Тропическая ночь из серии Гавайи

В ночном небе висел лимонный молодой месяц. Вокруг него кружились легкие пушистые облака. Они закрывали и открывали первые появившиеся звезды, создавая небесный ночной театр. Лунный свет скользил по волнистой глади океана, озорно играл на веселых гребешках, плескался в ночной океанской пучине и катился лунными брызгами на пустынный берег.

В серебре главного ночного светила огромное черное тело океана мягко двигалось, вздымалось на рифах и тяжело стонало, уходя за ночной горизонт. Оно жило такой необузданной, страстной и бесконечной жизнью, перед которой человеческий век казался крупинкой, всплеском лунного света на тропическом водном шелке.

По берегу бежал трусливый мелкий кустарник, прятался за скатившиеся со склона вулкана куски лавы, пригибался под нахлынувшей волной и пластался глянцевым листом по плоскому коралловому песку.

Юркие глаза прожекторов с прибрежных вилл метались по темной пузырящейся воде, ныряли в глубину и вновь выглядывали острым светящимся глазом из ночной
черноты. Самые дерзкие из них резали податливое тело великана гладкими серебристыми ножами, отламывая подвижные, скатывающиеся по лезвию куски.

Теплый гавайский воздух дрожал и зяб от ночной водной прохлады, стелился по волнам, вздрагивал и нежно ластился к беспокойному ночному другу.

Наступала тихая тропическая ночь с запахами тубероз и лиликои. По склонам потухших вулканов сочились едва слышные водопады, прижимающиеся к мшистым старым
валунам. Их легкие брызги подхватывал залетевший в долину бриз и ткал из них влажное покрывало, чтобы напоить долину к утру слезами собранных в водопады небесных туч.

Остров погружался в сладкую дрему до первой птицы, встречающей каждый день райского острова изящной свирелью.