Гралия Часть 5 Глава 14

Глава 14. Неведомый

Я видел это, точно, видел,
Я слышал, как она поет.
Ко мне летит богиня Ника,
Мой час победы настает!

Зимой темнеет рано и, главное, это происходит быстро. Свет Ченезара погас. Последние его лучи еще пару мгновений скользили по вершине крепостной стены Стоулрока, и вот их больше нет. Налитые свинцом снеговые тучи сомкнулись над почившим небесным светилом.
Верлас, который в этот час снова, как и утром минувшего дня, стоял на стене и тоскливо поглядывал на запад, понимая, что ушедшие еще в полдень на разведку замнитурцы уже никогда не вернутся к своему королю. Теперь они или мертвы, или обрели нового хозяина.
«А где же сейчас моя псина? – подумал наемник. – Как сбежала тогда в лесу, так и не вернулась. Хотя, может, собака и права, если она возвратилась, то ожидала бы со мной неминуемого столкновения с неведомым врагом, которое не известно, как бы еще закончилось. А так шатается себе по чащобе, ищет кроликов для пропитания. Не жизнь, а веселое приключение».
Наемник поежился и посмотрел в сторону Регрона, стоявшего возле него, сказав:
– Знаешь, мой старый друг, сдается мне, что утро для многих из нас больше не настанет никогда.
Бывший страж пожал плечами и, сняв теплую меховую шапку, пригладил и так прилизанные волосы, заметил:
– Каждый миг где-то умирает человек, а другой рождается. Давай-ка пойдем вниз и согреемся красным замнитурским, а там видно будет. Пока же на замок никто не напал. Стены тут высокие, людей и оружия в достатке. Так что пойдем.
– Может, ты и прав, – протянул наемник, продолжая всматриваться в стену леса, которая быстро таяла во все сгущающих сумерках, слыша, как Регрон начал не спеша спускаться.
В этот момент на краю частокола осин, растущих на окраине, появилось какое-то движение.
– Постой! – окликнул друга Верлас. – Зря мы тут кудахтали, по-видимому, возвращаются разведчики, что уходили на запад.
Бывший страж мигом подскочил на не гнущихся от холода ногах к краю стены, стараясь разглядеть людей.
Да, это точно были люди. Они мчались на конях, не разбирая дороги, прямо по телам мертвецов, которых так и не решились убрать в течение короткого светового дня.
– Они от кого-то удирают, – взволнованно предположил Регрон.
Теперь это приметил и Верлас. За пятеркой всадников неслись какие-то тени. Они явно не принадлежали людям.
– Это что еще за преследователи такие? – сорвалось с губ наемника.
Две тени, мчащиеся по пятам замыкающего разведчика, прыгнули разом на убегающего. Конь, человек, тени сплелись в клубок, катясь по земле, сминая тела неупокоенных мертвецов. Еще пара вдохов вырвалась из груди наемника, и еще один из разведчиков был подвержен такой же двухсторонней атаке. Оставшимся всадникам оставалось преодолеть чуть менее полпути до ворот.
В этот момент кто-то еще из таких же, как и Верлас с Регроном, дозорных на стене закричал:
– Открыть ворота, разведчики возвращаются!
В это время пал наземь еще один конь и его наездник. Наемник с тревогой всматривался почти в наступившую темноту. Тут он вспомнил слова короля о том, что упыри не делают ничего просто так, и понял, что происходит на самом деле. За разведчиками гнался авангард противника, который должен был на всем ходу влететь в замок и удержать открытыми ворота до прихода основных сил. Теней было не много и не мало, как раз, чтобы выполнить задуманное.
– Не открывать ворота! – завопил он и кинулся по лестнице вниз. – Это ловушка! Не открывать ворота!
До ворот и превратной стражи было не так-то и далеко. Они точно должны были слышать предостережение Верласа, но эти упрямые кнезы продолжали крутить колесо, все выше и выше поднимая створку ворот.
Наемник, понимая, что его не желают слушать, немного замедлился и приметил, куда ведет веревка подъемного механизма. Поняв, что ее можно запросто перерубить, находясь на стене. Только вот незадача, он-то спешил как раз вниз. Но, к счастью, Регрон все еще стоял на стене.
– Рег! – закричал наемник. – Руби веревку. Они сейчас ворвутся в замок.
– Что?! – не сразу поняв, что от него хочет товарищ, переспросил тот, но не дождавшись повторения слов, сообразил, что от него требуется, и молнией метнулся к веревке.
Оставались считанные мгновения, когда веревка пусть не с первого удара, но поддалась и ворота стремглав помчались вниз. Одному из всадников в последний момент все ж таки удалось влететь во внутренний двор замка, но с ним прошмыгнул и гость. Другие нежданные посетители-тени врезались в ворота, которые сотрясла серия увесистых ударов.
В свете факелов, освещавших пространство у ворот, Верлас разглядел то, что преследовало разведчиков. Темно-синяя чешуйчатая кожа, утыканная наростами различной толщины, тело длиной локтей десять, высотой в три – перед людьми, выгнув спину и ощетинившись, стояло ящероподобное создание. Оно, разинув пасть и обнажив свои мелкие и острые, как лезвие бритвы зубы, бросилось на замешкавшихся привратников. Ящерица без особого труда прокусывала кольчугу, не оставляя людям ни единого шанса, чтобы выжить.
Верлас, который продолжил спуск, обнажил меч, хладнокровно прикидывая, где у этой гадины есть слабые места. Когда же он спрыгнул на мощеный камнем внутренний двор, то последний из стражей, захлебываясь в собственной крови, пал от смертоносного гостя. В поединке пал и последний из чудом спасшихся разведчиков.
«Вот и угораздило меня, – успел подумать наемник, когда ящерица повернулась к нему. – Так, где то теплое местечко, куда мне вонзить меч?»
Гадина чуть присела на задних лапах, готовясь к прыжку. В этот миг ее ударил разряд молнии. Тварь шлепнулась на камни мостовой и задергалась в конвульсиях. Из-за поворота, паря на своем щите, подоспел к месту бойни Кутхар. Правда, теперь вокруг него не было полупрозрачного сияния, которое формирует подобие невидимой стены.
Наемник выдохнул и кивнул кудеснику.
– Вот я и выплатил тебе долг за спасение моей шкуры, – подняв высоко подбородок, подмигнув Верласу, удовлетворенно произнес Кутхар. – А теперь расскажи-ка, что тут такое произошло?
– Мы снова в кольце, – быстро пояснил наемник, а потом, разведя руками, добавил: – Это же первая попытка с наскока взять нас. Все самые плохие предположения, о которых мы говорили утром на совете, сбываются.
– Сейчас начнется полноценный штурм, – спокойно сказал Кутхар, после чего поднял горн и просигналил «всем на стены».
Тем временем пребывающий в полудреме замок ожил. Сотни ног застучали, спеша на призыв. Каждый из защитников уже знал, что должен делать, поэтому не требовалось кому-то что-то разъяснять дополнительно.
Регрон спустился со стены и выпалил:
– Там со всех сторон к замку бегут их люди, слуги упырей!
– Соберите своих людей и следуйте в покои к королю, скажете его телохранителям, что так распорядился я, и дадите им это, – приказал гральцам Кутхар, кидая Верласу какой-то медальон, а потом принялся распоряжаться выбежавшими к воротам замнитурцам, корректируя их действия согласно вновь возникшим обстоятельствам.
В этот момент наемник ощутил, как все вокруг завибрировало, земля всколыхнулась, затряслась мелкой дрожью. И тут же грянул высокий, режущий ухо вопль-визг, который, как видно, издавали несущиеся враги, те, что были людьми, но теперь, потеряв свои души, стали куклами в руках хитроумного кукловода. Звук неумолимо усиливался. Он давил, лишал воли к сопротивлению, оживляя в памяти тревожные мысли, вдыхая новую жизнь в людские ночные страхи и кошмары.
«Вот и началось, а так хотелось, чтобы миновала нас чаша сия», – подумал наемник, спеша с товарищем в дом Леофана, где гостил Фернетет.
Но, если быть откровенным, все только этого и ждали. Неизбежность штурма стала очевидной для всех еще утром, когда Верлас и король в окружении свиты стояли у бойницы и смотрели на поле, усеянное убитыми замнитурцами.
Когда утренняя прогулка завершилась, Верласа ждало собрание в покоях короля, куда были приглашены те, кому тот доверял. Наемник после того, как спас Ферсфараса, вошел в этот узкий круг.
Верлас, войдя в комнату, немного удивился тогда ее аскетичности: крепкий, громоздкий дубовый стол, десятка два стульев и все. Сквозь уже привычно узкие окна в помещение попадал дневной свет. Он, без особой радости и рвения, освещал карту континента.
За наемником вошли еще несколько человек, после чего двери закрылись, недвусмысленно давая понять, что тут больше никого не ждут. В воздухе повисло напряжение.
Из присутствующих за столом Верлас знал далеко не всех: короля, восседавшего во главе, Кутхара, расположившегося по его правую руку, Леофана, устроившегося по левую руку правителя, да и все. Правда, был тут еще один человек: Раника Фернетет сидела у камина, грея руки, вне стола, спиной к присутствующим.
Король встал и попросил вернуться на свои месте всех, кто, последовав поговорке: «Когда король стоит, то сидеть остаются только мертвецы», поспешил встать. После этого он начал собрание:
– Пришло время решить, как следует действовать дальше. Вы не просто люди, которым я доверяю. Каждый из вас ценен для меня, для Замнитура, для выживания наших людей. Я жду от вас советов и предложений. Наш противник хитер и изворотлив, поэтому справиться с ним мы сможем только в том случае, если сумеем перехитрить и вывернуться так, что сами удивимся. Вот так.
Король обвел взглядом всех сидящих за столом и, остановив его на наместнике Стоулрока, продолжил:
– Теперь говорить будет Леофан. Расскажи все, что ты говорил мне.
Ферсфарас Фернетет подошел к сестре и, положив ей руки на плечи, встал в пол-оборота к столу. Она склонила голову и, прижавшись щекой к его предплечью, продолжила смотреть на пламя. Ее взгляд словно прилип к пляшущим языкам огня.
«Ведьмин взгляд», – подумал, видя это, наемник.
Наместник встал и, поправив одежду приступил:
– Мы, вероятно, окружены. И кольцо плотное. Уже со вчерашнего дня в замок не вошел ни один путник. Вы были последними, кто пришел сюда. Думаю, надо сообщить, что мы осаждены, и выслать феллершильда с посланием в королевское войско, чтобы они шли нам на выручку. Они же всего в двух днях пути.
Король кивнул, но что означает его кивок, было понять сложно, а потом назвал имя Кутхара. Тот тут же заявил:
– То, что мы в окружении, очевидно. Нечего людей переводить зазря. Посылать разведку на убой бессмысленно. Лучше отправить письмо в королевское войско с просьбой прибыть на подмогу, а тут приготовимся к отражению нападения. Два дня нужно еще пережить, прежде чем получить помощь. Я уверен, что враг тянуть не станет. Нападут уже сегодня или, что маловероятно, завтра, но не позже. Упыри чувствуют себя победителями. И они могут себе это позволить, меньше чем за полгода, начав свое беспроигрышное шествие в землях велторан, они уже выдавили Замнитур к морю. Что осталось от королевства? Берег и замки вдоль него да столица с десятком очагов , взятых, по сути, в ту же осаду.
– Предсказание сбылось слово в слово – как треск сухого хвороста, донесся голос Раники от камина.
Все взгляды тут же стали прикованы к ней.
– Как и то, – понизив голос, продолжила она, – что ждет нас впереди. Спасение придет от большой воды. Надо немедленно убираться отсюда в Гралию, иначе все напрасно, все, кто останутся тут, обречены пасть. Море встанет щитом на пути упырей. Море и хребты Твалирона.
Слова Фернетет были наполнены желчью и безысходностью, которые вкрадывались в души слышавших ее людей, они сеяли сомнения, лишали воли сопротивляться.
Король, как было видно, болезненно надавил на плечи сестры, так, что та чуть было не вскрикнула и сразу замолчала, при этом спокойно обращаясь к ней:
– Довольно, сестрица, с нас предсказаний. Мы уже сражаемся за новые земли в Гралии по твоему совету и научению и делаем все возможное, чтобы спасти как можно больше наших людей, переправляя их в мои новые владения. Но я не покину отцовского удела, пока будет оставаться хоть самая призрачная надежда на победу. Предсказания не всегда сбывались, кому как не тебе это знать. Продолжай, Кутхар.
Тот несколько раз кашлянул и опять заговорил:
– Я уже ни раз видел, как упыри берут поселения. Так было в Каулгоре и Стоулгоре, замках на границе болот. Я был там и все это видел собственными глазами. В той сваре выжили я и Молвин, который, пусть земля будет пухом, погиб на проклятой лесной дороге пару дней тому назад. Так вот, упыри для штурма просто делают из своих слуг живой или не совсем живой холм из людских тел. А потом пускают в бой тех, кто в прошлой жизни был воином. Они идут одной лавиной, вносясь на стены, сметая ее защитников.
Кутхар на мгновение замолчал и, помяв костяшки пальцев рук, продолжил:
– Раз они так поступают, то надо не дать им сделать живой настил, ведущий на стены, как можно дольше. Предлагаю жечь их, выливая все горючие жидкости и воспламенив их, к слову, это могу сделать я при помощи щита, когда они только начнут создавать свою насыпь. Если это не поможет и они пойдут лавиной, тогда разрушим строй врага, начав метать в них «пожиратель». Он будет сам воспламеняться и разметать их порядки. Наши люди тем временем отступят, заняв замковые постройки. Также на стенах следует заготовить подарки из «пожирателя», когда враг все же доберется до них, следует поджечь и его. Окна домов необходимо заколотить как снаружи, так и изнутри. Для обороны строений нужно подготовить как можно больше копий, чтобы выставлять их в тех местах, где слуги упырей ворвутся внутрь. На улицах сделаем заграждения, чтобы связать врага в боях на улицах. И опять нужно как можно больше копий и тут. Слуги упырей отчаянные, храбрые или безумные, но эти полулюди не бессмертны. Старайтесь наносить им такие раны, от которых случается сильная кровопотеря, или рубите им головы с плеч. Короля будем защищать в местном доме Леофана, то есть тут.
Говоривший посмотрел в сторону короля, но тот безмолвствовал.
Кутхар обвел взглядом присутствующих. Тут слова попросил Леофан. Он хотя и был молод, но решился поставить под сомнение слова Кутхара:
– Я не думаю, что нам грозит такая атака, о которой мы все сейчас слышим. Стены Стоулрока высотой в сорок локтей, плюс к этому ров с водой шириной в десять, а глубиной в четыре локтя. Это не идет ни в какое сравнение со стеной в два человеческих роста и более ничего в замках на болотах. Вы представляете, сколько надо собрать людей, чтобы сделать из них живой настил, да еще на всей протяженности стен? Это даже не десятки, это сотни тысяч человек. Откуда им тут взяться и как им в округе замка поместиться вообще? Все население Замнитура не более десяти миллионов человек и как минимум четверть из них сейчас сидят в столице и очагах, четверть отправлена для переселения в земли Гралии. Мне верится с трудом, что все оставшиеся сейчас стоят под нашими стенами. Даже если их уже обернули упыри, они просто не поместятся в моих окрестностях, оставаясь незамеченными. Я допускаю, что атака случится скоро, но точно не такая, какую описывает Кутхар. Стены надежны, людей достаточно, мы выстоим. Пусть лучше Кутхар скажет, что он думает делать, если стены падут!
Король, подняв брови, взглянул на Кутхара. Тот усмехнулся и парировал:
– Наместник в Каулгоре тоже мне не верил, говорил что-то похожее, когда я ему рассказывал, как пало небольшое укрепленное селение на границах его владений. А в Стоулгоре мне даже слова не дали. Но пока упыри не меняли своей тактики штурма. А насчет того, что делать, если стены падут…Даже если все барьеры падут, у нас всегда будет еще один шанс. Шанс остановить врага одним махом. И всего-то для этого надо нашему новому другу, Верласу, коснуться упыря, который командует всей ордой, что окружила нас, и разом их ряды поредеют. Что скажешь, гралец?
Верлас не ожидал, что ему решат дать слово. После мгновения замешательства он быстро собрался с мыслями и ответил:
– Конечно, смогу запросто. Только почему бы тебе, Кутхар, не закрыть Стоулрок своим, э-э-э, как ты там его назвал, щитом? Только как-нибудь так, чтобы под него опять кто-то не подкопался. Или в этом есть сложности?
Наемник в который раз заметил, что сначала говорит, а уж потом начинает понимать, что сказал. Это начинало немного тревожить его. Выходило, что от его имени, его голосом разглагольствует другой человек, более собранный, немного резковатый, но в целом оказывающийся, скорее, прав, чем не прав.
Кутхар скривился в болезненной улыбке, как видно, ответа он ожидал другого, и ему таких вопросов в лоб на людях никто не задает. Ферсфарас был удивлен и, снова приподняв брови, с любопытством посмотрел сперва на гральца, а потом на своего любимца.
– Да, есть сложности. Но сила щита Велтора нам поможет. А к атаке через подкопы действительно следует подготовиться. Раньше я видел не больше одной-двух ящериц с упырем, теперь с ним целая стая юрких, смертоносных тварей, которые обращены в верных слуг. На самом деле эти создания опасаются людей, они живут где-то далеко севернее велторановых болот. Лишь изредка, когда зимы холоднее обычного, они забредают на территорию королевства, обходя стороной поселения. Зимуют, вырывая норы в торфе и питаясь чем придется, в спячку не впадают и не теряют гибкости на морозе. Велторане называют их яридами или кумиями. Но, став слугами упырей, как мы все убедились, эти создания способны доставить немало неприятностей. И чем их больше, тем больше проблем нам. Думаю, бороться с землеройками так… Сделать так, чтобы весь замок разом рухнул, невозможно! Яма будет небольшой, вероятнее всего, просто нора локтя в четыре шириной. Туда разумнее всего заливать масло и поджигать его или «пожиратель», но его немного, поэтому использовать его следует в крайнем случае. Пожалуй, это все, что я могу сказать дельного, мой господин.
Король кивнул, принимая сказанное Кутхаром, проронив:
– Хорошо хоть других животных упыри не обращают в своих слуг. Не хотел бы я биться с велтором-медведем.
Потом слово давали почти каждому из сидящих за столом, кроме Верласа, как видно, он и так уже лишнего наговорил, и еще пары людей. Однако, в итоге, Ферсфарас согласился почти со всем, что предлагал Кутхар, лишь дополнив его план рядом произнесенных другими говорящими дельных предложений. И, как ни странно, все же решился послать разведчиков на четыре стороны света. Что из этого вышло, теперь знали все защитники Стоулрока.
Так как замнитурцы были заняты приготовлением к отражению ожидаемого штурма, Верлас попросился на стену в дозор, что и было ему разрешено. Пред тем как отправиться на стену, он навестил своих товарищей-гральцев и коротко рассказал им о грядущем. Регрон тут же напросился на стену вместе с ним, и наемник не стал ему в этом отказывать, компания бывшего стража была ему по душе.
И вот теперь Верлас и Регрон спешили по ночным улочкам исполнить распоряжение Кутхара – собрать гральцев в покоях короля, а слуги упырей уже начали строить свой живой настил, издавая неприятный на слух стрекот и устрашающе визжа. Как казалось гральцам, исполнить порученное – это не такая уж и сложная задача, ведь все их товарищи располагались в одном, пусть и очень большом доме, принадлежащем Леофану, там были и покои короля, частью коих был в том числе большой зал, где совсем недавно праздновалась победа на лесной дороге. Однако до места назначения следовало еще добраться.
Почти весь свет сейчас был сосредоточен у стен, поэтому идти быстро, не споткнувшись или не полетев кубарем на мощеную мостовую, было делом не из легких. Предательский свет факелов, которые захватили с собой товарищи, практически не освещал. Языки пламени были слабыми, какими-то болезненными. Спутники с горем пополам, но ухитрялись не упасть.
– Еще немного, и придем, – на выдохе вырвалось у Регрона.
Верлас не спешил что-то отвечать. Вдруг он нутром почувствовал, что сейчас что-то должно произойти. Наемник замедлился. И так как он был впереди, то Регрон налетел прямо на его спину.
– Что? – недовольно поинтересовался бывший страж.
Верлас не ответил, а, притушив свой факел, осторожно выглянул из-за поворота.
Наемник не был впечатлительным, за ним никогда не водилось робости, и все же увиденное заставило его вздрогнуть и поспешно скрыться за поворотом. Он задержал дыхание, сердце лихорадочно затрепыхалось в груди.
«Это что еще такое было?» – задал сам себе вопрос наемник, хотя ответ уже успел родиться в его сознании.
За углом, куда гральцам предстояло попасть, располагался небольшой, относительно неплохо освещенный переулок, ведущий на более широкую улочку, на которой стоял дом наместника Стоулрока. Верлас, скользнув взглядом, увидел, как над мостовой, локтях в пяти-шести над землей, висит новое отвратительного вида создание. Широкие перепончатые крылья, позволявшие оторваться от земли их хозяину, крепились к человекообразному телу, покрытому мелкими, сверкающими в свете масляных ламп чешуйками. На месте ступней у него были подобия копыт, и ноги выгибались на манер коз и кнезов. Голова у чудовища походила на ту, что была у упырей, только глаза были не выпученными, а, наоборот, глубоко посаженными, а еще корона из наростов на голове имела два рогоподобных отростка в верхней части лба.
«Летающий упырь», как про себя окрестил его наемник, который был к нему в пол-оборота, внимательно следил за тем, как два замнитурца, стоя друг против друга, вонзают друг другу в шеи кинжалы. Лица людей искажала гримаса ужаса, безысходности и безумия. Их тела действовали явно не по воле хозяев, а по желанию безобразного зрителя-кукловода. Тем временем на мостовой уже распластались четыре бездыханных тела с клинками в шеях. Тварь не пыталась быть изобретательной.
Оказавшись вне пределов видимости летающей бестии, Верлас перевел дыхание. Регрон все это время терпеливо ждал, поглядывая с любопытством на товарища.
Наемник склонился к уху друга и прошептал:
– Там летающий упырь. И по ходу я понял, почему и как погибли стражники на стене, те, что я видел утром, которые решили поспать на морозе. Им приказал этот, упырь, а люди подчиняются ему, как словам нашей с тобой знакомой Итель.
Брови Регрона поползли вверх от удивления.
Что делать дальше, пока ни один из гральцев не знал. Идти в обход было долго и совсем не означало, что им не встретится какая-нибудь другая нежданная напасть. Оставаться на месте и ждать, пока чудовище улетит, могло занять неопределенное время, а нужно было спешить. Выйти и атаковать летающую бестию казалось чистым безумием.
Вдруг в памяти наемника всплыли слова Бога Живого, исходящие из огня:
– Пришло время видеть и действовать! Видеть врагов, цели для удара.
«Это я вижу, – подумал наемник. – Вот только как с ним справиться?»
И снова в памяти ожили слова Бога:
– Ты меч. Клинок, что изгоняет скверну, отверженных, демонов во внешнюю тьму, где вопли и скрежет зубов, где им предстоит мучиться вечность и вечность, пребывая в забвении. Коснись проклятого. Дотронься и прикажи им отправиться во тьму. Именем Бога Живого делай это, и все будет тебе по силам.
«А точно сработает в отношении упыря? Ведь в прошлый раз, когда он упал замертво, не я, а эта мерзкая тварь коснулась меня. Да и не говорил я ему ничего, даже в мыслях не успел ничего подумать».
Ответа в воспоминаниях не находилось.
«Ладно. Пусть одно прикосновение меня к упырю поражает его наповал. Но как же я достану до него, он же летает над землей и не собирается опускаться?»
В сознании снова всплыли слова из разговора с Богом:
– Пришло время видеть и действовать! Видеть и действовать!
В этот момент Верлас уловил, как из-за угла что-то появилось. Он заметил движение боковым зрением и тут же абсолютно однозначно понял, что это летающее чудовище. Уши улови ухающе-шелестящие звуки, которые были порождением взмахов перепончатых крыльев смертоносного противника.
– Все, пропали, – послышался голос Регрона, который тоже заметил появление врага.
Тварь не спешила нападать или, что она там делает, когда увидит свою новую жертву.
Глаза Верласа смотрели на мостовую, а спиной он ощущал ледяные камни каменной кладки стены какого-то дома. Она была неровной, нижняя ее часть немного выступала, где-то на ладонь от основной плоскости стены, образуя некое подобие завалинки. Эта часть стены была высотой в полтора локтя.
«Видеть, – про себя сказал Верлас, – и действовать. Итель могла приказывать нам, и мы выполняли все, что слышали. А что, если бы мы не слышали ничего?»
Наемник, глубоко вдохнув полную грудь воздуха, сделал пару шагов вперед на мостовую и тут же что было мочи заорал:
– А-а-а!
После этого, продолжая вопить, он развернулся лицом к стене, выхватил меч из ножен, подняв его на уровне плеч, и рванулся вперед. У наблюдавших эти действия могло возникнуть ощущение, что наемник решил пойти в лобовую атаку на каменную кладку дома. Но Верлас, сделав шаг, оттолкнувшись, прыгнул на выступ на стене. Выполнил это он лишь для того, чтобы еще раз оттолкнуться для последнего прыжка и в полете со всего маха рубануть по крыльям упыря.
Как только наемник оторвался от опоры и полетел, время внезапно стало течь медленнее, движения стали плавными, какими-то ленивыми, как если бы ему приходилось продвигаться через болотную жижу. Поэтому он успел неплохо рассмотреть морду упыря. Белоснежная кожа была словно прозрачная, освещаемая помимо масляных ламп призрачным, неверным светом, исходившим от короны из костяных наростов на голове. За тонкой кожей копошились какие-то желтоватые то ли вены, то ли черви. Низко посаженные глаза округлились, видя приближающуюся к нему угрозу. Пасть приоткрылась, будто тварь хотела что-то произнести. Из-за рядов мелких и острых зубов показался раздвоенный змеиный язык. Узкие стрелки ноздрей расширились, свидетельствуя то ли о негодовании и гневе, то ли о попытке набрать побольше воздуха в грудь. И над всем этим к небу вздымались два сверкающих все тем же бело-лунным светом рога.
Меч медленно заскользил к своей цели – крыльям упыря. Верлас, когда совершил последний прыжок, перестал кричать. Поэтому он уловил слова, которые, словно селевой поток, вырвались из глотки твари. Он звучал зычным басовитым баритоном. Упырь требовал одного:
– Спи!
Верлас почувствовал, как его веки набухают и опускаются, руки ослабевают, хватка рук становится ватной. Но ничто из этого не могло остановить несущийся к цели меч.
Наемник не увидел, как сталь рассекает кожистые крылья, рвет хрящи и сухожилия. Он безмятежно спал, падая на землю, а сверху, прямо на него спешил рухнуть упырь, который даже не пытался улететь от человека, используя здоровое крыло. Тварь ревела от боли, словно сотня боевых горнов разом затрубила вдруг. Тела врагов почти одновременно коснулись земли, слившись друг с другом в один ком плоти. И этого было достаточно, чтобы упырь резко смолк и его туша, обмякнув, пригвоздила человека к земле.
Регрону стоило немалых усилий, чтобы отпихнуть труп неведомого ранее противника, освобождая друга из плена. После чего пара крепких пощечин быстро вернула спящего из мира грез в реальность.
Верлас открыл глаза и, часто заморгав, осмотрелся.
– Не знаю, что ты там планировал сделать, – протараторил Регрон, – но упырь мертв. Теперь вставай и бежим дальше, пока еще что-нибудь этакое не выскочило из темноты!
– Постой, – протирая слипшиеся веки, как если бы он спал всю ночь, остановил товарища наемник. – В прошлый раз с упырем погибли и все его слуги. Значит, атака окончена. Или нет?
Гральцы прислушались. Шум идущих на штурм нелюдей явственно доносился от стен, а также крики обороняющихся, лязг стали, удары чего-то тяжелого, метаемого в противника, и временами жужжание молний Кутхара.
– Нет, – с сожалением заметил бывший страж. – Не в этот раз, мой друг, надо спешить.
Вместе они успешно справились с телом твари, окончательно освободив наемника. После этого они, сорвавшись с места, ринулись вперед, хватая ртами морозный ночной воздух, изрыгая из себя клубы пара, дымя, как хорошие печки.
Дальше на их пути не встретилось непредвиденных препятствий. Зато была предсказуемая задержка, когда пришлось доказывать телохранителям короля, что стояли на входе в дом Леофана, что гральцы тут не по своей прихоти, а по приказу Кутхара.
Наконец, уладив все формальности, они оказались внутри дома, во временной резиденции короля Замнитура Ферсфараса Фернетета. Тут товарищи разделились: Верлас отправился за Илисой, а Регрон – за Корвином. Илиса открыла практически сразу. Она уже была в сборе и готова идти куда угодно. Наемник, видя это, удовлетворенно хмыкнул, а потом коротко рассказал о начавшемся штурме и приказе Кутхара. Ни о летающем упыре, ни о ящерицах, чуть было не прорвавшихся за стену, он упоминать не стал, рассудив, что не стоит раньше времени пугать девушку.
Когда они уже выходили из ее спальни, пол чуть было не ушел из-под их ног и отчетливо послышался удар, вызванный каким-то колоссальной силы взрывом. В грохоте потонул звон разлетевшегося вдребезги оконного стекла. Окно в комнате было, не в пример другим в замке, широкое и высокое. Ледяной воздух ворвался в хорошо прогретую спальню, в клочья порвав уютную теплоту, обволакивающую людей, царившую тут еще мгновение тому назад. Верлас широко расставил ноги, чтобы устоять, а Илиса, навалившись на него, вцепилась в одежду наемника, только тем и сохранив вертикальное положение.
– Что это? – с нотками паники в голосе спросила она.
– Похоже на то, что «пожиратель» рванул.
Верлас не успел более ничего сказать, как серия страшной силы взрывов сотрясла здание так, что они, как скошенные колосья, свалились на пол. Наемник сгреб девушку в охапку и потащил к проему ближайшего окна, опасаясь, что потолок вот-вот рухнет на них. Но тот пока держался. Казалось, удары от взрывов, звучащих один за одним, сотрясали не то, что дом Леофана, а сами основы мироздания.
Оказавшись в оконном проеме, Верлас увидел, как в районе западных ворот светит зарево пожара. То, что попало ему на глаза потом, было сколь удивительно, столь пугающе.
Где-то над Стоулроком в ночной мгле небес зарождались и обрушивались на замковые постройки яркие копья света. Когда они сталкивались с каменными зданиями, слышался сильнейший удар, столпы искр сыпались в разные стороны, а дом Леофана било мелкой дрожью.
– Это что еще за напасть? – сорвалось с губ наемника.
И тут их обдала волна ледяного ветра, как если бы они разом оказались в сердце зимнего бурана. Только снега не было. Яркая вспышка света прямо перед носом мужчины и женщины на миг ослепила их. После этого раздался такой грохот, что уши гральцев разом заложило. Дом Леофана зашелся в конвульсии. С потолка рухнуло несколько балок и часть пола комнаты выше очутилась в спальне Илисы. Тут же стало светло. Это горела комната над ними.
Девушка запоздало завизжала. Хотя, может, и как раз вовремя. Щупальца пламени потянулись сверху вниз, жадно облизывая все, что горело. И, надо сказать, в спальне такого добра было в достатке.
Зрение полностью вернулось к гральцам. Верлас скептически оглядел спальню, а потом выглянул из окна наружу.
«Высоковато, – рассудил он. – Расшибемся».
– У ну, давай за мной, – скомандовал он, решив все же попытать счастье выбраться наружу, пройдя через умирающий дом.
Но девушка заупрямилась, уцепившись за остатки рамы, она наотрез отказалась куда-либо идти.
– Да ты никак сдурела! – выпалил наемник и, недолго думая отвесил ей хорошую оплеуху, а потом, сорвав ее с насеста, водрузив себе на плечо, понес через дом.
Илиса сразу стала смирной и больше не пыталась спорить с ним. Кажется, она зарыдала, но Верласа сейчас это мало интересовало, он спешил спуститься вниз и покинуть здание.
Все это время то ближе, то дальше от дома Леофана слышались гулкие удары от соприкосновения световых пик с камнем. Иногда взрывы были так сильны, что пол снова начинал уходить из-под ног Верласа, но ему чудом удавалось удержаться.
По коридорам навстречу гральцам неслись какие-то люди, где-то вопили от страха женщины, откуда-то доносилось невнятное причитание. На все это наемник не обращал ровным счетом никакого внимания. Перед ним была теперь только одна цель – поскорее убраться отсюда на улицу. Может, там было ненамного безопаснее, но тут точно оставаться было смерти подобно. По крайней мере, так виделось Верласу сейчас.
Продвигаться вперед становилось все сложнее, часть межэтажных перекрытий рухнула. Поэтому, заходя в неосвещенные комнаты и коридоры, наемник сильно замедлялся, стараясь не провалиться в какую-нибудь дыру. Хотя в одном месте он сделал это сознательно, спустившись по балке, как по лестнице, на этаж ниже, тем самым срезав путь.
Вот и заветная дверь нараспашку.
Верлас стремглав понесся к ней, уже не разбирая пути. На самом выходе он споткнулся и полетел вперед. В последний момент он кое-как ухитрился сгруппироваться и упасть так, чтобы Дальго оказалась на нем, не ударилась о твердый камень уличной мостовой. Однако самому наемнику при этом, вернее его спине, от этого неслабо перепало. Она вся вспыхнула пламенем боли от шеи до поясницы.
Но о неудачном падении мужчина и женщина быстро забыли. Ведь как только они оказались снаружи, их снова обдала волна холодного зимнего ветра. Над ними пронесся какой-то черный сгусток, а потом раздался грохот от взрыва, яркий свет ударил по глазам. Он шел изо всех проемов дома Леофана. И тут же здание сложилось, словно карточный домик, превратившись в груду камней и горящих деревянных балок.
Гральцы с широко раскрытыми глазами пялились на все это, не веря в случившееся и свою удачу. Хотя, как сказать. Уже скоро Верлас вышел из оцепенения. Так как ему на руку наступил несущийся и что-то неразборчивое вопящий замнитурец. Кости и сухожилия захрустели, но выдержали.
Верлас выругался и посмотрел в сторону, откуда спешил убраться его обидчик. И вовремя. Прямо на них бежали, побросав оружие, стражники, спасаясь от толпы преследующих их нелюдей.
– Твою ж…
Верлас вскочил на ноги и рывком привел в вертикальное положение свою спутницу. Потом тыкнул пальцем в приближающуюся толпу и рявкнул:
– Или ты бежишь, или ты уже считай мертва, а может и что-то похуже! С тобой на плече мне от них не убежать!
Лицо Илисы было заляпано грязью и копотью, на щеках красовались подтеки от ручьев слез, волосы были взлохмачены, в глазах застыл безумный ужас. Она была парализована страхом.
«Такая она далеко не убежит!»
Верлас посмотрел по сторонам, времени что-то делать уже почти не осталось. Ему на глаза попался раторк без тягловой силы. Не думая, он подхватил девушку на руки и забрался в него, закрыв за собой дверь.
В это миг толпа настигла их. Раторк закачался, как полевая трава от порывов вездесущего ветра. Казалось, еще миг и он перевернется. Слуги упыря голосили наперебой, вопя, стрекоча, переходя на какой-то безумный фальцет.
И неожиданно качка прекратилась. И теперь вопли нелюдей стали стихать. Верлас выглянул из окна раторка. Слуг упырей не было видно поблизости. На всем пространстве возле останков дом Леофана лежали растерзанные тела замнитурцев. В этот раз нападавшие не пытались брать пленных, чтобы потом рекрутировать их в свои ряды.
Наемник вынул свой меч, успевший уже этой ночь сослужить ему добрую службу, и, почувствовав себя значительно увереннее, вышел из раторка.
Атака не заставила себя ждать. Из тени ближайшего к нему все еще не рухнувшего дома на наемника стрекоча выбежали трое нелюдей. В прежнюю бытность это были какие-то крестьяне или ремесленники. Двое мужчин и одна женщина.
– Быстро же вы!
Верлас принял боевую стойку. Слуги упыря быстро сблизились с ним. И тут же поодиночке оказались поверженными наземь. Три взмаха клинка – три смертельные раны. Смертельные для человека, но не для этих тварей. Они пытались подняться, чтобы продолжить начатое.
Сталь со свистом обрушилась на шеи поверженных противников. Двое тут же стихли, из открытых ран на мостовую хлынула желтовато-белая жидкость. Чудовище, что когда-то было женщиной, с отсеченной ногой все еще продолжало попытки дотянутся до наемника.
Он не стал спешить убивать ее.
«А смогу ли я остановить слугу упыря, коснувшись его, как это сработало с его хозяином?»
Верлас быстро обошел врага и, оказавшись со стороны ног, нагнулся, протянул руку и коснулся открытой лодыжки нелюдя.
Тщетно. Тварь, все так же корчась, старалась вцепиться в человека своими руками. Наемник, удовлетворив свое любопытство, прикончил и это исчадие хаоса, после чего сплюнул и поспешил к раторку, но дойти не успел, его окликнули.
– Верлас, помоги!
Он обернулся и увидел, как из-за поворота выходит Регрон, подпирающий еле держащегося на ногах капитана Корвина. Настроение наемника тут же поднялось. Верлас поспешил навстречу другу и помог ему донести его ношу к раторку.
Капитан был плох. Лицо белое, губы синие, единственный глаз закатился вверх. Он тяжело с хрипами дышал. У него была перебита правая рука, а из бока сочилась кровь, успевшая промочить насквозь низ его рубахи и часть штанов. Верлас, скинув с себя верхнюю одежду, добрался до сорочки, быстро пустив ее на бинты. Потом, одевшись снова, принялся заниматься раной на боку капитана. Кровь, пульсируя, вытекала из довольно глубокой открытой раны. Она была черного цвета, хотя, может, это лишь казалось из-за ночной темноты. Ничего другого, как просто наложить на раны тугую повязку, наемник не придумал.
– Что там такое в небе на нас обозлилось так? – тяжело дыша, прислонившись к колесу, спросил Регрон.
– Не имею ни малейшего представления, – ответил наемник, а потом поинтересовался: – Ты лучше скажи, как выбрался. Дверь или окно?
– Окно.
– И высоко было?
– Почти с крыши и прямо на какую-то халупу.
– Отчаянные вы, однако, головорезы. И везучие.
– Ага, ты вот это ему скажи. Я в стог сена угодил, а Корвину повезло куда меньше.
– Вижу, не слепой. И все равно могло кончиться куда хуже.
– Ладно, закончим об этом, – выдохнувшись, сдался Регрон. – Лучше скажи, что думаешь делать дальше? Я так понял, часть врагов уже внутри замка.
– Да, это так. Что делать дальше, пока не знаю. Особенно имея на руках девушку, вошедшую в ступор, и тяжело раненного, далеко не худенького мужика.
– Илиса тут? – удивился Регрон.
Верлас кивнул в сторону открытой двери раторка, предлагая товарищу убедиться в этом самому.
Капитан в этот момент вдруг закашлялся и окончательно вышел из полузабытья, в котором пребывал. Он осмотрелся. Глядя на Регрона и Верласа, Корвин словно не узнавал их.
Но вот с трудом капитан произнес:
– Постой, Верлас, постой, остановись.
Наемник прекратил обматывать раненого бинтом. Регрон тоже подошел поближе, слушая Корвина. Тот хриплым голосом продолжил:
– Перестань со мной возиться. Мне уже не помочь. Допрыгался старый хрыч. Думал, заработаю напоследок хороших денег и уйду на покой, а вот как оно получилось. Прикончи меня, прошу, останови мою агонию.
– Э-э-э, – протянул Верлас, берясь снова за прекращенную перевязку, – так дело не пойдет. Я на это не подписывался, мне за это не заплачено. Так что затяну сейчас тебя покрепче и будем думать, как отсюда выбираться. Ты что забыл, что у нас с тобой есть еще дела. Ты лучше подумай, как мы наших детей освобождать из плена будем.
Корвин скривился в ухмылке, которая походила на оскал кверта, и, простонав, сказал:
– Верлас, я нанимаю тебя. Убей меня и освободи моих детей. Отвези их в варт Блув, я оттуда родом, и отдай их моему брату, он владеет красным домом в этом варте, его найти не составит труда. Он заплатит тебе половину из моих денег, которые хранятся у него на черный день. Там хорошая сумма, тебе хватит надолго. И, если сможешь, убей всех, кто пытался сделать тебя и меня смертельными врагами, и тех, кто похитил у нас самое ценное, наших детей.
– Нет.
– Верлас, – перехватив и, несмотря на свое состояние, крепко сжав предплечье наемника, просипел капитан, – мы все точно не выберемся из этого замеса, и ты это знаешь как никто другой. И вот что еще тебе скажу. Из плаванья ты не должен был вернуться живым – это была часть моей сделки с Иль Гатаром. Как только мы нашли бы Илису, мне следовало тут же прикончить тебя. Понимаешь? В этом свете мне было совсем не ясно, зачем ты вообще плывешь со мной, разве только для того, чтобы стать агнцем на заклание. Но какая мне была разница, за твою смерть было уплачено. Я бы глазом не моргнул и прикончил тебя, когда бы пришло время, но мой корабль пошел ко дну, а командой поужинали кверты. Именно поэтому ты жив. Теперь же пусть восторжествует справедливость. Пусть лицемер расплатится за свое лицемерие. Пусть справедливость восторжествует. Смерть должна была забрать одного из нас, так пусть это буду я.
Верлас пристально посмотрел на капитана. Того колотила мелкая дрожь. Наемник кивнул в знак согласия. Корвин отпустил предплечье Верласа и протянул ему руку, желая скрепить договор рукопожатием. Из уголков рта капитана стала сочиться кровь.
– Хорошо, по рукам, – сказал Верлас и пожал протянутую руку своей рукой и тут же, не разжимая пальцев, другой рукой выхватил кинжал из ножен, висящих на поясе и нанес сокрушительный удар прямо в сердце капитана, заставив его тело содрогнуться в предсмертной судороге, говоря: – Я принимаю условия нашей сделки.
После этого он выдернул клинок и, вытерев о штанину, вернул его на место. Освободил свою кисть из пятерни капитана и закрыл его уже успевший остекленеть глаз.
– Регрон, ты в деле?
– Да, а куда мне деваться.
– Тогда половина твоя.
– Ты сегодня щедр как никогда.
Верлас подошел к раторку и, взяв на руки девушку, вынес ее наружу. Она безвольно повисла на нем тяжким грузом.
– Пойдем на руины дома Леофана. Найдем там укрытие. Думаю, в груде камней нас не будут искать.
Гральцы вернулись, взошли на холм, где еще совсем недавно стояло красивое здание. Камни, доски, бревна, какая-то утварь – все лежало плотной массой в одной большой груде. Найти тут укрытие было делом не из легких.
Вот и то здание, которое спасло жизнь Регрону и смертельно ранило Корвина. Оно более-менее было цело. Но укрываться в нем Верлас не спешил, развалины казались ему более надежным защитником.
До гральцев донесся цокот копыт летящих галопом лошадей. Звук отвлек их от попыток найти укрытие. На площадь выехало около десятка конных. Среди них наемник сразу приметил Кутхара, тот, в свою очередь, почти бегом направился к ним.
– Вот это новость! – ликующе воскликнул он, в чувствах обнимая гральцев, стоявших бок о бок друг с другом. – Во истину, твой Бог тебя бережет! Уж не думал встретить тебя снаружи и живым! Рад, что вы все еще с нами. И раз так, то поспешим в подземелье, защита стены будет действовать еще не более четверти часа, потом ничто не помешает упырям применить своих драконов и атаковать снова. Двух я убил, но осталась еще пара. Да и в любой момент могут открыться новые лазы, что роют яриды, пару раз им уже удалось добиться временного успеха, с ними целе толпы нелюдей прорвались внутрь, еле с ними управились. Выход один. Тут рядом вход в подземелье, король, как мне доложили, уже спустился вниз. Теперь наша очередь. Все защитники Стоулрока, кто остались в живых, пойдут вниз.
Сопровождавшие Кутхара люди, пока тот говорил, успели тоже подойти. Они были одеты в тяжелый доспех и не могли быстро передвигаться, в отличие от кудесника, который практически не носил защиты, полагаясь, вероятно, на свои таланты.
– Постой, – остановил было уже решившего идти Кутхара Верлас, – ты говоришь, что король в подземелье и мы идем туда, чтобы спастись, а тебе не кажется, что там, внизу, нас ждет одна братская могила? Ты же сам сейчас говорил о ящерицах. Они же, наверняка, могут вклиниться своими подкопами в подземелье. Как бы так яриды не угодили к королю и нам всем в гости.
Кутхар смерил наемника холодным взглядом и произнес:
– Если есть, что предложить, говори. Не хочешь идти с нами, оставайся. Но мы попробуем пройти по туннелям, они имеют несколько выходов в махах сорока от Стоулрока. Это и есть наш шанс. Упыри изменили свою тактику. Нелюди не атакуют в лоб, скорее всего, их не так-то и много. Видимо, надеялись на драконов и подкопы. Пробовали лезть на стены, так мой щит их молниями поджарил. Их основная масса сейчас стоит у леса. Они вывезли настоящие катапульты и бьют по стене, но пока это бесполезное занятие. Пока. Так что предложишь ты?
Верласу нечего было сказать. Кутхар это понял и, взглянув на него с пониманием, хлопнул по плечу, сказав:
– Следуй за мной. Этот бой мы проиграли, но королевское войско будет тут к утру. Выйдем на верх засветло и присоединимся к ним. Там у меня есть еще пара интересных вещиц, что помогут нам защититься.
Все люди дружно направились за кудесником под грохот ударивших по стенам камням, выпущенным из катапульт атакующих.
«Щит перестал действовать», – понял Верлас.
Чего-чего, а спускаться вниз ему совершенно не хотелось. Наемник понимал внешнюю правильность такого решения, но внутренне точно знал, что безопаснее оставаться наверху.
Вход в подземелье оказался совсем рядом, это было неприметное одноэтажное здание, которое примыкало к дому Леофана. Вход был в полу. И, чтобы открыть его, потребовалось использовать специальный ключ, который имел вид замысловатой фигурки непонятного существа, вставляемого в секретный проем.
Часть пола перед ними, когда ключ был применен, провалилась вниз, открыв спуск в подземный лабиринт.
– Верлас, – неожиданно ожила Илиса, – нам точно надо спускаться туда?
– Не уверен, – быстро ответил наемник, начиная спуск во мрак, увлекая за собой Дальго, которая больше не пыталась упрямиться, памятуя о былом.
Замнитурцы, спускаясь вниз, погасили почти все факелы. Один из них пояснил, зачем:
– Там не очень хорошая вентиляция.
Когда все оказались в небольшом зале со сводчатыми потолками, Кутхар, сделав пару манипуляций, закрыл за ними дверь наверх. Внизу оказалось не так-то и темно после того, как глаза мало-мальски привыкли к отсутствию света. Из зала вели несколько туннелей, локтя в четыре в высоту, в общем, великан Рагор тут бы шел, почесывая лопатками потолок. Рядом в них могли свободно идти двое взрослых. Пришедшие, возглавляемые Кутхаром, направились в один из туннелей, продвигаясь в полном молчании. Только звук шарканья ног гулким эхом покатился вглубь лабиринта.
«Где же король?» – задался вопросом наемник, но озвучивать его вслух не стал, было и так понятно, что они идут туда, где должен быть Ферсфарас.
Темнота имеет странное свойство бередить человеческое воображение, пробуждать спящие где-то глубоко в подсознании страхи. Темнота под землей только усиливает эффект. Даже Верлас, поеживаясь, стал пытаться увидеть что-то впереди.
Монотонное движение вперед спустя какое-то время стало немного успокаивать наемника да и всех его попутчиков. Каменная кладка сводов туннеля была грубой и однообразной, задержаться глазу было особо не на чем, что также лишало воображение пищи для фантазий. Но тревога с новой силой навалилась на плечи, когда колонна остановилась.
– Еще дверь, – сказал кто-то рядом, то ли спереди, то ли сзади.
Действительно, уже скоро раздался характерный звук отодвигающейся каменной плиты. И тут же все услышали это. Вопли о помощи, крики ярости, лязг металла и проклятый стрекот и визг, который издавали нелюди. Услышанное лишало воли к сопротивлению, ноги становились ватными, в руках возникала предательская слабость.
– Назад, назад, возвращаемся! – закричали из головы колонны.
Наемник быстро повернулся и бросился назад, тесня закованных в броню замнитурцев. Паника накрыла разом всех с головой. Люди превратились в стадо испуганных животных. Верлас ненавидел чувство беспомощности, когда находишься в такой вот ситуации, но поделать ничего не мог, такова природа человеческой толпы. Ему оставалось только стараться не упасть и не дать этого сделать Илисе. Регрон где-то недалеко от них, но теперь до него было не докричаться и не добраться.
Сердце вырывалось из груди, катастрофически не хватало воздуха.
– Проклятье, – рычал себе под нос наемник, – я же знал, что так все и будет. Знал и пошел сюда!!! Тупой я кнез.
Вот и зал, из которого они начали свое путешествие. Теперь их было куда больше, чем вначале, и люди продолжали прибывать. Но короля видно не было, хотя нескольких из его телохранителей можно было увидеть.
– Наверху тоже не безопасно, идем через северный туннель, – зычно прозвучал над все хаосом звуков голос Кутхара, отдающего всем приказ.
– Да кнеза старого я пойду туда, – пробубнил себе под нос наемник и покорно направился со всеми в очередную «кротовую нору».
И снова узкий проход, в котором было трудно дышать. Шаг за шагом колонна людей погружалась все глубже и глубже во мрак подземелья, под аккомпанемент адской какофонии. Вера в то, что все будет хорошо, покинула их. Оставалась лишь надежда, но она становилась все меньше и меньше.
Вот колонна снова остановилась. Тогда Верлас понял, что лучше бы они продолжали свой панический бег, чем стояли на месте. Ноги ломило, воздуху просто не было, хотелось вонзить себе нож в грудь и, разорвав ее, сделать пусть последний, но вдох.
– Господи помоги! – взмолился наемник. – Может, я и твой меч, но сейчас мне без помощи никак. Дай нам победить этих нелюдей, проклятых ящериц, каких-то еще там драконов и упырей, что стоят за всеми ними. Ну как-нибудь, Господи!
Как открылась дверь, наемник не расслышал, погруженный в свои мольбы и слышащий сейчас только крики сражающихся, которые становились все ближе и ближе. То, что она открыта, стало ясно после того, как колонна снова двинулась вперед. Спереди пока ничего слышно не было. Но это не обнадеживало, а, скорее, больше нагоняло страху. Верласа сейчас радовало одно: когда двигаешься, то становится проще дышать.
Наемник шел и истово молился, прося о помощи в борьбе с врагом и пытаясь хоть как-то унять чувство страха, которое объяло все человеческое стадо, зажатое в узком проходе глубоко под землей.
Но сюрприз людей ждал немного впереди. Вдруг кто-то отчаянно заверещал где-то впереди, колонна замерла, предчувствуя недоброе, но пока опасаясь возвращаться, идя на звуки боя. Но впереди теперь тоже было не все ладно.
«Это Кутхар? – машинально предположил наемник, хотя и не верил этому своему предположению. – Этот малый не мог себя так просто дать взять за требуху».
Крик стих, и тут лязгнули мечи. Замнитурцы вступили в бой в полном молчании. Послышался утробный рык, а потом стон вырвался у кого-то из груди. Колонна пошатнулась и попятилась назад.
Наемник сквозь слабый свет заметил, как кто-то пробирается в его сторону спереди. Уже скоро он столкнулся нос к носу с кудесником. Кутхар на мгновение остановился, но тут же возобновил свой бег, отодвинув в сторону Верласа, крикнув себе через плечо:
– Я бы на твоем месте попросил твоего Бога помочь нам.
Верлас не стал объясняться с кудесником, а лишь кивнул в ответ головой, заметив про себя, что только этим сейчас и занимается.
А сзади людей становилось все меньше и меньше.
Наемник заметил, что Илиса тоже к кому-то взывает, кто был ее кумиром не ясно, видимо, какое-то водное божество, ведь она жила в браке на острове-гарлионе Дебус, а до этого, наверняка, обитала в каком-нибудь портовом гарлионе, учитывая род занятий ее отца.
«Быстро же все становятся верующими, когда петух жаренный клюнет».
Вдруг наемник явственно осознал, что сзади осталась лишь одна пара защитников людей, да и не защитники они были, так пара обезумевших от страха, спасающихся бегством парней. Это означало, что дело плохо, ему самому вот-вот придется стать крайним в очереди или махать клинком и орать в предсмертной агонии. Такие перспективы не прельщали его.
– А-а-а, – раздалось за спиной наемник и тут же крик смолк, а потом послышалось, как когти скрежещут по металлу.
– Твою ж… – начал было ругаться он, но остановился.
Верлас остановился и с клинком наголо встал лицом к неизвестности. Коридор практически не освещался, лишь пара-тройка факелов, выпавших из человеческих рук и теперь обреченно догорающих, позволяла видеть какие-то неверные тени и все.
– Нет уж, – процедил он сквозь зубы, – если и подыхать, так глядя смерти в лицо. Подходите же, а то я тут уже начал скучать!
Наемник сплюнул.
– С Богом и никак иначе.
На душе стало как-то неожиданно совсем легко. Приближение неминуемой скорой смерти стало вдруг безразличным. И от этого Верлас испытывал даже какое-то удовлетворение.
– Ну же, кнезово дерьмо, чего вы медлите.
Наемник прищурился, пытаясь не прозевать выпад врага. Но тусклое освещение рождало тысячи теней, каждая из которых могла оказаться кумией, а в том, что тут из противников только эти проклятущие ящерицы, он нисколько не сомневался.
За его спиной не так-то и далеко послышался предсмертный вопль.
«Слишком близко, неужели нелюди уже столкнулись с головой нашей группы».
Кто-то захрипел, зазвенела сталь.
В этот момент наемник подметил странное движение под самым потолком. Нечто подползало по нему, двигаясь в сторону наемника. Верлас сделал несколько шагов навстречу подозрительному сгустку темноты и рубанул наотмашь.
Он попал по кумии. Она свалилась и пронзительно завопила, так что уши заложило. Но наемник не спешил ее добивать, видя, как сразу с двух сторон, с левой и правой стен, в его сторону спешат сразу два врага. Он помнил, как ящерицы нападали на преследуемых всадников, одновременно в прыжке настигая жертву. Справиться с двумя разом он точно не мог. Поняв, что вот он конец, Верлас, немного развернув корпус влево, подготовился пронзить хотя бы одну из кумий.
Он вдохнул последний раз полной грудью смрад подземелья, который показался в этот миг таким сладким, даже пьянящим, и, затаив дыхание, стал дожидаться развязки короткого боя.
Именно тогда туннель содрогнулся. Яриды тут же замерли, словно и не неслись мгновение тому назад прямиком на человека.
Почти без перерыва проход тряхнуло так, что наемник, не поняв как, но оказался лежащим на земле. Произошедшее потом ошеломило его.
Земля содрогалась в судороге, стены покрылись мириадами трещин, а потом разом рухнули, но не на головы находящихся в туннеле, как следовало того ожидать, а в стороны, так что на проход не упало почти ни единого крупного камешка. Пол словно немного поднялся вверх. Верлас поднял голову и понял, что над ним чистое предрассветное небо, усеянное тысячами звезд, которые с удивлением глядели на происходящее внизу через десятки колодцев, просветов в рваном покрывале облаков.
Земля еще подрагивала в судорогах, когда наемник поднялся и осмотрелся. Он находился на узкой вершине гребня, ведущего к лесу, а справа и слева зияли провалы в бездонные пропасти. Ни единого врага не стояло пред ним. Произошедшее было чудом.
Верлас обернулся. Недалеко от него, прижимаясь друг к другу, стояла куцая группа выживших. Он сразу приметил Регрона, Дальго и Кутхара. С ними же был и король, когда он успел влиться в их ряды, было не ясно.
Стоулрок теперь стоял не на холме, а практически на отвесной скале. Все поле вокруг и часть леса провалились в бездну. И не просто леса, а именно той его части, где укрывались нелюди.
Верлас испытал необычайную радость и заорал, призывая выживших к себе:
– Эй! Идите сюда!
Потом он поднял голову вверх и, посмотрев на небеса, улыбнулся и тихо произнес:
– Спасибо.
До ушей донесся звук, который издает поток воды. Верлас осознал, что под землей было раньше озеро или река, воды которого стали наполнять образовавшуюся после землетрясения пустоту.
Вдруг шум прибывающей воды умудрился пересилить собачий лай. Наемник дернул голову на этот звук и заметил на краю леса пса, рослого горского, и почему-то Верлас ни на мгновение не сомневался, что это его Пес. На душе стало уютно и тепло. Все в жизни наемника на этот момент встало на свои места, все стало правильно.