Гралия Часть 5 Глава 15

Глава 15. Сломленные

Ты человек подневольный, сломлена воля твоя.
Вынужден ты подчиниться, дань пораженья платя.
Выбор тобой был уж сделан, нечего Бога винить.
За развлечения и глупость каждый долг будет платить.
Утром бредешь на работу, вечером прешься домой.
Не отдавая отчета, кто ты теперь есть такой.

Знаменитые сады О’Леосса, тянувшиеся до самых причалов, превратились в выжженную пустыню. Таск, укутавшись в теплый плащ, сидел на гнедой кобыле, поглядывая в сторону середины поля, куда предстояло ехать ему в числе других сопровождающих Фелила О’Луга для проведения переговоров с замнитурцами, которые предыдущим вечером выставили ультиматум: «Или немедленная сдача гарлиона, или последует штурм и всех жителей О’Леосса вырежут под корень».
До сего дня замнитурцы вели пассивную осаду, ни разу не применив метательные орудия. Сейчас же они явно настроились на боевой лад, перед стенами гарлиона были выставлены десятки требушетов, катапульт и прочей осадной пакости. В некотором отдалении стояли деревянные гуляй-башни, которые при помощи колес можно было подкатить прямо к стенам при их штурме. Имелись и иные причудливые конструкции, которых Таск никогда не видел, даже в книгах, когда проходил первоначальное обучение для службы в регулярных войсках.
В зависимости от типов осадных конструкций их защищала или стена из кольев, или они стояли на земляных валах. В промежутках между укреплениями выставлялись коробки пехоты, ощетинившейся пиками. На флангах, в крыльях войска, стояли несколько рядов тяжелой конницы. Второй линией по всему фронту стояли отряды пехоты. Лучников видно не было, вероятно, они стояли где-то в третьей линии.
«Скверные дела, очень скверные».
Ожидание немного затягивалось, так как еще не завершился обмен заложниками. Замнитурцы уже прислали двадцать представителей своей знати, гральские почетные пленники, среди которых ехал и Терил Негром, были только на полпути к противнику.
Таск, прощаясь со своим помощником, испытал странное, какое-то тягучее чувство тоски и тревоги за т’больца. Ему бы в этот момент позлорадствовать, но он не желал этого делать. Просто обнял Терила, вызвав у того плохо скрываемое удивление. Негром с подозрением посмотрел на тетронила, ища подвох и не найдя, не говоря ни слова, подмигнул ему и присоединился к другим заложникам.
Армия гральцев вышла за стены, готовая к генеральному сражению. На ночном военном совете, куда был приглашен и Саваат, после долгих и жарких споров было решено не сидеть в пассивной обороне, а дать бой за стенами. Более всего за это решение ратовал гарл О’Леосса Андреас Рум. К тому же, как было договорено заранее с флотом, который возглавлял капитан-зерт от гордаров по имени Дар, если в какой-то момент замнитурцы атакуют и гральцы перейдут в контрнаступление, то из гарлиона подают союзным кораблям условный сигнал к атаке королевского флота. Сигналом должно было стать массовое использование очень шумного и горючего «пожирателя», который сейчас ждал своего часа на стенах, будучи заряжен в катапульты.
Гральские войска состояли преимущественно из пехоты, большая часть конницы была спешена. Воины разбилась по коробкам, готовые к перестроению в черепахи. Небольшое количество легкой конницы стояло во второй линии, между пехотой и стеной. Лучники из войска, пришедшего под предводительством Фелила О’Луга, стояли на стенах вперемежку со стражей гарлиона и местным же ополчением, состоящим все больше из личных военных отрядов высокородных О’Леосса. Небольшое количество регулярных войск гарлиона находились у ворот и служили в качестве резерва. Многие из них были на конях и могли в любой момент выйти на подмогу или для преследования отступающего противника.
Вроде все было не так-то и плохо. Но при виде количества замнитурцев дыхание перехватывало. Таск и не мог предположить, что столько можно собрать. Войска врага многократно увеличились с того дня, как гральцы совершили дерзкий прорыв блокады гарлиона.
Видя эти несметные полчища, хотелось думать не об атаке, а самой что ни есть глухой обороне. Но думать об отступлении было поздно. Наступил день, и теперь любые маневры противоборствующих сил были легко читаемы и отлично видны. Отступление привело бы к большим потерям, ведь гральцев тут же в тыл ударила бы королевская конница, и со стен особо помочь никто бы не смог.
«Скверные дела, очень скверные. Хорошо хоть удалось Калию убедить не лезть на поле. Она, как ни странно, быстро поддалась на уговоры. И это радует. Мои доводы оказались очень убедительны».
Таск оставлял ее за старшего на случай непредвиденных ситуаций. А таких очень даже следовало ожидать. Особенно после того, как стало ясно, что одержимых в гарлионе куда больше, чем считалось ранее, и они могут встрять в любые дела самым неожиданным и путающим все карты образом. Также Саваат так и не смог разузнать, с кем из гарлиона вели переговоры замнитурцы в ночь, когда на заговорщиков напали обезумевшие полулюди. Тогда тетронилу и его товарищам чудом удалось без потерь выбраться из той передряги.
Фелил О’Луг, узнав о заговоре, не успел принять превентивные меры, воплотив в жизнь план по массовому аресту высокородных О’Леосса, который был почти полностью утвержден местным гарлом, оставалось уточнить только некоторые принципиальные детали. Не успели. Через пару дней после прогулки Таска по подземельям замнитурцы выдвинули свой ультиматум.
Понимая, что в рядах высокородных могут быть предатели, на время военных действий зерт гральской армии собрал всех домочадцев высокородных О’Леосса и поместил их в своей резиденции, якобы для охраны, обеспечив им защиту из принадлежащих лично ему воинов-рабов.
И все равно Таску казалось, что всего предпринятого слишком мало. Весьма зыбкими казались любые подстраховки.
«Что поделать, что есть, то и имеем».
Таск содрогнулся, услышав звук горна, резко очнувшись от своих размышлений.
«Это сигнал к выступлению», – быстро сообразил он и поспешил вперед, подъезжая к точке сбора, куда следовали и другие младшие зерты и высокородные, которые обязаны были сопровождать Фелила О’Луга.
Когда Таск подъехал к зерту армии, тот пребывал в приподнятом расположении духа, излучая абсолютную уверенность в том, что все сложится так, как было задумано, и победа, дипломатическая или военная, неминуемо окажется на стороне гральцев.
«Наверное, именно так и должен вести себя зерт армии», – логично предположил Саваат, припомнив при этом, что Фелил О’Луг был советником великого гарла по увеселениям, что предполагало умение играть на публике.
– Саваат, ну и кислая у тебя рожа, – вроде как пошутил или просто уколол подчиненного зерт. – Улыбнись, нас всех ждут великие дела. Выглядеть надо подобающе.
Таск натянул на лицо улыбку. Шеренга гральских переговорщиков двинулась вперед. То же сделали и замнитурцы, двигаясь к древку с белым полотнищем, водруженным посреди пепелища.
Таск покосился по сторонам. Гральцев было десять, как, впрочем, и подданных короля. Помимо Фелила О’Луга и Таска, в их шеренге ехал гарл, по левую руку от зерта армии, но правее Саваата. Андреас Рум был задумчив, хотя, впрочем, он всегда не отличался излишним красноречием.
Из-под копыт коней летели комья жирной плодородной почвы, перемежавшейся с золой от сожженных деревьев.
Левее тетронила ехал Филипп Кот. Он постоянно поглядывал на Таска и как-то подозрительно улыбался, как если на лбу юноши невесть откуда оказался бы птичий помет.
«Кнезов котозаводчик, прекрати на меня так пялиться. Как будто нет, на что посмотреть!»
Левее Филиппа через одного ехал какой-то высокородный из О’Леосса и младший зерт из армии Гралии. Такая же картина с чередованием была по правую руку Фелила О’Луга. Один из младших зертов нес стяг Гралии. Изображение красного силуэта столицы на желтом фоне немного резало глаз на фоне замаранного зимнего поля, по которому ехали переговорщики. Хотя и стяг Замнитура тоже смотрелся инородным телом.
До места переговоров осталось около сотни метров, когда Таск приметил, что все замнитурцы, в отличие от гральцев, ехали в тяжелых доспехах и с опущенными забралами. С другой стороны, легкие и сверхпрочные террониевые доспехи были куда прочнее стальных. Вместе с тем никто из гральцев не опускал забрало, что Саваат решил незамедлительно исправить, после чего разом почувствовал себя немного увереннее.
Осталось меньше двух десятков метров.
Фелил выехал на корпус коня вперед их шеренги, то же предпринял один из замнитурцев. После этого кони стали замедляться, пока переговорщики не встали друг напротив друга в пяти метрах. Лидеры были и того ближе.
Замнитурец поднял забрало. Один из его людей, служивший глашатаем, зачитал долгий список титулов и званий, закончив его именем – Евгений Дорг. Фелила О’Луга стал представлять один из его младших зертов.
Таск присмотрелся к командующему противниками, пытаясь понять, тот ли это человек, который чуть было не расстался с жизнью в подземельях О’Леосса. Однозначно опознать его было сложно. В лабиринте было темно плюс расстояние. Сложно запомнить.
Дорг, высоко задрав подбородок, надменно смотрел на приехавших на переговоры гральцев. Он был не молод, не стар, каждая черточка его безупречно чисто выбритого лица была пропитана пренебрежением к окружающим его людям – своим и чужим.
– Довольно! – прервал Евгений младшего зерта гральцев. – Перейдем к делу.
Фелил О’Луг проглотил бестактность командующего армией врага, позволив себе только по-старчески укоризненно покачать головой.
– Ночь прошла, и прошла пора моего терпения, – нетерпеливо продолжил Дорг. – Я требую немедленной сдачи О’Леосса. При этом все женщины, мальчики, кому еще не исполнилось пятнадцать, и старики, кому больше шестидесяти, могут сейчас же покинуть гарлион, выйдя через западные ворота, и отправляться на все четыре стороны. Все остальные мужчины должны сложить оружие и выйти через восточные ворота, чтобы стать пленными короля. По окончании войны между нашими народами плененные могут быть выкуплены родственниками и близкими им людьми, остальные станут рабами. Правила едины для всех, и для рабов, и для свободных, и для высокородных.
Замнитурец умолк. Повисло тяжелое молчание.
– Мой уважаемый коллега, – начал с явной угрозой в голосе Фелил О’Луг, – явно торопит события. Мы не ответили еще на предыдущее предложение, и вот уже появляется новое. И вот еще что, вероятно, Евгений Дорг забыл, что в королевстве нет рабства, поэтому грозить обратить гральцев в рабов – несколько поспешное решение.
Дорг неприятно скривил свои немного пухловатые, красиво очерченные от природы губы.
– Так мы не в Замнитуре, мы на земле дикой Гралии, где процветает рабство. И ты, ничтожество, не понял меня, сказанное мною – приказ, это следует сделать незамедлительно, или всех вырежу!
Фелил О’Луг побагровел от гнева.
– Уходим! – холодно бросил зерт армии гральцев, начиная поворачивать своего коня, чтобы покинуть место переговоров.
Таск было последовал распоряжению, но не тут-то было.
Дорг склонил голову, словно хищный зверь, готовящийся к атаке.
В тот же миг раздался свист извлекаемых из ножен клинков. Кто-то сбоку дернул Саваата за плечо, и Таск ощутил холод стали, приставленной к его шее. Лошадь тетронила забеспокоилась, желая продолжить движение, но юноша крепко сжал ей ногами бока, охладив пыл кобылы. Сталь, меж тем, вгрызлась в его плоть. Он ощутил, как за шиворот потекла струйка теплой влаги.
– Стой, дурак, – процедил сквозь зубы Филипп Кот, который, как оказалось, и был тем, кто держал у шеи тетронила длинный изогнутый кинжал. – А то отправишься к праотцам.
Таск, справившись с порывом лошади, теперь вполне мог выполнить требуемое, что и сделал. У него появилось время, чтобы осмотреться.
Все пятеро высокородных из О’Леосса приставили к шеям гральцев свои клинки.
«Мне сразу не понравилось присутствие среди нас высокородных, – посетовал про себя Таск. – И ведь встали между нами через одного, сволочи кнезовы, готовились ведь. Вот как в воду глядел, чуял, что что-то не так!»
К шее зерта армии был прижат клинок, находившийся в руке гарла О’Леосса Андреаса Рума.
Евгений Дорг ударил свою лошадь пятками в бока, и она, гневно заржав, двинулась вперед. Замнитурец поднял свой меч и вонзил его за левую ключицу Фелила О’Луга, не спеша вгоняя его в плоть сверху вниз, глядя при этом в глаза жертвы и говоря:
– Теперь ты понял серьезность моих приказов, насекомое?
Андреас Рум тут же отпустил О’Луга и отпрянул в сторону, испуганно таращась на убийцу.
Глаза Фелила О’Луга чуть не вылезли из орбит, изо рта и носа хлынула кровь, его тело начало сотрясаться в конвульсиях.
Таска окатила волна холода, он буквально почувствовал, как ледяная рука смерти стиснула свою хватку на его шее. Разум лихорадило. Он пытался найти выход из безвыходной ситуации.
Евгений, вонзив свой меч по самую гарду, не реально для обычного человека, буквально молниеносно, выдернул его наружу. За сталью из раны хлестнул фонтан кровь, окативший лицо замнитурца, обрызгавший его дорогой доспех и плащ. Дорг с вожделением подставил под брызги свое лицо, омываясь в ней.
Тело зерта армии гральцев начало заваливаться набок, но не выпало, так как ноги запутались в стременах.
– Что вы делаете?! – истерическим тоном выкрикнул гарл О’Леосса. – Мы так не договаривались!
– Что-о-о? – обтирая лицо поданным ему платком, леденящим тоном протянул Евгений Дорг. – Кто ты такой, чтобы договариваться со мной?! Человек не договаривается с тараканом, он давит его!
Замнитурец в мгновение ока подскочил на своем коне к гарлу и со всего маху рубанул по черепу Андреаса Рума, раскалывая его на части, после чего выкрикнул:
– Убить их! Убить их всех.
Замнитурцы тут же бросились исполнять приказ, разя гральцев без разбора.
Филипп Кот, опешив, отпустил руку, хватаясь покрепче за уздцы. Это все, что он успел сделать, так как его голова полетела с плеч, высоко взмыв к небу.
Саваат, вместо того чтобы пытаться бежать, двинул свою лошадь вперед, подныривая под занесенный клинок противника, тем самым выгадав себе еще пару мгновений жизни.
Протрубил королевский рог, подавая какой-то сигнал.
Оказавшись за спиной атакующего замнитурца, Таск увидел, как окружившие гральских заложников воины методично принялись орудовать топорами на длинных древках и копьями, истребляя безоружных высокородных.
– Терил! – выкрикнул Таск, который почувствовал болезненный укол в сердце, жизни Саваата он не угрожал, но был ответом на увиденное.
«Почему вы все без шлемов?! – горестно посетовал Саваат. – Почему никто не защитил своей головы?»
Но ведь и он сам не был защищен. Таск, не оборачиваясь, послал коня в бешеный галоп, направив его в сторону рядов замнитурцев, это, как решил юноша, был единственно возможный шанс выжить, от армии гральцев Саваата уже отрезали.
Тетронил не проскакал и сотни метров, как в небо взмыли горящие снаряды из метательных машин.
«Все продумали, мерзавцы, действуют как по часам!»
Таск глянул через плечо. Его преследовал один замнитурец. Его конь был хорошо защищен металлическими листами, да и на самом наезднике был отличный доспех. Ускакать от него было можно, но для этого следовало или ехать по большой петле и попасть под удар замнитурцев, которых хотя и не было видно, но они точно были где-то рядом, или столкнуться лицом к лицу с врагом. При последнем раскладе Таск явно проигрывал своему противнику в мощи и мало что мог противопоставить ему. Конечно, был шанс увернуться, уклониться от столкновения, но это опять же изменяло бы траекторию движения коня тетронила, что выводило бы юношу на других врагов, которые уже развернулись и начали движение в его сторону.
Саваат решил рискнуть, он извлек на скаку правой рукой меч, так как левой боялся в бою оплошать, приготовившись сделать один, но точный, верный удар.
Два всадника неслись навстречу друг другу, навстречу с самой судьбой.
Когда до столкновения с врагом оставались считаные мгновения, Саваат резко свесился вниз, буквально повиснув на стременах, и рубанул мечом по ногам лошади. Замнитурец тоже не промахнулся, со всего маху опустив свой клинок на левое бедро гральца, и если бы не террониевая защита, остался бы Таск без ноги.
Удар Таска был выверен и точен. Лошадь врага нырнула грудью вперед, и всадник кубарем слетел с нее и смачно шибанулся о землю. Меч во время удара выскользнул из рук тетронила, поэтому теперь из оружия у него остался только кинжал.
Саваат, кое-как вернувшись в седло, превозмогая сильнейшую боль в ноге, пришпорив коня, поспешил к рядам гральцев. Опомнившиеся замнитурцы на своих тяжелых жеребцах уже не могли перехватить его, хотя трое из них решились предпринять такую попытку.
Таск мчался к своим. Теперь он видел, что творится у стен О’Леосса. Их накрыл шквальный град горящих снарядов. Часть из них пока безуспешно, но все равно упорно пыталась пробить брешь в крепкой каменной кладке. Другие активно прорежали ряды гральской пехоты, которой, к слову, временами доставалось и со стен гарлиона, откуда летели в своих же пусть и редкие, но наносящие существенный урон заряды из «пожирателя», который был перемешан с металлической стружкой.
«Выходит, кто-то из тех, что на стенах, предали нас! Похоже стража гарлиона».
Но не все стены были под контролем предателей. Саваат видел, что на многих ее участках кипел бой.
Некоторые замнитурские снаряды из метательных орудий перелетали через стену, падая на дома О’Леосса, часть из которых загоралась. Таск видел клубы дыма, что начали подниматься над гарлионом.
Все трое южных ворот, через которые на поле вышла армия Гралии, были закрыты.
«Опять предатели постарались! Там же как раз стояли личные воины высокородных гарлиона. Как же они все продумали-то, все обговорили заранее. Куда нашим отступать теперь. Одна надежда на гральских лучников, при условии, что они сначала возьмут верх в противостоянии на стенах».
Навстречу Таску выехал небольшой разъезд из конных лучников.
«Отлично, теперь замнитурцы точно спрыгнут с моего хвоста».
Удары орудий сосредоточились на стене.
Таск замедлил ход начинающего хрипеть, выбившегося из сил коня, приближаясь к конным лучникам. Когда они наконец встретились, он узнал в них своих старых знакомых. Это были его младшие зерты из т’больцев, которыми он руководил при сражении, когда они пробивались к О’Леоссу.
– И снова мы под стенами и надо войти внутрь, – пошутил Ласлом, тот, что рослый и лет на десять был старше Таска. К его шраму, идущему сверху вниз от уха к ключице, присоединились еще два, пусть и не таких эффектных, как первый, но тоже довольно существенных на левой щеке и лбу.
– Да, и снова встретились, – пожав Ласлому руку, ответил Саваат, интересуясь: – Кто сейчас командует?
– Да никто особо. Высокородные смогли только договориться о том, что заложников надо перерезать, и сделали это. Дальше вроде метнулись к воротам, но их тут же закрыли. Теперь младшие зерты пытаются совещаться, что делать дальше.
– Это плохо. Надо не говорить, а действовать. Давай за мной!
Т’больцы, не задумываясь, последовали за тетронилом.
Пока они ехали к начинавшим редеть рядам гральцев, метательные орудия пока не совсем хорошо были пристрелены, ситуация снова изменилась. Со стен у юго-западных ворот, которые, в отличие от самих ворот занимали точно гральские лучники, полетели вниз веревочные лестницы и канаты. Пешие у стен, увидев возможность спасения, ринулись к ним, что неминуемо породило сумятицу и давку. К южным воротам подкатили наспех сооруженный таран, принявшись их пока безуспешно выбивать. Юго- восточные ворота и прилегающие к ним стены без вариантов были в руках предателей, именно оттуда в гральскую пехоту пытались забрасывать «пожиратель», но уже без особого успеха, так как воины снизу перегруппировались и отошли от стен на безопасное расстояние.
«Хорошо, что дальше – пытался найти выход Саваат. – Думай, Таск, думай».
Замнитурцы не спешили атаковать живой силой, складывалось впечатление, что они решили выиграть этот бой только при помощи камнеметов. Их снаряды никак не желали иссякать. Враг выстроился перед гарлионом полумесяцем, охватив полностью южные подступы к О’Леоссу и частично западные и восточные, то есть север оставался относительно безопасным. С этой стороны имелись только замнитурские разъезды, которые старались не подходить близко стенам.
– Войдем в гарлион с северо-запада, на воротах стоят еще и кануты, нас пустят, – выкрикнул Таск, и в тот же момент прямо над его головой стремглав пролетел увесистый камень, который, не долетев до первых рядов пехотинцев, смачно плюхнулся на землю.
– Твою ж, – выдохнул Саваат. – Ходу отсюда, ходу. Пройдем в гарлион, я соберу канутов и другие силы, и мы отобьем юго-западные ворота, там будет проще, по-видимому на стенах наши.
И они помчались вдоль стены щитов к нужному месту.
«А пустят ли? – раздумывал Саваат, снова загоняя только переведшего дыхание коня. – Для канутов я новая метла, пока еще чужой человек, а если захотят сделать это, то как они договорятся с стражами гарлиона. Канутов на воротах двое-трое, а стражей человек десять».
Пока тетронил и т’больцы огибали гарлион с запада, пару раз в их сторону выдвигались замнитурские конные разъезды. Но ближе чем на пять махов они не подходили. Уже на этом расстоянии в их сторону начинали лететь стрелы. Враг сопровождал их какое-то время, после чего снова уходил в поле.
Вот и нужные ворота.
«Момент истины пробил».
Таск, подъезжая к входу, извлек свой горн тетронила и трижды протрубил, а один из т’больцев, младший зерт по имени Гром, тот самый, что принял на себя первый удар одержимых в торговых складах, имевший луженую глотку, заорал:
– Открыть ворота тетронилу! Немедленно открыть ворота тетронилу!
Таск и Гром пару раз повторили свои действия, как раз подъехав к самим воротам. Время стало липким и тягучим, ожидание томило.
И вот раздался гулкий звук, заработал подъемный механизм, и вверх поползла сначала каменная, а потом деревянная, обитая металлом дверь.
Тетронил, как и люди, его окружающие, разом выдохнули.
– Мой зерт, – обратился к Таску Ласлом, – а может, не стоит биться за южные ворота. Лучше оставить тут людей и послать гонцов к нашим войскам с предложением выдвинуться маршем сюда.
– А ведь верно, – заметил Саваат, – так они от ударов камнеметов уйдут. И спокойно войдут в гарлион.
– Их может атаковать конница, – заметил такой же, как Таск, молодой младший зерт из т’больцев по имени Леонид.
– Так на что нам конные лучники? – быстро сориентировался Ласлом. – Да и пехота за себя сумеет постоять. Развернутся к лавине, ощетинятся копьями, как твой еж, и все. Сзади их не обойдешь, стена.
Ворота открылись на высоту, позволяющую проехать внутрь на лошади. На входе стояли стражи гарлиона с копьями на изготовке, пред ними был их зерт и пара канутов.
«И что это значит?»
Таск, тяжело вздохнув, пнул каблуками своих сапог лошадь, направляя в арку, властным голосом приказывая остальным всадникам:
– Следуйте за мной.
Кануты при виде приближающегося тетронила вытянулись по струнке и отсалютовали ему, приветствуя. Старший из стражей, глядя исподлобья, только кивнул. Как только Таск их миновал, то услышал харканье и сплевывание кого-то из них на землю. Почему-то тетронил был уверен, что этот кто-то зерт стражников.
Ворота стали закрываться.
«С этим типом из охраны будет сложно договориться, чтобы он в нужный момент открыл ворота. Такой может и подвести. На удачу надеяться не стоит. Надо бы убрать его отсюда без шума».
Таск остановился и, повернувшись к зерту стражей и своим людям, подозвал их. Страж, в отличие от канутов, без особой охоты подошел.
– Как тебя зовут? – спросил Таск, обращаясь к зерту.
– Ну, Карин.
– Карин, – спокойно проглотив вызывающее «ну», продолжил Саваат. – Я забираю тебя с собой в участок. Командовать в твое отсутствие будут мои кануты.
– Вы мне не начальник, – начал было тот, но не успел договорить.
– Молчать, Карин! – гневно выкрикнул Таск. – Тебя задерживают по подозрению в преступлении. Схватить его немедленно!
Карин не успел и пикнуть, как кануты скрутили его, а их спины выстроились защищать конные лучники.
Таск объехал т’больцев и, встав перед растерявшимися копейщиками, сказал:
– Ваш зерт подозревается в неуплате налогов. Если его невиновность будет доказана, то он уже сегодня вернется к вам. Вы же поступаете в распоряжение к моим людям, к канутам. Ваша задача содействовать в проходе гральской армии через эти ворота в гарлион. Понятно?
– Да, – наперебой протянули стражники.
Дальше все пошло как по маслу. Таск взял с собой пару т’больцев и, передав бразды правления, прямиком отправился в участок. Пока их было видно от ворот, он ехал без особой спешки, но потом… Свернув за угол, они понесли что было мочи, насколько им позволяла загруженность на улицах. В участок они ворвались на всех парах, кануты еле честь успевали отдавать.
Тетронил тут же отпустил т’больцев, дав им в помощь пару десятков канутов, распорядившись, чтобы младшие зерты конных лучников время от времени присылали к нему гонцов с донесениями о ходе дел. После этого передал Карина дежурному, распорядившись запереть хамоватого зерта стражников до лучших времен, а сам направился в кабинет, требуя к себе своих заместителей и Калию.
Калию искать не пришлось. Она уже была в его кабинете. Антоний, бывший глава арестной службы, ставший после смерти Кальва, новым заместителем тетронила, тоже пришел довольно быстро. Руф давно был у южных стен, там творилась неразбериха, поэтому хотя за ним и послали, но ждать прихода не стали, начали разговор без него.
Калия была очень рада появлению Таска. Она была сильно удивлена и озадачена, после того как Таск коротко сообщил ей и Антонию о событиях во время переговоров.
Повисло тягостное молчание. Только пересказывая минувшие события, Саваат начал осознавать, свидетелем чего ему довелось быть и каким чудом он вообще еще жив.
Прерывая тишину, тетронил доложил о плане по возвращению армии гральцев в гарлион. Этот рассказ был принят тепло. Он давал работу для рук, позволяя действовать, а не сидеть и ждать у моря погоды. План отвлекал от тягостных дум о том, что теперь войско обезглавлено, что погибли многие из их боевых товарищей, что враг не только снаружи, но и внутри, за стенами гарлиона.
Не успел Таск закончить, как пришли с донесением о том, что в стене у центральных южных врат замнитурцы пробили брешь.
Как только гонец произнес последние слова, участок содрогнулся. Все находящиеся в кабинете кинулись к окнам. Увиденное не сразу удалось переварить. Часть стены гарлиона на юге буквально сложилась, опустившись вниз.
– Что это такое? – сорвалось вместе с выдохом удивления с губ тетронила.
– Кто-то подорвал «пожиратель» под стеной, – не совсем уверенно ответил Антоний. – Только откуда же взялось столько этой заразы? Жрецы выдают «пожиратель», но мало и попорченный, тут же…
Облака пыли неслись в сторону участка канутов, который находился довольно далеко от места событий.
– Теперь они в любой момент могут начать штурм, – тихо подытожила Калия.
Таск услышал за словами девушки иное, фатальную безысходность грядущего поражения. Это покоробило Саваата, он привык видеть Калию в роли человека, отказывающегося сдаваться и борющегося до конца в любой ситуации.
Снова грохотнуло. Да так, что ноги присутствующих в кабинете оторвались от пола. Гонец не устоял, остальные чудом удержались.
Как смог разглядеть Таск, сложились разом две секции стены. Взрыв разметал во все стороны куски каменной кладки, которые дождем обрушились на улицы и дома гарлиона.
Таск отошел от окна и без сил рухнул в свое кресло.
Калия тем временем отпустила гонца и в напряжении зашагала туда-сюда по комнате. Антоний остался у окна, продолжая зачарованно смотреть на облако пыли, которое вот-вот должно было накрыть участок.
Дальше события развивались не менее стремительно.
Пришло сообщение о том, что часть армии начала входить в гарлион, а часть отправилась к брешам, образовавшимся после взрывов. Войска предателей – высокородные О’Леосса и часть стражи гарлиона – стали тут же переходить на сторону гральцев.
Дальше прибыла новость о новом зерте армии. Это был высокородный из т’больской знати. Буквально за этим же сообщением было сообщено, что стражники гарлиона открыли северные ворота и решились бежать из О’Леосса, предав дело обороны, но их тут же настиг конный разъезд Замнитура, который поджидал неудачливых бегунов снаружи, а после того как с бегущими из гарлиона было покончено, враги предприняли попытку атаки оставленных открытыми ворот. Ее чудом удалось отбить подоспевшим защитникам, вовремя узнавшим об очередном предательстве.
И так далее и тому подобное. Защита гарлиона рассыпалась на глазах. До вечера сменились еще три зерта гральской армии. Кто из них пал от предательского удара в спину от подосланных убийц, другие погибли, стоя в рядах защитников стен наравне с простыми воинами, отражая лобовой штурм через бреши.
Когда опустились сумерки, стало очевидным, что враг прорвался в гарлион. Успех стоил замнитурцам неимоверных усилий. Через бреши в стене нападающим все-таки удалось пробиться внутрь. То тут, то там вспыхнули пожары. Гонцы перестали приезжать с новостями. Кануты же, что несли службу на улицах, потянулись в участок. Они и сообщали о хаосе, который воцарился в гарлионе. Везде мародеры, то тут, то там встречаются группы замнитурцев, начавших полных ходом грабить.
И все это казалось каким- то далеким, нереальным, ровно до тех пор, пока под окнами участка канутов не замелькали какие-то подозрительные тени.
Снаружи затевалось что-то недоброе, и оно явно было направлено против участка.
Напряжение нарастало. Разговоры и планы действий рушились на ровном месте. Бежать невозможно, ни через туннели, ни через ворота. Везде есть свои сложности. Пока решились только на то, чтобы обороняться в участке, для этого раздав соответствующие распоряжения.
В кабинет вошел Руф, это всех порадовало и влило новую струю в разговор.
– Мой господин, – прокашлявшись, сказал он, – замнитурцы в О’Леоссе. В гарлионе около десятка крупных очагов сопротивления. Наш участок один из них. Сейчас пока можно выйти наружу и передвигаться по улицам, но с рассветом она исчезнет и начнутся штурмы.
– Кто командует войсками и где они? – раздраженно спросил Таск.
– Никто. И они везде и нигде. Войска как такового больше нет. Большая группа воинов, не меньше тысячи человек, сев на коней, выехала через северные ворота около часа тому назад и вроде как ей удалось уйти, прорваться за оцепление. По крайней мере, звуков большого боя я не слышал. Их возглавил некий Ласлом из Т’Бола.
Таск порадовался за своего младшего зерта. И хотя это мог быть просто какой-то другой человек с таким же именем, но Саваату не хотелось так думать.
– Много гральцев у дворца гарла и в нем самом. Правда, все больше раненые. В резиденции Фелила О’Луга есть крепкая с виду группа защитников. Но их не очень много, человек сто. Гарнизон стражи гарлиона закрылся у себя в гартонире. Такая же ситуация и в других местах, где есть кому обороняться. Народ попрятался кто куда, многие пробираются в места сопротивления.
– К нам никто за защитой не приходил, – развел руками Антоний.
– К нам уже не пройти, – парировал Руф. – Я и то прошел через замнитурцев чудом, благо знаю скрытый проход, ведущий от нас к дому за два квартала отсюда. Именно таким образом я предлагаю покинуть участок. Иначе завтра нас зачистят.
– Выйдем на улицы, и что дальше? – деловым тоном уточнила Калия.
– Выйдем на улицы и посмотрим, – словно передразнивая, ответил Руф. – Можно сунуться в подземелья и пересидеть там. Или пробиться на конюшню, взять там лошадей и рвануть к тем же северным воротам, а дальше по следам уехавших в поле. Если не нагоним их, пойдем вдоль моря и выйдем к порту Клиол. Путь неблизкий, но что поделаешь. Есть вариант пойти к дворцу гарла. Там много людей, наверняка, замнитурцы предложат сдаться всем, кто будет внутри. Штурмовать такое здание, значит, потерять много своих людей. Им уже это ни к чему. В общем, можно будет выторговать у королевских подданных почетную сдачу и уйти из О’Леосса, сохранив лицо.
– Вариантов много, но надо остановиться на чем-то одном, – гнула свое Калия.
Таск ненароком посмотрел в сторону окна и заметил, что на площади за пределами участка стало заметно светлее. Он привстал, уже не слушая говорящих, и аккуратно подошел к окну, выглянув в него.
Снаружи то тут, то там загорались костры и уличные лампы. Это делали замнитурцы, которые выстроились в два ряда, плотным кольцом окружив участок и ближайшие дома. По их настрою было не похоже, что они собираются спать или мародерствовать. Все походило на подготовку скорой атаки.
Затрубил боевой рог.
Таск краем глаза уловил, что Калия, Антоний и Руф стоят возле него.
Из рядов замнитурцев вышла группа людей, один из них держал древко, похоже с белым стягом.
– Э-э-э, нет, – процедил Таск. – Я уже видел, как ведут переговоры замнитурцы.
И все же переговорам было суждено состояться.
Тетронил, Калия и Руф спустились в холл, где их ждали трое замнитурцев, тела которых защищала все больше кольчуга, руки и ноги были упрятаны за металлическими пластинами. У двоих на голове были шлемы, скрывающие их лица. Один, тот что сейчас стоял у окна и смотрел во двор участка, был без шлема. Половину его головы занимала лысина.
Таск, перед тем как согласиться на переговоры, настоял, чтобы Антоний не выходил в холл. Ему следовало принять управление в случае, если замнитурцы ухитрятся расправиться с тетронилом и его компанией.
Саваат кашлянул, привлекая к себе внимание, хотя был более чем уверен, что замнитурец прекрасно знает о его присутствии в холле.
Подданный короля повернулся, и Таск чуть было не сел на месте от удивления. Перед ним стоял его знакомый из местного балагана по имени Толлий Фарскайул. Тот человек, которого Саваат спас в Гралии от побоев в винном погребке. Только теперь это был не актер, а выпятивший грудь, одетый в кольчугу замнитурец.
– Доброй ночи вам всем, – приветствуя, поклонился замнитурец.
– Кому как, кому как, – заметил Таск, уточняя: – Толлий, это что, шутка? Ты взял реквизит и решил таким вот способом разыграть меня? Если это так, то не лучшее время ты выбрал.
Руф непонимающе взглянул на своего тетронила.
– Нет, – наигранно, с трагизмом ответил он. – Я действительно далеко не только актер. И сейчас тут я представляю своего короля – Ферсфараса Фернетета. Да, и мне, конечно, следует представиться. Мое настоящее имя Теллоин Фернетет, король – мой брат.
– Ты брат короля? – удивляясь, спросил Таск.
Тот пожал плечами, заметив:
– И что тут такого?
– Не верю! – выпалил Таск. – Не может быть такого, чтобы брат короля подвергал себя такой опасности, как это делал ты в столице Гралии, да и тут в О’Леоссе, и даже сейчас. Я могу взять тебя в заложники, пренебрегая правилами переговоров. И это не будет позором для меня, ведь сегодня утром, на поле, замнитурцы уже сделали то же самое.
– Да-а-а, – помяв лоб, протянул он. – Там вышло нехорошо. Но, поверь мне, это уже не повторится. Проблем больше не будет.
– Поверить? Сложная задачка поверить лжецам.
– Ладно, – отмахнувшись, сказал Теллоин, который для Таска все еще был Толлием из балагана, – давай сразу перейдем к делу. Я тут не за тем, чтобы тебя в чем-то убеждать и чего-то тебе доказывать. В общем, предлагаю тебе сдаться на почетных условиях. Я беру участок и всех канутов под свою защиту. Позже я отправлю вас всех на кораблях в Гралию.
– Странное предложение, – заметил Таск. – Ты просто отпустишь нас?
– Да. Но если быть точным, вас отпустит мой король. Он будет здесь очень скоро. Король не хотел всего этого. Ферсфарас желал добиться капитуляции гарлиона и хочет заключить мир с Гралией, правда, взяв у нее все пустующие гарлионы и варты с их землями от порта Клиол до гарлиона О’Леосс. Всех вас отправят великому гарлу в знак искренности намерений, как подарок.
– Верится с трудом, что король не хотел всего этого, – все больше закипал тетронил. – Мы подарок! Как вам это? Руф? Калия?
Те стояли по его бокам и до этого момента молчали.
Руф заговорил:
– Звучит все как-то не очень правдоподобно.
– Вот именно! – рявкнул Таск. – Мы сдадимся, а ты нас перережешь, как это сделали замнитурцы с нашими заложниками на поле.
– Таск, ты, наверное, не до конца понимаешь, что у тебя нет другого выхода. Ну, если ты хочешь жить. Мое предложение, к слову, адресовано больше лично тебе, и это потому, что я уважаю тебя и хочу отплатить тебе добром на добро. Остальные и так согласятся.
Таск опешил:
– В смысле согласятся? Я не дам им приказа сдаваться.
– Да не давай. Его отдадут другие, – сказал Теллоин, подзывая к себе одного из своих спутников, говоря ему: – Покажись им, мой друг.
Замнитурец подошел к Таску и его товарищам и снял шлем.
Мужчина как мужчина. Саваат знать не знал этого человека. Он нисколько не удивился этому лицу и не почувствовал, в чем тут подвох. Зато удивлению Руфа не было предела.
– Что? – не понимая реакции своего заместителя, недоуменно уточнил Саваат.
– Это же Лист Лотис, тот, что был тетронилом в О’Леоссе до Таска Саваата.
До Таска стал доходить смысл слов замнитурца.
– Руф, – обратился Лотис к своему недавнему подчиненному и военному собрату, – ты же выполнишь мой приказ? Сложишь оружие?
Холл погрузился в гробовое молчание.
Но уже в следующий момент Руф выхватил из ножен саблю и с размаху несколько раз рубанул по голове своего бывшего начальника. Тот не успел ничего сделать, его дергающееся в предсмертных конвульсия тело упало на пол.
– Лист Лотис был убит одержимым Мясником, – дрожащим голосом произнес Руф. – Я не знаю этого человека.
Таск положил свою больную руку на рукоять меча. Он уже не контролировал свой гнев, который вырывался наружу.
Теллоин неожиданно сделал странное движение рукой, двигая ей по дуге из-под бедра вперед.
Руф пошатнулся и упал, из его глазницы торчала ручка метательного кинжала.
Саваат, шагнув навстречу замнитурцу, наполовину успел обнажить свой клинок, когда сзади его дернули за севетор и, притянув к себе, приставили к шее клинок.
«Да что такое-то. Опять мне грозятся глотку перерезать».
– Спокойно, Саваат, – подняв руки вверх, показывая, что в них ничего нет, сказал Теллоин. – Твой человек убил моего человека. Я же забрал в ответ жизнь твоего подчиненного. Все справедливо.
Но Таск уже не мог себя сдержать. Он качнулся немного назад и ловко ухватился левой рукой за лезвие у своей шеи. Саваат, уже было распрощавшись с сухожилиями на пальцах, рванул кинжал, пытаясь отвести угрозу от горла, но пальцы уцелели, так как рукоятка была просто отпущена. Тетронил обернулся.
Перед ним стояла задумчивая Калия.
«А кто еще мог оказаться возле тебя и приставить к шее нож так шустро, что ты и глазом не успел моргнуть?» – укорил себя Таск, накрытый с головой волной разочарования и злости.
Обида испепеляющим жаром плавила саму душу юноши.
«Как же так, Калия?» – хотелось ему спросить ее, и в глубине души он уже знал ответ на свой вопрос.
Калия служила Гралии не по зову сердца, а потому, что была заложником обстоятельств, она зарабатывала право жить своим родным, что находились в плену в Гралии Гербов. Все это Таску рассказал ныне погибший Фелил О’Луг.
Таск боролся с желанием поднять меч на Калию и чувствовал, что проигрывает.
«Слишком много крови, слишком много смертей, чтобы пойти на сделку с совестью. Сейчас я заберу ее жизнь, а мою заберет Теллоин. Таковы правила этой бестолковой игры».
И в этот момент Калия шагнула к нему и поцеловала.
Мир перевернулся с ног на голову, потом подпрыгнул и погас. Голова пошла кругом, Таск буквально ничего не видел и не слышал. Хотя нет, он слышал, как в его венах пульсирует кровь. Гулкое «ун, ун, ун». Приятный вишневый аромат обволакивал, убаюкивал. Ее теплые губы ласкали, притягивали к себе.
Что бы ни было до поцелуя, после него все былое стало неважным, пустым, серой тенью, превратилось в сон. Даже нет, ни в сон, а в его отголосок, это когда просыпаешься, разум уже понимает, что то, что было мгновение тому назад, это грезы, но машинально безуспешно пытается ухватиться за дымку, клочья тумана.
Поцелуй длился недолго, но для Саваата время замедлилось, а может, и вовсе прекратило свое размеренное течение. Захотелось петь, и он пел, а потом кружился с Калией в танце, до тех пор пока не стерлись подошвы его сапог. Сил стало разом немеренно, да и как измеришь мощь извечного океана любви?
В пальцах Таск ощутил легкое покалывание, сродни щекотке, а затылок стал таким тяжелым. Ноги были готовы подкоситься, но этого не происходило. Волны мурашек поднимались от ног к голове, а потом бурлящим водопадом срывались обратно вниз.
Счастье. Бескрайнее, безмерное счастье, вот чем овладел Таск и упивался им, как хорошим молодым вином, выжатым из спелого винограда, выросшего на южном склоне невысокого холма. Эти ягоды щедро ласкало светило, потому и вино одаривает щедрым вкусом.
В Гралии была зима, а в душе у юноши стояли первые дни юного лета. Беспечные ласточки летали над его головой, в которой роились такие же беспечные, легкие и ненавязчивые мысли. Пахло цветущей вишней и яблоней, грушей и абрикосом, сливой и персиком. Трава под ногами была мягкой и ярко-зеленой, среди которой горели желтые шарики озорных одуванчиков.
Он шел по какой-то дороге и держал ее за руку. Они молчали. Слова были лишними, слова убивают чувства, их чувства, которые переплетались, опираясь друг на друга. Он и она были двумя реками, русла которых слились воедино.
Когда она отшатнулась от него, уперев свою ладонь в его грудь, не давая ему последовать за ней, он еще какое-то время находился на облаках, но его конечности уже начали наливаться тяжестью и земное притяжение все сильнее и сильнее стало манить, довлеть над юношей. Так длилось до тех пор, пока он, как отвергнутый богом ангел, не рухнул камнем на землю, лишившись своих прекрасных белых крыльев.
Таск очнулся и увидел перед собой девушку. Он не сразу понял, кто это такая, а поняв, почему-то ощутил чувство одиночества, внутри было пусто. Юноша не увидел в ее глазах даже отголоска того чувства, которое мгновение тому назад испытывал он. В ее волчих очах были только прагматизм и непоколебимая уверенность.
Таск склонил голову на левый бок и про себя выругался, покрывая на чем свет стоит свою щенячью привязанность на ровном месте, возникшую в день, когда он увидел ее в белом платье в саду, готовящемся к зимней спячке.
– Я рада, что ты успокоился, – оценивающе поглядывая на товарища, произнесла Калия. – Нет времени играть в героев, надо принимать решения, которые позволят выжить всем, кто зависит от тебя.
– Да, она права, юный тетронил, – буквально из-за плеча донесся голос Теллоина. – Я рад, что ты, как мне думается, уже принял верное решение. Ведь ты принял верное решение?
– Хорошо, плен так плен, – еле разодрав разом пересохшие губы, ответил Саваат, тут же ощутив привкус крови во рту, а сам подумал: – «Гореть мне за это в аду!»
Таск заметил, как Теллоин отставляет какую-то увесистую палку в сторону. И юноша мог поклясться, что она предназначалась именно его голове в случае неправильного ответа на вопрос.
Калия откуда-то достала вино и, налив его в бокал, протянула ему. Таск жадно выпил хмельное до дна, но не смог ни утолить жажды, ни хоть на сколько-нибудь запьянеть.
– Красное замнитурское? – зная ответ, спросил Таск.
– Конечно.
Саваат покачал головой и, протянув ей бокал, взглядом потребовал еще, а после того, как она налила, снова выпил, заметив:
– Скверное.
Калия пожала плечами и, подливая, предположила:
– Видно скверный тогда выдался год, год бракосочетания замнитурской принцессы из рода Фернетет и великого гарла Гралии из рода Леоранов.
– Как так вышло, что оказалась на его стороне? – негромко задал вопрос Таск, когда замнитурец отошел в сторону.
– Когда-нибудь расскажу, если тебя это все еще будет интересовать. Сейчас же самое время отдать нужные приказы канутам.
Что тетронил и сделал, собрав подчиненных во дворе. Его люди, как ни странно, вполне спокойно восприняли слова тетронила и быстро принялись готовиться к сдаче. Таск тем временем вышел с Калией и Теллоином на площадь перед входом в участок канутов.
– Вот и все, – тоскливо поглядывая на нависший над ним фасад дома-крепости, подвел черту юноша. – И в должности тетронила я потерпел фиаско.
– Я бы так не говорил, – прервавшись от переговоров с подошедшими подчиненными, заметил замнитурец. – Ты приобрел отличный опыт. Да, ты в этот раз проиграл, но ты жив, а это значит, что из проигрыша можешь извлечь урок и в следующий раз оказаться на коне.
– А вот и ты, мой шустрый тетронил! – раздалось из темноты улочки, что прилегала к площади.
Голос был громкий, уверенный, и Таск довольно быстро понял, кому он принадлежит. Впрочем, поняли и другие.
– Рад тебя видеть, Евгений Дорг! – выкрикнул в ответ Теллоин, а потом спросил: – Зачем ты стоишь в тени?
Таску показалось, как во мраке быстро вспыхнули и тут же погасли два языка желтого пламени.
Командующий армией вышел на свет и, прихрамывая, подошел ближе. Когда до стоящих у входа в участок ему оставалось шагов десять, он остановился. Невесть откуда пахнуло серой.
– Приятно видеть тебя в целости и сохранности, – лукавым голосом произнес Евгений. – А кто это за твоей спиной, тетронил?
За спиной у Таска стояла Калия. Вернее, она стояла сбоку, правее от него, но так как Дорг подошел слева, то девушка для замнитурца оказалась сзади тетронила.
– Это мой помощник Калия.
– Калия говоришь, – что-то прикидывая протянул Дорг, а потом обратился к Теллоину. – Я желаю забрать их с собой.
Фернетет с пренебрежением посмотрел на просящего и сказал:
– Эти люди – мои личные пленные и они под моей защитой. У короля в отношении них есть свои планы. Так что не отдам я их тебе.
По лицу Евгения прошла судорога.
– Да как ты смеешь отказывать мне?!
– Смею, – быстро перебил командующего Фернетет. – Я наместник короля в О’Леоссе, а ты командующий армией. В гарлионе я хозяин, а ты можешь приказывать и требовать там, в поле.
Евгений аж затрясся от злобы. Но… Он проглотил слова своего земляка. Командующий резко развернулся и зашагал в сторону темной улочки.
– А ты не боишься ходить в одиночку?! – окликнул Дога Фернетет. – Гарлион еще не весь наш.
– Не боюсь, – повернув в пол-оборота голову, ответил Евгений. – Да и потом, кто тебе сказал, что я один?! Ты лучше о себе побеспокойся и о тех, кто еще тебе не сдался. Это теперь твоя головная боль, я увожу из гарлиона свои отряды.
В следующий момент Дорг, стоящий на границе света и тьмы, быстро прошмыгнул во мглу так, как это делают обычно крысы, спеша убраться с глаз долой.