
- Меня зовут Ирина – продолжила она низким голосом, поднимая сиденье, чтобы разместить свой кейс на колёсиках и всевозможные рюкзачки с пакетами.
- А меня Григорий, можно просто Гриша. Позвольте помочь – услужливо предложил я
- Нет, спасибо. Мы так сказать налегке. Олеся – обращаясь к дочке – вытащи всё необходимое.
- Я свой рюкзак наверх заберу – ответила Олеся, забираясь на верхнюю полку, окинув пространство презрительным взглядом. Можно было понять, что её всё бесило.
- Ну ладно, как знаешь – она сняла с себя пальто, продемонстрировав, как мне опять показалось, прекрасные округлости под лёгким кашемировым свитером цвета лосося и поправила небрежно локоны растрепавшейся прически.
Выполнив традиционный железнодорожный обряд, она со вздохом облегчения придвинулась к окну и начала рыться в сумочке в поиске, возможно документов или косметики, и я не ошибся, и с тем и с другим. С возрастом начинаешь наперёд знать женские действия.
- Мы ещё кого-то ждём? Вот бы больше никто к нам не подселился – начала она, вопросительно заглянув в мои глаза. Я молчаливо согласился и уставился на кончики своих ботинок.
- До отправки поезда осталось пять минут. Просим провожающих покинуть вагоны – раздалось из радиоточки.
- Ну вот мы и поехали – с надеждой провозгласила Ирина
И тут в проёме купе появился ещё один пассажир. – Это места с сорок первого по сорок четвертое?
- Да – хором ответили мы с Ириной.
- Тогда мы с вами соседи – радостно сказал он и втащил из коридора огромный зелёный рюкзак – Иннокентий – представился он, протягивая мне руку. На вид моложе меня лет на десять, очки в металлической оправе, с недельной, как сейчас говорят, небритостью, он мог сойти за беглого офисного работника, сомелье или программиста.
 
От невысказанных эмоций отвлекла молодая проводница, в синем форменном жакете, заглянувшая в купе – пассажиры, приготовьте, пожалуйста, билеты и документы – официально предупредила она, просканировав нас профессиональным взглядом – бельё, чай, кофе принесу, есть выпечка. Курить в тамбуре запрещено. Только на остановках.

- Мне бельё не нужно – торопливо перебил Иннокентий – у меня своё – кивнул он на рюкзак.
- Тогда матрасом пользоваться запрещено – хладнокровно парировала молодая проводница, уткнувшись в протянутые нами документы.
- Мне чай, протягивая купюру – вопросил я.
- С бельём?
- Ну конечно – мы дружно бросили взгляд на попутчика туриста.
- И нам с дочкой – поспешила Ирина, роясь в кошельке.

Иннокентий загадочно промолчал. Проводница удалилась, осторожно прикрыв дверь. Почувствовался лёгкий толчок. Радиоточка ожила российской эстрадой и, с этого момента и начался мой рассказ о вымышленной, но вполне реальной для рассказа, а может и повести, поездке.

Первые минуты поездки всегда романтичны. Соседи задумчивы, будто навсегда прощаются с прошлым. Все дружно смотрят в чернеющее окно с убегающими блёстками огней. Затем, спустя какое-то время все, спохватившись, начинают разбор вещей, подготовку к ужину и конечно манипуляцию с перевоплощением в образ пассажира поезда. За считанные минуты люди становятся физкультурниками, спортсменами, носителями известных брендов, будто все собрались участвовать в соревнованиях или на худой конец тренировках. Я этой традиции не придерживаюсь не из-за снобизма, а только потому, что такая спецодежда не помещается в саквояж и поэтому остался при своём свитере и брюках. Хотя от пиджака предусмотрительно освободился, повесив его у окна.

Наконец всё затихло. Наша компания развалилась, переваривая ужин, если так можно сказать о нижних полках. Стаканы чуть слышно побренькивали в подстаканниках в такт колёсам. Наверху Олеся шуршала обёртками всевозможных снеков, названия которых были известны только продвинутым ЗОЖ тинэйджерам. Молчание затягивалось и кому-то нужно было его чем-то заполнить.
Как я и предположил, первая заговорила Ирина – чем занимаетесь – обращаясь ко мне.
- Я писатель – пытаясь произнести это слово как можно более скромно.
- Не надо так уж скромничать – уловив мой посыл улыбнулась Ирина – сейчас такая профессия редкость, или вы любитель? Пишете в стол, а сами работаете где-то в конторе бухгалтером.
- Нет, писатель — это моя профессия. Я ей зарабатываю на хлеб, или пытаюсь заработать – с усмешкой ответил я, пропустив явную колкость в свой адрес. В ином случае, и если бы это был мужчина, я бы ответил более жёстко. А если бы выпивши, может и в морду дал.

По моей мимике она поняла, что задела больную тему – не обижайтесь. Просто я по профессии учитель литературы в старших классах. Напротив, сидит живой писатель – повысив голос и кивая на меня вероятно дочке – и мне очень интересно было бы поговорить об этой профессии. Я, например, считаю, что классики девятнадцатого века не слишком актуальны для сегодняшней молодёжи. Все эти нравоучения, традиции, язык ушли в прошлое и у моих учеников кроме скуки ничего не вызывают. Бесконечные лагеря Солженицына, военный пафос Прилепина, тема страданий от сталинского режима Яхиной, никогда, к слову, от него не страдавшей, в отличие от Александра Исаевича, для меня, как женщины и педагога она никакого интереса не вызывает. Кстати, возвращаясь к классикам – вот они-то писали о современниках, о той реальности, в которой жили. Лев Николаевич хоть и написал «Войну и мир», но считал роман самым неудачным. Вот вы, Григорий, о чем пишете?
Перебирая в мыслях, что же написали Прилепин и Яхина, я согласился с доводами, но для собеседников ответил – о современниках, соседях, случаях из своей жизни. Даже сказки пишу. Мне тема войны, репрессий и исторических событий, в которых я не жил не очень близки. Боюсь, что напишу неубедительно, без души. Может из-за того, что избегаю военной темы и неохотно печатают мои работы. Пусть она останется в произведениях Шолохова, Распутина, Бондарева, других фронтовиков. Но читатели у меня есть. Сейчас, как раз еду с ними навстречу.
Как я ошибался в этот момент. Но откуда мне было знать, что судьба будто ждала этого момента, чтобы преподнести этот сюрприз. События ещё не стали разворачиваться с ужасной скоростью, а как наш поезд только тихонько дали толчок, который я даже не заметил.

- Как бы мне хотелось прочесть современный роман о любви, страсти. Наверное, все женщины любят такой жанр. Чтобы влюбиться в главного героя и плакать ночами о его предательстве и вместе с тем тайно его ревновать к героине.
- Боюсь, время таких романов прошло. Для них как раз больше подходит девятнадцатый век. Сейчас успехом пользуются небольшие, но яркие рассказы, детективы, фантастика – с пафосно изрёк я – а вы что молчите, давайте, подключайтесь, если конечно нет ничего более важного – обращаясь к Иннокентию, который рылся в смартфоне всё это время – какие произведения предпочитаете?
- Вы мне? Сейчас настрою. Вот, получилось. Гаджеты, устройства, понимаете? Я хотел бы, чтобы вы немного мне помогли, а потом поговорим о литературе. Сейчас будет прямой эфир и вы немного подыграете. Помашете в камеру с улыбками, как я дам знак – он сел между нами и приготовился делать селфи – «Добрый вечер. Меня зовут Иннокентий и я начинаю свой блог про экспедицию по пути третьей экспедиции Николая Михайловича Пржевальского «От Зайсана до Тибета». Я сижу с моими попутчиками Ириной и Григорием в поезде. По пути следования я буду вести прямые включения. Пока».
 
Всё произошло так быстро, что мы с Ириной даже не успели ничего возразить.
- Вроде получилось. В следующий раз нужно писать сопроводительный текст заранее.
- Можно ввести нас в курс дела? – повысив для приличия голос до высоты возмущения, спросила Ирина, явно не желавшая, чтобы её снимали без разрешения.
- Рассказываю. Я решил организовать экспедицию по пути третьей незавершенной экспедиции великого русского путешественника Пржевальского. Эту идею я вынашиваю уже тридцать лет. К кому только не обращался, но вопрос в финансах. Даже записался в члены Русского географического общества, надеясь на поддержку.
- И как, поддержали? – Саркастически заметил я, заранее зная ответ.
- Какое там, они своими делами заняты. Наверное, тоже нужными. Массовые мероприятия, патриотическая работа со школьниками. Короче, к деньгам не подобраться. Экспедиции только для своих. Начальник организует какие-то военно-патриотические походы. Но недавно в моей жизни произошли крутые перемены. Умерла моя бабушка и оставила мне квартиру в наследство. А так как у меня жильё уже было, то я эту квартиру продал и решил пройти этот путь в одиночку. Маршрут такой; сначала заеду в Зайсан – это в Казахстане. Экспедиция началась как раз оттуда. Затем пересекаю пограничный пункт Жерминау и попадаю в Китай, дальше еду в Урумчи, затем-Хами, Аксау, Нагчу и конечная точка Лхаса, столица Тибета. Кстати, Пржевальского власти туда не пустили. Я же хочу поставить точку. Протяженность около четырёх с половиной тысячи километров. Пересеку пустыню Гоби, поднимусь на Тибетское плато, увижу Эверест. Обратно на поезде в Пекин и оттуда домой – выпалил он на одном дыхании.


- Так вы у нас последний романтик – немного с деланной восхищенностью промолвила Ирина – не ожидала, что вот так, в поезде, встречу таких интересных людей. В молодости, студенткой я тоже много путешествовала. Но тогда была совершенно другая страна. Объездила всю Среднюю Азию, Кавказ, а сейчас никуда не выбираюсь. Вот с дочкой к сестре еду в Свердловск, извиняюсь, Екатеринбург на каникулы.
- А вы, Григорий, куда путь держите? Скажите, если не секрет. – обратился он ко мне.
- Не секрет, конечно. Еду в Челябинск на встречу с читателями по поводу выхода моей книжки.
- Мне как раз с вами по пути. А что если я сделаю вам неожиданное предложение. Только не посчитайте меня сумасшедшим или мошенником – я, ещё не понимая, куда он клонит внутренне напрягся. Даже Олеся, навострив уши, показалась из своего логова – итак, я предлагаю вам составить мне компанию. Иными словами, стать полноправными участниками экспедиции. Дело в том, что незадолго до этого искал команду. В одиночку совершать этот путь сложно, да и польза от такого проекта будет минимальной. Снимать в одиночку трудно, писать не обучен, а хотелось бы выпустить книгу. Рассказать об этом общественности, детишкам тоже не представляю, как.
В купе воцарилось молчание. – Надо перекурить – предложил я – кто составит мне компанию?

- Пожалуй, я присоединюсь – добавила Ирина.
- Так как я некурящий, то позвольте мне остаться, тем более, что вам нужно, видимо посовещаться – улыбнувшись, проводил нас Иннокентий.

Выйдя в тамбур с Ириной, мы заговорчески переглянулись, вспомнив предупреждение проводницы. Я протянул ей пачку – у меня свои, полегче. Знаете, у нас работа нервная, иногда нужно отвлечься – промолвила она не дожидаясь вопроса.
- Я тридцать лет не курил, и думал, что никогда уже не притронусь к сигарете, но жизнь втянула – продолжил я начатую тему и замолчал.
Бывают такие моменты, что принятие решения приходит не в результате долгих раздумий, анализа ситуации, а спонтанно по воле случая. Так было и на этот раз. – Если Иннокентий не мошенник, то я бы, наверное, согласился. Дома меня никто не ждёт, с издателем договорюсь о переносе встречи, и самое главное уникальный материал для будущей книги. Конечно, пахнет авантюрой, но мою жизнь в последнее время можно также назвать авантюрной. Если бы вы согласились, то это было бы решающим фактором.
- Почему вы так решили – задала Ирина чисто женский наводящий вопрос, требующий от мужчины признания.
- Вы мне понравились – выпалил я сам этого не желая – с первого момента. И, как мне показалось, вы тоже ко мне питаете симпатию. Признаюсь – опыт.
Ирина затянулась сигаретой, внимательно посмотрев на меня – сначала участие в экспедиции, затем признание в любви, вам не кажется, что это попахивает началом дешевого романа, господин писатель? К чему мне это, когда наконец-то я свободна, имею стабильную работу, приличный оклад. Жизнь удалась. Извините, но и мастер не Мастер, да и Маргарита уже не та.
Пропустив в очередной раз колкость я продолжил наступление – вы не оставляете мне шансов. Завтра мы расстанемся и никогда больше не встретимся, несмотря на звонки, обещания. Жизнь затянет нас в круговорот, а времени остаётся так мало. Это единственный и последний шанс изменить концовку. И не кажется вам странным, что единственным препятствием оказалось не участие в экспедиции, а складывающиеся между нами отношения. Вы боитесь, по-моему, только их.
 
- Я вам признаюсь, что мы с дочерью едем к сестре не просто так. Я наконец-то развелась со с своим мужем, у которого другая семья, и у меня одно желание поскорее избавиться от постоянных воспоминаний, случайных встреч с его нынешней. Хотелось сменить обстановку, а возможно переехать поближе к своему единственному родному человеку. Ваше предложение застало в самый неподходящий для меня момент.
- Наша авантюра как раз этому поможет. А у меня возникает в мыслях образ того самого романа, о котором вы мечтали – я внезапно услышал учащенные удары своего сердца, о котором я давно забыл.

Дверь в тамбур внезапно открылась и со словами – кто здесь курит? – вошла проводница. – Больше не будем – торопливо толкая бычки в пепельницу, мы поспешили ретироваться, как школьники, застигнутые с сигаретой в туалете – курите на остановках. Сейчас, кстати, станция будет. Но мы уже двигались к нашему купе, и по пути я заметил – Ирина, помните банальную фразу? – Бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
- Я об этом тоже подумала – ответила она.
Открыв дверь купе, я увидел на столике бутылку коньяка и нарезанный лимон.
- Что собираемся праздновать? – Задал я глупый вопрос.
- Начало экспедиции – радостно ответил Ипполит – что вы решили?
- К сожалению, Ипполит – начала Ирина, я отвечу, конечно, только за себя, я вынуждена отказаться от такого необычного предложения. Во-первых, у меня ребёнок, возраст – ну мама – послышалось с верхней полки – подожди Олеся, тебе в школу скоро, тем более визы у нас нет, а это долгая процедура, и вообще, я решила, что закончились мои приключения. И давая понять, как же надоела дочка со своими просьбами, деланно подняла глаза наверх.

- Жаль Ирина, хотя я вас понимаю – а вы, Григорий?
В это самое время мои мысли были далеко. Я вспомнил деда, которому, как рассказывала бабушка, предложили переехать в Москву на более высокую должность, а он отказался по какой-то причине и под конец спился. У меня тоже был момент, когда после развода я чуть не уехал в Шотландию учить английский язык, но тогда были такие времена, что легко могли обмануть, и я побоялся. И что в результате? Возможно, обманул сам себя. Может это семейное? И вот опять стою перед выбором. В эту минуту я чувствовал себя Набоковским Пильграмом, которому была уготована та же судьба остаться навеки в кресле с сачком в руках.

- Да, вы меня? Я что-то задумался – и тут мне пришла в голову мысль – у меня есть к вам встречное предложение. Конечно, сейчас участвовать в таком проекте мне несколько проблематично и речь не только в возрасте, да и читатели этой истории не поверят, а что если я вам предложу написать книгу по пути вашего следования, основываясь на ваших эфирах в соцсетях в тех местах, где побываете, за которыми буду следить. Блог можете вести сами, а я буду искать литературу и описывать это более подробно. В результате по прибытии у нас будет книга о вашем путешествии. Обсудить детали время у нас есть. И ещё одна деталь – как вы собираетесь вести трансляцию онлайн, если в Китае нет ни Google, ни YouTube, ни WhatsApp?
- Там есть похожий мессенджер WeChat – видимо для Иннокентия наше решение стало неожиданностью. – Да, жизнь это не американское кино – на секунду помолчав, – и когда начнём?
- Прямо сейчас – ответил я. Тем более, что с этого момента мы с Ириной представляем пресс-центр экспедиции. Я обязуюсь завести страничку экспедиции в Фэйсбуке и ретранслировать ваши новости в сети и менеджеры. А пока расскажите подробнее о вашем путешествии
– я тоже с удовольствием послушаю – добавила Ирина – будет, что детям рассказать.
- Может сначала я вас представлю, мировой аудитории, как партнёра и соратника, если не возражаете. Это будет, кстати и рекламой вам как писателю? – предложил Иннокентий. Все молчаливо согласились – итак начну.

Рассказ Иннокентия с писательскими отступлениями

«Я уже давно интересуюсь личностью Николая Михайловича Пржевальского. Более двадцати лет, ещё с университета. И в числе множества экспедиций, которые он совершил, была только одна неудачная. Она-то и повлияла на всю его дальнейшую судьбу. Это третья экспедиция в Тибет. В ней была замешана политика. Известно, что Пржевальский был не только естествоиспытателем, географом, но ещё он был и разведчиком, первопроходцем, открывающим для России новые земли. В те годы такой камуфляж был широко распространён. Марко Поло, Христофор Колумб, Фаддей Беллинсгаузен, пират Френсис Дрейк и многие другие выполняли не только сугубо географические изыскания, но и присоединяли земли к своим странам. Был такой своеобразный раздел нашей планеты. В этом деле сильно продвинулись англичане. Не зря слово «ботаник», сейчас звучащее скорее презрительно, во времена Кромвеля служило синонимом к слову шпион.

Конечно, мы все любим путешествия и в душе пираты. У нас тогда была группа единомышленников. Мы в лихие девяностые организовали Ассоциацию естественно-исторических исследований для того, чтобы организовывать путешествия, нас поддержали известные профессора историки и географы. Но поддержки было мало. Нужны были деньги. А денег никто не давал. Но мечта осталась. Со временем она трансформировалась, изменился и мир. Если мы двадцать лет назад хотели снять фильм по пути следования, то сейчас задача усложнилась. Китай из отсталой страны, шившей для нас нелепые пуховики, превратился в ведущую державу мира, но до сих пор нам внушают тот образ, несмотря на то, что мы одеваемся в китайское, пользуемся китайской электроникой, компьютерами. Хочется показать перемены в их жизни и сравнить с тем описанием, который есть в дневниках Пржевальского. Но вернёмся к самой экспедиции.

23 мая 1878 года Пржевальский прибыл Петербург из своего имения Кимборово. Здесь ему вручили золотую медаль Парижского Географического Общества, присужденную за прошедшую экспедицию, и известие о вручении ему Берлинским Географическим Обществом большой золотой медали имени Гумбольдта. Но главной причиной было получение финансирования той самой экспедиции, которую он в своих записках назвал «От Зайсана через Хами в Тибет и на верховья Желтой реки». И он не ошибся. Император Александр III щедро профинансировал ту экспедицию, и была тому причина. Дело в том, что тогда единственным местом, где не ступала нога европейца был Тибет. Пути к нему охранялись китайскими императорскими войсками. А Тибет, как известно, был ключом к Азии. Там находилась резиденция Далай-Ламы. Известный путь проходил через Индию, а если учесть, что Индия была уже оккупирована Англией, то англичане пробирались в Лхасу этим путем, несмотря на неприступные горные хребты Гималаев. Но по слухам существовал и другой проход, вернее тропа в горной цепи Кунь Луня, проложенная монахами, через Монголию по Тибетскому нагорью. Именно этот путь и должен был разведать путешественник и дойти до Лхасы, столицы Тибета, первым вручив Далай-Ламе верительные грамоты или какие-то другие документы, я не в курсе, от Императора России. Об этом проходе он упоминает в своих дневниках, но не в этом контексте, если понимаешь, о чем идёт речь. Интерес императора был совсем в другом, но об этом позже».

Как это всегда случается – несколько секунд все молчали. Даже с верхней полки не было слышно шуршания обёрток. Мне припомнилась казанская шутка – «мент родился», но как обычно Ирина высказалась первая – а вы неплохой рассказчик. – Да не он – а я, хотелось бы воскликнуть мне (прим. писателя).
- За время подготовки и изучения вопроса я выучил историю этой экспедиции почти наизусть.
- А что означает фраза – «но об этом позже» – поинтересовался я.
- Видите ли – задумавшись ответил Иннокентий – все оказалось, как обычно бывает, не таким. как кажется. Все эти описания природы, флоры и фауны, местных жителей какие-то обрывочные, отличающиеся от обстоятельных материалов предыдущих экспедиций. И почему эти бравые путешественники, вояки и казаки, да ещё заручившиеся поддержкой самого императора не продавили вопрос о посещении Лхасы, а терпеливо и смиренно ждали известий несколько месяцев и затем не солоно хлебавши повернули обратно. Что-то непохоже на политику России того времени. Конечно я не историк. но хотелось бы взглянуть своими глазами на эти места, жителей. Может что-то и придёт в голову. Внезапно, но настойчиво давая понять, что время ко сну, включился ночник. Собеседники как-то засуетились и начали готовиться разобраться по полкам.

В тусклом синем свете я лежал с открытыми глазами на полке. Тихо позвякивали ложки в стаканах на стыках рельс. Не спалось. В голову лезли мысли, всплывали воспоминания. Сколько у меня было вот таких знакомств в поездах за всю жизнь. И каждую я держу в памяти и берегу на всякий случай. Случалось, что и достаточно бурные. Но не было ни одного продолжения. Это напоминает курортный роман, только длинною в путь следования поезда.

На следующее утро я вышел из вагона проводить Ирину с дочкой. Стоял туман. Мокрые от росы перила вагона, влажный воздух пропитан запахами шпал и расставаний. Мы стояли на одинокой серой платформе. Мимо нас шли, опустив головы, задумчивые фигуры с ручной кладью. Закурив, Ирина сказала, глядя куда-то в сторону – обычно книжные романы так не начинаются.
- Да, скорее заканчиваются – согласился я – по крайней мере большинство. Но надежда, что это только начало романа всё же остаётся. По крайней мере у меня.
- Надеюсь в виде рукописи.
- Хотя бы.
- Позвоните мне – сказала она, протягивая листочек бумаги с предварительно записанным телефоном.
- Да, обязательно.
- Вы мужчины все так говорите. Хотя между нами ничего и не было.
- Но остаётся надежда?
- Возможно.
- Долгие проводы, короткие встречи – вспомнилось мне название фильма Киры Муратовой.
- Олеся, пойдём – позвала она дочку, деликатно стоявшую поодаль.
 
Глядя в окно купе на уходящие в мокрую хмарь домишки. я перебирал в памяти и пытался как-то понять или проанализировать, если о возникших чувствах можно так хладнокровно. Была ли эта встреча поздним чувством? С высоты полученного опыта общения с женщинами – вряд ли. Чаще любовь разгорается между юными, еще не познавшими горесть разочарований, предательств, измен. Не отягощенными материальными соображениями. Если вы сталкиваетесь хотя бы с намёком о материальном состоянии, то сразу становится ясно, что это расчёт. И далее ни к чему хорошему привести не может. Находясь в преклонном возрасте всегда рассуждаешь о том, кому это выгодно? Сожительство представляется как удобный выбор совместного сосуществования, избавления от одиночества, мелких домашних проблем и вместе с тем вторжения в чужую уже порядком прожитую жизнь, невольному погружению в чужое прошлое, висящему порою тяжким грузом.

С Иннокентием мы прощались уже ближе к вечеру в Челябинске. Он был похож на гончую перед охотой. Так что и прощание было коротким. Через секунду его зелёный рюкзак растворился в толпе, а я направился к стоящему поодаль председателю местного отделения Союза писателей Борису Львовичу Алямову, встречавшему меня, как было оговорено. Я его сразу приметил, хотя до этого в глаза не видел, по сутуловатой фигуре, замшевой кепке и, главное, по бардовому кашемировому шарфу, намотанному замысловатым образом поверх воротника плаща. На вид ему было, как и мне около или немного больше шестидесяти. Недельная небритость и очки в толстой оправе выдавали в нём человека творческой профессии. – Прошу в авто, указывая куда-то на стоянку. Григорий Николаевич? – уточнил он, протягивая руку. – Вы не ошиблись, Борис Львович – подтвердил я – рад встрече.

Через минуту мы уже двигались на его старенькой Тойоте по направлению к центру города. Мы знали друг друга только по переписке и встретились воочию только сегодня. Так как встреча с читателями была назначена на следующий день, тут же было решено отправиться куда-нибудь отметить встречу. Но если ты приехал в Челябинск, то не быть приглашенным в ресторан «Уральские пельмени» было бы оскорблением для коренного челябинца. У каждого в своём городе есть такое заведение, вспоминаемое с ностальгией о прошлом. У меня в Казани таким является «Акчарлак». Он, кстати чем-то напоминает «Уральские пельмени», но этот стоит, а Акчара уже нет. Здесь всё отдавало ностальгией по советским временам, начиная с внешнего вида с облупленной штукатуркой на цоколе. Да и зайдя внутрь, ощущение, что время остановилось только усилилось. От этого совка невозможно избавиться, вытравить – те же официантки, будто сошедшие с обложек «Огонька», скупое оформление а-ля рус. Наверное, подумалось мне, где-то стоит на столике забытая табличка «яйцами и пальцами в соль не лазить», а рядом солонка с желтой слипшейся крупной солью. И, как обычно случается, когда в ресторане все «свои», к нам подбежал улыбающийся лысоватый человечек в черной жилетке и бабочке, представившийся администратором и пригласил за стол.

На следующий день, собрав скромный писательский багаж, состоящий из моих книжек и ручки, на случай автографа, мы с Борисом Львовичем, заехавшим за мной в гостиницу, направились в местную библиотеку. Нас там ждали. Ещё у входа к нам подбежала дама творческого вида в шляпе и пожимая мне руку своей холодной сухой ручкой сказала прошептала каркающим голосом – Григорий Николаевич. как мы рады вас видеть. С приездом. Меня зовут Мария Ивановна, я являюсь директором нашей юношеской районной библиотеки, и мы очень рады… Тут её прервал Борис Львович – Мариванна, дай гостю пройти, не держи его под дождём, у нас ещё будет время поговорить. По-видимому, они были старые знакомые.

Встреча прошла, как и предполагалось, штатно, как выражаются военные. Вступительное слово взял Борис Львович, затем Мариванна закончила прерванный спич на улице и остаток встречи ваш покорный слуга излагал свои писательские мысли о величии русской литературы, современном состоянии дел на писательском фронте. отвечал на вопросы, подписывал свои и чужие книжки. Внимание привлекла девушка с восточными чертами лица. Она явно выделялась на фоне женщин бальзаковского возраста. Одета она была в строгий жакет с юбкой и выглядела скорее, как бизнесвумен. В конце творческой встречи, как я и предположил вначале, она подошла ко мне.
- Здравствуйте, меня зовут Тай Джин. Я член ассоциации российско-китайской дружбы и нам хотелось бы поговорить с вами по одному деликатному делу – сказала она с заметным акцентом, протягивая визитку.
- Очень рад знакомству – ответил я не подозревая, о чем идёт речь.
- Мы узнали, что вы начинаете работу над книгой о Китае, точнее об автономном районе Синьцзян.
Тут я вспомнил недавнее знакомство с Иннокентием и в голову полезли самые причудливые мысли – как вы об этом узнали – осторожно спросил я.
- Всё очень просто, не волнуйтесь – ответила она не меняя каменного выражения лица – сейчас эпоха Интернета и мы со своей стороны отслеживаем всю информацию, которая касается культурного обмена между нашими странами. Поэтому увидев в соцсетях вашу общую фотографию и видео, мы решили с вами связаться.
- Хорошо, в это я поверю. Но как вы меня нашли?
- В этом тоже нет никакого секрета – по напечатанному объявлению на сайте библиотеки о творческой встрече с вами – ответила она наконец-то улыбнувшись.
Немного позже, на традиционном чаепитии с сотрудниками библиотеки и приближенными, я спросил у Мариванны, благодаря за радушный приём про объявление на их сайте и получил лаконичный ответ – что вы, Григорий Николаевич, у нас и сайта никакого нет, ладно объявление напечатали на принтере.